Золотое сечение социализма

«При неоднократном и внимательном созерцании всех процветающих ныне государств я могу клятвенно утверждать, что они представляются не чем иным, как неким заговором богачей, ратующих под именем и вывеской государства о своих личных выгодах».
Томас Мор. «Утопия»

Сегодня, когда мы на собственной шкуре ощутили все преимущества и недостатки либерального капитализма, само собой напрашивается сравнение нынешнего опыта с опытом предыдущим – советским социалистическим. Именно такой метод я стараюсь применить в цикле статей, посвященных осмыслению Советской эпохи. Заметьте: не ностальгированию, не восхвалению, равно как и не тотальному обругиванию – а именно осмыслению. Конечная же цель, вытекающая из подобного рода сравнительного анализа, в поэтической форме блестяще сформулирована замечательным нашим рок-бардом Алексеем Романовым: «Научи меня, что выбирать между черным и белым, Чтоб чужое добро на твое и мое не делить. Дай мне лезвие мысли вонзить между частью и целым. Покажи мне высокую цель – научи меня жить».

Плесень на сапогах Сталина
Первые две статьи цикла – «Загадка Советской эпохи» и «Эрос в Стране Советов», опубликованные в одной из киевских газет – как и следовало ожидать, вызвали неоднозначную, но в то же время весьма характерную читательскую реакцию.
Первый характерный момент наглядно продемонстрировал киевлянин Юлиан Шевченко, приславший в редакцию письмо – отзыв на «Эрос в Стране Советов»: «Прежде всего, о заглавии, – пишет г. Шевченко. – К сожалению, часто пишущие люди не следуют совету нашего поэта Максима Рыльского, который говорил: «Не бійтесь заглядати у словник…» Вот если бы Олег Качмарский заглянул в словарь то узнал бы, что: ЭРОС /греч. Eros/ – 1. В идеалистической философии Платона это мистическое влечение к фантастическому «потустороннему» миру идей. 2. Название одной из малых планет. – Поэтому в стране Советов его по определению быть не может!»
Я, конечно, благодарен г. Шевченко за его – уверен! – чистосердечные пожелания. Однако со своей стороны замечу, что при подобном цитировании необходимо чётко указывать издание. Потому как «Словарь иностранных слов» – М. Русский язык. 1988. с. 605 – даёт несколько иную информацию: «ЭРОС [греч. Eros] – 1) то же, что Эрот; 2) и 3) – те, что указаны г. Шевченко; ЭРОТ [греч. Eros (Erotos)] – в древнегреческой мифологии – бог любви; то же, что в древнеримской мифологии Амур или Купидон».
А вот что находим в «Словаре русского языка», изданного АН СССР и Институтом русского языка (М. Русский язык. 1984. т. IV. С. 766): «ЭРОС, книжн. Страсть, любовь. – и приводится пример из литературы: Пускай царствует эрос, но красиво, по-римски. А. Н. Толстой, Эмигранты».
Людям, конечно, свойственно ошибаться. Но в данном случае интересна не сама эта склонность, а та характерная особенность, о которой в своей «Утопии» говорил ещё Томас Мор: «…из всех советников королей нет никого, кто действительно настолько умён, чтобы не нуждаться в советах другого, однако каждый представляется самому себе настолько умным, что не желает одобрять чужое мнение». – И, разбирая отзывы на свои статьи, я убеждаюсь, что слишком мало у нас тех, кто способен вслед за Сократом воскликнуть: «Я знаю, что я ничего не знаю!» – и вместо того, чтобы уличать и поучать кого-то, идти по пути развития и углубления собственных познаний.
Типичный образец из того же письма: «Что касается «характерных проявлений» советской эпохи в виде объявления «Дети до 16 лет не допускаются», так во многих странах они и сейчас существуют, но в несколько другой форме: «Для граждан более 16 лет»». – Однако если бы г. Шевченко поразмыслил дальше, он понял бы, что за внешним сходством может быть скрыто внутреннее различие. Дело в том, что в Германии, Франции и других странах подобные вывески означают продукцию категории ХХХ – попросту говоря, порнографию. Когда же вспоминаешь те совершенно невинные фильмы, что удостаивались такой же надписи в СССР, то просто диву даёшься…
Второй характерной особенностью многих «комментаторов» является желание получить всё сразу. «Ждал вывода, а автор сказал, что это тема отдельного разговора», – такой был первый интернет-отзыв на вступительную статью. Здесь прослеживается психическая потребность многих наших сограждан в одночасье получить готовое решение и однозначный ответ – и это в той теме, где, как говорится, сам чёрт голову сломает! Поэтому для них стоит сразу отметить: В ЭТОЙ ТЕМЕ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ГОТОВЫХ РЕШЕНИЙ И ОДНОЗНАЧНЫХ ОТВЕТОВ!
Да их и не нужно – поскольку кроме вреда, они ничего принести не могут, на что в свое время обращал внимание Александр Галич: «Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы, Не бойтесь мора и глада, А бойтесь единственно того, Кто скажет: «Я знаю, как надо!» Кто скажет: «Идите, люди, за мной, Я вас научу, как надо!» – Гоните его! Не верьте ему! Он врет! Он не знает – как надо!»
Посему однозначных ответов и готовых решений в моих размышлениях нет и быть не может – поскольку во главу угла здесь ставится умение правильно мыслить, искать и находить не готовые решения, а ключи к пониманию и осмыслению вечно меняющейся действительности.
В связи с этим отметим и третью – наиболее интересную – особенность, проявленную в комментариях – дуальность мышления. Обращает на себя внимание то, что высказанные мной мысли не удовлетворяют ни сторонников советского строя, ни его противников. Первым не по душе критический подход ко многим советским реалиям и особенно к личности тов. Сталина, вторым – напротив – не нравится, что в советской системе я нахожу то здоровое и полезное, что утрачено ныне.   
Вот, что говорится в одном из комментариев: «Автор самим изложением создает камуфляж исключительно для того, чтобы отвлечь внимание читателя, – а в итоге плюнуть в коммунизм». – Развитие той же мысли – в другом: «Начало во здравие; конец за упокой!... Невольно закрадывается подозрение, что весь анализ позитива советской эпохи – своеобразная прикормка доверия читателя, чтобы он легче проглотил маленькую по объему статьи, но глобальную по смыслу идейную наживку: а жалеть-то, оказывается, и не о чем – коммунистическая ИДЕЯ (а не ее конкретно-историческая реализация) в корне ЛОЖНА??!! А выводы автора статьи об ущербности, эрзац-религиозности идеи – не глупость или недомыслие, а прямая заказная манипулятивная идейная ДИВЕРСИЯ!... Кто такой К. Маркс и кто такой О. Качмарский??!!» – И тот же автор по поводу «Эроса»: «Но вы или забыли или не заметили в этой бочке меда ядовитую ложку дегтя – ПОЛИТИКУ антисоветизма в эротической упаковке». – И наконец резюме в комментарии третьего «защитника» советского строя: «При Сталине была самая высокая рождаемость, песни и кино прославляли труженика и вселяли веру в будущее и народ не развращался… Не успел Сталин убрать Яковлева, Рязанова, Марка Захарова с его дочкой, сыгравшей в кино нахальную проститутку, которая к удовольствию горбачёвцев поиздевалась над прокурором… Автор статьи – это плесень на сапогах Сталина. Мёртвого тигра и осёл может пнуть ногой».
В то же время на мой электронный адрес пришла статья под названием «Апология капитализма», в которой ее автор – Вячеслав Кравченко – не удовлетворен прямо противоположным: «О какой справедливости бает товарищ Качмарский? – риторически вопрошает г. Кравченко. – Может, она была во время октябрьского переворота? Или объявилась во время гражданской войны? Или вдруг родилась в недолгие годы НЭПа? О временах индустриализации – коллективизации и Отечественной войны, вплоть до смерти Сталина, я уж и не говорю. Так, может быть, она сама собой возникла от хрущевской «оттепели»? Или от брежневского застоя? Или от горбачевской перестройки?» – И разъясняет нам, непонятливым: «Идея всеобщей справедливости, о которой вы так беспокоитесь, имеет такую же ценность в политике, как идея флогистона в термодинамике! Сообщаю вам, что за все время существования на Земле вида Homo sapiens справедливости не случилось ни разу, нигде и никогда! И не потому, что мы такие дикие, но потому что таковы законы мироздания!» – И далее в том же духе, в том числе: «…человек лишенный собственности, как это было в Советском Союзе, – раб по социальному статусу. Он жив до тех пор, пока его хозяин-рабовладелец считает полезным для себя кормить его».
Как видим, налицо столкновение двух диаметрально противоположных, взаимоисключающих позиций, как-то уж слишком безапелляционно претендующих на истину – при этом упускающих из виду, что именно подобной безапелляционности истина как раз и не терпит.

Мы – не рабы, рабы – не мы?
Таким образом, мы делаем вывод о том, что большинство ненужных бессмысленных споров возникает из-за неумения правильно мыслить. К примеру, сравнивает почитатель Иосифа Виссарионовича своего кумира с тигром (мертвым), но при этом не задумывается о том, что сравнение это предполагает обращение к сугубо индивидуальным качествам. Присущей ему мощью и свирепостью тигр страшен исключительно в открытой схватке. А что в этом смысле представляет собой тов. Сталин? Это – высшее звено системы, и страшен не он лично, а механизм созданной им системы. Без этого механизма чем он может быть страшен сам по себе, индивидуально, как личность?
Ещё одним примером типичного неумения мыслить может служить подобно чёрту из табакерки выскочившее имя Маркса: Кто такой К. Маркс и кто такой О. Качмарский?! – И действительно: кто же такой К. Маркс? Никак автор, чьи произведения не сходят с книжных столов многочисленных его почитателей, а те или иные его мысли до сих пор вызывают непрекращающиеся живые обсуждения? Как бы не так! Всё с точностью до наоборот. Книг его не читают даже те, кто привык прикрываться его именем – по причине их НЕЧИТАБЕЛЬНОСТИ! И что интересно: такое положение дел, насколько я могу судить по собственному опыту, наблюдалось всегда. Маркс и Энгельс всегда пребывали в статусе «пророков», оторванных от реальной жизни. По крайней мере, таково было их положение в СССР 60-80-х гг. – в самой читающей стране читали вовсе не их и не они воспитывали общество (имею ввиду естественное чтение, а не карьерно-принудительное изучение в институтах марксизма-ленинизма). А если не читали и не читают, то апеллировать к этому имени значит сознательно вводить в заблуждение себя и других.
Однако у противников советского строя с правильным мышлением наблюдается отнюдь не лучшая ситуация. Об этом можно судить по размышлениям г. Кравченко. Говоря об идее всеобщей справедливости, он при этом совершенно не различает такие понятия как идеал и реальность. Кто ж спорит, что идеального государства на земле быть не может?! Причина – человеческое несовершенство. И что в разные периоды Советского государства имели место всяческие несовершенства, равно как и проявления несправедливости – это не надо доказывать даже самым ярым его сторонникам. Но судить об этих самых несовершенствах мы можем только лишь в случае, когда четко представляем каким это государство должно быть. То есть идеал недостижим, но он необходим –  и таким идеалом является идея всеобщей справедливости, лежащая в основе социализма и коммунизма. Главная же беда нынешнего времени состоит в том, что сегодня не существует не только справедливого общества в реальности, а в общественном сознании вытравливается сам идеал справедливости. А это значит, что утрачиваются ориентиры – маяки, на которые необходимо равняться. 
Говоря же о том, что «человек, лишенный собственности, – раб по социальному статусу», г. Кравченко наверняка забывает, что в этом мире все мы рабы Божии, ибо не по своей воле появились на этот свет и вынуждены по жизни нести крест, возложенный на нас не важно кем – Богом ли, кармой, провидением, судьбой или слепым случаем. Все мы – рабы законов мироздания, которые изменить никак не можем. Поэтому словцо это, употребленное для пущей убедительности, по сути своей вовсе не так уж уничижительно. Другое дело – чей ты раб? Справедливого совершенного хозяина или плута? Если государство строится на законах социальной справедливости, то быть «рабом» такого государства и таких законов – что значит неукоснительно их соблюдать – вполне соответствует человеческому предназначению. И наоборот – предназначение это полностью дискредитируется, если государство построено на плутовских законах, придуманных плутами в своих личных плутовских интересах. У лукавого хозяина, как правило, и раб лукавый.      
Так что статус «раба» и его содержание определяется вовсе не собственностью. Кстати, г-ну Кравченко не мешало бы задуматься над тем, что сегодня подавляющее большинство наших сограждан тоже лишены «собственности» – то бишь фабрик и заводов, земельных угодий, недвижимости, крупных капиталов и т. д. Следовательно, «по социальному статусу» они даже больше «рабы», чем в советское время, потому как лишены ещё и тогдашних социальных гарантий – права на бесплатное образование и медицинское обслуживание, права на пользование общенациональным достоянием, права на жилье, на отдых и на труд – а по сути права на жизнь. И наблюдая за происходящими в нашем обществе процессами, волей-неволей убеждаешься в совершенной правоте знаменитого автора «Утопии», который ещё в 1516 г. говорил:
«Впрочем, друг Мор, если сказать тебе по правде моё мнение, так, по-моему, где только есть частная собственность, где всё мерят на деньги, там вряд ли когда-либо возможно правильное и успешное течение государственных дел; иначе придётся считать правильным то, что всё лучшее достаётся самым дурным, или удачным то, что всё разделено очень немногим, да и те получают отнюдь не достаточно, остальные же решительно бедствуют».

Краеугольный камень социализма
Одной из наиболее последовательных и фундаментальных теоретических попыток развенчания коммунистической идеи стала, пожалуй, работа Игоря Шафаревича «Социализм как явление мировой истории». Написанная в 1974 г., впервые изданная в парижском издательстве YMCA-PRESS в 1977 г., а на родине – в московском издательстве «Советский писатель» в 1991 г., – в те времена работа эта стала большим событием. Однако перечитывая ее сегодня, не только не испытываешь былого восторга от глубины анализа, но удивляешься недомыслию, т. е. недостаточной продуманностью выводов   ученого.
Автор – даром что видный математик – мыслит категориями математики не высшей, а элементарной. Как известно, «…в арифметике (и в алгебре) рассматриваются преимущественно постоянные величины (они характеризуют состояния), в анализе же – переменные величины (характеризующие процессы)». (Выгодский М.Я. Справочник по высшей математике). Так вот, Шафаревич рассматривает не социализм как сложный, неоднозначный и во многом парадоксальный процесс, а негативные моменты социализма как застывшие его состояния.
Автора, конечно, можно понять – в 70-е годы именно негативные стороны социализма, с которыми приходилось постоянно сталкиваться представителям, в первую очередь, творческой интеллигенции, способствовали их внутреннему отторжению от социализма как такового. Результатом именно такого положения вещей и стали следующие выводы Шафаревича: 
«…он (т. е. социализм – О. К.) враждебен человеческой личности не только как категории, но в идеале – и самому ее существованию.
…можно рассматривать смерть человечества как ИТОГ, к которому ведёт развитие социализма».
Сегодня – по прошествии трёх десятков лет – мы вправе спросить: а не такой ли итог предполагает также и развитие капитализма? (Справедливости ради, отметим, что и сам Игорь Ростиславович со временем задался таким же вопросом, в статье «Две дороги – к одному обрыву» (1989 г.) откровенно признав: «…население США составляет 5,6 процента от населения мира, они используют 40 процентов всех природных ресурсов и выбрасывают 70 процентов всех отходов, отравляющих среду. Говоря попросту, США существуют за чужой счет – за счет нас и наших потомков, угрожая самому их существованию. Но я никогда не слышал, чтобы такая ситуация связывалась с категорией «прав человека»…»)
Но что же привело ученого к столь удручающим выводам относительно социализма – его целей, идеалов, и того итога, к которому он ведет? По Шафаревичу, основными принципами социализма как единого исторического явления являются: уничтожение частной собственности; уничтожение семьи; уничтожение религии; равенство, уничтожение иерархии в обществе. Однако, все эти моменты, в той или иной степени присущие различным проявлениям социализма в теории и на практике, все же не являются основой и первопричиной социализма, а его производными следствиями.
Причиной же и главным духовным двигателем является здесь стремление к социальной справедливости. Не мог обойти этого в своем исследовании и Шафаревич. В частности он приводит высказывания по этому поводу двух видных философов, которых уж никак нельзя назвать социалистами.
Карл Ясперс: «Социализмом сегодня считается устремление или тенденция или план, имеющий целью всеобщее сотрудничество и сосуществование в духе справедливости и отмены привилегий. В этом смысле сейчас – каждый социалист. Социализм – основная тенденция нашего времени».
Владимир Соловьёв: «Таким образом, стремление социализма к равноправности материального благосостояния, стремление перенести это материальное благосостояние из рук меньшинства в руки народного большинства, является совершенно естественным и законным с точки зрения тех принципов, которые были провозглашены французской революцией и легли в основание всей современной цивилизации. Социализм является как сила, исторически оправданная, и которой бесспорно принадлежит на западе ближайшее будущее».
Однако сам Шафаревич не соглашается с такой позицией – он пишет: «Но предположим, что социализм – это определённый путь к достижению социальной справедливости. Тогда мы должны будем увидеть этому многочисленные подтверждения в известных нам социалистических учениях и в жизни социалистических государств… Однако именно этого в них совершенно нет». – И – аналогично тому, как это сделал в своей «Апологии капитализма» наш оппонент Вячеслав Кравченко, – Игорь Ростиславович приводит различные примеры социальной несправедливости, которыми было отмечено претворение социалистических идей в жизнь. 
Но никакого противоречия и тем более парадокса здесь вовсе нет, а все дело в том, что оформлять эту действительно совершенную идею справедливости в теорию, а затем претворять в жизнь выпадает на долю людей, весьма далеких от совершенства. И различные несправедливости возникают, в первую очередь, ввиду недоразвитости сознания носителей социалистической идеи – особенно когда идея эта застит всё остальное, становится гипертрофированной.
Тем не менее, благодаря совершенству самой идеи, ее способности светить как солнце, мы можем сегодня увидеть несправедливости, те или иные от нее отклонения и искривления, имевшие место в истории социализма. Потому что это краеугольный камень и главный ориентир социализма. И насколько сильны бывали отклонения от идеи социальной справедливости, настолько далеко находились ее носители от истинного социализма.

Здесь виновна тоталитарная модель!
Думаю, что мало кто будет отрицать необходимость того, чтобы в основе общественно-государственного устройства лежала идея справедливости. Другой вопрос, что справедливость каждый может понимать по-своему. Знаменитое платоновское «Государство» начинается именно с выяснения того, что же такое истинная справедливость. Посредством глубоких логических рассуждений философ устанавливает природу справедливой власти – оказывается, что «всякая власть, поскольку она власть, имеет в виду благо не кого иного, как тех, кто ей подвластен и ею опекаем – в общественном и в частном порядке» и что «подлинный правитель имеет в виду не то, что пригодно ему, а то, что пригодно подвластному».
Отсюда вытекает, что в основу государства, управляемого столь справедливой властью, должно быть положено благо общественное, а не отдельных граждан. В этом и состоит как идея социальной справедливости по Платону, так и смысл социалистического государства. И с этим ну никак не поспоришь – если ты считаешь себя человеком добродетельным и справедливым. А вот как претворить эту идею в реальную жизнь – тут уже возникают далеко не бесспорные варианты.    
Принципиально важным оказывается решение вопроса собственности. В «Манифесте коммунистической партии» Маркса-Энгельса говорится: «…коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности». И в этом утверждении основоположники «научного коммунизма» были далеко не первыми. Задолго до них то же самое утверждали и Томас Мор в «Утопии», и Томмазо Кампанелла в «Городе Солнца», да и тот же Платон в своем «Государстве». Все они доводят этот момент до предела, при котором имеет место явное упрощенчество, чрезмерная стандартизация, – и выстраиваются не учитывающие жизненного многообразия общество-муравейник, общество-улей.
При воплощении этой идеи жизнь, конечно, вносит свои коррективы, однако сила первоначальной идеи сохраняется и наносит мощный отпечаток на реальность. Так произошло и при построении социалистического общества в Советском Союзе. Перечитывая сегодня «Манифест коммунистической партии», обращаешь внимание, что объектом данной схемы ни на йоту не является отдельная личность. Абсолютизируя разработанную и сформулированную им экономическую схему, Маркс не замечает, что за классами он потерял живого человека. Но общественное благо состоит ведь из множества личных благ, поэтому должно учитывать тот факт, что личности, из которых состоит общество, представляют собой бесконечное многообразие и не могут быть сведены к простой схеме.
Главным же утопическим моментом, не позволяющим достичь совершенной справедливости, является, как уже говорилось, несовершенство человека. В отличие от правителей, описанных у Платона, Мора и Кампанеллы, в реальности люди, наделенные властью, оказываются несовершенными, а человек в результате становится беззащитным винтиком.
Но связано ли это напрямую с наличием либо отсутствием частной собственности? При сохранении таковой в гитлеровской Германии разве не беззащитен перед фашистской властью был человек? Здесь виновна тоталитарная модель! – воскликнут господа демократы. Но что имеем в так называемом демократическом обществе? Реальная власть у тех, у кого собственность. Ежели объемы собственности отдельных людей или групп людей оказываются соразмерны с собственностью государств, то и власть – не юридически прописанная, а реальная – естественно оказывается у них. И разве не беззащитен в таком случае человек пред властью банков и транснациональных корпораций?
Поэтому напрямую увязывать защищенность человека с наличием в обществе вообще и лично у него частной собственности не совсем уместно. Более уместным будет, для ограничения ненасытности, при этом не впадая в коммунистические крайности, перевести вопрос в категорию количества: для реализации своих личных, но общественно-полезных способностей сколько нужно человеку этой самой собственности? Возможно, в этом случае мы и сумеем найти «золотую середину», свободную от недостатков обеих – как коммунистической, так и либерально-капиталистической – крайностей. Тем более, что реальные основания для этого дает так называемая «шведская модель социализма».

Однако и здесь не все так просто
Рассмотрев главную заповедь коммунизма, вкратце коснемся и остальных основных его признаков, на которые указывает Игорь Шафаревич.
Исследуя генезис социализма, академик, в частности, отмечает: «Диггеры составляли лишь одну из групп более широкого радикального движения в эпоху английской революции. Сторонников этого движения называли левеллерами – «уравнителями». Один из них, лондонский купец Вильям Уолвен, призывал, «чтобы во всей стране не было ни заборов, ни изгородей, ни рвов»».
По Шафаревичу, это одно из проявлений свойственного социализму стремления к уничтожению иерархии в обществе. По его мнению, такое нарушение естественных общественных законов не может привести ни к чему хорошему. Однако вопрос этот опять-таки имеет две стороны медали, и естественность либо противоестественность будет проявляться здесь в зависимости от того, насколько мы будем избегать крайностей и придерживаться «золотой середины». Я бы сформулировал это так: в высокоразвитом человеческом обществе равенство вполне естественно – уравниловка искусственна, то бишь противоестественна.
Но схематизмом в этом пункте грешит как раз позиция тех, кто иерархию строит на якобы «традиционных» сословных институтах. Противоестественность подобной «традиции» хорошо видна из приводимых Шафаревичем (правда, с прямо противоположной целью) слов религиозного и политического деятеля времен Английской революции Джерарда Уинстенли:
«И пока мы или кто-либо другой будем сохранять частную собственность, мы тем самым соглашаемся держать творение в том рабстве, под которым оно стонет, препятствуем делу восстановления и грешим против света, который дан нам, и утрачиваем наш мир из страха перед плотским человеком. А что эта частная собственность есть проклятие, ясно из того, что те, кто покупает и продаёт землю и является лэндлордами, получили её либо путём угнетения, либо убийства, либо воровства; и все лэндлорды живут нарушением седьмой и восьмой заповедей: «не убий» и «не укради»».
Сегодня, когда мы вновь оказались в тех же условиях, что и Джерард Уинстенли, спорить с его утверждением не приходится. От себя же добавим, что в справедливом обществе принцип иерархии должен исходить не из сословных привилегий и не из размеров собственности, а из приоритета духовного над материальным, вечного над преходящим. Высшие духовные ценности должны быть превыше всего, а, исходя из этого, наибольшие почет и уважение необходимо оказывать тем, кто их хранит и приумножает. Именно такая иерархичность сверху донизу должна пронизывать общественное сознание. 
Следующий пункт – уничтожение семьи. Сегодня это звучит довольно дико по причине неактуальности данного вопроса. Но в Марксовом «Манифесте» находим следующие наполненные злой иронией строчки: «Уничтожение семьи! Даже самые крайние радикалы возмущаются этим гнусным намерением коммунистов». – И далее следует вовсе не опровержение, а только некоторое разъяснение: «На чём держится современная буржуазная семья? На капитале, на частной наживе. В совершенно развитом виде она существует только для буржуазии, но она находит своё дополнение в вынужденной бессемейности пролетариев и в открытой проституции. Буржуазная семья, естественно, должна будет пасть вместе с падением этого дополнения, и обе исчезнут с исчезновением капитала».
В статье «Эрос в Стране Советов» мы уже довольно подробно касались данной темы, здесь же отметим, что в связи с ее «щекотливостью» она всегда вызывала разного рода недомолвки, передергивания и искажения фактов. Не избежал этого и Шафаревич, утверждавший, что «Коллонтай призывала к развитию свободной любви с частой сменой партнёров… В пьесе «Любовь пчёл трудовых» и статье «Дорогу крылатому Эросу!» она наглядно развивала эти положения. Против них резко возражал Ленин…» – Однако Александра Михайловна вовсе не призывала к тому, в чем ее обвиняет Игорь Ростиславович. В статье «Дорогу крылатому Эросу!» (Письмо к трудящейся молодежи) речь идет о другом: «Идеология рабочего класса не ставит никаких формальных границ любви. Но зато идеология трудового класса уже сейчас вдумчиво относится к содержанию любви, к оттенкам чувств и переживаний, связывающих два пола. И в этом смысле идеология рабочего класса гораздо строже и беспощаднее будет преследовать «бескрылый Эрос» (похоть, одностороннее удовлетворение плоти при помощи проституции, превращение «полового акта» в самодовлеющую цель из разряда «легких удовольствий»), чем это делала буржуазная мораль (курсив автора. – О. К.)». (Коллонтай А. Большая любовь. С-Пб. Азбука-классика. 2008. с. 377)   
Впрочем, как бы то ни было, а в Советском Союзе особенных проблем в этом вопросе никогда не наблюдалось. Всё шло своим чередом – и никакие семейные проблемы никогда не грозили каким-либо социальным сдвигом.
Гораздо проблематичнее выглядит четвертый – и последний – «основной принцип социализма» – уничтожение религии. Потому весьма ожидаемым выглядит жесткий вывод по этому поводу Игоря Шафаревича: «В применении к людям, захваченным социалистическим мировоззрением, как и в других случаях, термин «атеизм» неудачен, он вводит в заблуждение, следовало говорить не об атеистах, а о богоненавистниках, не об атеизме, а о теофобии. Таково, в частности, страстное, напоённое ненавистью отношение социализма к религии».
Однако и здесь не все так просто. Потому как воинствующий атеизм, тем более «теофобия» не присущи социализму как таковому – ни у Платона, ни у Томаса Мора, не говоря уж про доминиканца Кампанеллу и пуританина Уинстенли ничего подобного нет. Как это ни парадоксально, а марксизм-ленинизм в этом смысле является братом-близнецом христианской церкви, отрицающей все остальные религии и взгляды. В своем становлении советский социализм оказывается ее непримиримым соперником в претензии на единственно правильное учение. Но об этом – в отдельной статье…

Олег Качмарский
31.12.2010