Два ручейка

   Искрится земля ручейками-мережками - аи много ж их нынче! Поверх всякой поверхности бегут они, упорные, унося вместе с талой водой последнюю память о зиме. Быстры, текучи ручейковые голоса: звенькнуло словечко, и уж не споймаешь его, не уловишь. Любуется ими Развесённышко - вешняя душа, да словно невзначай нет-нет, да подольёт дождевой водицы, тогда ещё звонче и шибче тараторят ручейки.

   Как-то после такого ночешнего дождика совсем раскисла державшаяся до последнего льдяная гряда у старой деревенской дороги, раскисла да и снарядила в путь тоненький, прозрачный ручеёк. По-девичьи робко ступил он на землю, подобрав подол, шагнул разок-другой да и побежала скороговоркой в неизведанные земли. "Доброго пути тебе, Тайюшка!" - прозвенел в мыслях ручейка голос матери - ледяной гряды.

   Грустно было Тайе отлучаться от матери, но радость первооткрытия вскоре захватила её и увлекла за собой. Ведомая земным притяженьем, бежала она то прямо, то затейливой поступью огибая препятствия, и многое было ей в первинку. Вот упал в неё сухонький листок, совсем лёгкий и бесцветный. Вот свой чёрный лакированный клюв опустила в её воду сорока, ухватив пару глоточков, а глаза-то у неё - синие, точно два самоцвета. Белка, роняя ворсинки старой шубейки, тоже отпила талой, чуть горьковатой водицы, и ну брызгаться-умываться! Видать, шибко ей зимняя шубка надоела. Рассмеялась Тайя и ринулась дальше, стараясь всё-всё разглядеть на бегу.

   Спряталось солнышко, и сразу похолодало, остыло всё кругом - дело к вечеру, стало быть. Вот уж далече от льдяной гряды забрёла  Тайя-ручеёк. Обессилела, истончилась - еле-еле бежит, волоча старые листья, палочки и прочий сор.

   - Устала ли? - прозвенело вдруг где-то неподалёку. Насилу обернувшись под тяжестью ноши, Тайя только сейчас  заметила, что рядом бежит другой ручеёк - сильный, чистый, сверкучий.
   - Пожалуй... - пролепетала она. - А ты откуда течёшь?
   - Я-то? Из лужи, что у начала дороги! После дождика лужа так переполнилась, что много-много нас снарядила! - звонко отчеканил ручеёк. - Я Вестрень, а ты?
   - Тайя, - ответила она.
   - Красивое имя - словно капель звенит. А я давно тебя заприметил - недалече бежал. Всё растекался и никак не мог собраться с самого начала. Да только вижу, что всё слабее ты и тише - может, подмогнуть чем, думаю. Ох, и навалилось же на тебя всего ненужного!
   - Уж и не знаю, как бы стряхнуть весь этот сор. Да и матушка моя, льдяная гряда, таять перестала. Видно, пропаду... - молвила Тайя еле слышно, да и запнулась о кочку. И такой тоненькой сделалась - того и гляди исчезнет.
   - Ты держись, - сказал Вестрень и подал ей долговязую руку-струю. Тайя изо всех сил потянулась и ухватилась за неё прозрачными пальцами, и новые силы стали наполнять её.

   Дорога, по которой бежали ручейки, вела к пристани, куда давным-давно причаливали баржи. Сколько-то времени минуло, а не выросло ни травинки на укатанной дороге, и спуск к реке был таким же покатым, как и в прежние времена. К той реке-то и стремились все ручьи в этих краях. Самую малость оставалось пробежать нашим ручейкам.

   Окрепла Тайя, держась за руки с Вестренем, но не убывали его силы - лишь скорей ему бежать хочется, да чтобы с нею рядом - иль никак иначе. Ласково глядит, руки не отнимает - да тепло оттого обоим. Водица-то в обоих холодная, но, видать, есть в мире тепло иного рода.

   - Ну-кась, так-то, поди, получше будет! - сказал Вестрень, волною стряхнув с плечей Тайи её тяжкую ношу - труху старой листвы, сучки-веточки.
   - И правда! Спасибо! - просияла Тайя, и стало ей легко-легко теперь бежать, как если бы у ручейка - бегущей водицы - вдруг выросли крылья. Обняла она тогда Вестреня этими крыльями, и едва не остановился он, объятый нежностью и удивлением. Запело его прохладное сердце о далёких глубине и синеве, о волнах и о безднах, полных мириадов существ, о безбрежности, о бесконечности... Крепко прижал он Тайю к себе, и теперь они бежали заодно - одним прозрачным ручьём, не спотыкаясь более, не растекаясь, а с каждым мигом исполняясь сил, становясь всё чище и ближе к  их общей мечте.

   Вот перед ними затемнела полоска реки, и бежать под горку стало совсем легко. Уж совсем рядом река - что будет, когда она их примет? Расставание? Забытье? Или возвращенье домой?..

   "Я буду всегда рядом", - прошелестел Вестрень, и вместе они вошли в реку - единожды, и дважды, и множество раз, покуда не избыло в них воды. Многими каплями просочились они под землю, а другими - испарились в вешнее небо... Всему быть да избывать как на земле, так и под землей, в воде, в небе, в каждом из нас.