Люди и судьбы роман. 2часть. История одной любви

 Лето. Можно часами лежать в траве, зажмурив глаза. Сквозь ресницы видно, как травинки играют радужными цветами. Лучи солнца ласкают тело. Куда-то далеко уходят все проблемы: сессия, зачеты, экзамены. Тело переполняется какой-то ленивой истомой. В траве копошатся букашки, мурашек тянет свою вечную ношу, пчела кружит над цветком. Хорошо с  разбегу броситься в реку, мелкие брызги обожгут кожу. Вода подхватывает тебя, и ты плывёшь,  лениво взмахивая руками.
Ребята собирались на фестиваль туристической песни им. Грушина, который проводился на Жигулевских горах каждый год в июне. На носу была сессия. Предстоял первый экзамен по терапии, но разве можно пропустить фестиваль? Рано утром Светлана с подругой вышли из общежития. В рюкзак на всякий случай положили учебники: может, удастся хоть немного подготовиться к экзамену, хотя такая мысль была чистейшей утопией. Андрей  с другом ждали их на станции. Ребята сели в электричку и с приподнятым настроением двинулись навстречу романтике. Они были не одни. На каждой стации подсаживалась молодежь, и вскоре вагоны забились так, что электричку брали на абордаж, но это никого не смущало. Слышался смех, оживленные голоса, звучала гитара. Это было настоящее молодежное содружество, как  будто все друг друга давно знали.
Электричка остановилась у маленького полустанка. Оживленная толпа скатилась по насыпи, вагоны сразу опустели.  Некоторое время спускались с крутой горы, и  взору открылась чудесная панорама: гора упиралась в небольшой залив, за ним шла роща лиственных деревьев, кустарников с небольшими полянами, прогалинами, а вдали виднелась могучая Волга. Ребята разбили палатку на одной из полян. Вокруг слышались оживленные голоса: кто-то тащил ветки, кто–то вбивал колья, а кто-то уже разводил костер.
Концерт начинался в семь часов вечера. Солнце своим краем зацепило верхушки деревьев и медленно подкатывало свой раскалённый диск к горизонту. Зрители устроились на склоне горы, у подножия которой начиналась водная гладь залива. На воде соорудили плот на фоне белого паруса.  Сцену освещали несколько прожекторов. Барды приехали из самых отдаленных мест. Концерт длился до утра. Светка несколько раз засыпала и просыпалась от бравурных аккордов гитары и заводной песенки.  Разошлись по палаткам в кромешной тьме, освещая дорогу фонариками. После концерта спать не хотелось, то тут, то там вспыхивали огни от костров.  На зов гитары и огня собиралась молодежь. Пели песни хором или слушали, как  поют барды. Звездное небо над головой, кругом кромешная мгла.  Языки пламени вырывают из темноты одно лицо за другим. Блеск глаз, улыбки, счастливые лица, одухотворенные причастностью к чему-то хорошему, к общему делу, к молодежному братству.
Есть в огне костра что-то завораживающее и притягательное. Можно часами  смотреть на полыхающие поленья. Весело, с потрескиванием, как будто танцевали какой-то бешеный танец, языки пламени перекидывались с прутьев на ветки. Жар внутри костра, в его сердце разгорался и отсвечивал, вспыхивая миллионами искорок, уносящимися в высь, в густую темень.
На следующий день девчонки решили взяться за ум и почитать немного терапию, потренироваться пальпировать внутренние органы. Андрей согласился быть подопытным кроликом. Они начали мять его со всех сторон, отыскивая печень, желудок, селезенку. И… о Боже!  Нашли! Селезенка оказалась в пять раз увеличена! Девчонки переглянулись. Молнией в мозгу пронеслись нехорошие мысли: что, если у него заболевание крови? Андрей объяснил, что это у него появилось месяца четыре назад после двухдневной температуры. Светлана не на шутку встревожилась.
После экзамена по терапии, который они сдали на «отлично», Светлана поговорила с преподавателем Ириной Романовной. Она обещала посмотреть Андрея. В результате его положили на обследование в клинику.
            Светка каждый день прибегала  навестить Андрея. Он по-прежнему был весел, смеялся и шутил над её страхами. Парень совсем был не похож на больного. Они по долгу бродили по аллеям скверика при больнице. Мечтали о том, как вместе поедут работать в какой-нибудь молодой город-новостройку, обсуждали все детали свадебной церемонии, засиживаясь допоздна на скамейке пустынной аллеи. Обследование Андрея заканчивалось. Увеличенную в результате закупорки вены селезёнку рекомендовали удалить. Андрей собирался домой в Ташкент обсудить результаты обследования с родителями. Светлана тоже уезжала  на летние каникулы. Предстояла долгая разлука.
Утром Светлана отнесла на вокзал вещи, оставила их в камере хранения и отправилась в клинику навестить и попрощаться с Андреем, ведь они  расстаются на все лето. Они вышли  в парк, долго бродили по аллеям, сидели на уединенной скамеечке. Не хотелось верить, что уже через несколько часов они разъедутся в разные стороны и их будут разделять тысячи километров.
Светлана примчалась на вокзал и с ужасом узнала, что поезд на Москву ушел часом раньше. Следующий будет только через четыре часа. Значит, она опоздала и на поезд, который идет из Москвы на Украину, в Волынск. Диспетчер, выслушав её объяснения, закомпостировал билет в общий вагон следующего поезда.
Девушка отыскала своё место на второй полке, забросила на неё свой маленький чемоданчик и села у окна. Знакомый вокзал Волжска. Сколько раз она уезжала и вновь возвращалась сюда. Жизнь на перроне бурлила, как в большом муравейнике. Сновали пассажиры, толпились у вагонов провожающие, бежали с багажом носильщики. Розовощёкие, толстые тётки разносили горячие пирожки и расстегаи. Бабульки на перроне предлагали солёности и маринады. Светлана смотрела в окно вагона, а перед глазами стоял Андрей.
Поезд дёрнуло, видимо прицепили тепловоз. В вагон залетел темноволосый парень. Он открыл окно. В купе подул свежий ветерок. Светка краем глаза наблюдала за попутчиком. Он высунулся в окно и громко кричал, прощаясь с провожающими его друзьями. Светлана с интересом наблюдала за ними. Поезд тронулся. Парень ещё долго махал в окно рукой. Светке стало немного грустно, что никто не провожает её. Она представила Андрея, стоящего на перроне, а затем бегущего за поездом. Он кричал ей прощальные слова и махал рукой. У неё на глаза навернулись слёзы. Она шмыгнула носом.
- Чего грустим, красавица? -  весело подмигнул ей парень.
 Светка не ответила, продолжая смотреть в окно.
-  Меня  Ярославом зовут,  -  протянул он руку.
- Светлана,  -  нехотя ответила она.
Ярослав был весёлым, разговорчивым парнем. Грусть Светки рассеялась, как туман в ясную погоду. Выяснилось, что они с Яриком земляки. Он тоже жил рядом с Волынском, в трёх часах езды на автобусе. Они весело болтали, вспоминая родные места. Ярик учился в техникуме, а сейчас возвращался домой с практики, которую проходил в Волжске.  За разговорами время летело, быстро проносились километры дороги, а колеса весело отстукивали свой ритм. Ярик заботился о Светлане, как старший брат. Он поправлял на ней сползшее одеяло, бегал за чаем и всячески упреждал все её желания.
 В Москве Светка и Ярик расстались, поскольку пересели на разные поезда.
Светка зашла в уютный вагон будапештского поезда, застланного коврами с шелковыми шторками на окнах. Она была первая в комфортабельном купе. Очень хотелось есть. Девушка достала бутылку кефира, булочки и терпеливо стала ждать отправления поезда.
В купе зашли двое молодых мужчин лет тридцати и расположились на своих местах. Светлана незаметно наблюдала за своими новыми попутчиками. Как выяснилось позже, они ехали на какой-то симпозиум в Будапешт. Остались считанные минуты до отправления. В купе зашли еще двое молодых людей. Кто-то должен быть лишним. Проводница быстро оценила ситуацию и перевела её в другое купе, где ехала молодая семья с ребенком и женщина средних лет. Светка с грустью посмотрела на свой кефир и булочки. Запихивать их назад в сумку она сочла неудобным делом и, вздохнув, проследовала за проводницей. Очень хотелось есть, она думала о своих оставленных булочках. В купе постучались. Один из её новых попутчиков из прежнего купе пригласил  к ним на ужин. В другой момент она бы, конечно, наотрез отказалась, но… голод – не тетка.
Сервировка была по высшему классу. На салфетках лежала зарумянившаяся курочка, нарезанные колбаска и сыр. Рядом стояла баночка с благоухающим паштетом. На тарелочке возвышались нарезанные цветочком апельсины. В центре красовалась бутылка коньяка. В самом уголке скромно стояла бутылка кефира, неуютно чувствовавшая себя в этой роскоши, и лежали две булочки, небрежно прикрытые салфеткой. Аппетит  разыгрался не на шутку. После того, как Света наелась, а ребята изрядно подвыпили, она быстренько ретировалась в свое купе и уснула счастливым сном праведника.
В Киеве её встречал Ярик. Они вместе взяли билет до Волынска, хотя ему надо было ехать дальше. Но он решил, что доберется на автобусе. Светка была рада, что Ярик будет сопровождать её до конца. Приятно, когда о тебе заботятся.
И вот уже за окном мелькают знакомые полустанки, рощицы и поля. В Волынск поезд пришел ночью. Она хотела распрощаться с Яриком, но он просто ответил:
- Что ж я тебя всю дорогу сопровождал, а здесь ночью одну отпущу?
Это прозвучало вполне убедительно. Он оставил свои вещи в камере хранения, легко подхватил её чемоданчик, и они направились домой. Постучавшись в дверь, Светлана услышала мамин голос:
- Кто там? Света, ты?
- Да, мамочка. Но я не одна, а с попутчиком.
Мама ничему не удивлялась, она была очень рада видеть дочь. В дверном проеме показался заспанный отец. Они радостно обнялись и расцеловались. Наконец-то Светка вспомнила про Ярика, который смущенно, переминаясь с ноги на ногу, стоял в дверях, не решаясь войти. Она познакомила его с родителями, объяснила всю ситуацию. Их ждал вкусный ужин. Пока Ярик принимал душ, Света ушла к себе в комнату и уснула. Проснулась она поздно. Мама рассказала, что подняла Ярика рано по его просьбе, чтобы он смог уехать первым автобусом. Светке было немного жаль, что она не простилась с ним. Они так неожиданно встретились и так же расстались. Но вихрь радостных встреч с родными, с подругами закружил её, и она быстро забыла о попутчике.

Осень. Золото листьев рассыпалось под ногами, пронзительно кричли вороны над головой. Стайка воробышков пугливо вспархивала из-под ног. Светлана свернула с Молодёжной на Полевую. С Волги дул пронзительный, холодный ветер, но она не замечала холода, погрузившись в свои мысли. Она думала об Андрее. Дома она получала от него коротенькие письма. Он не умел много писать, но в каждой строчке чувствовалась большая нежность и любовь. Письма приходили часто. Светка не раз перечитывала их перед сном и бережно хранила. Встречаясь с подругами и весело проводя время, она ни на минуту не забывала об Андрее и считала дни, когда снова увидится с ним.
Встреча была жаркой и страстной. Они не могли сдерживать свои чувства, которые шквальной бурей обрушились на них обоих. Светлана утопала в океане любви и нежности, её пересохшие от страсти губы шептали нежные слова, стон блаженства и счастья вырывался из её груди. Разгорячённое ласками тело каждой клеточкой впитывало нектар любви. Два молодых горячих тела, сплетаясь, соединились в один организм, в одно целое, являя собой, божественный высший гимн любви, который звучал в их сердцах, уносясь во Вселенную.
Родители знали об их чувствах. Андрей недавно получил письмо от родителей Светланы.  Это был ответ – согласие на их брак . Он просил её руки.  Молодые давно решили, что будут вместе и, собирались следующим летом сыграют свадьбу, но о письме Света узнала, когда он с гордостью показал ей ответ  родителей. Ей было очень приятно, что он о них не забыл. Еще она думала о том, что Андрею зимой  предстояло лечь на операцию  - будут удалять эту злополучную селезенку. Она знала, что операция непростая, но  была уверена, что все закончится благополучно. И всё же тревога не покидала её. Андрей, казалось, был совершенно спокоен и даже беспечен. Он наверняка понимал всю серьезность операции, но не подавал вида, стараясь подбодрить Светлану, рассеять её тревогу.
  Незаметно подкралась зима, застудила, завьюжила, сковала всё льдом, запорошила снегом. Светлана решила в этот раз не ехать домой на каникулы, а остаться с Андреем, но он убедил её, что операцию перенесли  -  она успеет вернуться и быть рядом.
Они долго прощались на перроне. Тихо кружа, падали большие снежинки и тут же таяли на ресницах и щеках. То ли от них, то ли от набежавших слёз блестели широко раскрытые Светкины глаза. Она всматривалась в лицо Андрея, держа его в озябших ладонях, как будто хотела запечатлеть каждую чёрточку, каждый штрих его образа. Сердце неприятно щемило. Поезд тронулся. Андрей поцеловал её, и Светлана на ходу запрыгнула на ступеньки вагона. Она долго махала ему рукой, пока силуэт Андрея не растворился в снежной пороше. Светлана зашла в купе, забралась на полку и уткнулась в подушку. Слёзы, которые она сдерживала, пытаясь быть весёлой и бодрой, полились ручьями. Маленькие плечики содрогались от частых всхлипываний.
-  Дочка, иди попей чайку. У меня душистый, с чабрецом,  -  погладила её по голове пожилая женщина.
 От теплоты и сочувствия этой незнакомой женщины сердце Светланы совсем растаяло, и она дала волю чувствам, рыдая безутешно, в голос. Чудодейственный чай успокоил её, и скоро она забылась глубоким сном уставшего от переживаний человека.
И снова она дома. Проснулась рано, из кухни доносился аппетитный запах блинов. Света села за стол, но есть не хотелось. Какая-то волна нахлынула на неё. Она вдруг разрыдалась и убежала к себе в комнату. Никто ничего не понял. Да и Светлана поняла свое состояние значительно позже, когда получила телеграмму, что Андрея прооперировали.  В тот момент его как раз везли на операцию. Почему он скрыл от неё дату, почему сказал, что оперировать будут позже? Наверное, не хотел лишать её каникул и встречи с родными. Света  сразу объявила родителям, что едет назад. Папа развел руками:
- Но ты только два дня, как дома.
- Мне надо ехать. Там Андрей в реанимации.
 Мама молча смахнула слезинку, она понимала свою дочь и знала, что её  не удержать.

Вот знакомые двери клиники. Светлана быстро накинула халат на плечи и стремительно ворвалась в послеоперационную. Андрей открыл глаза, улыбнулся  и протянул к ней руки. Лицо его было бледным, под глазами круги, волосы разметались по подушке. Сухие губы прошептали:
- Любимая! Ты приехала. Светочка, родная моя!
Она улыбалась, обнимала его, целовала в нос, губы, щеки. Слезы лились из глаз, и его облик становился расплывчатым.
- Ну, что же ты плачешь, родная, все хорошо. Все прошло благополучно.
Скоро Светлана успокоилась, и они о многом смогли рассказать друг другу. Она приходила к нему каждый день и часами просиживала у его постели. Из Ташкента приехала мама Андрея. Это была невысокого роста женщина с огромными глазами и густыми, коротко остриженными черными волосами. Она обняла Свету. Светке казалось, что она ее давно знает. Ей было с ней легко и просто.
Андрея перевели в палату. Он быстро шел на поправку. В очередной раз, когда после занятий Света пришла навестить его, её пригласил в кабинет завотделением. Он предложил ей сесть, сам закурил. В воздухе нависло какое-то напряжение. Света замерла в ожидании чего-то тяжелого, неприятного.
- При операции мы сделали биопсию печени. Анализ показал, что у Андрея цирроз печени и расширение вен пищевода.
Он говорил что-то еще, но слова его слышались глухо, как через ватную стену. Света сидела оглушенная этой новостью. Перед глазами огненными буквами светились слова из лекции – «цирроз печени – максимум 10 лет жизни».
Душа кричала, разрывалась от боли, взывая к Всевышнему: «Боже!  Почему именно он, мой Андрей? Зачем так жестока судьба? Он обречен. Ведь он так молод и полон сил».
 Слезы текли по щекам. Врач дал ей стакан с водой, она не могла пить: зубы стучали о край стакана, её била нервная дрожь. Надо собраться с силами, ведь она сейчас должна идти к Андрею. Он ни о чем не должен догадаться. Света вытерла слёзы, привела себя в порядок. Доктор вышел. Она была благодарна ему, что он оставил её одну. Так ей легче было взять себя в руки. Светлана стремительно вошла в палату и направилась к кровати Андрея. Он встал ей навстречу, они обнялись.
- Ну, симулянт, долго ты еще будешь валяться здесь, – пошутила она.
Весь вечер Света шутила, смеялась, рассказывала разные истории. Она так старалась, чтобы Андрей не заметил её истинного состояния, и ей это удалось. Каждый раз им все тяжелее было расстаться. Светка несколько раз возвращалась, чтобы еще раз обнять его, он долго не отпускал её руки, не разжимал объятий. Она решила тоже лечь в клинику на операцию по удалению гланд. Все равно  их надо вырезать. Лоротделение находилось этажом выше, и они с Андреем все время могли бы быть вместе. При осмотре  миндалин лор-врач нахмурился и сказал, что до операции она должна пройти месячный курс лечения. Все её планы рухнули.
Скоро Андрея выписали, и они усиленно стали готовиться к свадьбе. Это были приятные хлопоты: шили ему костюм, покупали кольца. Мама в посылке  выслала Светлане наряд невесты. Свадьбу  запланировали в июле.
Вот и наступил долгожданный день. Как часто Светлана представляла себя в убранстве невесты рядом с Андреем. Теперь ничего не помешает им быть вместе, никто не разлучит. Девчонки наряжали её и давали последние советы. Прибежала запыхавшаяся Валька из соседней комнаты:
- Приехали ! - закричала она.
Сердце затрепетало в каком-то радостном волнении. В дверь постучали, вошел Андрей с друзьями. Он был торжественно серьезен, его глаза неотрывно смотрели на Светлану, и в них она ловила такую безграничную нежность и любовь. Вся процедура в загсе пронеслась, как одно мгновение: роспись, напутственные слова, поздравления друзей и подруг, звон бокалов и шипучее шампанское, возложение цветов к мемориалам. Машины остановились у подъезда, где жил дядя Андрея. Там их ждали его немногочисленные родственники и мама. Вечеринка прошла в непринужденной обстановке. После скромного свадебного вечера мама Андрея повела их на квартиру родственников, которые отдыхали на даче. Светлана смущённо вошла в комнату вслед за Андреем. Он тоже чувствовал себя неловко, включил телевизор. Его мать присела в кресло. Все молча смотрели на экран. Светлана совершенно не понимала смысла того, что там показывали. Ей так хотелось быстрее остаться вдвоём с Андреем, обнять, прижаться к нему. Андрей испытывал то же состояние. Он сел рядом на диван, обнял её за плечи. От его рук шла горячая, трепетная волна.
Мама Андрея, понимая их состояние, быстро распрощалась с ними. Андрей включил музыку, с хлопком открыл бутылку шампанского. На  столике горел ночник. Они танцевали с бокалом в руке, наслаждаясь каждой минутой счастья, впитывая его каждой клеточкой. Андрей помог Светлане снять свадебный наряд. Его горячие руки скользили по её телу, и от каждого прикосновения у Светланы сильнее билось сердце и волна желания охватывала её. Она осыпала его жаркими поцелуями, отвечая на пылкие ласки. Нет никаких преград, закончились все переживания, никто и ничто не посмеет разлучить их!
На следующий день они вылетали в Волынск, где их ждала пышная свадьба, которую устроили её родители в их честь. А уже через месяц они втроем сидели в купе мягкого вагона поезда, который мчал их в далекую, незнакомую Среднюю Азию, в Ташкент. Света неотрывно смотрела в окно. Проплывали незнакомые ландшафты: бескрайние голые степи, песчаные барханы с идущими вереницей верблюдами, маленькие глинобитные мазанки, юрты. Все это она видела впервые. Света удивлялась, как можно жить в таких условиях – нет зелени, деревьев, цветов. Все было таким чужим, неприглядным и серым, но настроение её было прекрасным, ведь рядом был Андрей, любящий, надежный и самый дорогой  человек.


Незаметно пролетел год их жизни в Ташкенте. Первое впечатление осталось неизгладимым в памяти. Это море цветов, фонтанов, вечерняя прохлада настолько комфортная, что не надо кутаться в кофточку. Ажурные фасадные солнцезащитные решетки придавали улицам восточный колорит. Раскидистые чинары, сплетаясь своими кронами, образовывали настоящий зеленый туннель, недоступный для лучей палящего солнца. Широкие проспекты, высотные дома, многочисленные парки, скверы с фонтанами, водоемами, где летом купается ребятня. Многочисленные лотки и просто продавцы восточных сладостей; далеко разносящиеся ароматы  жарящегося прямо на улице шашлыка, аппетитный запах свежих лепешек. Все это было для Светы новым, восхитительным. Особенно поражали восточные базары. Причудливыми пирамидами выкладывались ароматные дыни и арбузы. Аппетитные гроздья винограда манили к себе. Бархатистые персики издавали тончайший аромат. Молочные и мясные ряды,  овощи, лепешки  - все в таком изобилии, что, кажется, эти горы никто никогда не съест. Шумел базар своим особым гомоном. Зазывалы расхваливали свой товар, покупатели торговались, сбавляя цену. Какой базар без торговли? Бабуля просит молодого розовощекого продавца сбавить цену на дыню. Он не соглашается:
- И так цена низкая.
- Сынок, – настаивает бабуля – я возьму, только сбавь еще на половину.
- Бери за так, мать – устало соглашается продавец.
- Нет, милый, я за так не возьму – теперь уже возмущается бабуля. Ты сбавь лучше.
Подобных диалогов можно услышать множество, и все они, сливаясь, образуют один сплошной гул – своеобразную музыку базара.
Светлана устроилась на работу, Андрей уже год работал на заводе. Они то скитались по квартирам, то жили с родителями, то у бабушки Андрея. Но все это время были счастливы. Рядом с Андреем Света чувствовала себя спокойно и уверенно.
Скоро она поняла, что ждёт ребенка. Это известие привнесло в их жизнь еще больше радости и счастья. Андрей волновался, как там малыш, он гладил её живот своей большой  рукой, пытаясь уловить малейшее движение, малейший толчок. Кроха не заставлял долго ждать – ворочался и пинался  вовсю. Это было новое ощущение, ощущение зарождающейся жизни внутри её самой. Беспомощное маленькое существо, которое еще не появилось на свет, уже требовало заботы, защиты. Она сама, переполняясь безграничной нежностью,  отвечала за эту новую жизнь, жизнь своего ребенка, и это ощущение делало её сильной и смелой.
Начались роды. Светлана старалась из последних сил, хотя в какой-то миг ей казалось, что их больше нет. Но ведь её крошке тоже было нелегко, и женщина должна была превозмочь всю боль и помочь ей появится на свет. Она почувствовала облегчение и тут же услышала крик – крик своей доченьки. Его Света  узнала бы из всех звуков Вселенной. Душа её рванулась к ней, к её малышке – защитить, успокоить, прижать к себе, но уставшее тело не повиновалось  желаниям, и она лишь смогла повернуть голову и улыбнуться. К её лицу поднесли маленький крошечный комочек, который кричал и судорожно размахивал руками и ножками. Но за этот комочек она, не задумываясь, отдала бы жизнь.
Маришка росла крепеньким, плотненьким ребенком, доставляла  больше радости, чем хлопот. Первые же «агу» Андрей записал на магнитофон. Их радовали ее новые каждодневные успехи. Света закаляла ее, делала ей гимнастику и массаж. Она была бы счастлива, если бы не ухудшившееся здоровье Андрея. У него начались внутренние кровотечения. Он побледнел, ослабел от потери крови. Врачи предложили оперировать.
Андрея долго готовили к операции: вливали кровь, поднимали гемоглобин. Перед операцией он шутил, говорил, чтобы Светка не вешала нос. Она старалась выглядеть бодрой и оптимистичной, хотя очень переживала и боялась. Операция прошла успешно. Света  весь день была с Андреем в послеоперационной. На ночь её сменила свекровь.
Когда утром Света  вбежала в палату, то  поняла, что стряслось что-то ужасное. Ночью Андрею сделали вторую операцию – удалили часть кишечника, так как началась гангрена из-за тромбоза вен. Он лежал в забытьи, бледный, с синими кругами под глазами. Сердце Светланы сжалось от жалости и сострадания. Она взяла его за руку, которая безвольно лежала поверх одеяла. Он открыл глаза и попытался улыбнуться ей, но лицо исказила  гримаса боли. Боже! Сколько он вытерпел и перенес за эти сутки! А сколько еще предстояло перенести страданий ему и тем,  кто безмерно любил его. Но они об этом не знали.
Вот уже месяц Светлана дежурила у его кровати ночами. Днем её подменяла мать Андрея. Пять раз он был между жизнью и смертью. Он угасал с каждым днем, но все же надежда не покидала Светлану. Она подбадривала его, как могла, они мечтали, как проведут лето и какой вырастет их дочурка. Светлана потеряла счёт времени. Каждый раз она шла к нему с надеждой, что сегодня ему станет лучше. Она кормила его, обрабатывала рану, ухаживала за ним, на сколько хватало сил. Часами  просиживая у его кровати, рассказывала об успехах их доченьки. Ночью, лишь на какие-то мгновенья  забываясь в тревожном сне, Светлана не отходила от мужа, поправляла подушку, укрывала, слушала его тихое дыхание, держа за руку. Ей казалось, что если она отпустит его руку или закроет глаза, он уйдёт от неё навсегда.
Когда Светлану подменяла свекровь, она приходила домой и обнимала свою маленькую дочурку. Слёзы катились из глаз. Она не могла всё время быть сильной. Щебет малышки успокаивал её, и они засыпали рядом. Светлана чувствовала тепло и запах родного, до боли любимого существа. Она была не одинока, она нужна этой крохе, она нужна Андрею, нужна ему сильной и мужественной. Она будет такой, будет бороться за него,  сколько хватит сил. Она не даст ему уйти. Снова и снова она торопилась к нему, вселяя в него надежду на выздоровление и жажду к жизни. В таком напряжении прошёл месяц.
Однажды Светлана, как обычно, пришла утром к Андрею и поразилась тем изменениям, которые произошли за одну ночь. Его нельзя было узнать: глаза впали, нос заострился, на лице лежала печать смерти. Она бросилась в ординаторскую. Врачи подтвердили её догадки: Андрей умирал.
- Мы бессильны что-либо сделать, – с грустью сказал зав- отделением.
-  Сделайте хоть что-нибудь, спасите его, – беспомощно ответила Светлана.
Она не вернулась в палату, не желая запечатлеть мужа умирающим в своей памяти.  Она просто не смогла бы с этим жить. В сознание он так и не пришел. Света стояла в конце коридора, уставившись на дверь, за которой Андрей доживал свои последние часы. Она не знала, сколько времени  простояла так, неотрывно глядя на дверь. Бегали медсестры, суетились врачи, но она понимала, что все это напрасно. Всем своим существом чувствовала безысходность роковой минуты. Она стояла, как каменное изваяние, не в силах пошевельнуться. Дверь открылась и, как подкошенная, держась за стену, вышла мама Андрея. Все…
Что-то оборвалось внутри, Светлана стремительно бросилась по коридору к двери. Медсестра накрывала простыней неподвижное тело. Пустота внутри росла, ширилась, заполняя собой каждую клеточку. Нет, боли не было. Только пустота и какое-то отупение.
Дома ждали собравшиеся родственники. Стрелки часов приближались к 12. За окном темнота и в душе тоже.
- Только бы не расплакаться, - твердила  про себя Светлана.
Она зашла в спальню. Ей не хотелось никого видеть, разговаривать, отвечать на вопросы. Она так была одинока в своем горе. Они лишились сына, брата, родственника, а она потеряла своего Андрея, единственного, которого любила больше всех на свете. Её горе было с ней, никто не мог разделить его. В комнату вошла  его сестра, чтобы утешить, успокоить Светлану, но слова для этого просто невозможно найти. Они молча сидели обнявшись. Свете не стало легче, но стало  как-то теплее.
После похорон Светлана, уставшая и опустошенная вместе со всеми вернулась домой,  легла одетая на кровать в спальне родителей. Ничего не хотелось, даже думать и осознавать происшедшее. Вот так бы лежать вечность и не шевелиться…
Из состояния оцепенения её вывел щебет Маришки, которую принесла мама и положила рядом. Кроха обвила своими ручонками её шею и что-то залопотала на своем детском языке. Она  вернула её к жизни. Всем своим маленьким тельцем она прижалась к Светлане и, как будто звала: «Мамочка, вставай! Ты мне нужна!».
«Как же теперь наша доченька без тебя, Андрюша?» – эта мысль раскаленным железом обожгла сердце, пронзила всю её насквозь, и первый раз за все время она безудержно разрыдалась, прижимая к себе свою маленькую спасительницу.
- Поплачь, поплачь. Тебе станет легче, – поглаживая её по плечу, приговаривала мама.

Прошло три месяца после смерти Андрея. Светлана запретила себе, на сколько это было возможно, думать о нем, вспоминать: слишком глубока была рана. Она понимала, что надо дать возможность ей чуть затянуться, чтобы не кровоточила так сильно. Она занималась работой,  воспитывала свою Маришку. Идя на работу, она думала, что  надо сделать на работе, выходя с работы  - что сделать дома. Она все время действовала, куда-то бежала. Она просто боялась остановиться, боялась, что тоска подстережет её где-нибудь и своей железной хваткой стиснет  сердце и душу.
Светлана шла на работу через небольшой скверик. Деревья стояли в инее, снег хрустел под ногами как тогда, в далеком Волжске, как тогда, когда они с Андреем, веселые и счастливые, гуляли по аллеям парка. Горячей волной нахлынули воспоминания. Она тихо опустилась на скамейку. Картины их встреч проплывали, как наяву. Пошел снег. Тихо кружились большие снежинки, медленно опускаясь на волосы, как будто жалели её. Она не замечала слез, что безудержно лились по щекам,  не замечала уходящего времени. Она прощалась с Андреем, с исчезающим навсегда счастьем прошлых дней. Снег пошел гуще, как будто сама природа шептала ей: «Успокойся, жизнь еще впереди».