Мурманск

Командир четвертой роты второго штурмового полка капитан  Сергей Тихонов сидел на ящике с патронами и задумчиво смотрел на вереницу криогробов, загружаемых в шаттл киберпогрузчиками. На душе было пусто, усталость давила на плечи и выматывала душу постоянно тянущей жилы бессмысленностью. Даже напиться не хотелось. А еще он чувствовал холод от скорбного груза, чувствовал не кожей,  а разумом.
Сигма далась нелегкой ценой, горты создали ужасающую по мощи планетарную оборону, начиная от орбитальных боевых платформ и заканчивая поверхностью, превратив каждый метр в защищенные укрепления. И если бы только поверхность. Километровые подземные шахты, бункеры, тоннели, и везде только смерть и горты, горты и смерть. Твари.
Две недели боя за точку выхода из варпа, еще две прорыва орбитальной обороны и сопротивления флота прикрытия, кровавая мясорубка десанта и три месяца боев на поверхности, непрекращающиеся бои с подкреплением гортов возле точки выхода из варпа системы Сигмы. Безумие. Солдаты горели как соломинки в пожаре битвы, потери исчислялись сотнями тысяч, но приказ был только один – взять Сигму штурмом, захватить  стратегический плацдарм, открывавший дорогу на Аэргистал, первый мир этой войны, который изначально не принадлежал людям.
И вот, все кончилось.
Радости Сергей не испытывал ни малейшей, он не мог даже вспомнить всех лиц и имен тех, кто пополнял его роту в круговерти боев и погибал через пару часов после прибытия. В короткие, рваные мгновения сна он видел только мертвецов. Как он выжил сам, Сергей до сих пор не мог понять. Везение ли, боги, черти  или ангелы берегли его и не давали погибнуть, он не знал, да и было плевать. Только один человек, младший сержант Андрей Морогов, мог похвастаться такой живучестью. Но с ним все было понятно – предатель. Сержант уже месяц как сидел под арестом, ожидая отправки на Землю. Единственный человек, добровольно и находясь в здравом уме согласившийся помогать гортам, в обмен на присоединение к Великому Разуму. Была куча психов с такими идеями, но они все были ненормальными, с искаженной психикой и расстройствами мышления. Нормальный человек не может хотеть присоединиться к расе, отвергнувшей индивидуальное сознание в пользу коллективного, соединившую свою плоть с машинами, подвергающая диким мутациям и вивисекции себя и другие организмы, создавая монстров, мерзких уродов, глядя на которых хотелось вырвать себе глаза от ужаса и отвращения к разуму,  который ради цели готов совершить все, что угодно.
Сергей стряхнул мысли, которые начали было бродить в голове, и поднялся с ящика. Сервоприводы брони натужно взвыли, костюм уже было пора выбросить на свалку и получить новый, но до этого было некогда заниматься настройкой новой, быстрее починить старую, подлатать и снова в бой, а сейчас опять же плевать. Впереди была дорога на Землю, домой.
Подошел заместитель, старший лейтенант Волокитников.
- О чем задумался? – спросил старлей.
Михаил Волокитников прибыл недавно, уже под конец кампании, сдружиться толком они не успели, но по обычной привычке среди младших офицеров обращались на «ты», по-свойски.
- Да так, ни о чем, ерунда.
- Отправляемся через полчаса, погрузка почти завершена.
- Сколько?
- Что сколько?
- Сколько всего будет погибших с нами?
- В шаттле сто пятьдесят, а на корабле будет сто пятьдесят тысяч. А что?
Любил Волокитин вопросы задавать по любому поводу.
- Рота мертвецов и горстка живых в шаттле, а корабль будет могильником.
- Что-то ты мрачен, капитан, веселей, мы победили, скоро доберемся и до логова этих тварей, а сейчас мы летим домой!
- Ага.
- Ну чего ты, а? Ты это брось, Серега, на борту нужно обязательно будет хорошо вмазать, перелет долгий, прочистишь башку. Радуйся, что жив. Пойдем уже устраиваться, скоро старт.
- Идем.

Техники проводили предстартовый осмотр груза шаттла, считалось, что киберпогрузчики иногда сбоили и могли крепить груз неаккуратно, поэтому, если позволяло время, люди проверяли за ними работу. Наверное, чтобы не терять свою значимость под натиском умнеющей день ото дня машинерии.
Младшему технику при обходе показалось, что у одного из криогробов красным огоньком мигнула сигнализация размораживания, но потом индикатор вновь стал зеленым. Он крикнул старшему:
- Антон! Иди-ка сюда, по-моему один из ящиков гонит.
Подошел старший техник.
- Ну?
- Вот этот, сигнал мигнул, что размораживаться будет, а сейчас в норме.
- Показалось тебе наверно, пей поменьше по утрам.
- Обижаешь, как стеклышко.
- Слегка запотевшее, хе-хе.
- Ничего не показалось, надо бы открыть, проверить, будет потом вонять, да и перед родней его будет стыдно, не довезли.
- Не тревожь уже, пусть лежит спокойно, он свое оттревожился. Видишь, что система в норме, был бы сбой, давно бы уже отключился.
- Ладно, как скажешь. Пошли на выход тогда, пилотам только брякну, что можно взлетать.
- Давай.
Сигнализация криогроба подмигнула красным пару раз им в спины, и вновь засветилась зеленым.

Старт и полет до точки выхода из варпа системы Сигма прошел в штатном режиме. Минуты шли за минутами, складываясь в часы полета в пустоте космоса, и вскоре на обзорных экранах начал проявляться во всем своем грозном великолепии флот соединенных сил Земли. Многие корабли несли следы жестоких ракетных ударов, прорвавших оборону десантов, раскаленной плазмы, поцеловавшей металл обшивки в безудержной страсти разрушения.  Вокруг точки выхода было еще полно мусора из останков погибших судов и даже трупов, поэтому шаттл двигался с осторожностью. Горты не предпринимали попыток немедленно отбить систему, но флот находился в повышенной боевой готовности. К Сигме уже отправились корабли с техникой, людьми и материалами для строительства укрепленной базы. Практически все восемьдесят шесть лет война шла по такому принципу – битвы за форпосты, медленное продвижение вперед шаг за шагом. Никаких переговоров с момента первого контакта горты не вели, война шла на полное истребление.
Большой десантный корабль «Мурманск» поражал воображение своими размерами. Пятикилометровой длины, километром в поперечнике параллелепипед. Черный, полный суровой мрачности, погруженный во мрак. Настоящий склеп. Борта были испещрены бороздами, вмятинами, а кое-где и пробоинами. Досталось кораблю неслабо.
Двери гермошлюза шаттла издали привычной шипение, выравнивая давление, и Сергей шагнул на посадочную палубу, вдыхая сухой и холодный воздух, выхолощенный климатическими установками корабля. На грани восприятия улавливались запахи жженой изоляции, плачущего металла, страданий и замогильной печали. Усилием воли прогнал неприятные ощущения, словно ввинчивающиеся в спинной мозг. Сергей замечал за собой в последнее время странности, какие-то непонятные ощущения, сложно поддающиеся описанию. При прыжке к Сигме ему мерещились создания хаоса, а сны были полны невероятных красот картин глубокого космоса и изнанки пространства. Порой он видел какое-то свечение вокруг предметов, но упорно никому ничего не говорил, считая, что сходит с ума потихоньку. Только держал пистолет всегда под рукой, чтобы пустить себе пулю в лоб, когда поймет, что окончательно сбрендил.
Волокитников вышел следом и встал рядом с Сергеем.
- Вот и наша карета, командир. Главное, чтобы не развалилась по дороге, лететь пару недель, далековато мы уже от матушки-то.
- Не каркай.
- Да ну тебя, Серега. Айда каюты выбирать, наш шаттл последний, все уже на борту.
- Знаю, пошли, строй роту.
- Зачем?
- Повторить приказ, товарищ старший лейтенант?
Михаил решил прекратить возражать, с капитаном творилось неладное, но вполне объяснимое. Сигма выжгла в его душе все человеческое, нужно время, чтобы капитан вновь смог радоваться жизни. Михаил с пониманием и терпением относился к таким заскокам Сергея, в глубине души он его жалел.
- Есть!

Рота, поредевшая, хапнувшая горя и пившая слезы и кровь павших товарищей потрескавшимися сердцами живых, встретила своего командира напряженным вниманием выцветших от атомных рассветов глаз.
Волокитников начал подавать команду:
- Рота...
- Отставить!
Никто не шелохнулся, все ждали, зачем их собрали.
Сергей остановился напротив строя, вглядываясь в лица бойцов. Пятьдесят три человека, все, что осталось.
- Я собрал вас, чтобы сказать только одно: мы все выжили, и не просто выжили, а победили. Сейчас мы возвращаемся домой, но у меня радостных мыслей нет, потому что с нами скорбный груз наших павших товарищей. А еще с нами позор, позор нашей роты. Тот, кто отверг спокойно и расчетливо родившую его мать, свой мир и всех нас. Мы везем его на Землю. Я скажу честно, что выпотрошил бы его своими руками, за каждого убитого по его вине. Но мы должны привезти его в целости и сохранности, это приказ. Не буду подробно объяснять, что это очень важно для человечества. Во время перелета никакой расслабленности, никаких послаблений, мы - боевая единица, а не сброд. Разойдись!

Сергей направился на встречу с капитаном корабля, кавторангом Решетниковым. Поднявшись на мостик, он пожал руку немолодому, суховатому, но крепкому мужику, который сразу же осведомился:
- Как у тебя с людьми, капитан?
- Вы знаете, что пятьдесят три, не считая меня.
-Знаю, только не знаю, на что они способны после боев. Только без обид.
- Не девочка, чтобы губки надувать. Все боеспособны. Вы чего-то боитесь?
- Я боюсь, что их резко отпустит, понимаешь? Мне не нужны парни без тормозов на борту. У меня тоже неполный состав, шестьдесят четыре человек команды и тридцать два охранения.
- Сотня.
- Да, и желательно, чтобы обошлось без столкновений, на почве, что десант тянул жилы на планете, а флотские сидели чай пили на орбите. Нам тоже сахару не перепало, две трети людей потерял на абордажах.
- Я уверен в своих людях.
- Добро, лететь две недели, хорошо бы без происшествий.
- Согласен.
- У тебя усталый вид, иди, отдохни, выспись, напейся и еще раз выспись. А потом снова напейся. Я воюю уже тридцать лет, послушай мудрого совета.
- Спасибо.
Капитан проводил его цепким внимательным взглядом.
Сергей вышел с мостика и отправился в каюту. Заботливый старшина Приходько уже приволок его нехитрые пожитки. Каюта была стандартной для офицеров, шконка, стол, табурет, шкаф-стойка под личное оружие и броню, кабинка душа. На время полета стойка с амуницией блокировалась, и десант мог получить оружие, только если срабатывала боевая тревога. На корабле еще был арсенал, но для экономии времени в экстренных ситуациях солдаты могли начать действовать практически сразу же из постели.
Штурмовая винтовка, пистолеты, гранаты, дробовик, силовой топор, энергоножи разместились в шкафу. Сняв следом броню, Сергей почувствовал облегчение. Сел на кровать, смотря на обзорный экран, показывавший далекие звезды. Небольшим голубоватым шариком виднелась Сигма. Он очень хотел больше никогда не вспоминать о ней, вытравить из памяти эти месяцы, будто их  не было, и заполнить эту пустоту чем-то радостным. Он воевал уже не первый год, но так тяжело не было никогда, всегда что-то оставалось в душе, в сердце. Сейчас только пепел.
Вздохнув, он полез за соком в мини-холодильник. Усмехнулся, увидев в нем две бутылки водки, консервы и невесть откуда взявшееся сало. Приходько, рожа хитрая, позаботился. Достал бутылку, посмотрел несколько мгновений на этикетку, одним рывком свинтил крышку и начал пить из горла, не чувствуя вкуса. Опомнился, когда выдул полбутылки, занюхал салом и начал мрачно жевать консервированное армейское дерьмо, которое кто-то назвал едой по недоразумению.
Тренькнул звонок, кто-то пришел в гости. Он никого не ждал, поэтому хотел послать всех к черту, но открыл. Там была Наташа, медик и по совместительству спасительница мужских душ, продырявленных войной.
- Пустишь?
- Зачем ты?
- Как медик беспокоюсь о твоем состоянии.
- Заходи, все со мной нормально, я здоров.
Сергей к ней ни разу не прикасался за тот месяц, который она был в  роте, не до того было. Раньше были другие медсестры, и к ним Сергей был равнодушен. Но за глаза назвавшего его голубым старлею из второй роты сломал два ребра, чтобы не болтал всякое.
- Налей мне тоже, немного только, не люблю водку.
- А шампанского, к сожалению, не припас.
- Я вообще пить не люблю. – Наташа поморщилась
- А что любишь?
- Вышивать, крестиком.
- Ха-ха, смешно –то как.
- Ладно тебе, давай уже выпьем.
Они выпили, молча начали жевать нехитрый армейский паек. Молчание все длилось и длилось. Сергею не нужны были слова, да и вообще никто не нужен был, ему было все равно. Потом выпили еще, все так же, не произнеся ни слова. Потом она отставила стакан в сторону и сказал:
- Ложись.
- Я не хочу.
- Это ты так думаешь, ложись, говорю, все будет хорошо, доверься мне.
Сергей послушно лег, и Наташа склонилась над ним, даря легкий аромат духов (и где только берут?), а еще несравнимый запах женщины, такой простой и сложный, домашний и волнующий, убаюкивающий и возбуждающий. Ее руки оказались теплыми и мягкими, она словно обволакивала его своим теплом. Губы уже начали ласкать его тело, оставляя островки тепла и тянущего сладострастия на коже. И он внезапно ухнул в море прикосновений и волнения тел, сознание растворилось в истоме, Сергей понял, что хочет эту женщину. Словно проснувшись, он рывком встал вместе с Наташей на руках, положил ее на кровать и долго не мог от нее оторваться, раз за разом исступленно взлетая и падая вниз.
Она ушла не сразу, полежала с ним, пока он не уснул, хоть и было неудобно на узкой кровати вдвоем. Уходя, оглянулась на пороге каюты и улыбнулась грустной материнской улыбкой. С ним все будет хорошо, она знала.

Сергей проспал пятнадцать часов и не застал момент ухода корабля в варп. Проснувшись, он полежал немного, ощущая шум в голове и, вспомнив совет Решетникова, выдул вторую бутылку водки уже в полном одиночестве и провалился в сон.
Второе пробуждение было на удивление легким, в голове была ясность и звенящая пустота, но Сигма все еще не отпускала его, пустота была и в душе.
Дни потекли за днями, наполненные редкими тренировками, чисткой оружия и брони, просмотром старых фильмов и прочими вещами, которыми солдаты занимались на отдыхе.
Внутри корабля было мрачно, и люди жались друг к другу, стремясь проводить больше времени вместе. Никто ни под каким предлогом не пытался заглянуть в отсеки, которые были забиты криогробами. Поэтому никто и не мог заметить, как на одном из них запустилась система размораживания и спустя десять минут из него выскользнуло существо, бывшее когда –то человеком. От человека осталась только верхняя часть тела, вместо ног был вживлен антиграв, позволявший парить над поверхностью. Руки были заменены четырьмя манипуляторами, оснащенными хирургическими инструментами, шприцами, пилами и прочим оборудованием, предназначенными для проведения операций над живыми существами. Лицо практически полностью закрывала маска-респиратор, через фильтры  которой тварь вдыхала отравленную смесь, заменявшую ей воздух. Глаза светились зеленым, мертвенным светом.
Кошмарное существо сразу же начало исполнять то, для чего было создано. Оно склонилось над ближайшим криогробом и запустило процесс размораживания. И еще, и еще. Когда первый из криогробов выдал сигнал окончания процесса, существо открыло его и извлекло тело погибшего. Посмотрев на него  внимательно, оно издало несколько щелкающих звуков и с силой вонзило шприц в темя несчастного. Тело задергалось в конвульсиях, легкие захрипели, вбирая воздух. Шприц с той же силой был выдернут из темени и труп ожил, в глазах появился красноватый огонь. Горты владели многими тайнами жизни и смерти, и творили воистину ужасные вещи. Существо удовлетворенно щелкнуло и принялось за следующего. Миссия должна быть выполнена.

- Какого черта мы тут торчим, охраняем этот сраный передатчик, кому он нужен-то при прыжке?
- Заткнись, уже Стёпа, задолбал своим скулежом, - откликнулся старший.
Тройка морпехов из числа охраны корабля в полной экипировке несли стражу возле дверей рир-передатчика, изнывая от безделья.
- Курить охота, - не унимался Стёпа.
- Потерпи уже.
- Не хочу я терпеть, сколько можно херней страдать?
Стёпа снял шлем и достал сигареты.
- Эй, ты что делаешь, а, Стёпа? На губу захотел?
- Да хоть бы и так, - ответил тот прикуривая, - там хоть поваляться можно, а не торчать в каких-то караулах.
- Ну ты и придурок, ей-богу придурок.
Ответить Стёпа не успел. Рассекая воздух, ему в голову вонзился обрезок заточенной трубы, пробив череп насквозь. Остатки затылка вместе с мозгами полетели на стены кровавым фейерверком.
Двое оставшихся морпехов отреагировали мгновенно, различая через визоры шлемов в глубине слабоосвещенного коридора смутно видимые движущиеся тени. Старший гаркнул в микрофон шлема, одновременно открывая огонь:
- Тревога, нападение на третий пост! Противник неопознан, ведем бой! Прошу подкрепление!
Тени приближались.

Баззеры боевой тревоги надсадным воем разрезали тишину. Сергей рывком вскочил в постели и заученными до автоматизма движениями экипировался. Щелкнул канал связи в шлеме, на экран визора поползла тактическая информация. Нападение на реакторный отсек, рир-передатчик, арсенал и попытка прорыва к капитанской рубке и камере заключенного. Сергей впитывал сведения, переходя в режим боя. На связь вышел Решетников:
- Капитан!
- На связи!
- Дуй сюда!
- Бегу.
Вышел на общую частоту роты:
- Первый взвод к рубке, Волокитников и остальные -  к арсеналу! Занять оборону!
Замигали огоньки подтверждения от командиров отделений и зама.
Примчавшись в рубку, первым делом увидел искаженное яростью лицо Решетникова. На общей частоте корабля из динамиков слышались стрельба и крики умиравших людей.
- Горты, мать их, больше некому.
- Откуда?
- Хрен бы знал, перед отправкой все отсеки осмотрели, прятаться негде.
- Есть картинка?
- Смотри, - кивнул на главный экран Решетников.
На экране предстали отсеки машинного отделения. Пост управления реактором и приводом варп-двигателей был залит кровью, разводы которой создавали сюрреалистическую и завораживающую своим ужасом картину. Вокруг лежали тела убитых, повсюду копошились какие-то существа, похожие на людей. В зал вплыло еще одно действующее лицо, обрубок торса на антиграве и четырьмя манипуляторами.
- Это же...
- Ликтор, - мрачно закончил Тихонов.
Подал голос старпом:
- Рир-передатчик и машинное отделение захвачены, все погибли, персональные датчики зафиксировали смерть.
Капитан молча переглянулся с Решетниковым, слов было не нужно.
Вышел на связь Волокитников:
- Атака отбита, капитан, местные парни не подкачали, вовремя развернули турели, покрошили всех в фарш.
- Принято, оставайтесь на позиции.
Тем временем ликтор начал копаться в пульте управления двигательными установками.
- Что он делает? Мы можем блокировать его действия?
- Нет.
- Почему?
- Он уже проник в сеть корабля, пытался захватить все управление. До главного компа он не добрался, но управлять в тех отсеках мы практически ничем не можем.
- Странно, что же он картинку нам не вырубил.
Словно в ответ на его слова экран мигнул и покрылся сетью помех.
- Дерьмо.
- Я думаю, что он хочет вывести нас из варпа принудительно, дать сигнал гортам и захватить корабль, а может и уничтожить.
- А смысл?
- Смысл в том, кого мы везем.
- Им так нужен Морогов?
- И сто пятьдесят тысяч тел для создания солдат.
Повисло молчание.
Решетников словно нехотя сказал:
- Я могу уничтожить корабль в любой момент, и ничего они не получат.
- Зато мы потеряем информацию, - Сергей напряженно думал над планом действий. В итоге картинка начала складываться.
- Первым делом уничтожим передатчик, отбить мы его не успеем, это нужно сделать сейчас, пока мы не вышли из варпа, потом будет поздно, ликтор вызовет подкрепление.
Решетников, не колеблясь ни секунды, повернулся к старпому и бросил коротко:
- Давай, Рома.
Старпом кивнул и склонился над консолью. Через несколько секунд повернулся:
- Нужен ваш код.
Решетников степенно подошел к консоли и ввел комбинацию, на мгновение задержал руку и с решимостью нажал ввод.
- Все, теперь никто никого не вызовет, играем в догоняшки без гостей. Что дальше по твоему плану?
- Выведите план корабля на экран, покажите, где мы можем хорошо укрепиться. Как я помню где-то должно быть кольцо защиты от помех сигнала передатчика и двигателей.
- Верно, в этом месте есть только один центральный проход, все остальное пространство до обшивки -  сплошной металл.
- Там и укрепимся, в других местах нас обойдут.
Решетников пожевал губами, обдумывая положение.
- А потом что?
- Высылайте мух, нужно видеть, что там творится. Главное задача понять, где прячется ликтор, и уничтожить его, потом добьем тварей, и все на этом закончится. Только нужно действовать быстро.
- Может тогда сходу атаковать, пока он не наштамповал себе армию?
- Это безумие, мы ничего не знаем о том, где он устроил себе гнездо, сколько он уже поднял себе бойцов. Ему сейчас самое разумное это сидеть и клепать армию до упора, а потом задавить нас числом. Арсенал почти пуст, у моих тоже боекомплект неполный, мы ведь домой собирались, а не на новую заваруху.
- Да это понятно, - поморщился Решетников, - сколько лет воюю, а все не люблю ждать в безызвестности, когда противник начнет действовать.
- Понимаю, я сам такой.
Внезапно к горлу подкатила тошнота, очертания предметов обрели красноватый ореол, кончики пальцев ног и рук защекотало, словно куча муравьев устроили пляску по случаю прихода лета, в голове Сергея раздался демонический шепот, вещавший о радости смерти. «Мурманск» вышел в нормальное пространство.
- Где мы?
- Сейчас, - старпом неотрывно смотрел на экран консоли,- где-то в межзвездном пространстве, поблизости ничего нет, ближайшая звезда – безымянная, в пяти сотнях световых лет от Земли и в трех от нас.
- Дела…- протянул Сергей полушепотом.
- Не кисни, капитан, прорвемся.
- Куда ж деваться-то, прорвемся, ясен –трясен. Я к своим. Мухи ушли?
- Да, я выведу тебе сигнал на визор, посмотрим вместе.
- Отлично, до связи.
Сергей забрал первый взвод и отправился к месту обороны. Широкий проход был пятидесяти метров в поперечнике, через который могло спокойно пробежать стадо слонов. Десантники уже нагромоздили штабеля тяжелых металлических ящиков, установили пулеметные турели. Все было готово к встрече.
Катастрофически мало было боеприпасов, Сергей прикинул, что отстреляться может и не выйти, придется биться врукопашную. Потекли минуты ожидания, пока мухи – микроскопические разведывательные зонды - доберутся до машинного отделения. На экране пока были только мрачные коридоры корабля, еле-еле освещенные тусклыми светильниками. Спустя некоторое время появились что-то существенное. Куча поднятых в посмертии солдат бегом двигалась по коридорам. Все как на подбор с горящими глазами, наспех защищенные кусками металла, прибитого прямиком в плоть заклепками, болтами и всем, чем только можно. Вооружены были, чем придется, от обрезков труб, цепей и металлических балок, до плазменных резаков и энергоразрядников. Их было много, очень много. Решетников отреагировал:
- Всем приготовиться, к нам идут гости.
- Вижу, гоните мух дальше. Я не понимаю, почему он начинает атаковать сейчас, не накопив сил, к нам идет около пяти сотен тварей, мы должны удержать, у них нет серьезного оружия.
- Хорошо бы, сейчас мы найдем эту тварь. Не зевайте.
Сергей напряженно вглядывался в темноту, надеясь уловить приближение противника. Ему опять начали чудиться какие-то светящиеся фигуры, и внезапной вспышкой пришло осознание того, чем закончится этот бой. Он уже взметнулся отдать приказы, но в этот момент появились твари. Как ни жаль это было сознавать, но людьми их назвать уже было нельзя.
Орда мерзких уродов неслась на линию обороны, выставив перед собой металлические листы в виде защиты от пуль. Они стремительно сокращали расстояние, не издавая звуков, кроме топота и лязганья металла.
- Огонь! Гранаты по первой шеренге!
Все только и ждали этой команда, пальцы на спусковых крючках вжались в сладком порыве могущества свершения чужой смерти. Грохот выстрелов, приглушенный шумоподавлением шлемов, напоминал поступь рока, приближавшегося тихо, но неумолимо.
Взметнулись гранаты, взрывами разметало первую шеренгу вместе с защитными листами и твари начали падать одна за другой, рассекаемые буквально на части огнем десантников. Во все стороны летела мерзкая жижа и куски окровавленного мяса, но они наступали, невзирая на раны, потеря конечности или даже части головы их никак не останавливала. Расстояние стремительно сокращалось, сорок метров, тридцать, двадцать, вот уже масса тел подошла вплотную, и Сергей вытянул из-за плеч силовой топор, активируя рубящее поле.
- Первый взвод в рукопашную, за мной!
Центр обороны выступил вперед, позволяя флангам дальше косить нападавших. Десант с нечеловеческим ревом врубился в мертвую плоть своих бывших товарищей и братьев. Битва пошла почти на равных, ожившие мертвецы обладали чудовищной силой и живучестью, что компенсировало отсутствие брони и должного оружия. Один за другим печальным звоном тактическая система бронекостюма Сергея отмечала гибель бойцов. Он рубился холодно, расчетливо, не вырываясь вперед и не отступая, только плотный строй мог спасти от неистового натиска богомерзких созданий. Схватка достигла точки равновесия, когда ни одна из сторон не могла переломить ее ход. Стрельба уже прекратилась, турели исчерпали боезапас, а десантники все без исключения вступили в рукопашную. Вспышки силовых мечей и топоров, исступленный рев десанта, крики раненных и сдавленные предсмертные проклятия павших наполняли полумрак места схватки. Погиб Волокитников, пронзенный энергоразрядником, десантники гибли один за другим. Сергей по давней привычке с каждым взмахом топора твердил про себя: «Еще немного, парни, давай, давай!».
Раздался истошный крик:
- Морф!
Волна нападавших раздалась в стороны и вперед выступило кошмарное создание, ноги и руки которого были созданы из человеческих тел, а торс представлял из себя четыре спаянных металлом торса мертвецов. Без промедления морф метнулся к Сергею, расшвыривая в стороны как людей, так и тварей, словно чувствую, что капитан тут главный.
Сергей ощутил приступ предсмертной горечи, но с решимостью метнулся морфу навстречу. Руки морфа медлительно обрушились на то место, где мгновением раньше был Сергей, он уже зашел морфу за спину и со всей силой обрушил силовой топор на сочленении тел. Морф дернулся, получив критической повреждение, и с неожиданной скоростью отмахнулся рукой назад. Среагировать на это было невозможно, и Сергей получил сокрушающий удар по голове. Он отлетел куда-то в угол, сознание готово было покинуть его, он ослеп и оглох, но понимал, что жив. В голове пульсировал звенящий гул, вторя биению сердца, нарастая и нарастая с каждой секундой, пока в голове не произошел взрыв.
Он узрел мысленно всю схватку целиком, осознал, что вот-вот натиск гортов сойдет на нет, десант уже добивал последних из нападавших, а главное он понял, почему ликтор нападает поспешно и где он сейчас находится. Сергей поднялся с пола, сжимая в руках топор. Его голос прозвучал как небесный гром:
- Бегом, за мной, в атаку!
На мгновение все замерли, с ужасом и благоговейным недоверием глядя на Сергея, потому что лицевая часть его шлема была вмята и видеть он по определению ничего не мог. Но капитан уверенно побежал по коридору и бойцы, движимые его волей и энергией без раздумий ринулись за ним.
На связь вышел Решетников:
- Капитан, ты сдурел?! Мухи еще не нашли ликтора, куда ты помчался?!
- Я знаю, где он и почему нападает первый. Он должен управлять ожившими, без него они безмозглые куклы, но он не может удержать под контролем большое их количество. Нужно убить его, пока он не создал новый отряд, второго штурма не вынесем, нас осталось только двадцать девять.
- Как ты все это узнал!?
- Потом, все потом, мы идем убивать этого гаденыша.
Двадцать девять оставшихся в строю, роняя капли крови из ран, надсадно дыша, мчались за своим командиром. В сердцах билась ярость, только желание разорвать всех в клочья руками, мстя за погибших.
Сергей отдавал приказы на ходу, сквозь стиснутые зубы:
- Он в машинном, в отсеке номер триста сорок, это большой ангар с двумя выходами, его окружают твари охраны, они вооружены винтовками убитых морпехов и членов экипажа. У кого есть гранаты?
Нашлось только две.
- Дайте их Струкову. Струков, подрываешь дверь отсека и тут же влетаешь внутрь, второй гранатой подрываешь ящики, сложенные недалеко от второго выхода так, чтобы его завалило, чтобы эта тварь не сбежала. Он сейчас клепает новых солдат и сразу не сможет отреагировать. Соловьев, у тебя еще есть патроны?
- Так точно!
- Ты лучший снайпер из тех, кого я встречал, твоя задача найти возвышение и убить ликтора, он будет прятаться за спинами своих марионеток. Понял?
- Да, капитан, - ответил тот не по уставу.
- Живее, живее, мужики, с каждой секундой их сила растет.
Три  с половиной километра они одолели за семь минут. Сергей безошибочно вел десантников к цели, он видел впереди черную пульсирующую кляксу энергии существования ликтора, занятого оживлением очередного трупа. Все предметы перед его мысленным взором обрели объем и наполненность энергией, внутри зрело удивительное чувство, что он может взаимодействовать с ней.
Струков идеально выполнил задачу, взорвав вход и второй гранат отсекая пути отступления ликтору. Тот явно был не готов к нападению, и несколько драгоценных секунд потерял на оценку обстановки, что позволило всем десантникам войти в пролом в отсек без потерь. Мгновение спустя живые мертвецы открыли огонь. В сознании Сергея время замедлило бег, пули медленными, объевшимися пчелами ползли к ним и все так же неожиданно он просто захотел, чтобы они ни в кого не попали. Он уже не удивился, когда время ускорило бег, но ни одна из пуль не попала в его бойцов
- Вперед!
Десант с криками обреченных на смерть пошел в последний рукопашный бой.
- Соловьев, давай!
- Некуда забраться!
- Ко мне за спину, подкину с плеч!
Сергей напрягся нервами и воздух послушно сгустился перед ним, останавливая бросившихся тварей, одновременно с этим он опустился на одно колено и Соловьев запрыгнул ему на плечи. С глухим стоном капитан выпрямился одним сильным рывком, побрасывая снайпера воздух.
Этот выстрел мог бы войти во все учебники стрелкового дела. Соловьев взмыл леопардом, бросившимся на жертву, не отрывая глаз от прицела винтовки, поймал точку, когда его тело застыло в равновесии между желанием лететь и данностью реальности упасть на пол. Ликтор все же успел среагировать на угрозу и один из оживших метнул в Соловьева лом. Он попал ему точно в горло в то же самое мгновение, когда его палец нажал на спуск. Два тела в изощренной усмешке судьбы одновременно рухнули на пол. Ликтор был мертв, выстрелом ему разнесло голову в клочья.
Сразу же ожившие прекратили какие-то осмысленные действия, застыв изваяниями в тех позах, в которых их застала гибель повелителя.
Сергей устало сел на пол, прислонившись к стене. В голове было только одна мысль: «Все кончилось, в который раз».

За несколько дней оставшиеся в живых десантники и члены экипажа «Мурманска» приводили в порядок корабль. Убедившись, что угроз больше нет, Решетников отправил корабль в прыжок, к Земле.
События на «Мурманске» навсегда вошли в историю как пример мужества и решительности людей, боровшихся до конца.
А еще этот день стал датой, когда человечество обрело своего первого псайкера.