Маленький маг 11 глава

– Баб Люб, что там с загородкой? Что надо сделать?
– Доска выехала. Ты пойди, погляди, она сразу видна. Манька вывернула. Ух, зараза, ретивая стала! Но ласковая – за ушком почешешь, она сразу брык на бочок и балдеет. Не брезгуешь, погладь, ей нравится. Каринку, вон, в помощницы бери. А то приехала, краля городская, небось уже и не помнит, как в галошах по навозу бегала.
– Бабуль, всё помню. Схожу, помогу.
– Идите, идите. А я прилягу.
Они вышли в сени, внезапно Карина повернулась и поцеловала Славку. Умело, страстно.
– Карина, твой муж. Так нельзя.
– Муж в Риге, – Каринины губы щекотали его ухо. – Ты уже взрослый мальчик, правда? Пойдём со мной. Никто ничего не узнает.

Яркое солнце больно ударило по глазам. Славка зажмурился.
– Подожди.
Он остановился. Карина медленно подняла руку и поднесла её к Славкиному лицу. Он уже готов был прижаться к её щеке ладонью, обнять её, целовать, но девушка всего лишь отряхнула с его волос сенинки:
– Улики нам не нужны. Пойдём Манькины безобразия исправлять.
– Иди в дом, я сам.
– Как знаешь.

Когда работа была уже почти закончена, до Славки донеслись чьи-то крики, среди которых он разобрал слово «горит». Он выбежал на улицу. Из приоткрытого окна дома Потехиных, бабиных Любиных соседей, тянулась тонкая струйка дыма. Какая-то женщина стояла неподалёку и голосила:
– Горит! Помогите кто-нибудь! Что делать?
– Карина, вызывай пожарных! Потехины горят! – Славка убедился, что девушка его услышала, и метнулся к горящему дому, вокруг которого уже собралось несколько человек. Кто-то распахнул окно, чтобы попасть внутрь, наружу вырвались клубы дыма и языки пламени. Всё полыхало.
– Папа! Там папа!
Славка схватил пробегавшую мимо него Лену.
– Стой, туда нельзя!
– Пусти меня, урод! Там мой папа! Он сгорит!
– Лен, там везде огонь. Ты ничего не сделаешь.
Девушка вырывалась, и Славка боялся, что у него не хватит сил её удержать.
– Ненавижу тебя! – Лена била Славку по всему, до чего могла дотянуться. По её лицу грязными ручейками стекали слёзы, волосы растрепались.
– Пойдём, Леночка, со мной, – к ребятам подошёл Алексей Михайлович. Фельдшер взял Лену за руку и отвёл в сторону. 
Михаил Потехин построил дом совсем недавно, года три-четыре назад. При советской власти он работал председателем колхоза, а после распада СССР, когда начался делёж имущества, скупил технику, ферму, наладил молочное производство, но дохода бизнес почти не приносил – магазины закрывались один за другим, молоко мало кого интересовало, а прибылью приходилось делиться с местными бандитами, которые контролировали весь район. Когда Потехину предложили закрыть свой цех и заняться более доходными вещами, он прикинул, что надо пользоваться открывшимися возможностями, и согласился примкнуть к той же группировке, которая ещё недавно трясла с него деньги. Экономическое образование и опыт работы на руководящих должностях помогли Михаилу быстро подняться на новом месте, и уже вскоре он стал ездить на новеньком чёрном мерседесе, построил красивый двухэтажный дом, резко выделявшийся на фоне старых соседских строений, жене Алине покупал дорогие шубы, а Леночку одевал, как принцессу, баловал и выполнял все её прихоти.
Когда подъехали пожарные машины, Славка пошёл домой, упал на кровать и накрыл голову подушкой. Через открытые окна был слышен треск горящего шифера, гул машин, плач.
– А что это, Потехины, что ли, горят?
– Говорят, Мишка сгорел. Говорила я, добром не кончатся его дела. Слышала, в субботу на танцах весь клуб положили на пол. Пришли с пистолетами, выбрали девок, которые нравятся и уехали. Сколько же терпеть можно было?
– Такой мужик был! Что теперь будет с Алинкой и с дочкой? Кормильца больше нет, жить негде.
– Дочку в дурдом отправили. Крыша поехала, как узнала, что батька сгорел. Фёдоровна сказала. Скорая увезла. А жёнку найти не могут. Беда-то какая! Такой дом был! Вот и не стало ничего.
– Я гляжу, чёрный дым валит, собралась быстренько, думала, Любка доварилась самогон, а тут смотри-ка что. Не знаешь, магазин ещё открыт? Куплю хлеба, коли уже дошла. У меня там ещё полбуханки есть, но, знаешь, свеженького хочется, а тот скормлю коровке. Такую корову купила у Васильевича – ведро молока три раза в день надаиваю. Что с тем молоком делать? Творожок сделаю, сметанку, маслице сколочу. Всё своё. Что, Потехин, думал, что откроет молзавод, и все к нему побегут? Царство ему небесное. Такая беда!
Славка встал и закрыл все окна.