44-Убийство Никанорыча

ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА "ПО КРАЮ"


...Несчастье никогда не приходит в одиночку,-говорят в народе. В правдивости этого мудрого изречения мне приходилось убеждаться много раз. Ещё знаменитый Мерфи говорил: Если пришла маленькая беда готовься к ещё большей. Так было и на этот раз. Как только мы возвратились из Питера в Москву Александр сообщил нам что в Краснодаре были задержаны двое наших наркокурьеров: Николай Бахромеев и Евгений Лепешев. Причём у Лепешева было изъято полтора килограмма кетомина.



Кетомин, да ещё в таком количестве, дело далеко не шуточное. Краснодарская милиция всеми способами и силами будет стараться разузнать откуда и для кого предназначено такое количество наркотика. То есть попросту говоря выйти на производителей, сбытчиков и потребителей. Конечно, раскрутить всю эту цепочку до конца им никогда не удастся, но тем не менее дело это надо было замять ещё в зародыше. Только вот как?-думал я.



Краснодар не являлся, в то время, нашей вотчиной и влияние наше на государственные органы власти там, практически, равнялись нулю. Разумеется, в том чтобы не дать ход этому делу был заинтересован не только я. В этом, без сомнения, были заинтересованы и несколько местных, мелких криминальных авторитетов, которым, собственно и везли этот наркотик. А они, боялся я, могли замять это дело на свой манер. В таких делах "законники", как правило не очень щепетильны. Для них убрать человека, несущую им даже мизерную неприятность,всё равно что плюнуть. Так что вполне возможно что Николая и Евгения могли лишить жизни прямо в камере.



Сразу хочу сказать что за всю мою преступную карьеру не было ни одного случая чтобы я оставил своих людей в беде. Так было и на этот раз. Ещё в тот же самый день, сразу как только Александр сообщил мне об аресте Бахромеева и Лепешева, Волков и Игорь вылетели в Адлер с намерением договориться о моей встрече с Асланом Усояном.
Усоян контролировал в то время чуть ли не всю южную часть России. Контролировал жёстко. Чужаков на свои территории не пускал. Конечно, были и некоторые исключения, но только под его строгим надзором.



Человеком он был хитрым, жестоким и коварным с многочисленными связями наверху.
Знаком с Усояном я был давно, но встречались мы с ним только один раз. Тогда этот "коронованный" вор из Тбилиси ещё не имел такой власти как сейчас. А сегодня, без преувеличения можно было сказать, что он являлся негласным хозяйном почти всего юга России. Не одно мало-мальски  важное решение, в местных криминальных кругах, не принималось без его согласия. Его боялись все, но не я. Если бы мне было нужно я сумел бы его подмять под себя в два счёта, несмотря на все его многочисленные связи, и он это знал. Знал он также что я не делаю этого только лишь потому что не хочу крови. Знал он и то что мне, который ни разу не сидел на зоне, в своё время, предлагали воровскую корону, от которой я отказался. Он вообще знал обо мне много, но не всё.



Я же знал о нём буквально всё.  В своё время я достал, через одного человека,   данные  почти на всех  существующих  воров в законе. Были там и данные Усояна. У всех "законников" биографии, в основном, схожи. Все они, как правило, больше половины своей жизни проводят в местах "не столь отдалённых".  Биография  Усояна тоже не являлась исключением и мало чем отличалась от других. Сидел он не один раз.  В воровском мире отношение к нему было двояким. Кто-то его уважал. Кто-
-то боялся и ненавидел. Единственное, пожалуй, что его отличало от других воров это недюжинный талант организатора.  Благодаря этому таланту он и сумел утвердиться в качестве одного из негласных хозяев юга России.



Вскоре Волков и Игорь договорились о моей встрече с ним. В тот же день я вылетел в Адлер. Встретиться мы должны были в Сочи на его загородной даче в горах.
Приземлившись в аэропорту Адлера, где меня уже ждали Волков, Игорь и пятеро людей Усояна, я сел в одну из четырёх вальяжных иномарок, которые он в знак уважения прислал за мной. В Адлере я бывал много раз, но чтобы меня так встречали, такое было в первый раз.



Расстояние от Адлера до Сочи мизерное, поэтому доехали мы до дачи Усояна довольно быстро. Встретил он меня во дворе. Встретил как родного брата. Долго обнимал и даже пустил слезу вспоминая нашу давнишнюю первую встречу во Владикавказе.
-Сколько времени прошло с тех пор,-глядя на меня, - слегка припухшими от навернувшихся слёз глазами без конца тараторил он.-Сколько воды утекло. Даже подумать страшно. Время самый страшный враг. Никого не боюсь, а вот времени боюсь. Совсем стариком стал. Ослабел. Ноги еле носят. Вижу плохо. Слышу тоже плохо. Если помру на похороны приедешь?



-Перестань Аслан. У тебя здоровья ещё на сто лет хватит. Всех нас переживёшь,-усмехнулся я.
-Думаешь?-хитро посмотрев на меня и вытащив из кармана носовой платок, громко высморкался он.
-А чего тут думать? Меня вон как обнял. Аж кости затрещали. Да в тебе здоровья как в племенном быке. Тебе ещё жить и жить,-сказал я.
-Что ж, спасибо на добром слове, а теперь пойдём  за стол согреемся. Холодно здесь,-сунув носовой платок в карман, взяв он меня под руку.-Около камина посидим. Доброго крымского вина выпьем. Мне недавно тут один "навозный жучок" пять ящиков подогнал. Говорит вину этому больше ста лет. Врёт конечно, но вино вкусное.
-Если хочешь один ящик могу подарить.



Я знал что отказываться в таких случаях нельзя, поэтому сказал как можно вежливее. Конечно возьму. Спасибо Аслан!  В Москве буду пить и твою добрую душу   вспоминать.
-Гиви,-подозвал он одного из своих людей, стоявших вместе с Волковым и Игорем около машин и молча наблюдавших за нами.-загрузи моему другу один ящик из того вина что вчера из Сочи привезли. Только смотри осторожнее. Не разбей. Там каждая бутылка больше чем твоя голова стоит. Понял?!
 -Понял, кивнул в ответ, нисколько не обидевшись Гиви.-Не беспокойтесь хозяйн. Не разобью.
-Это ты должен беспокоиться,-жёстко сузив глаза, медленно и тяжёло произнёс Аслан,-а не я. Чего стоишь? Иди вино тащи.



-Н-да,-подумал я. В этом весь дед Хасан.  Умеет он людей в железном кулаке держать. Хозяйном себя называть заставляет. Поэтому многие его и ненавидят.
-Послушай, а ты не очень строг со своими людьми?-когда мы уже сидели за столиком около камина и смаковали вино, спросил я.
-Ты кого? Гиви что ли имеешь ввиду?-вопросительно поглядел он на меня.
-Не только Гиви. Мы вот сидим здесь около огня, винцо попиваем, а ребята во дворе на холоде мёрзнут,-вытянул я поближе к камину ноги.



-Ничего,-недовольно насупился он на моё замечание.-Пускай мёрзнут. Не с нами же им сидеть. Не доросли ещё. Думаю: Каждый должен знать своё место.
-Это так,-не стал я с ним спорить.
-Вот я и говорю,-сказал он и надолго замолчал глядя на пляшущий в камине огонь.
-Аслан. Ты, конечно, знаешь зачем я приехал?-выждав нужную паузу и осторожно поставив бокал с вином на стол, спросил я его.



-Знаю. Твои ребята уже на воле,-всё также задумчиво глядя на огонь неожиданно огорошил он меня.-Вчера ещё выпустили. Теперь остаётся только наказать тех "шакалов" которые их сдали ментам. На днях займусь этим.
-Ну, ты даёшь!-не скрывая своего удивления, воскликнул я.-Быстро ты среагировал. Не знаю даже чем тебя отблагодарить.
-А ты не спеши. Придёт время отблагодаришь,-встал он из за стола.
-Не сомневайся. Обязательно отблагодарю. За мной не заржавеет,-сказал я.-Слово даю.



-Верю. Ты свои обещания всегда держишь. За что тебя и уважаю!-допив остатки вина снова сел он напротив меня за стол и взявшись за пузатую тёмную бутылку не спеша принялся наполнять свой, пустой, бокал вином.
-Интересно бы узнать кто эти "шакалы" которых он собирается наказать? Почему он не назвал их имена? Хотя зачем мне это?-глядя на бутылку в руках Аслана, думал я.-В том что он их накажет не вызывало у меня ни малейшего сомнения. Аслан никогда слов на ветер не бросал и если сказал то значит так и будет.



-Да и ещё,-наполнив бокал вином повернулся он ко мне.-Насчёт тех полутора килограмм кетомина. Его уже доставили заказчикам. Бабло за него можешь получить у меня.
-Не надо,-махнул я рукой.-Это интересует меня меньше всего. Дружба дороже всяких денег.
-Молодец!-заметно обрадовался он. Золотые слова сказал. Вот за это тебя ещё больше уважаю. Давай выпьем за твоё здоровьё!
-Не стоит. Выпьем лучше за нашу дружбу!-предложил я, высоко подняв свой бокал.
-Хороший тост. Не выпить за дружбу большой грех,-бросив на меня быстрый, хитрый взгляд,-сказал он.



Осушив бокалы до дна мы поставили их на стол. Вино, действительно было замечательным. В меру терпкое с лёгким привкусом мяты, лаванды и магнолии оно напоминало мне жаркое, крымское лето. Такое вино пить мне ещё не приходилось. Только пить его надо было не глоточками как я это делал вначале, а крупными глотками. Только тогда можно было ощутить всю прелесть этого крымского букета.
-Послушай,- опять наполнив бокалы, повернулся ко мне Аслан.-Погости у меня пару дней. А? Сауну растопим. Шашлыки сделаем. Красивых девок из Сочи привезём.



-Не могу Аслан,- отказался я,чувствуя как воздушно-лёгким, но упругим хмельным потоком обволакивает мой мозг вино.-Дел в Москве по самое горло. Да и равнодушен я к девкам.
-Дела никогда не кончатся. А то что к девкам равнодушен,- ухмыльнулся он,- это плохо. Знаешь, один умный человке сказал: Никогда не принимайте жизнь слишком всерьёз. Вам из неё всё равно не выбраться. Вот только не могу вспомнить кто?



-Хаббард,-подсказал я ему.
-Ага. Кажется он. Давай выпьем за этого умного человека,- поднял он свой бокал.
-Давай,-не стал возражать я.
-Ну так что? Останешься?-после того как мы во второй раз опорожнили до дна бокалы, опять спросил он.
Спасибо тебе Аслан! Но поверь не могу,-ещё раз отказался я.
-Ну, как знаешь,-не стал больше настаивать он.



Назад из Адлера в Москву я вылетел поздно вечером. Вылетел один. Миша и Игорь остались ещё на несколько дней в Сочи.
Прилетев в Москву и сойдя с самолёта я погрузил подаренное мне Асланом вино в такси и довольный тем что вся эта история с Бахромеевым и Лепешевым закончилась сравнительно удачно, поехал домой.
-Надо будет, обязательно, угостить этим чудесным вином Василия Никаноровича,-сидя рядом с водителем, лениво думал я.-Он, наверняка, ещё никогда в своей жизни не пил такого вина и непременно будет расспрашивать: Где достал? Сколько стоит? А я возьму и подарю ему весь ящик. Он, конечно, будет отказываться, но я настою на своём. Побалую старика. Ведь в жизни его было не так уж много хорошего.



В этот момент, полудремля в мчавшемся по Москве такси, я даже не подозревал что Василия Никаноровича уже нет в живых. Что его убили. Убили во дворе собственного дома. Убили всего каких-то полчаса назад.
Но всё это я узнаю немного позже, а пока, полудремля под рокот мотора, я видел как мы уютно устроившись на кухне и ведя неторопливую беседу, смакуем привезённое мною из Крыма вино.
-Вот и добрались,-свернув с Большой Никитской и заехав во двор дома, в котором я снимал квартиру, вырвал меня в это время из полудрёмы голос таксиста.-Вы в каком подъезде живёте?
-В шестом,-громко зевнув, сказал я. 



-Чёрт! А ведь подъехать туда мы не сможем. Впереди милиции полно. Всю дорогу своими ГАЗиками перегородили. И чего там такое случилось?-остановив машину и выключив фары, вопросительно посмотрел он на меня. 
Милиции?-удивлённо переспросил я и внимательно поглядев через лобовое стекло такси, действительно, увидел стоящие метрах в тридцати от нас два жёлтых милицейских ГАЗика, между которыми сновали люди в форме.
    -Что делать то будем?-снова вопросительно поглядел он на меня.
-Ничего не будем,-сказал я, вылезая из машины.-Багажник только открой. Вино заберу.
-Ага,-кивнул таксист.-Сейчас открою.
Вытащив из багажника ящик с вином я поставил его на землю и расплатился с таксистом.
-Может помочь? Ящик то, наверное, нелёгкий?-спросил он.
-Не надо. Сам справлюсь,-отказался я и водрузив ящик на плечо направился к своему подъезду.



В это время с улицы во двор въехала скорая помощь и промчавшись мимо меня резко  затормозила рядом с милицейскими ГАЗиками.
Через минуту дойдя до скорой помощи и поставив тяжёлый ящик на землю я спросил у одного, стоящего недалеко от меня с дымящейся сигаретой в руках, молодого парня в погонах младшего сержанта: Чего тут случилось-то?
-А вам-то что?-недружелюбно поглядел он в мою сторону.-Идите куда шли. Много вас тут таких любопытных. Не мешайте работать.
-Да разве я мешаю?-слегка растерялся я от такого откровенного недружелюбия.
-Конечно мешаете,- мрачно буркнул он.
-Вообще-то я тут живу,-кивнул я в сторону своего подъезда.-И, наверное, имею право знать чего это вы тут торчите?



-Торчим?! Вы как это с представителем власти разговариваете?! Да за такие слова можно ведь и пятнадцать суток схлопотать!-удивился он моей наглости.
-Послушай ты..! Представитель власти! Не много ли на себя берёшь?! Погон своих сержантских лишиться хочешь?! Так я тебе это мигом устрою!-начал злиться я.
-Извините, но  дело в том что мы только что подъехали и сами пока толком не знаем  что тут произошло,-сразу стушевался он, наверняка, подумав что напоролся на какого-то большого начальника.
-Как это не знаете? Вы что сюда просто покурить приехали?-усмехнулся я.
-Почему покурить?--сразу потушил он сигарету и подойдя ко мне, понизив голос, доверительно произнёс: Подробностей не знаю, но кажется здесь на убийство с отягчающими тянет. 



-Убийство?-почувствовав сразу что-то нехорошее, переспросил я.-А кого убили  если не секрет?
-Да-а, старика какого-то,-равнодушно протянул он и немного подумав добавил: Впрочем, если хотите узнать побольше то можете участкового расспросить. Он тоже здесь.
-Хочу,-коротко бросил я и обойдя машину скорой помощи с левой стороны чуть ли не нос к носу столкнулся с нашим участковым, капитаном  Николаем Геннадьевичем Уваровым.



С Уваровым я был знаком с того самого момента как только переехал на эту квартиру. Он помог мне тогда оформить временную прописку. Помог небезвозмездно.
Мужик он был хитрый, хваткий и в меру жадный. Со своим начальством и людьми, жившими на подведомственном ему участке, умел ладить. Взятки брал с умом. Любил выпить. Но пил, далеко, не с каждым. В общем, он мало чем отличался от большинства московских участковых которые своим характером и поведением, как две капли воды, похожи друг на друга.



-Вы?! Откуда?-с изумлением глядя на меня, спросил он.
-Из аэропорта. Только что прилетел. Говорят тут какого-то старика убили? Уж не Никанорыча ли?-чувствуя как неприятно защемило в области сердца, спросил я.
-Его Григорьевич. Его,-немного помолчав тяжело вздохнул Уваров.
-Как же так? А я ему из Крыма вино привёз,-растерянно пробормотал я.
Вино? Из Крыма?-переспросил он.
Ага,-утвердительно кивнул я головой.-Хотел обрадовать старика...
-Поздно. Теперь вино ему ни к чему. А жаль. Хороший был старик,-опять тяжело вздохнул он.



До того времени пока Уваров не произнёс слово "был", я как-то ещё держал себя в руках. Но как только было произнесено это страшное слово у меня потемнело в глазах и в голову неожиданно ударила  горячая волна дикой ярости.
-За что?-не помня себя схватил я его за отвороты милицейской куртки сразу затрещавшей по всем швам.-Кто?! Кто посмел?! Говори?!
-Да ты что?!  Отпусти! Задушишь!-прохрипел капитан до смерти напуганный этой неожиданной вспышкой ярости. - Наградил же бог дурака такой силищей,-после того как я отпустил его, сказал он поправляя куртку и массируя шею.-Ещё  немного и точно бы задушил. Чего руки-то распускаешь? Больной что ли?
-Простите Николай Геннадьевич. Сам не знаю что на меня нашло,-попросил я у него прощения дрожжа как в ознобе.



  -Ладно,-махнул он рукой.-Чёрт с тобой! Я ведь знаю вы с покойным Никанорычем друзьями были. Но в другой раз руки не распускай. Я всё-таки, как никак, в милиции работаю.
-Не буду,-пообещал я, чувствуя как потихоньку прекращается дрожь и на смену ей приходит хладнокровное, разумное спокойствие.
- Ну, а в отношении убийства,-прекратив массировать шею, сказал он,-известно мало. Могу только сказать что мне на дом кто-то позвонил и сообщил что тут человека избивают. Я сразу дежурный наряд вызвал. Потом оделся и бегом сюда. Прибежал, вижу Никанорыч в луже крови лежит. Голова пробита. Левый глаз полностью вытек. Пульс не прощупывается. В общем-страшное дело..



-А кто звонил?-скрипнув зубами, спросил я.
-Пока не знаю,-пожал он плечами.-Но наши ребята уже телефон пробивают. Так что минут через десять будем знать. На Никанорыча-то взглянуть хочешь? А то его сейчас увезут.
-Нет. Не надо,-представив лежащего в луже крови мёртвого Никанорыча и побледнев сделал я шаг назад.
-Понимаю. Нелёгкое это зрелище.
В это время тело Никанорыча, покрытое сверху белой простыней, погрузили в скорую.



-Станислав Григорьевич вы бы шли домой,-после того как скорая помощь включив сирену выехала со двора,-посоветовал Уваров.-А то на вас лица нет.
-Не могу,-возразил я.-Мне надо знать кто звонил?
-Только не сегодня,-взял он меня как ребёнка за руку.-Завтра узнаете. Я зайду к вам. Обязательно зайду. Часам к десяти утра. Хорошо?
-Хорошо,-неожиданно для самого себя согласился я, чувствуя как после внезапной вспышки ярости и гнева начинают слабеть колени.



-Может вас проводить?-всё ещё держа меня за руку спросил он, внимательно вглядываясь в моё белое как мел лицо.
-Не надо. Сам дойду. Не маленький,-сказал я освободив руку и повернувшись, забыв про вино, медленно побрёл к своему подъезду.
На следующий день Уваров, как и обещал, защёл ко мне в десять утра. В руках он держал, забытый мною вчера, ящик с вином.
Мы прошли на кухню. Он поставил ящик под стол и сняв свою шапку с кокардой шутливо пожаловался кивнув под стол: Тяжёлый зараза! Еле допёр.



-Ну что? Узнали кто звонил?-подвинув ему стул, спросил я.
-А как же. Конечно,-вытерев шапкой пот со лба, сказал он.-Жилец один звонил. Из соседнего дома.
-Значит он всё видел?
-Видеть-то видел. Только толку с этого нет. Говорит покурить на балкон вышел, гляжу двое каких-то типа мужика бьют. Мужик упал, а они его ногами. Потом один из них нагнулся и вроде по его карманам шарить стал. Ну, он сразу сигарету затушил и в комнату к телефону.  Пока звонил тех уже и след простыл. Даже во что одеты были сказать не может. Такие вот дела,-cев на стул и тяжело вздохнув закончил свой рассказ Уваров.



-Послушай капитан,-присел я напротив него.-Неужели кроме этого одного жильца никто ничего не видел и не слышал? Этого ведь быть не может. Здесь столько народу живёт.
-Да видели наверно. Только молчат. Люди у нас сам знаешь какие. Забьются в свои норы и нет им ни до кого, и ни до чего никакого дела,-поморщился он.-Но если кто-то видел или слышал, то рано или поздно, я всё равно об этом узнаю. И убийц мы поймаем. Обязательно поймаем. Не пройдёт и недели как они очутятся в наручниках. Вот увидите.



-Хорошо бы. Только верится с трудом. Вино продегустировать не хотите?-спросил я, поняв что больше мне всё равно ничего не узнать.
-Да вы что Станислав Григорьевич?! Я ведь на службе,-притворно возмутился он.
-Как хотите,-не стал настаивать я.



После ухода Уварова я ещё долго сидел на кухне. В голову лезли различные, никак не связанные друг с другом, мысли. Моя жизнь, в этот момент, казалась мне пустой, никчемной и совершенно никому не нужной. Я смотрел на простенькие ситцевые занавески закрывающие кухонное окно, а перед моими глазами вставал пароход плывущий по Волге, а в ушах звенели слова: А является он для меня полным совершенством. Большинство людей верят в него из-за страха, боясь смерти. Я же верю в него как в человека благородного душою. Иисус для меня это продолжение бесконечного добра и любви к людям. И всю мою жизнь я буду брать пример с него.



-Где же ты был Иисус, когда убивали моего друга? Нет, пример с тебя брать нельзя и нет в твоей душе ни благородства, ни добра,-думал я, а перед глазами уже вставала другая картина: Падающий с неба сырой снег. Угощающий односельчан, из большого деревянного ковша хмельной бражкой, отец. Дед, бредущий по закованной в лёд Вятке в распахнутом полушубке, с припорошенной хлопьями снега непокрытой головой. Обнявшая меня за плечи Людмила Михайловна. Стоявшая у заледеневшего окна Вера. И снова в ушах зазвенели слова: Я буду ждать тебя. Буду ждать даже если придёться ждать очень долго.



Почему в этой жизни всё устроено не так как хотелось бы? Почему она чаще всего бывает такой невыносимо горькой, а счастье таким мимолётно редким?-чувствуя как по моим щекам текут слёзы, спрашивал я себя и не находил ответа.
Весь этот день я так и просидел дома. Дверь никому не открывал, на телефонные звонки не отвечал. Мне не хотелось никого видеть. Не хотелось ни с кем говорить.



На душе было настолько тяжело что казалось мне не выдержать этого горя. Василия Никаноровича я любил такой же любовью как своего деда и теперь, когда его не стало, мне чудилось что из моей груди заживо вырвали сердце. Вырвали и сожгли.
Может быть эта боль ниспослана мне богом за мои грехи,-думал я.-И хотя знал что бога нет, всё равно ненавидел его. Ненавидел как тех убийц которые отняли жизнь у одинокого, беззащитного старика.    


Продолжение следует