Наследники. Глава 3. Приключение

     Один раз ночью случилось со мной весьма поучительное происшествие.
     Замок, а особенно королевский, как вы, я думаю, знаете, имеет обыкновение содержать за свой счет разнообразных нахлебничков. Такими вот нахлебничками я была разбужена посреди глубокой ночи, когда находилась в самой глубокой фазе сна.
     Проснулась я и слышу: смеется кто-то. Тут я основательно зевнула и, встав со своего ложа, прошла к окну, которое я в оздоровительных целях оставляла открытым настежь на всю ночь.
     Закрыв окно, я поковыляла в обратном направлении, легла и тут же сообразила: смех стал слышен еще сильнее.
     Таким образом, я, сев на край кровати и вперив свой взгляд на портрет какого-то дяди, силясь различить в полусне на что я, собственно говоря, смотрю, принялась искать ответ на беспокоющее явленьице.
     Долго ли, коротко ли я думала, как вдруг раздался стук в дверь. Я, признаюсь, от неожиданности чуть не струхнула, но потом до меня доошло, что так стучит только Рой. Я тогда поспешно открыла дверь и волокла его в комнату.
     - Ты слышал?
     - Ты слышала? - одновременно спросили мы друг у друга.
     - Слышал.
     - Слышала, - одновременно ответили мы друг дружке.
     Я схватила Роя за руку, притащила его к кровати и усадила на нее.
     - Мне страшно, - сказала я.
     - Да, - сказал Рой, - а мне вот совсем не боязно. Подумаешь, какой-то смех!
     - Так зачем ты приперся? - спросила я.
     Рой ничего не ответил, кроме какой-то чуши насчет моего здоровья, времени, восхода там всякой  луны и т.п., и т.п., и т. д. Я же проявила инициативу:
     - Рой, спускаемся в погреб!
     - Зачем? - удивился братец.
     - Как зачем? Звуки-то оттудова!
     Рой опять ничего не ответил и до меня дошло, что он на самом деле боится поболее моего и не хочет идти в темный ужасный винный погреб.
     Почти час мне пришлось уговаривать его спуститься, и вот, наконец, ближе к трем часам он решился.
     Смех же не прекратился, напротив, - усилился во стократ.. Он стал различим: звонкий, высокий и завлекающий.
     Итак, незаметно спустившись по главной лестнице и пройдя по левой галерее, мы с Роем почти неслышно открыли дверцу в погреб, и спустившись, в абсолютной темноте по винтовой лестнице (боже, как мы не сломали себе шеи!) наткнулись на еще одну дверь. Он была чуть приоткрыта...
     В погребе вовсю горели факелы: на стенах, на потолке, на полу, где угодно. На полу среди бочек мадеры в нетрезвом состоянии развалились эльфы. Да-да, совсем настоящие!
     - Святые угодники! - чуть было не воскликнула я от удивления (ведь я раньше никогда не видела живых эльфов).
     По всей видимости, эльфы находились в той степени опьянения, которая не позволяет уж более не то, чтобы языком ворочать, но и шевелить ногами, руками и мозгами. Когда моя матушка рассказывала мне сказки про эльфов, то описывала их как высоких, прекрасных, веселых и крайне разумных существ. Что ж, с первыми тремя пунктами я была солидарна, но с последним - уж извините! Я никогда не относилась к пьяницам, как к людям, ибо ценила ум человеческий, а пить - много ли тут надобно ума? А? Хотя эльфы в моем понимании получили некоторую поблажку, ведь эльфы - не люди.
     Пока я углублялась в сии размышления, Рой попытался вывести меня из них грубым толчком в бок.
     - Эй, сестрица, - прошептал он, - а ведь они разошлись не по малому. Того и гляди, высосут последние капли из бочки, а для короля это будет удар!
     - Ты прав, Рой, - сказала я, - но как нам прогнать эльфов, если они, во-первых, вооружены, а во-вторых, эльфы - потусторонняя сила. Еще превратят меня в корову, а тебя в муху, или лягушку какую-нибудь
     - Не бойся, сестра, - сказал Рой, и, несмотря на то, что я хотела удержать его, вошел в погреб.
     Я закрыла глаза, - ничего не произошло!
     Я набралась смелости и тоже вошла. И что вы думаете - эти запивушки даже косым прекрасным глазом не повели.
     И вдруг меня пробило, простите, на хи-хи.
     Я, как больная, принялась хохотать, заразив своей смешинкой и брата.
     Действительно, картина была забавна: те эльфы, что не спали, заваливались на друг друга, мутузили друг друга и смеялись странным смехом, постепенно перераставшим в храп. Один из эльфов в красной курточке и синих панталонах с длинными седыми волосами ( даже и не знаю, отчего) и лицом с экцентричными усами пытался поднять бочку, еще никем не допитую, по моей догадке, которую вознамерился унести к себе домой.
     И тут я замолкла. Рой тоже.
     Я обернулась к стене лицом, спиной к которой до этого стояла. Чуть слышно часть стены начала вдвигаться вовнутрь.
     - Рой, делаем ноги, - сказала я, и мы почесали за дверь, закрыли ее, оставив маленькую щелку для наблюдения.
     Из образовавшегося в стене углубления вышел царственный бородатый эльф, а за ним десяток другой, по всей видимости, его подданных или охранников.
     Он, как я помню, сказал:
     - Так вот где вы пропадаете, несчастные виногоны! Думали, что в предверии Великого праздника вам абсолютно все разрешается? Да? У, трескачи, придется вам попотеть перед Его Величеством и Ее Величеством! Ребята, берем их!
     В ту же минуту эльфов подхватили, что называется,"каждой твари по паре" и унесли восвояси.
     Царственный эльф взмахнул рукой и факелы потухли все разом.
     - Вот так, - изрек он, - и вы, маленькие шалуны-лизоблюды, еще натерпитесь бед, раз решились подглядывать за обрядом винопития Великих Земных эльфов! Я обещаю.
     - Ты кого назвал лизоблюдом, ты, бородатая погремушка! - имела дерзость выкрикнуть я, никому не позволявшая оскорблять свою персону.
     Но выкрикнула я уже в пустоту.

1999 г.