Мания Творческая

Каждая мания отличается длинной и интенсивностью, тем, как она начинается и как заканчивается. И каждая мания отличается своим содержанием. Эта была творческой.
Выбравшись из очередной депрессии, Вера решилась получить такую работу, от которой всегда старалась держаться подальше, работу, связанную с хорошими деньгами, — фото услугами, а не с институтом со стабильной зарплатой, чаепитиями и массой свободного времени. Не в том было дело, что Вера боялась тяжелой работы, нет, — скорее, человеческих отношений, связанных с деньгами. Тем не менее, выбора у нее и не было. Ни в одном институтском подвале, не было для неё свободного тихого места, — и ей пришлось согласиться.
Каким-то образом случилось так, что когда она взяла в руки фотокамеру, ее депрессия быстро остановилась и стремительно переросла в манию, которая стала набирать обороты. Хотя ее взяли делать черно-белые фотографии в лаборатории, однажды ее начальник увидел фотографии, на которых Вера запечатлела свою дочь, и они ему понравились. Он дал Вере большую профессиональную камеру и послал ее делать портреты детей в детских садах.
Это было очень увлекательно, и мания рождала миллионы новых идей. Вера стала фотографировать деток не так, как делали в агентстве. Коллеги-фотографы старались сфотографировать как можно больше детей, и их не очень заботило, как ребенок выглядел на фотографии. Вера изобрела свой способ — делала несколько фотографий одного ребенка и позволяла родителям или учителям выбрать из них ту, которая им нравится. (Она не знала, что фотографы в других местах уже давно так делают.)
Чтоб заработать деньги, Вера стала предлагать большие черно-белые портреты выбранного родителями снимка. Так что если, поначалу, Веру нанимали печатать маленькие черно-белые снимки в темной комнате, она вместо этого очень скоро перешла на другие задания и стала фотографом.
Все это сильно влияло на Верино состояние. Что было интересным и странным – обычно взрослые предпочитали Верино депрессивное состояние и в эти периоды относились к ней намного лучше, но с детьми все было наоборот. Детей привлекали мании. Вера могла наблюдать, как на улице малыш в коляске следил за ней глазами, чуть не падая из коляски, когда Вера проходила мимо. Часто она получала негативную реакцию родителей, когда ребенок пытался вступить с ней в контакт в общественном транспорте или в другом месте. Казалось, она не делала ничего, ни плохого, ни хорошего ни ребенку, ни его родителям, такие противоположное отношение озадачивало. Вера не могла понять в чем тут дело.
Однако работать фотографом в детском саду оказалось идеальным приложением для Вериной мании как для детей, так и для взрослых. Она могла говорить со всеми детьми сразу и одновременно фотографировать одного из них.  Она позволяла детям делать с собой все, что они хотели, как, например, прицепить что-то в ее волосы, залезть на колени-и ничто ей не мешало. Хотя персонал пытался исправить это, командовать, заставить всех вести себя хорошо, но когда Вера просила их дать детям свободу (за исключением случаев, когда они вели себя абсолютно недопустимо, чего никто не делал), персонал легко с этим соглашался. Так что это было похоже на шоу-представление и отличное времяпрепровождение для всех. Дети это просто обожали, и, казалось, персоналу это подходило. Когда Вера печатала фотографии, она помнила имя каждого ребенка, которого она фотографировала в тот день, а их за день было около сотни. Такое интенсивное было общение.
С ростом Мании начались проблемы в агентстве. Их причиной становилась другая. Однажды женщина, которая проявляла цветные плёнки увидела, как Вера говорит с одним из фотографов, делающим цветные снимки, и атаковала Веру: "Что, тебе не достаточно черно-белых парней? Тебе нужны и цветные парни тоже?" Вера подумала, что это шутка, и отшутилась. Но женщина воспринимала все серьезно, и она отказалась делать для Веры работу. Один из парней ответственный за оборудование пригласил Веру в ресторан, но она отказалась. Начались проблемы с черно-белым оборудованием в лаборатории. У Веры не было ни малейшего представления, как справляться с такими ситуациями.
Бессонница достигла своего максимума, как и раздражительность. В это время ее бывший коллега и хороший друг по старой работе собирался в командировку в Москву и Вера решила присоединиться к нему. Она хотела попасть к очень квалифицированному профессору, чтобы он помог ей справиться с бессонницей. Верин брат жил в Москве, и его жена Элина могла устроить встречу. Верина мать, будучи доктором самой, видела и воспринимала Веру, как персонал психиатрической больницы, и относилась в ней соответствующе. Ей удалось передать свое отношение Вериному брату, поэтому самостоятельная поездка в Москву могла закончиться плохо. Иметь попутчика было удачей которой грех было не воспользоваться в такой ситуации.
Итак, в один прекрасный день Вера просто появилась перед Элеонорой в ее московской организации. Элина назначила встречу с профессором, который прописал очень мягкое медикаментозное лечение. Сон улучшился, и Верина мания пошла на убыль. Вера чувствовала себя успокоившейся и расслабленной.
Но Элина совершила смертельную ошибку.
Перед отъездом Вера попросила свою мать позаботиться о Вериной дочери Анне, пока она ездит в Москву к врачу. Мать отказалась. Она также попросила своего бывшего мужа, и он отказался. Ей не оставалось ничего, кроме как просить свою подругу, молодую 22-летнюю женщину остаться с Анной. Вера им оставила все: еду, деньги, позаботилась о всех возможных  вопросах и звонила из Москвы каждый день... но она не учла своих «заботливых родственников».
Каким-то образом Элина раскрыла секрет, который она не должна была раскрывать: что Вера в Москве не одна. Она просто случайно сказала «С ними все в порядке”. И этого было достаточно ее матери, чтобы «сделать выводы». Она забрала к себе Анну, несмотря на ее сопротивление: «Я не хочу, я хочу быть дома с маминой подругой».
Возвращение домой было катастрофой, потому что теперь она была «матерью, которая оставила ребенка с незнакомым человеком и уехала с мужчиной». Ребенок был больным (обычная небольшая простуда) и голодным (ложь). Когда Вера вернулась и попала в такую обстановку, ее состояние, конечно, резко ухудшилось. Кроме матери, у нее также был конфликт с бывшим мужем про размер алиментов, так как его основной доход был нелегальным , а алименты платились с мизерной легальной зарплаты. Выяснение было шумным и он вызвал полицию чтобы упрятать Веру в больницу. Приехал молодой полицейский. Вера ему рассказала про алименты. Он посочувствовал Вере и сказал что он бы так никогда не сделал своему ребенку, которого он очень любил. Он сказал что все в порядке, никакой госпитализации не надо и отвез Веру с дочкой домой. К вечеру все успокоилось. Анна делала домашнее задание, Вера помогала ей. Зазвонил дверной звонок. Это были врач и двое огромных мужчин-санитаров, за которыми стоял ее бывший муж. Вера пыталась объяснить им, что все в порядке, и ей не нужна госпитализация. Она только что вернулась из Москвы с лечением, предписанным ей очень знающим профессором.
Доктор колебалась. Она не знала, что делать. Она попросила позвонить Вериной матери и попыталась объяснить ей, что не было необходимости в экстренной госпитализации. Очевидно, мать настаивала. Тогда доктор сменил подход, говоря, что Верин доктор работает в эту смену в приемной. Они просто проверят Верино состояние и привезут ее обратно. И Вера согласилась, так как если бы она не согласилась, они все равно увезли бы ее силой. Мать и бывший муж все решали. Проблема была также в том, что она действительно в это поверила: ей просто нужно было увидеть врача, и все прояснится. Вера немного расслабилась Ей казалось, что во время последней госпитализации, когда она сделала фотоработу для той женщины, их отношения немного сместились с положения «доктор-пациент». Они стали немного ближе к более равным.
Было поздно и очень темно. Улицы были пусты. Ехали молча. Машина приблизились к металлическим больничным воротам. Те открылись и закрылись после того, как проехала машина. Это было очень зловеще. Аня заплакала. Вера чувствовала себя беспомощной, она себе больше не принадлежала… и, все же, каким-то образом, она всё же надеялась… как это было глупо.
Конечно, очень быстро Вера увидела, что ей просто соврали: там были незнакомые люди. « Где мой врач?» « Какой такой твой врач? Иди переодевайся (в больничную одежду)»  — её реакция была ужасной и, конечно, её поведение давало весомые причины для принятия решения в пользу госпитализации. "Вы возбуждены", так они объяснили причину госпитализации. "А кто бы не был, будучи на моем месте?" Но настоящей причиной ее госпитализации было «аморальное поведение»: «оставила маленького ребенка, чтобы провести время с мужчиной».
Дочь плакала: «Мама, куда ты уходишь?» Хотелось убить бывшего мужа, который спокойно за всем наблюдал. Вера все еще имела слабую надежду, что ее врач была в отделении, куда ее забрали, и Вера сможет объяснить ей всё. Конечно, ее там не было. Персонал отделения встретил ее с сарказмом. Наверное, они прочитали в ее истории болезни об аморальном поступке. Конечно, она не смогла заснуть и не могла оставаться в кровати, поэтому они вынудили ее принять 2 таблетки аминазина — очень сильного снотворного с тяжелым побочным эффектом. Деликатное  лечение профессора, на которое  она надеялась, было разрушено. Несмотря на аминазин, Вера ни на секунду не сомкнула глаз той ночью. Утром, когда, наконец, пришла врач, стало очевидно, что Вера была приговорена. Доктора не волновали ее попытки объяснить все. Вера упрямо отвергала все тесты и анализы, пока ей не позволят поговорить с дочерью по телефону. Доктор ответила, что той следовало думать о дочери раньше, когда она уезжала из дома ради мужчины... но Вера получила то, на чем настаивала – телефонный звонок.
Перед тем, как звонить своему бывшему мужу узнать про Анну, она смогла позвонить своему другу, с которым ездила в Москву, сказала, где она находится и попросила приехать. Когда он пришел, она его полностью проинструктировала и снабдила всеми телефонами, чтобы проинформировать нужных людей. На следующий день пришла ее мать. Она принесла зубную щетку. Вера отказалась с ней разговаривать. Она не могла представить себя даже в одной комнате с ней.
Позже ее подруга медсестра тайно поделилась с Верой информацией — ей назначили сульфазин. Кто-то пришел ее проведать и она послала эту информацию «на волю» . Московский профессор позвонил и сказал её доктору, что дело закончится судом, если они применит сульфазин.
Верин начальник также пришел ее навестить. У них был долгий разговор, и он посоветовал ей переехать в другой город, чтоб освободиться от власти родственников над собой. Он пообещал очень быстро вытащить ее из больницы. Вера сказала, что 16 декабря день рождения ее дочери, и в этот день она должна быть рядом с ней. Начальник сдержал свое слово. 15 декабря, на 8 день после поступления, он увез ее из больницы на своей машине. Она была одета в больничную одежду. Когда они проезжали железные ворота, она поклялась себе сделать все, чтобы никогда больше их не видеть.
Как ему удалось освободить её? Вера не знала, но она видела его говорящим с ее врачом, и доктор с ним была исключительно любезна. Они были одного возраста, и начальник был обаятельный  мужчина-высокий и стройный. Должно быть, он ее обворожил, и она не смогла устоять. Вера видела, как он принес ей цветы. Также звонил профессор из Москвы. К этому подключилась Элина и Верин друг — молодой врач — привлек к этому своего отца, первое лицо больницы. В результате Вера была свободна и была намерена последовать совету своего начальника. Ей не хотелось пережить подобное еще раз. Она начала готовиться к переезду.
 Мания, конечно, была в самом разгаре. Конфликты с людьми множились. В это время один из начальников Веры, Лёня, решил взять ее под свое покровительство и попробовать её на новом поприще. Так как мания это обычно время сюрпризов и открытий, это время не было исключением. Неожиданно перед Верой раскрылась новая возможность, которой она была очень удивлена, — «агент », рекомендующий услуги компании. Она могла договариваться в самых безнадежных местах, которые раньше не хотели иметь ничего общего с Лёниной командой фотографов. Теперь они раскрывали свои двери.
Это было странно, потому что Вера не была человеком, могущим «продать что угодно кому угодно». У нее никогда не было таких навыков. Как раз наоборот, она была противоположностью такому человеку. Способный человек мог уговорить ее на что угодно… Тем не менее, как-то это работало. Деньги полились рекой. Леняа был в восторге. Верины проценты в то время в 10 раз превышали средний заработок работника с высшим образованием.
С энергией, которая, казалось, никогда не истощалась, она могла, практически без напряжения, обойти много мест в один день, и никогда не уставала. Работа очень поднимала настроение. Кроме того, Леня попросил ее делать фотографии занятий детей в дневное время, когда они ели, спали, играли. Это было по-настоящему увлекательно для Веры, и, особенно, для детей. Каждый хотел участвовать.
Эта работа не оплачивалась, поэтому обычно фотографы старались сделать ее за минимум времени, только бы выполнить. Вера сделала из этого учебный процесс. Дети должны так позировать для фотографии, чтобы все было сделано правильно и казалось настоящим. Персоналу это время тоже понравилось. Конечно же, мания в этом помогла. Несмотря на жестокую бессонницу, Вера была полна энергии и излучала ее вокруг, легко переступая все возможные трудности или конфликтные ситуации, легко решая те из них, которые стояли на ее пути. Дети были абсолютно счастливы, а взрослые тоже с удовольствием учувствовали.
Переезд все же был приоритетом. Свобода от власти родственников  была слишком важна, чтобы колебаться.  Вера нашла обмен жилья на противоположном конце страны, но решение о переезде было в руках властей, которые собирались только раз в месяц и окончательный итог зависел от этих людей. Пришлось ждать. Наконец, решение было принято, и оно было позитивным. Леня не хотел в это поверить и до последнего момента держал у Веры свою дорогую камеру, надеясь, что она будет благоразумной и передумает: она зарабатывала такие деньги!.. Как можно такое бросать?
Но, паря на крыльях бесстрашной мании, Вера не имела сомнений, что это было правильным решением. Кроме того, перспектива будущей работы в центральной фотостудии того маленького городка добавляла воодушевления.
-----------------------
Можно было простить мать за то что она обманом с помощью врачей положила Веру  в больницу....Мать верила во врачей. Вера верила в высшую справедливость. За последнюю госпитализацию мать должна была извиниться и Вера долго на этом настаивала для того чтобы заключить мир на американской земле....ничего не вышло...она простила просто так как прощала родственникам много гадостей . Но их поступки оцениваются по другому. Прощение не помогло и как только Вера отвлеклась чтобы занятся собой мать тут же сделала своё черное дело-настроила дочь против Веры....но это было уже не совсем Вериной ошибкой...уже в "дело" вмешались психологи...и этого Вера прощать матери не собирается даже учитывая что матери больше нет и теперь дело о непрощении перешло  в "высший суд"

А на человеческом уровне психологи рекомендуют прощать всех и за всё..но также не думать о добре и зле, о вине и ответственности...о детях и родителях ну и вообще лучше не думать , а просто чувствовать, а правильная таблеточка поможет чувствовать правильные чувства-человеческое в людях исчезает и трансформируется во что-то другое. Процесс пошел....и теперь разгоняется