20. Старая дружба не ржавеет

20. Старая дружба не ржавеет


-  Ну что ж мой дорогой капитан, - еще молодой, примерно ровесник самого Гейвина, мужчина с приятным властным лицом и короткими волосами цвета старой меди, в которых задорно поблескивал тонкий золотой обруч поднял, в верх тяжелый кубок, выточенный из цельного куска прозрачного и дорогого горного хрусталя, полюбовался сквозь его резные стенки на красивый темно багровый оттенок наполнявшего его сладкого вина и лишь затем, не торопясь, сделал несколько небольших глотков, с явным удовольствием смакуя изысканный напиток. – Тебе снова удалось найти предлог, чтоб не исполнить мой приказ и отвертеться от участия этом треклятом параде, где я строго-настрого, если помнишь, приказал тебе быть, причем как нормальному придворному знатного рода, а не как простому капитану пусть и моей личной гвардии. В который раз ты уже находишь повод сделать по-своему и оставить своего короля в дураках. – Небольшая зала-комната, расположенная в одном из дальних крыльев дворца сейчас освещалась лишь несколькими настольными канделябрами по четыре длинных свечи каждый, да огнем большого камина и загадочный полумрак делал ее еще более маленькой и уютной. Простой, без особых изысков прямоугольный стол, правда из очень дорогого и красивого темно красного дерева привезенного из одной далекой заморской страны да несколько немного простоватых по меркам дворца, но удобных мягких кресел да большой шкаф, заваленный какими-то книгами и свитками у одной из стен. Вот собственно и все чем могла похвастаться эта далеко не парадная зала. Ах, нет еще парой-тройкой объемистых графинов с длинными узкими горлышками доверху наполненных разными сортами некрепкого вина, что сейчас гордо украшали стол, за которым сидели двое мужчин, ну и конечно неизменная стража у дверей. Но эти вообще были слепы, глухи и немы до тех пор, пока им не покажется, что что-то или кто-то смеет угрожать их повелителю, или пока сам король не прикажет им чего другого. А пока же они больше напоминали обряженные в гвардейские мундиры и снабженные оружием статуи, чем живых людей. Лишь внимательные глаза остро поблескивали в пляшущих отблесках пламени. Не многие во дворце, да и вообще в королевстве могли похвастаться тем, что знают о существовании этой комнаты, а, тем более что бывали здесь. Только те, кого Его Величество Эдуард считал своими друзьями. Близкими друзьями. Те, кому король безраздельно доверял, те с кем мог позволить себе быть не только повелителем, а и просто человеком, выпить и потрепаться за жизнь, не обдумывая по нескольку раз каждое произнесенное слово. Расслабиться, отбросив на время постоянный контроль, что родовым проклятием сопровождал каждого монарха с рождения и до смерти. Если конечно это хороший монарх и править он планирует долго и благополучно, а не проснуться однажды посреди ночи в стране охваченной смутой очередного дворцового переворота устроенного добрейшими соседями или и вовсе своими же счастливыми и вернейшими подданными. Капитан Гейвин был одним из таких вот немногих избранных, с кем Эдуард любил коротать свои нечастые свободные вечера. Могущественного монарха и преданного подданного связывали не только общие воспоминания о счастливой поре детства и юности, но и долгие годы крепкой дружбы уже короля и его солдата. Крепкой дружбы и верной службы и за эти годы Гейвин прекрасно научился угадывать, где заканчивается его друг Эдуард и начинается его повелитель и король и наоборот. Поэтому-то мужчина и не подумал обеспокоиться сейчас словами приятеля, не смотря на напускную строгость его тона.
- Это не моя вина Эдуард, ты же и сам это знаешь. – Ответствовал он, в свою очередь, отпивая из бокала, - Ну что, по-твоему, я мог сделать? Попросить бандита обождать и никуда не деваться пока не закончатся представление устроенное тобой и твоими лизо… замечательным подданными? – Оговорившись, воин быстро взглянул на короля, ожидая реакции, но тот лишь улыбался, кивая в такт каждому произнесенному слову словно говоря «давай, давай, продолжай, я пока терплю, но это не вечно. А там посмотрим». Поняв, что палку он сейчас вовсе не перегнул, и Эдуард действительно не сердился за то, что они с Луисом таки умудрились не явиться на этот торжественный парад, к которому так стойко не лежала душа бравого капитана, Гейвин решил сделать вид, что не разглядел в полутьме этой ехидной улыбки на лице монарха. – Я и так в только самый последний момент успел, еще мгновенье и мерзавец скрылся бы из столицы, а после и вообще из королевства. Мы б тогда его еще на несколько лет потеряли, а он бы снова шлялся к нам через границу, гадил бы в порубежье, да и скрывался опять на сопредельных не доступных нашим солдатам землях. Считаешь это не стоило того чтоб корчить клоуна на твоем параде?
- Клоуна? Ты мой капитан считаешь своего короля и его ближайших придворных шутами?
- Нет, конечно же, нет Эдуард, - поспешил поправиться капитан. Я прекрасно помню, что ты говорил о том, как важны подобные представления, чтоб впечатлить соседей и внушить должное уважение к нашей стране. Просто все дело в том, как это воспринимать. Ты и твои придворные, - сейчас гвардейский офицер не позволил себе и малейшего намека на шутку, - Вы привыкли к такому, привыкли к пустой болтовне ни о чем и к ярким дворцовым тряпкам. К сплетням и к зависти скрытой льстивыми улыбками. А я нет. Меня куда больше устраивает мой мундир, верные парни справа и с лева и враг которого я всегда могу убедить в нужных мне вещах с помощью доброго меча. Я не вписываюсь в толпу твоих придворных Эдуард, как бы ни я, ни ты не старались. Я начинаю мучиться головной болью уже через пару мгновений проведенных с этими людьми. Пойми же мой король, я не одна из твоих красивых болонок, которыми ты так любишь щеголять перед иноземными послами. Я твой охотничий пес и делал то, что у меня получается лучше всего – охотился для тебя.
- Вено, - снова наполняя опустевшие кубки свой и капитанов чуть скривившись, произнес монарх. Ухаживать за собой и за другом в таких вот "домашних" посиделках Эдуард никогда не считал ниже своего королевского достоинства. Во-первых, кроме них с капитаном да стражей, в верности которых он был абсолютно уверен, никто этого не видел, а во-вторых, ему и так на его взгляд удручающе мало удавалось делать хоть что-то собственными руками, а не при помощи вездесущих слуг с этим наистрожайшим дворцовым этикетом, чтоб его! – Верно, ты прав Гейвин. Кто ж спорит? Я же и не говорю что, сбежав с моего парада, ты прохлаждался в праздности. Кстати, а твой отряд был как всегда на высоте, даже и в отсутствие своего командира. Отлично ты их вышколил, и помощник этот твой, как его Мартин да? Точно, я помню его, толковый паренек, не удивлюсь, если однажды в моем королевстве появится еще один гвардейский отряд уже под его командованием
- Я планирую это Эдуард, - кивает, соглашаясь Гейвин, - но не сейчас, пока немного рано. Знает-то и умеет он достаточно, вот только ветру в голове многовато, и горячности тоже, пусть чуток поостепенится, тогда и наступит его время.
- Ветру в голове? Но он же вроде не мальчик уже, хотя и молод, конечно. Сколько ему уже двадцать? Двадцать один?
-  Верно не мальчик,  ты прав ему действительно уже почти двадцать два, я в эти годы уже года три как отрядом командовал, если помнишь, вот только когда они объединяются на пару с Луисом, я никогда не могу угадать, чего ждать от этой парочки. Один сначала делает, а потом уже думает, а второй хоть и старше, постоянно идет у него на поводу зачастую, даже если и точно знает что это не правильно. Отказывать Луису трудно порой даже мне.
- Так они дружат?
- Не разлей вода.
- Да уж,  похоже, умеет твой найденыш друзей заводить, - король чуть усмехается, видя, как хмурится друг, услышав, какое новое прозвище придумал Эдуард для Луиса. – Сначала ты со стариной Эсканом,  потом этот Вергов чудо помощничек Игорь, а после него уже и сам Верг который вообще-то новых друзей заводит раз в столетие, не чаще. Теперь вот и этот Мартин, который помнится, когда-то по твоим же собственным словам был готов его сырым на завтрак съесть. - Капитан тут же невольно улыбается, припоминая, сколько же хлопот доставили ему эти двое во времена, о которых говорит сейчас король.
- Это в прошлом Эдуард, хвала всем добрым духам в далеком прошлом. Ты и на половину не знаешь, сколько же крови умудрилась попить у меня тогда эта парочка неисправимых упрямцев. Счастье что все давно закончилось.  Они были друзьями до той ссоры и вновь стали ими, как только она прекратилась. А вообще-то вся хитрость тут в том, что Луис просто отличный и милый паренек, а еще он надежный и верный друг, и люди это чувствуют и отвечают ему тем же. Чего ж удивляться, что друзей у парня много? Вот только не называй его так больше, прошу.
- Как?
- Найденышем.
- Почему? Найденыш он ведь и есть. Как только ты откопал его тогда на том постоялом дворе после его бегства? – Продемонстрировал в улыбке ровный ряд белых крупных зубов король. – Не нашелся бы он тогда, был бы потеряшкой, а так…
 - Эдуард, пожалуйста! – Думать о том, что Луис и в правду мог тогда так и не найтись даже сейчас, спустя более чем два года, было и больно и страшно. И сам уже поняв, что малость переборщил в подтрунивании над другом, монарх примирительно улыбается, разводя в стороны руки
- Ладно, уж, не буду, раз тебе так сильно не нравится. Но как же мне тогда его называть? Просто по имени слишком скучно. Разбойным сокровищем как раньше уже не в тему.  Какой же он теперь уже «разбойный»? Хотя глядя на твое вечно счастливое лицо, сокровищем-то он по-прежнему остался.
- Так почему б тебе его именно так и не называть? – Улыбается этим сложным рассуждениям капитан.
- Сокровищем? Не слишком ли много чести маркизенышу твоему, чтоб сам король его сокровищем называл? А впрочем, ладно, пускай уж побудет немного  Сокровищем. Пока я чего новенького не придумаю. – Гейвин лишь покачал головой такому ребячеству. Хотя былая неприязнь повелителя к Луису давным-давно прошла, но беззлобно подшучивать над юным маркизом и в глаза и за глаза наедине со своим верным капитаном король так и не перестал. Впрочем, Гейвин был вовсе не против, пускай себе развлекается на здоровье. Тем более, что и сам Луис, преодолев первоначальную, вполне понятную робость перед Эдуардом тоже с удовольствием включился в эту игру. Он порой и сам помогал королю придумывать для себя все новые и новые шутливые прозвища или весело, хотя и со всем положенным почтением, протестовал против совершено уж неудачных типа того же «найденыша». Обзавестись супругой Его Величество так до сих пор и не удосужился, и такое вот полушутливое общение с друзьями, в котором он порой особо, не мудрствуя,  мешал в одну кучу и шутливое и серьезное, было для короля одним из немногочисленных доступных ему способов хотя бы не на долго отвлечься от своих серьезных и порой просто нескончаемых государственных дел.  – Но ты, как и всегда сбил меня с мысли мой хитрый капитан, – по обыкновению круто меняя предмет разговора, возвращается монарх  к своей первоначальной теме. – Я ведь раздумывал, и заметь, вполне серьезно раздумывал, не стоит ли примерно наказать тебя за невыполнение моего повеления. На пользу моей стране и мне самому ты действовал или нет, а мой торжественный выезд, на котором я повелел тебе присутствовать, во что бы то ни стало, ты все-таки пропустил. Как кстати ты и хотел с самого начала, как только узнал о моем приказе. И попробуй только сейчас сказать что это не так.
 - Так-то оно может и так, да только еще раз Эдуард, что я мог поделать? Я исполнял свой долг. Я же не могу быть в двух местах одновременно как бы я этого не хотел, вот и пришлось выбирать что важнее.
- Что ты мог сделать? – Шутливо погрозил пальцем своему капитану король. – А мне что ты теперь прикажешь с тобой делать? Ты же ведь выставил своего короля лгуном. Я же ведь обещал своему двору знаменитого капитана на эти праздники. Держу пари, они уже предвкушали как раздербанят тебя на сувениры, которыми будут вовсю хвастаться перед своими друзьями, а после до самого утра до посинения на перебой станут расспрашивать тебя о твоих приключениях. Ты даже не представляешь, какие сплет… ну то есть какие легенды гуляют о тебе по дворцу. А ты взял и просто не явился! И испортил им, да и, признаться, и мне тоже лучшее развлечение в жизни  за пару последних лет. – Не выдержав, кусавший при этой речи губы Гейвин, все-таки рассмеялся.
- И после этого ты еще удивляешься Мое Твое Величество что я стремился избежать этого кошмара любым только возможным способом?
- Твое Мое Величество? Надо будет запомнить. Вот только Моему Твоему Величеству пришлось срочно выдумывать объяснения когда вся эта орава накинулась уже не меня с расспросами почему же не пришел обещанный им прославленный капитан. А я даже и ответить им ничего не мог. Предъявлять им те же объяснения, которые ты выдал мне я, сам понимаешь, не собирался. Это ж как мы с тобой решили, будет строжайшей государственной тайной, а этим сорокам придворным только дай повод для сплетен. Никакой силой молчать трещоток не заставишь, даже и казнь пары самых болтливых не поможет, только с еще более страшными гримасами да круглыми глазами будут разносить друг дружке жууууткий секрет который доверил им аж сам король.   А выдумывать специально для них, что-нибудь безобидное и вместе с тем правдоподобное, у меня попросту не было времени, да и лень было, честно говоря. Хорошо хоть хватило ума прикинуться, что я и сам знаю не больше ихнего и страшно разгневан подобным неповиновением. Так что как бы не грызло бедняг любопытство, а отступиться от меня к счастью им все же пришлось. Вот ей же Боги Гейвин, не знай я тебя так хорошо, точно подумал бы, что ты сам все это подстроил только бы меня позлить за то, что я не позволил тебе с твоим любимым сокровищем остаться на этом параде с вашим отрядом.
- Подстроил? Ты что и в правду считаешь, что я вот так просто смог взять и выманить матерого бандита аж из самого соседнего государства где, кстати, он пребывал в полнейшей безопасности и безнаказанности, от души вознося горячие благодарности раззявам из сыскных служб славного короля Рихарда? Что я каким-то чудом специально притащил его сюда, где его пускай и не так тщательно как когда-то, но все же разыскивают и где за его голову назначена награда? Да еще в самый разгар твоих праздников, чтобы он устроил все эти нелепые покушения на Луиса? И все это только ради того чтобы отвертеться от общения с твоим придворным зверинцем? Ты переоцениваешь мои способности мой король.
- Твои способности переоценить невозможно, спроси хоть кого в моем королевстве. Но я действительно так до сих пор и не понял, чего этот негодяй прицепился именно к твоему парню? – Все веселье мгновенно слетает с капитана.
- Это очень давняя история Эдуард. Если ты позволишь я бы не хотел о ней говорить. Слишком уж много в ней личного.
- Личного? – Светлые глаза короля заблестели отчетливыми азартом и предвкушением. – Я уже давным-давно понял мой капитан, что ваше с парнишкой личное оказывается интереснее любого книжного романа и невероятнее любой балаганной пьесы. Так что давай не тяни. Не заставляй своего короля умирать от любопытства. Начинай рассказывать уже. Можешь без особых подробностей, сам решай, о чем говорить, а о чем нет, но узнать эту вашу историю я просто обязан.  – Взглянув на лицо короля, Гейвин с тяжелым вздохом сдался, поняв, что отвертеться хоть от какого-то рассказа ему не удастся все равно.
- Ну ладно Эдуард. В общем если без особых подробностей, то этот мерзавец и Луис когда-то были любовниками. Давно. Задолго до того как мы познакомились с малышом.  И не просто любовниками. Негодяй был довольно таки дорог мальчику, и, сейчас зная все детали я вынужден признать, было за что. –  Гейвин ненадолго замолк. Подождав немного и поняв, что об этих самых деталях от приятеля он ничего не услышит, король лишь пожал плечами. Он же сам сказал «Можешь без особых подробностей».
- А что дальше? – решает он, наконец, вернуть задумавшегося друга из грез в реальность.
- А дальше, дальше они расстались. И расстались не так что бы совсем хорошо. Луис наотрез отказался бежать с этим типом, потому что испугался последствий, грозивших им обоим в случае поимки, а сам этот гаденыш  был вынужден срочно убираться как можно дальше, вусмерть рассорившись со своим компаньоном, тогдашним хозяином мальчика.
- Это тот бандит, с которым твое любимое сокровище был, когда мы их отловили?
- Да.
- И поссорились негодяи, небось, именно из-за твоего маркизеныша?
- И снова да мой король, - Гейвин коротко кивает и спешит продолжить уже сам, не дожидаясь дальнейших расспросов своего нетерпеливого слушателя. – Ну а потом Луис, по мнению это подонка, его самым подлейшим образом предал. Ну, это когда парни вытаскивали меня из плена. Помнишь? Предал, да еще и едва не прикончил к тому же. Вот тот и взбесился. И решил, что должен непременно поквитаться с изменником.
- Но почему, демоны раздери, именно сейчас? Почему он столько ждал и устроил все это именно сейчас? – Теперь уже Гейвин пожимает плечами, как бы говоря, «Ну это же очевидно».
- Коронация Эдуард. Эта годовщина твоей коронации. Предусмотрительный выродок решил совместить приятное с полезным. И Луису отомстить, а заодно и наложить лапу на твои дары.
- Это уже точно, что это были именно его люди?
- Да. Никакой ошибки быть просто не может. Наши парни из приграничья клятвенно уверяют, что узнали его подручного. Так что никаких сомнений, хоть самого атамана там, похоже, в этот раз и не было, но действовали его люди и с его указки. Сомневаться не приходится.  – Король с размаху опустил наполовину еще полный кубок, на стол неосторожно плеснув на  отполированную деревянную поверхность темно бардовую жидкость. Длинная ножка громко стукнула, ударившись о столешницу. Счастье что королевский бокал был не из тонкого хрупкого стекла, а из горного хрусталя способного выдержать это проявление монаршего гнева. Впрочем, это было почти единственное, что позволил себе Эдуард, тут же беря себя в руки и только побледневшее лицо, да крепко сжатые в тонкую линию губы выдавали истинные чувства оставленного бандитами в дураках монарха.
- Вот же мерзавцы наглые! Обошли они нас, обошли ничего не скажешь. Как же старина Эскан так оплошал?
- Он не виноват Эдуард, - спешит заступиться за старого друга Гейвин. – Он делал все как надо, я уверен. Не его вина, что эти мрази хитрее на этот раз оказались. Это неприятно, но это иногда бывает. Даже мы не можем всегда быть победителями. И далеко не факт что я сам смог бы управиться лучше на его месте. Все-таки большую часть груза он отстоял, не смотря ни на что.
- Ты? Ты наверняка действовал бы лучше мой капитан, я уверен. – Больше голос короля не выдавал гнева, только досаду и раздражение. – Лучше, хотя бы потому, что уж ты-то точно сумел бы настоять на своем и поступить так, как сам считаешь нужным, если бы был уверен, что прав ты, а не я. Эскан ведь предупреждал меня, что такого отряда как у них слишком мало, чтобы надежно защитить пять не самых маленьких возов и вот. Он говорил, что людей нужно больше, это я все твердил ему, что главный залог успеха не в силе, а в скрытности. Кто ж мог знать, что то, что так славно послужило нам в прошлом, так подведет в этот раз. Послушай я его, и сейчас все могло быть иначе.
- Много мы потеряли? – спешит на время отвлечь мысли короля от их горного друга капитан
- Две повозки из пяти. Сволочи уволокли те, что были поменьше других. Может, конечно, они думали, что с теми, что поменьше им будет легче скрыться, но как назло именно на маленьких и было самое ценное. Оружия, украшения, редкости, даже парочка магических штучек-дрючек. В самых больших-то большей частью… А, к демонам! Чего теперь говорить. Не важно, что именно они украли, важно, что мы так опростоволосились. Знаешь это даже хорошо, что ты сумел убедить меня не казнить мерзавца. Столица, да и страна полны иноземных гостей и устрой мы, прямо сейчас как вообще-то и положено публичную экзекуцию, пришлось бы при всех них признавать, что у нас не хватило сил уберечь то, что нам подарили. А так пока что слухи о том, что собственность аж мою кому-то удалось украсть, пока еще не гуляют. Так что в медные шахты его и пусть сидит там, пока я не придумаю, как мне может послужить его жизнь, раз уж к его бандитскому счастью мне не сможет послужить его смерть. Надеюсь он хоть чего-то да стоит для своего короля раз уж тот не пожалел для мрази аж такого титула!
- А следы хоть какие-то скрывшихся негодяев  уже нашли?
- Найти-то нашли, но бестолку. Выродки, как только получили, что хотели опрометью к границе кинулись. Благо, она там меньше чем в дне пути была, даже и с повозками добраться по-быстрому труда не составит, а мерзавцы лошадей не жалели. Отряд что бросился в погоню, потом их по обеим сторонам от границы распряженными и брошенными нашел. Видно на своей стороне сволочи о сменных озаботились. Предусмотрительные гады, все продумали!
- А твои маги что? Зря, что ли ты такую ораву пригрел и кормишь, поишь?
- Не зря. Вообще-то не зря. Они уже сумели найти мне мою пропажу вот только толку-то? Я ж не могу просто взять и по собственному желанию перейти границу хоть и в поисках свой же собственности, мне на это нужно разрешение нашего дорогого, чтоб его икота, что ли скрутила, соседа. А повозки, которые у нас угнали, по словам моих магов-чародеев по сию пору даже не выгружены, представляешь? Они стоят себе преспокойненько в какой-то лесной крепости, главный из моих чародейских разумников даже показал мне, где это на своей волшебной  карте.   Знаешь, такая картинка забавная  и домики, и повозочки эти, и даже люди и кони, ну и деревья конечно трава, все как положено. И все движется, колышется под ветром, лошади ногами перебирают, а люди даже переговариваются, представляешь? Кажется, руку протяни и достанешь, вот только все это на территории нашего дорогого Рихарда, а соваться туда самостоятельно я не имею ни малейшего права, если не хочу войны или в лучшем случае, серьезных осложнений с соседушкой. И если честно, то и обижаться-то мне не него не за что, влезь он в мои владения без спросу, по какой угодно уважительной причине, я б тоже не поленился ему так длинные ручки понахлестать, чтобы в следующий раз наглец тысячу раз подумал да и передумал.  Так что без разрешения своего доброго соседушки посылать туда солдат нам не стоит точно, а признаваться давнему сопернику о том, как я упустил свои же подарки, тут нужно хорошенько подумать, как бы это преподнести так, чтоб это не выглядело слабостью. Колдуны следят за дарами, их пока не перемещают и не дробят, видимо бандиты ждут своего главаря и не могут без того решать вопросы дележа и продажи. Так что пока время есть, есть, хотя его, конечно же, и не так уж много. Сам же понимаешь, как только мерзавцы поймут, что их атаман схвачен они непременно поспешат, так или иначе, освободиться от награбленного добра пока не поздно. Уверен, как только молодчики убедятся, что указаний от своего главаря им в ближайшее время не дождаться они и сами придумают, как им поступить. Не сомневаюсь, что сумеют придумать что-то такое, что знатно нам с тобой осложнит возвращение моего добра. Ребята-то в банде у выродка собрались ушлые. Вон как лихо все повернули даже и без командира. И смылись, так чисто, что и не придраться. Все-таки прав старина Эскан, прав, что не додумался сунуться в чужое королевство без прямого приказа. А приказа я б ему все равно не дал. Нам до полного счастья только стычки с соседними  погранцами тогда только и не хватало. Особенно со всеми нашими торжествами-праздниками. То-то Рихард бы обделался от радости.  – Оборвав сам себя король вновь берет со стола кубок делая несколько неспешных глотков и возвращает свои мысли от того что было и что могло бы быть к тому что есть и что нужно решать.
- Ты еще не сообщил мерзавцу, что именно его ждет?
- Нет, пока еще нет.
- Хорошо, вот и не говори пока. Не хочу, чтоб он расслаблялся раньше времени. Знаешь, пожалуй, когда его завтра будут сюда везти, проследи, чтоб их с конвоирами путь обязательно пролегал мимо той плахи, что я распорядился подготовить для пойманного пару дней назад убийцы, ну того, помнишь,  что всю свою семью, упившись, порубить умудрился? Помост как раз к утру закончить должны….
- Но ты же сказал, что не казнишь его, что это сейчас не вовремя, да и он дворянин чужой. Сам же доводы приводил. Эдуард!
- Приводил, и помню, не переживай мой капитан. Не казню я в этот раз любимца твоего Сокровища. Пусть всем богам молится, что его сброд никого не убил при этом ограблении последнем, иначе никакие политические резоны и разумные доводы меня бы не остановили. Казнил бы за милую душу, но сейчас я же сказал что в этот раз, нет. Просто пусть его там провезут и не говорят что эти подмостки не для него. Пусть проникнется тем, что его будет ждать, если этот урок не пойдет ему впрок. – Гейвин понимающе рассмеялся.
- Снова решил устроить представление для избранного зрителя, а Эдуард?
- Надеюсь, что уж этот-то в обморок не грохнется.
- Даже если и грохнется, то его я точно откачивать не стану, поверь.
- Ладно. После того как минуете плаху, можешь сказать ему что в этот раз его жизнь так и быть не закончится.
- Хорошо мой король,  я все сделаю. Я тебя понял. – Заметив, что за неспешным разговором первый кувшин как-то незаметно опустел, Гейвин не дожидаясь короля сам, потянувшись, налил теперь уже янтарную жидкость в пару свежих бокалов.
- Ну что, по последней и расходимся?
- Пожалуй. Хотя нет. Не думай мой капитан, что я забыл, с чего сегодня начался наш разговор. – Гейвин обреченно закатил глаза, поняв, что отвертеться все-таки не удастся и следующие слова короля это только подтвердили.
- Гейвин, через два дня я устраиваю большой пир, который должен стать финалом, и блестящим финалом, всех этих торжеств. И я хочу, чтобы ты там был. Не вздумай и в  этот раз  найти какою-нибудь причину там не оказаться! Даже если все жулье королевства, да что там королевство. Если все мерзавцы мира за каким-то демоном соберутся в моей столице и устроят тут фестиваль самого разнузданного произвола, ты только пошлешь своих ребят со своим этим Мартином  во главе наводить порядок, а сам явишься на мой пир. В конце концов, сейчас в столице есть и другие отряды с другими командирами, а друг у меня только один и друг мне нужен на пиру. Ты понял? – Капитан был вынужден кивнуть. Похоже, королю это зачем-то было и в правду очень важно, так что упрямиться и дальше он не мог. Чего только Эдуард не сказал сразу!
- И будешь ты там не как капитан Гейвин, а как Маркиз Гейвин как тебя там! Имя-то хоть свое родовое не позабыл маркиз? Ну, ничего, если даже и да, то герольд тебе его напомнит, а заодно и всем остальным. И маркизеныша своего обязательно приводи. Пускай привыкает.  В конце концов, такие вот королевские, ну то есть мои, приемы, часть того что он должен знать и посещать как дворянин.  Он ведь, как впрочем, и ты не просто солдат как бы вам обоим с ним  и не хотелось обратного, и не нужно, чтоб он пошел по твоим стопам, мотаясь всю свою жизнь только между поместьем и отрядом и всячески избегая и двора и развлечений, положенных молодому дворянину его возраста.
- Я буду Эдуард, то есть мы будем.
- Хорошо. – Король, переведя дух и чуть не залпов осушив свой кубок, похоже, немного успокоился. Гейвин недоумевал, что же так вывело из себя монарха. Но что бы это ни было, похоже, Эдуард держал это в себе уже какое-то время и вот оно, наконец, прорвалось.
- Я ведь не просто так хотел затащить тебя на свой парад именно как царедворца Гейвин. Не только чтоб похвастаться своим капитаном-легендой перед всеми кто там был. Ты действительно был мне там нужен. Стоило, конечно, предупредить, но я хотел сделать сюрприз. Я хотел показать тебе кое-кого и узнать твое мнение. Мнение, а может даже и благословение.
- Благословение? О чем ты Эдуард?
- О чем? О том, что в отличие от вас вольных птиц я как король давно уже должен был озаботиться тем, чтоб обеспечить свой трон и свое королевство достойным, а главное законным наследником. Я и так непозволительно долго тянул с этим. Если провожусь еще дольше, боюсь, кто-нибудь из моих советников просто опоит меня нужным зельем и сам женит на подходящей, по их мнению, девице. В общем, прикинув так и этак – тут же продолжил он, видя, что капитан собирается что-то сказать, и лишая его возможности сделать это, не перебив своего повелителя, - Прикинув, и поразмыслив, как следует, я выбрал себе супругу и мать моего будущего наследника.
- Чего? Выбрал супругу, Эдуард вот так просто подумал и выбрал? Ты что кобылу на рынке покупаешь? А как же любовь, а как же хоть какое-то чувство?
- Любовь? Давно ли ты сам поверил в нее? А чувства, ну знаешь, у монархов очень редко бывает такая роскошь, как считаться с ними в вопросах династического брака. И не гляди на меня так, пока еще не супругу, а только невесту конечно, но вопрос почти решенный. Ты знаешь юную герцогиню Лусилию?
- Герцогиню Лусилию? Но она ж совсем ребенок. Сколько ей семнадцать?
-  Восемнадцать, и, кстати, Твое Сокровище помладше был, когда вы с ним познакомились. Помнишь? Да она младше меня почти на пятнадцать  лет, но во всем остальном она подходит во всех смыслах. Она юна, а значит, можно будет исправить что-то в ее характере, если меня что-то не устроит. Хотя пока что я таких черт не нашел. Она родовита, очень. На столько, что ни один из моих великоумных министров и слова ляпнуть не осмелиться против ее кандидатуры. Она из провинции и не имеет многочисленной родни при  дворе, а значит, никакая толпа бедных родственников не завалит меня нижайшими просьбами о протекции, при этом она хороша собой, что означает, что девушка и приятна мне и ее не стыдно показать соседям. Не смотря на то, что воспитывалась вдали от столицы, а может и именно поэтому она умна, начитанна и на ее образование явно не поскупились хоть она и девица. Да я беседовал с ней и имел возможность в этом убедиться. Что до чувств, которые тебя так волнуют, могу успокоить она нравиться мне, да и я ей вовсе не противен. Станет ли это чем-то большим, не знаю. Но жизнь достойную королевы я в любом случае ей обеспечу и отношения дружбы и уважения мы надеюсь, выстроить сумеем, а это для начала уже вполне не плохо. Что будет дальше, пускай решают уже боги.
- Ваше величество!  - Один из солдат отряда, который нес сегодняшним днем службу во дворце,  почти войдя в залу с отдыхавшими друзьями, замер на пороге, ожидая пока окликнутый им король, обратит на него свое внимание. Повернувшись к тому, Эдуард кивком разрешает ему продолжать. – Ваше величество, Лорд верховный маг просит дозволения переговорить с Вами. Он сказал по возможности поскорее, потому что это очень срочно, – поспешил добавить солдат, увидев, как нахмурился, явно не обрадованный прерванным  заслуженным отдыхом Его Величество.
- Желает переговорить, да еще и как можно срочнее?– Без малейшей тени заинтересованности протягивает монарх. –   И за какой же такой надобностью я так срочно понадобился Лорду верховному магу и его волщебнистой компании? Вот же завел я себе свору на свою голову! – Добавляет Эдуард уже значительно тише, что бы услышать мог только сидевший подле него друг. Гейвин поспешил прикрыть бокалом улыбку. Эдуард так долго и страстно мечтал завести придворных магов, что, только теперь осуществив эту давнюю задумку, похоже, впервые задумался, а так ли оно уж сильно в действительности  было ему необходимо, и какая же оказывается спокойная и беззаботная жизнь была у него, да и у всего его королевства тоже, до этого. Подтверждая  правоту наблюдательного капитана, Его Величество демонстративно вздыхает, и тут же с выражением несвойственной для него, да и вообще для любого короля тоже, обреченной покорности кивает солдату давая понять, что согласен встретиться с магом.
-  Ладно, иди передай его чудесноватому лордству что я сейчас буду коль уж это так срочно что и подождать нельзя. Ничего не поделаешь – добавляет он уже своему капитану, с сожалением отставляя на половину полный кубок. – Мне столько крови стоило заманить к своему двору этих волшебников что не стоит теперь обижать их самолюбие только из-за того что мне не хочется прерывать разговор с другом. Еще сбегут обратно на свой юг.  Вот только ты мой капитан пойдешь со мной, и не вздумай отнекиваться. Послушаем вместе, что там еще такого придумали мои чародейники - затейники. В конце концов, мне может понадобиться свидетель, на случай если его Лордская волшебность позвал меня все-таки из-за какого-нибудь пустяка. Кто-то же должен будет подтвердить, что король придушил своего главного королевского мага не по пустому капризу, а потому что наглый колдун бедного короля сам вынудил.
   
      Выбежав из их с Натаном, оказавшегося на проверку не таким уж и надежным убежища на улицу Алекс тщетно пытался стряхнуть так и продолжавшие струиться по щекам слезы. Одно дело выкрикнуть кому-то в запале ссоры «Не хочу тебя больше видеть» и совершенно другое со всей отчетливостью понимать, что Натана он и впрямь больше никогда в жизни не увидит. Никогда, никогда не увидит своего любимого самого на свете чудесного атамана. Не увидит потому что того в самые ближайшие дни казнят. Казнят, убьют, Натана! И он, Алекс ничего не может даже сделать. И, похоже, никто в целом мире уже не сможет. Натана убьют! Как же так, да плевать, что он больше не любит Алекса плевать, что прогнал, пусть только не умирает! Пусть только он живет! Опрометью выскочив из домика, куда привел его предавший паренька чудесный атаман, Алекс несся очертя голову, и сам не зная, куда бежит.  Конечно же, такая вот бестолковая беготня по улицам, до отказа заполненным начинавшим потихоньку расходиться после королевских празднеств народом не могла привести ни к чему хорошему. Да еще и если глаза засланы слезами и упорно не желают смотреть ни по сторонам, ни под ноги. Так в итоге и вышло. По самую макушку погрузившийся в собственное отчаяние Алекс с разбегу врезается в небольшую, не больше пяти - шести человек группу людей, которые, как и все вокруг явно спешили покинуть главную площадь города. Сумев, почти не снижая скорости преодолеть нескольких из них, тех, что шли с краю мальчик остановился лишь, когда крепко врезался в человека, который находился в самом центре этой группы, за малым не сбив его с ног. Вырванный этим небольшим происшествием  насильно из своих горестных переживаний Алекс поднимает голову на высокого незнакомца и едва успевает пробормотать сбивчиво смущенные извинения, как опомнившиеся от столь неожиданного вторжения люди принимаются настойчиво и даже немного грубовато оттаскивать странного мальчишку от своего спутника. Алекс и не думает противиться такому далеко не любезному обращению. Он прекрасно понимает, что сам на него нарвался так бесцеремонно налетев на спокойно шедшего по своим делам мужчину, словно пьяный мерин который прет, закусив удила и не разбирая дороги.  Да еще и чуть не сбил беднягу с ног, отправив прямиком в дорожную пыль. А наряд-то на незнакомце, между прочим, вон какой дорогой, жалко, наверное, было бы, если бы он испортился. Похоже, мужик какой-то важный тип, аристократ, а те, что рядом наверняка охрана, вот и стараются защитить господина, пусть и с опозданием. Спасибо хоть тумаков не надавали. Невольно разглядывая жертву своей невнимательности, Алекс внезапно понимает, что этот незнакомец не так уж ему и незнаком и он почти тут же понимает где и когда он уже видел этого важного мужчину.  Внезапное воспоминание точно само всплывает в до предела взбудораженном мозгу. Длинный коридор бандитской крепости, освещенный стройным рядом жарких факелов. Кривая, едва заметно насмешливая ухмылка массивного Элиота и его последняя, такая загадочная и непонятная фраза, "Ты должен сам переговорить с ними атаман. Сам ведь знаешь, иначе никак, они тут по твою душу". Нарочито страдальческий вздох Натана и бандитский главарь с помощником уходят вглубь коридора навстречу таинственным гостям, а маленькая едва заметная в укрывшей ее тени фигурка влекомая любопытством устремляется за ними, впитывая каждое подслушанное слово и каждый подсмотренный жест. Именно этот господин поджидал тогда чудесного атамана в маленькой комнатке, куда Алекс при всем сжигавшем его любопытстве сунуться так и не решился. Он так и не смог услышать почти ничего, лишь то, что смогло прорваться сквозь не такую уж и массивную дверь благодаря несдерживаемому темпераменту его мужчины, видимо порядком разозленного нежданным визитом. Тон пришельца тогда помнится, был не в пример тише, но и его слова нет, нет, да и долетали до жадных ушей любопытного паренька. Небо, это же он! Это Он. Это он был тогда в их крепости, больше Алекс в целой этой проклятой стране не знал ни единой живой души, но этот вот знакомый незнакомец, возможно, был единственным тем самым проблеском надежды, о котором так отчаянно и бессознательно молил небеса мальчик. Если упустить этот шанс, то другого может уже и не быть. Спасти Натана и плевать на все остальное. Алекс, которого охрана этого таинственного вельможи уже успела вытолкать за пределы их тесной честной компании, вновь забывает обо всем на свете. И о любой осторожности и об обычной вежливости и даже о простом инстинкте самосохранения, ведь дюжие охранники могли вновь вмешаться и уже по настоящему, как следует настучать по голове наглому мальчишке. Алекс вновь очертя голову бросается сквозь их строй к тому кто, похоже, быт тут главным, рискуя оказаться под колесами подъехавшей явно за ними кареты.  Он, не помня себя, изо всех сил кричит им  чуть не на пол улицы: «Там Натан, его арестовали, спасите его господин! Его казнят! Спасите Натана, Вы же его знаете! Вы были у нас в крепости».  Алекс очень боится, что сейчас этот одним своим видом сумевший возродить в нем хоть и крохотную, но все же надежду, господин просто уедет по своим делам. Тогда им с чудесным атаманом уже никто не поможет и поэтому, не заботясь ни о какой тайне он во всю глотку орет самое как ему кажется главное, и этот отчаянный порыв действительно приносит желанный результат. Уже почти шагнувший на подножку кареты мужчина останавливается, разворачивается к бегущему за ним мальчику и, наклонив голову на бок, вслушивается в его слова. Бросившиеся было наперерез  юному нахалу громилы тут же остановлены повелительным взмахом изящной белой кисти своего предводителя, который едва заслышав имя бандитского расчудесного атамана уже сам делает пару шагов навстречу пареньку, заставляя своих спутников буквально замереть на пол шаге.  Еще один властный жест и Алекса немедленно затаскивают в карету и тут же без единой паузы  велят рассказывать все, что он знает. Под до странности равнодушным  взглядом ледянисто голубых глаз Алекс на миг невольно съеживается, гадая правильно ли он поступил. Ну, разве ж можно доверять человеку с такими вот глазами? Холодные безучастные они словно гипнотизировали того на кого были направлены лишая жертву собственной воли, подменяя ее волей этого таинственного властного человека.  Казалось, что этот едва ли не безжизненный, но пронзительный и тяжелый взгляд проникает в самые потаенные уголки души собеседника. Не в силах, да и даже и, не желая сопротивляться гипнотической магии этих лишающих воли глаз, мальчик вновь мысленно напоминает себе, что этот человек кем бы он ни был единственная надежда его чудесного атамана на спасение и принимается действительно рассказывать все без даже малейшей утайки. Направленный прямо на него на протяжении всего этого повествования взгляд больше не причиняет мальчику ни малейшего беспокойства. Сейчас паренек был полностью захвачен собственными же словами, он словно заново переживал все, что происходило с ним и с Натаном за последние дни. И пускай взгляд незнакомца по-прежнему, был способен намертво приморозить к месту того, на кого он был направлен, пускай он леденил душу и, казалось, намертво вымораживал сердце, но как ни странно Алексу больше вовсе не было страшно сидеть и говорить с этим человеком. Наоборот, парализующая гипнотичность этих светло голубых глаз вселяла в мальчика как ни странно надежду. Он представлял себе как этот лишающий и малейшей мысли к сопротивлению взгляд, направленный на пленителей чудесного атамана, заставляет тех терять свою зловещую уверенность. Как этот странный человек одним лишь только движением тонких бровей заставляет их вернуть Натану свободу. Весь страх, что внушал этот важный господин, юный воришка примерял не на себя, а на тех, кто угрожал его любимому мужчине, и тем сильнее крепла надежда, чем больше силы чувствовалось в этом неодолимо гипнотическом взгляде. Алекс без устали твердил себе что этот, так кстати встреченный знакомый незнакомец обязательно сумеет им помочь. Сумеет спасти его чудесного атамана от королевских гвардейцев, и они смогут вернуться домой. Алекс уже успел где-то между своим рассказом пообещать и богам и духам, да и самому себе тоже, что попав в свой родной город он без лишнего напоминания сам оставит любимого мужчину которому он уже видимо успел надоесть, что ни за что не будет надоедать тому своей привязанностью раз уж все сложилось так как сложилось. Он сможет уйти самостоятельно, не дожидаясь, когда его заставят сделать это еще одним пинком под зад, сумеет. И плевать, что Натан его как оказалось, презирает и всегда презирал, пусть только живет. Пусть только его спасут, а потом будь что будет!
-  Рассказывай! Рассказывай, не останавливайся, - настойчиво звучало каждый раз, стоило мальчику на мгновенье умолкнуть, чтобы сглотнуть, промочив то и дело пересыхающее горло или хоть немного перевести дух. Бесстрастное лицо, ледянящие прозрачно голубые глаза, наверняка больше подходившие  мертвецу, чем обычному живому человеку, настолько лишенными даже самого малейшего признака хоть каких-то чувств они были. Однако в отличие от бессмысленных глаз покойника смотрели они на съежившегося Алекса пристально и внимательно. - Рассказывай все, - вновь и вновь повторяет этот знакомый незнакомец, и паренек вновь продолжает рассказывать все.  Даже если бы Алекс и смог бы найти в себе силы чтоб не подчиниться завораживающей, лишающей казалось полностью воли силе этих ледяных глаз, он все равно не раздумывая, рассказал бы этому человеку все, что тот хотел знать, все что только знал и все о чем только догадывался сам мальчик. Ведь этот человек был его последней надеждой на спасение его чудесного атамана. Единственный в этой чужой треклятой стране кто мог бы им помочь, единственный из тех, кого Алекс мог молить о помощи, и он рассказывал. Торопясь, путаясь в мыслях и захлебываясь словами. Порой сумбурно и сбивчиво он поведал мужчине про то, как они с Натаном прибыли в эту столицу. Про жажду мести так давно сжигавшую его чудесного атамана, про то кому он так мечтал отомстить и догадках самого Алекса за что именно. Про украденные у здешнего короля дары и про то, как их за это поймали, его вот отпустили. А Натана схватили, и теперь его ждет казнь и, похоже, совершенно ужасная. Алекс и сам до конца не понимал, почему сейчас  без единой утайки рассказывал этому человеку все, что только знал, он всем сердцем понимал только одно. Сейчас этот незнакомец самая последняя на всем свете надежда спасти его чудесного атамана. Он и ни кто другой. А тот слушал каждое слово, не прерывая, лишь задавая время от времени вопросы,  уточняющие какие-то важные для него моменты. Наконец рассказ мальчика был окончен и мужчина на какое-то время тоже умолк, видимо обдумывая услышанное. - А обо мне ты как узнал? - наконец проронил он.
- Никак, господин. Я не знаю Вас. Не знаю кто Вы. Я просто видел Вас там, в лесу у нас в крепости. В крепости у Натана. Вы похожи, простите, на важную шишку, и Вы единственный кого я узнал в этом городе вот я и подумал...
- Понятно. - Что именно было понятно этому типу, Алекс не знал, но тот, сделав мальчику знак умолкнуть, просто назвал какой-то адрес одному из своих охранников - слуг. Тот не мешкая передал его видимо кучеру и карета сорвалась с места так быстро словно за ней гналась, по меньшей мере пара - тройка оголодалых  демонов.