Отель У Черного озера. Эпизод 3

Джон. 19 сентября, 15:50

   Сегодня я приехал в город раньше обычного. Не потому, впрочем, что так уж боялся опоздать – всегда можно было позвонить Лауре и предупредить, что задерживаюсь. Она бы не обиделась. Просто так получилось, что как только я подошел  к остановке, сразу подъехал автобус.
   Вообще-то, я меня есть ряд вредных привычек. Одна из них – являться на встречу точно к тому часу, когда она назначена и ни минутой раньше (из-за чего я нередко опаздываю). Но одно дело, когда ты занят работой и твой день расписан буквально по минутам, и совсем другое дело, когда ты бьешь баклуши. В этом случае, в моем понимании, опаздывать на встречу просто непростительно. Конечно же, это не относится к женщинам! Поэтому я старался выходить из пансионата пораньше, имея в виду, что местные автобусы, кажется, ходят безо всякого расписания, и проторчать на остановке минут сорок в порядке вещей.
   Итак, я приехал в город на час раньше запланированного свидания и некоторое время бесцельно бродил по Городскому парку, а затем отправился на набережную, по дороге заскочив во «Фрегат», где опрокинул рюмку коньяку. Все равно в моем запасе оставалось еще около получаса, и я спустился на пляж…
Все сегодняшние утро я почему-то думал об Анжеле, хотя и приказал себе забыть о ее существовании на эти десять дней.
   С Анжелой я познакомился на каком-то корпоративе года полтора назад. Она была моделью в известном столичном агентстве. И, похоже, весьма востребованной. Позже я видел рекламу с ее участием. Мы просто обменялись телефонами, и через какое-то время я ей позвонил и пригласил в кино. Наши отношения развивались весьма вяло (несколько раз ходили на нашумевшие фильмы, дважды обедали в ресторане и однажды посетили ночной клуб).
   Однажды, встретившись в кафе, я заметил, что она чем-то весьма расстроена. Оказалось, у нее неприятности на работе, и ей очень хотелось развеяться, успокоиться, возможно, поплакаться кому-то в жилетку. Я просто случайно подвернулся под руку, о чем совершенно не жалею. С тех пор мы начали встречаться, и не только в кино. Поначалу – достаточно часто, но потом все реже и реже. И тому была уважительная причина.
   В это время над нашей фирмой сгустились черные тучи. Поговаривали, что фирма на грани банкротства (и действительно, последнее время нас не жаловали крупными заказами), что скоро всех нас отправят в длительный, неоплачиваемый отпуск. И это – в лучшем случае. Кое-кто даже принялся подыскивать себе новое место работы… И тут на наши бедные головы свалился весьма выгодный заказ. Наш милейший директор вызвал к себе всех сотрудников и заявил, что это шанс, который более может не выпасть. И что все мы будем у него пахать днем и ночью, как проклятые, пока не закончим работу. А если кому вздумается отправиться на больничный, пусть вначале напишет заявление об увольнении! Всё! Точка! Впрочем, справедливости ради, следует заметить, за своевременно выполненную работу всем нам была обещана приличная премия… Я был в числе тех, кому предстояло «пахать».
   …У меня было много знакомых, но Анжела была совершенно из другого круга. С другой орбиты, если можно так выразиться. Я был совершенно не подходящей кандидатурой в ее близкие друзья, но меня это мало тревожило, пока мы виделись достаточно часто. Но когда мы стали встречаться раз в неделю, а то и реже, во мне проснулась ревность. У нее были многочисленные знакомства и связи, о которых я даже не догадывался, и мне казалось почему-то, что я не мог быть ее единственным мужчиной. И хотя Анжела никогда не давала мне повода усомниться в своей верности, мне везде стали мерещиться ее любовники. Это был самый кошмарный период в моей жизни, и, признаться, мне бывало стыдно за себя.
   Но вот впереди появился долгожданный просвет: работа над проектом подходила к концу, и я уже стал строить планы, как, получив обещанное вознаграждение, мы с Анжелой отправимся куда-нибудь на далекие острова недельки на две… И тут я узнаю от своей «возлюбленной», что, не дождавшись меня, она буквально завтра уезжает со своей давней подругой в отпуск. Вначале на Мальдивы, и потом еще куда-то дальше. И сообщено об этом было совершенно спокойным голосом во время обычного вечернего нашего разговора по телефону. Вроде случайно... Почему именно сейчас, а не через пару неделю, как мы договаривались? Потому что через месяц у нее начинается новый контракт, и тогда она уже не сможет вырваться…
   О, как я был взбешен, я был просто сам не свой! Подругой? Знаем мы этих подруг! Я не мог поверить, что Анжела проведет месяц с какой-то подругой! Она отправляется путешествовать с мужчиной! Это же коню ясно!
   Конечно же, ничего подобного я ей не высказал… Какое я имел на это право? Просто посетовал на превратности судьбы, которые не позволяют мне быть рядом с любимой. Через пару дней я малость угомонился и просто смирился с очевидным фактом. В конце концов, с самого начала я-то знал, что такие женщины, как Анжела, не созданы для таких, как я. Они обитают на куда более высоких орбитах, в ином мире…
   Анжела улетела, даже не позволив проводить себя в аэропорт, чему я совершенно не удивился… И тут в мою переполненную до краев чашу терпения упала последняя капля. Прошла неделя после отлета, но я так и не получил даже обычной эсемески. Мол, все нормально, долетела, погода отличная. Казалось, подруга моя тут же забыла о моем существовании, стоило ей лишь покинуть столицу…
   Седьмого сентября я сдал руководителю свою работу, а уже двенадцатого сел в самолет (обещанной премии я так и не дождался) и улетел на юг, настрого запретив себе даже думать об Анжеле. По крайней мере, на ближайшие десять дней. Приморск встретил меня мелким дождичком и холодным ветром. Я поселился в пригороде, в Кипарисном (цены на проживание в гостиницах города были заоблачные, а снимать какую-то койку в частном секторе в мои планы не входило). Пару дней я лавировал между местными барами и вино-водочными магазинами, прилично нагружаясь к вечеру. Наконец, я поехал в город, чтобы малость развеяться, где в одном из баров познакомился с молодой, шикарной девицей. К тому моменту я прилично нализался, потому и осмелел не в меру. Она сказала, что зовут ее Лаурой. Я ей не поверил, хотя и не подал виду, но, на всякий случай, представился Джоном. Потом мы еще где-то выпивали, где-то танцевали… Я это смутно помню.
   Проснулся я рано утром в ее постели, и никак не мог припомнить, как здесь оказался. Я чувствовал себя разбитым, каким-то опустошенным. И еще мне было ужасно стыдно перед незнакомкой. Наверняка я испортил ей весь прошлый вечер… Впрочем, Лаура вовсе не выглядела расстроенной. Мы договорились, что во второй половине дня я ей позвоню. Признаться, я не собирался этого делать, но когда стрелка часов приблизилась к двум, а мелкий дождик все продолжал моросить, не выдержал и таки позвонил… В конце концов, Анжела никогда не требовала от меня целомудренного воздержания. К тому же она сейчас наверняка развлекалась в свое удовольствие на другом конце света, а я всего лишь мерз на берегу серого, хмурого моря…
   Было это всего-то четыре дня назад. И еще четыре оставалось до того момента, когда я сяду в самолет и направлюсь на север, в столицу. К моей Анжеле, встреча с которой не сулила мне ничего хорошего, но о которой я не мог не думать, как ни старался…
   Так приблизительно я размышлял, медленно передвигаясь по самой кромке галечного уступа, который образовался благодаря неистовым волнам, и рассеянно поглядывал под ноги. Не удивительно, что в какой-то момент я оступился и съехал вниз, оказавшись по колени в набежавшей волне. Пока я барахтался, пытаясь восстановить равновесие, меня окатило еще раз, на этот раз куда более основательно, и просто сшибло с ног. Я был вынужден стать на четвереньки, но тут налетела следующая волна.
   В этот самый момент я и увидел это проклятое ожерелье! Оно было наполовину засыпано галькой; я инстинктивно сжал его в руке, сунул в карман, и только тогда выбрался на относительно надежный участок пляжа.
   Первое, что я сделал – огляделся по сторонам. Казалось, никто не обратил особого внимания на мое позорное падение. У балюстрады я заметил несколько скучающих парочек, но они не смотрели в мою сторону. Я чертыхнулся и направился к гранитной набережной, оглядывая свои джинсы и пытаясь определить уровень нанесенного ущерба. Нельзя сказать, что я был мокрым до нитки. Но мои светло-голубые, любимые джинсы сплошь были покрыты темными, мокрыми пятнами. Кроссовки и вовсе были матерчатыми, и я при каждом шаге чувствовал, как в них хлюпает вода. Куртка, слава Богу, была непромокаемой.
   Я уселся на какой-то лежак, прижавшись спиной к холодному граниту набережной, и первым делом вылил воду из кроссовок. Потом попробовал выжать джинсы, но это было трудно сделать, не сняв их. Я вновь выругался. И только потом полез в карман куртки и достал ожерелье…
   Оно представляло собой тридцать восемь округлых шариков (я внимательно их пересчитал), сероватого цвета, отблескивающих перламутром, теплыми на ощупь. Более мелкими шарики были ближе к треугольной застежке, украшенной какими-то стекляшками, а ближе к средине шарики были достаточно крупными, в толщину пальца. Их разделяли тонкие вставки какого-то темного не то камня, не то стекла. Подогнаны шарики были столь плотно, что между ними не было видно связывающей нити… Я никогда прежде не видел жемчужин, но подумал, что жемчуг должен выглядеть именно так. Серый жемчуг, редкий, как я слышал.
   Впрочем, откуда на пляже провинциального городка могло оказаться жемчужное ожерелье? Скорее всего, это была приличная бижутерия, подделка всего лишь. И, конечно же, мне следовало отнести ее в полицию. Раньше, говаривали, были этакие бюро находок, куда относили все потерянные кем-то вещи. Но этих бюро давно уж нет. А значит, придется иметь дело с блюстителями порядка, давать какие-то показания, писать заявления с пояснениями и отвечать на кучу нелепых вопросов… Короче говоря, тратить попусту дорогое каждому отдыхающему время. Нет уж, в мои планы ничего подобного не входило! Я засунул ожерелье поглубже в карман, решив разобраться с ним позже, и поглядел на часы. До встречи с Лаурой оставалось минут пять. Но как я мог перед ней появиться в таком виде?
   Я достал телефон и позвонил. Девушка ответила почти тотчас. Оказывается, она немного задерживалась. Я рассказал ей о своем приключении, не упомянув, конечно же, об ожерелье, и поинтересовался, могу ли я заскочить к ней в гостиницу, чтобы малость просушить вещи.
   - Как, ты совсем промок? – невинно поинтересовалась она.
   Я подтвердил, что промок до нитки.
   - Тебе придется полностью раздеться, чтобы обсохнуть?
   - По всей вероятности, - ответил я, уже догадываясь, к чему клонит моя приятельница.
   - Совсем-совсем?
   - Надеюсь, это не займет много времени и не помешает нашим планам, - осторожно предположил я.
   - Ну, если это не займет много времени, я не буду пока одеваться… Можешь купить по дороге бутылку шампанского.
   Я малость повеселел. В конце концов, этот вечер обещал хоть чем-то отличаться от предыдущих!
   Я поднялся по лестнице на набережную и на всякий случай оглянулся на то место, где произошло мое несчастное падение. И только тогда с удивлением отметил, что именно здесь давеча к берегу прибило волнами тело утонувшей девушки. Но уж этим открытием я не собирался делиться с Лаурой!