Игры гормонами. Глава 20

Райли сидел в кабинете за компьютером, сосредоточенно стуча по клавишам. Сегодня он приехал в участок, чтобы покопаться в поисках информации о профессоре, но по пути остановил капитан и попытался повесить на него одно из дел по грабежу. Всегда охотно выполняющий любую работу, Янг в этот раз сопротивлялся так упёрто, что начальник заподозрил неладное. Пришлось рассказать тому, что занялся негласным расследованием. Поворчав немного для приличия, тот всё же выдал детективу вольную на ближайшие пять дней. Благо срочных дел, требующих вмешательства детектива в это время не было. Капитан знал, как и у отца, у этого парня сильно развита интуиция, и решил не препятствовать разгулу дедукции.
Поэтому детектив со спокойной душой рылся в базе и то, что находил, ему очень не нравилось. Отец профессора тоже оказался учёным, погибшим вместе с женой во время взрыва в лаборатории. Райли несколько раз перечитал название. Ошибки быть не может. Название учреждения, в котором работал Оскар Александер было ему очень хорошо знакомо. И это знание вызывало неприятное предчувствие. Словно потолок над головой начал потрескивать, собираясь рухнуть. Стиснув зубы, Райли поднялся из-за стола и направился на стоянку.

Приехав к больнице, он привычно поднялся на третий этаж и нажал кнопку звонка. Дверь открыли без вопросов. Значит, сегодня дежурила не мадам Строгость. Он сухо кивнул, проходя мимо сестринского поста, и направился к нужной палате. Когда зашёл внутрь, мать лежала на кровати, прикрыв глаза. Он подошёл, присел рядом и положил руку ей на плечо.
– Мам, – негромко позвал он, слегка тряхнув. – Мам, проснись. Надо поговорить.
Женщина открыла глаза, и искренняя улыбка озарила старческое лицо.
– Куанг, сынок, ты сегодня рано. А я вот плохо спала ночью и задремала. Сейчас приготовлю обед, малыш.
Она попыталась встать, но Райли удержал.
– Слушай, мам, ты рассказывала, что когда-то работала в исследовательском институте? Сегодня наткнулся на его название, и у меня появились вопросы.
– Да, работала, – недоумённо отозвалась она. – Что-то случилось?
– Нет, мам, просто интересно. Расскажи, почему ты ушла?
Он никогда не прислушивался к тому, что рассказывала мать, считая это бредом больного рассудка. И только теперь по обрывочным воспоминаниям, понял, что несмотря на то, что считает сына маленьким мальчиком, жизнь она описывает реальную. Ну, или частично реальную.
– Да что тут расскажешь, – вздохнула она. – Кто-то не соблюдал технику безопасности, и взрыв уничтожил здание. Мне повезло. В то время я уже была беременна, поэтому меня без проблем отпустили на приём к врачу. Я тогда числилась лаборанткой. Работала помощницей у твоего отца, – она тепло улыбнулась. – Мы с ним там и познакомились. Я сразу влюбилась в видного профессора. А он меня заметил только много позже. Я же говорила, что твой отец был очень талантливым учёным?
– Да, мам, много раз, – внимательно слушая, отозвался сын.
– Так вот, у него что-то не ладилось с исследованиями, – она нахмурилась, – никак не могу вспомнить, чем он занимался. Хочешь, могу у него спросить. Сейчас позову.
Она снова попыталась встать, но Райли не позволил.
– Не нужно, мам. Продолжай.
– Да? Ну, ладно. В общем, из-за неудачи с препаратом у него всё валилось из рук. Нужен был какой-то сдвиг, и я предложила в качестве подопытной себя. Тогда-то он меня и заметил. Не представляешь, как я была счастлива, что такой солидный мужчина обратил на меня внимание, – она широко улыбнулась, вспоминая дни минувшей молодости. – Он тогда был женат. Уж так вышло, сынок. Ты меня не осуждай. Я ведь безумно его любила. Но теперь ведь папа с нами, так что всё нормально. Я так рада, что вы оба рядом со мной. Вот закончишь школу…
– Мам, – перебил он, – ты говорила, что предложила использовать препарат на тебе?
– Да, предложила, – вернулась она к истории. – В течение нескольких дней он делал мне уколы. Из-за сильных приступов, мой организм начал истощаться, и я теряла разум. Он нашёл выход. Давал мне сильнодействующие нейролептики и всё стало почти нормальным. Но тут выяснилось, что я забеременела, – она с огромной нежностью погладила его по щеке. – Твой отец вначале испугался. Хотел заставить меня сделать аборт, но я отказалась. Ведь ты стал для меня частью любимого человека. Как я могла уничтожить эту часть? Оскар настаивал, – Райли вздрогнул при звуках имени, но ничего не сказал, и мать продолжала. –Говорил, что принимая нейролептики, я не смогу доносить и родить нормального ребёнка. И я перестала их принимать. Из-за этого я и повредилась умом, сынок. Когда родила, я попробовала вернуться к лекарствам, но, видимо, было уже поздно. Не осуждай отца, солнышко. Он меня предупреждал, это был мой выбор, Куанг.

И всё встало на свои места. Его спонтанные приступы, внезапное безумие матери, сопровождаемое сильным истощением. Сейчас она выглядела гораздо старше своих лет. А он…он, оказывается, уже родился с этой аномалией. Видимо, из-за этого она не наносит существенного вреда его организму, который ещё в утробе научился справляться с патологией.
– Я не осуждаю, мам. Слушай, ты никогда не говорила, как звали отца.
– Глупенький, как же ты можешь не знать? Мы же живём вместе, – она взлохматила длинные волосы сына.
– Мам, скажи, пожалуйста.
– Ну, хорошо, – она рассмеялась. – Твоего отца зовут профессор Оскар Александер.
Потрескивающий потолок всё-таки рухнул на Райли.

Детектив не помнил, как ушёл от матери и оказался в машине. Он начал замечать окружающий мир, когда уже сидел за рулём и тупо таращился на дерево напротив. Его привычный и надёжный мир пошатнулся, как акробат-новичок на канате под куполом. Если бы он хотя бы изредка прислушивался к словам матери, уже бы давно всё понял. Но этого не случилось. Сам виноват. Получается, он – результат какого-то эксперимента? Было странно думать, что твоё рождение сродни побочному эффекту от сильнодействующего препарата. Если бы не он, мать бы не сошла с ума. Чёрт! В груди что-то сжалось, вызвав щемящее ощущение сродни тоске. Губы скривились и подрагивали, а напряжённые пальцы судорожно вцепились в руль. Получается, пропавший профессор – его сводный брат? Что за бессмыслица? А те девушки, которые погибли в этой лечебнице…

Мобильник разрывался пятым или шестым звонком, а он только сейчас обратил на него внимание.
– Да? – он сам удивился, но голос совершенно не отразил того безумия, что сейчас творилось внутри.
– Вот и помогай ему после этого, – проворчал в трубку знакомый голос.
– Ты что-то узнал, Жак? – сейчас Райли не был расположен к пустой болтовне.
– Приезжай, – отозвался тот, уловив настроение собеседника.
– А по телефону никак? – недовольно поморщился коп.
– Больно долго рассказывать. Знаешь, где меня найти.
Рыжий отключился, и Райли бросил затихшую трубку на соседнее сиденье. Руки дрожали, а сердце билось так часто, словно секунду назад он бежал спринт. Он пытался дышать глубже, чтобы успокоиться. Куда там! Сжатые кулаки снова и снова врезались в кожаную обшивку руля до тех пор, пока кожа на костяшках не лопнула. Не издав ни звука, Райли расслабил кулак и поднял руку перед глазами. По пальцам и ладони стекали тёмные капли крови.
Когда Райли зашёл в бар к Ахэну, рыжий уже ждал его за дальним столиком. Помимо него из посетителей были только молодой парень за стойкой, да пьянчужка, задремавший за столиком у входа. Янг прошёл вглубь и сел напротив знакомого, положив руки на стол.
– Итак? – его брови взлетели, дополнив вопрос.
Жак нахмурившись смотрел на его руки.
– Что? – снова спросил Райли.
– Что с руками? – правый угол губ рыжего пополз вверх.
– Старость, знаешь ли, суставы ноют, – буркнул детектив, убирая руки под стол. – Не отвлекайся. Что ты узнал?
Злясь на самого себя за несдержанность, по пути он заехал в аптеку и, купив бинты, замотал разбитые костяшки. Так, по крайней мере, они перестали кровоточить и привлекать внимание окружающих.
– В общем, так. Среди бездомных ходит слушок, что на противоположной стороне города, где складская застройка, лучше не появляться. Якобы им там предлагают деньги за какую-то работу, и потом этого человека больше никто не может найти.
Райли кивнул. Чего-то в этом роде он и ожидал.
– Ещё есть бар на пятой. Про него тоже идёт дурная слава. Мужики болтали, что один клиент там девчонок спаивает. Что он с ними делает дальше – не известно, но слухи ходят разные. Знаешь же наших выпивох. Твоя мадам, случаем, не оттуда пропала?
– Нет, но эта инфа тоже полезна. Кроме той, что я ищу, были ещё несколько. Только они не пропали, а оказались в психиатрической клинике.
– Рай, куда ты лезешь, а? – искреннее беспокойство Жака заставило детектива поморщиться. – Ты можешь кривляться сколько угодно, но должен же понимать, куда тебя несёт? Раньше ты так глубоко не копал. Это опасно, ты же понимаешь? Это тебе не мелкая шантрапа. Здесь тебя сожрут вместе с костями и не заметят.
– Дальше? – упрямо спросил Райли.
– До чего ж настырный, – буркнул рыжий, но продолжил. – Что касается твоего знакомого Александера – это отдельная и занимательная история. Он ходит под местным боссом. Имя Самуил Церезо тебе говорит о чём-то?
Райли продолжал бесстрастно таращиться в окно, ожидая продолжения.
– Так вот, всё сходится на нём. Не так давно на улицах города появился новый товар. Расходился только по ночным клубам и ограниченными партиями. Крышу, говорят, сносит на ура. Так вот по слухам, этот препарат варит твой дружок. И в последний раз его видели недалеко от центрального НИИ. Это тебе о чём-то говорит?
– А должно?
– Ты дурак, или прикидываешься?! – рявкнул рыжий, треснув ладонью по столу так, что подпрыгнул бокал с остатками пива. – Церезо, Рай! Ты всё пропустил мимо ушей? Не лезь туда. Ты крут, никто не спорит…но это не твой коленкор!
Райли молчал, словно не слышал гневной тирады Жака.
– Рай, твою мать! Ты меня вообще слышишь?
– Где я могу встретиться с Церезо? – тяжёлый взгляд упёрся, наконец, в Жака, отчего тот тут же притих.
– Слушай, это не так просто. Ты же понимаешь, что с ним никто не хочет связываться. Будет сложно устроить вам встречу.
– Мне нужно с ним встретиться.
Жак раздражённо покачал головой, снова хлопнув по столешнице.
– Ну, хорошо, – сдался он. – Я постараюсь. Не занимай сегодняшний вечер.
Райли поднялся и пошёл к выходу, слыша, как недовольно бурчит информатор.
– Божечки, святы, Церезо…скоро к папе Римскому потребует флаер на вечеринку. Сколько можно!
Детектив не стал оборачиваться, а улыбка сама собой растянула тонкие губы.

Весь день Райли провёл в участке, изображая видимость деятельности. На самом деле, большую часть времени просидел, тупо уставившись в монитор. Ожидая звонка Жака, он изо всех сил пытался избавиться от болезненных размышлений, которые настырно возвращались. Если б он был немного более внимателен к словам матери, давно бы догадался, что происходит. А, возможно, смог предотвратить преступления брата… Теперь же он уверен, то, что случилось с девушками – последствия опытов профессора Александера. Называя его братом, он ощущал, как внутри всё этому противится. Да, по крови они, возможно, и родственники. У них общие гены, доставшиеся от отца, но на этом любое сходство заканчивается. Как такой человек может стать ему братом? Да погибшие в психушке девчонки ему ближе, чем этот социопат. С ними у него по крайней мере схожие проблемы с гормонами. И это произошло не по вине матушки природы. Это сделали с ними мужчины семейства Александер. Чёрт возьми, да он даже об Оскаре, как об отце думать не мог. При одной мысли о том, что этот человек, использовавший его мать, как подопытного кролика, дал ему жизнь, желудок Райли судорожно сжимался, и гримаса отвращения сама по себе возникала на лице. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Ну, почему он раньше не слушал слова матери?! Идиот! Тонкие пальцы вцепились в длинные волосы, словно собираясь выдрать изрядный клок. Завибрировал мобильник. Ну, наконец-то! Райли схватил трубку.
– Будь сегодня вечером в клубе Эндорфин. У Церезо там офис. Каждый вечер в половине первого он спускается вниз, чтобы выпить стаканчик перед тем, как поедет домой. Застать его там – единственная возможность. Официальную встречу организовать никто не может. Боятся.
Жак, не попрощавшись, отключился. Чёрт, ну почему так долго?! Райли поморщился и снова впился пальцами в волосы. Это невозможно! Невозможно избавиться от мыслей об отце, о брате и о том, каким идиотом, он был все эти годы.

***

Как всегда, Церезо встал рано. Спустившись в зал, отмотал пять километров на дорожке, вернулся в спальню, принял душ и, переодевшись в привычный костюм, спустился в кухню. Айрис уже приготовила завтрак для гостьи и разместила его на подносе. Болтунья, пара тостов и стакан апельсинового фреша. Отличное начало дня. Сам Церезо не завтракал, за что неоднократно получал выговор от строгой хозяйки. По утрам он предпочитал крепкий ароматный кофе, вместо сытной еды. Обычно брал большую кружку и, расслабившись в плетёном кресле, сидел в одиночестве на веранде, наслаждаясь любимым напитком.
– Айрис, мой кофе тоже на поднос поставь, пожалуйста, – слова слетели с губ сами собой. Он даже не сразу сообразил, что именно сказал.
Женщина удивлённо на него посмотрела, но ничего не ответила. Демонстративно взяла кружку из коричневого стекла, наполненную кофе с молоком, и поставила её на поднос.
– У самого-то, видимо, рук нет, – всё-таки язвительно заметила она.
Церезо только улыбнулся. На её подколки он уже давно не обращал внимания. А вот собственное поведение и спонтанность мужчину несказанно удивили. Для него стало сюрпризом, что слова опережают мысли. Да, если припомнить, с ним такого уже давненько не случалось. Привычно махнув охраннику, он спустился в подвал и зашёл в комнату охраны. Старший смены дежурил у мониторов.
– Доброе утро, босс, – поздоровался тот, подскочив. Трое коллег синхронно последовали его примеру.
– Доброе утро. Как она? – спросил хозяин.
– Спала под кроватью. Проснулась где-то часа полтора назад и теперь снова сидит в изголовье, поджав ноги. Вроде пыталась читать, но отложила книгу.
– Ясно. Дверь, пожалуйста.
Он вышел из помещения охраны и, дождавшись когда дверь откроется, шагнул внутрь.
– Доброго утра, – поздоровался он, отметив, что девушка уже не подпрыгивает при его появлении.
Охранник поставил поднос на стол и вышел. Церезо в этот раз не прошёл сразу к креслу. Остановился напротив кровати, у стола.
– Нормально спала? – спросил он, глядя ей в глаза.
Сегодня взгляд гостьи гораздо меньше напоминал загнанное животное. Да, она по-прежнему внимательно следила за каждым его движением, словно пытаясь предугадать, когда он нанесёт удар. Но при этом не сжималась в комок, когда Самуил делал шаг. Она не ответила, и он продолжил:
– Если не возражаешь, я к тебе присоединюсь. Выпью кофе, пока ты завтракаешь.
Она молча смотрела на него. Церезо взял кружку и медленно, замирая на полсекунды после каждого шага, двинулся к креслу. По мере, как он оказывался ближе, девушка вначале застыла, а затем, словно не выдержав напряжения, всё же отодвинулась на дальнюю от него сторону. Он ухмыльнулся, поставил кружку на журнальный стол и сел в кресло.
– Позавтракай, пока не остыло, – он указал на тарелку.

Девушка посмотрела туда и увидела приличную сервировку, а не бумажную посуду. Уже не удивившись, встала с кровати и села за стол. Подвинув поднос к себе, взяла запотевший стакан и сделала глоток сока. Церезо слегка склонился к столику, отчего она заметно напряглась. Когда он взял кружку и сделал глоток, гостья снова расслабилась и принялась за еду. Самуил смотрел на неё и думал о том, сколько времени уйдёт на то, чтобы вернуть ей человеческий облик. Точнее даже так: на сколько хватит терпения у Эскобара. Он был уверен, что босс не станет его торопить до тех пор, пока не организован аукцион. На это уйдёт около месяца. Хватит ли ему столько? Хватит ли ей?
– Спасибо, – хриплый голос вывел из задумчивости, заставив вздрогнуть.
Девушка поела и сидела, сложив руки на столе, так прямо, словно к спине кол привязали. Её голос звучал слабо и надтреснуто, как при застарелой ангине.
– Наелась? – спросил Церезо, внимательно на неё глядя.
Та только кивнула. Говорить отвратительно и неприятно. Словно в горло насыпали песка. В последние месяцы звуки, которые она издавала, больше напоминали рычание или вой животного. Складывать слова было неудобно, язык слушался плохо.
– Может, тебе что-то хочется?
У неё был один ответ на этот вопрос. Свободы! Единственное, чего бы ей хотелось – свободы самой отвечать за свою дальнейшую судьбу.
– В пределах разумного, естественно, – уточнил Церезо, улыбнувшись.
Она посмотрела на кружку кофе, а потом снова ему в глаза.
– Кофе? – его брови удивлённо взлетели. – Не прогулок. Не большего комфорта. Просто кофе?

Она кивнула. Сам же сказал, в пределах разумного. Хоть она и потеряла человеческий облик, окончательно с разумом пока не рассталась. Даже идиотке было бы понятно, что многого от его предложения ожидать не стоит.
– Я встану, – предупредил он и поднялся из кресла.
Девушка не дёрнулась, продолжая пристально следить за ним. Помахав ладонью, словно привлекая внимание, он поднял вверх кружку и указал на неё. Проделав всё это сел обратно в кресло.
– Если не хочешь шарахаться, пересядь. Сейчас придёт охранник, – сказал он, кивком указав на кровать.
Она на секунду опустила взгляд, словно задумавшись, а потом последовала его совету. Села в изголовье кровати, прислонившись к спинке, в пол оборота к нему.
– В обед еду тебе принесёт женщина. Не бойся её. И очень прошу, не причини ей вреда. Её зовут Айрис, и она мне очень дорога, – объясняя, Самуил вглядывался в её лицо, словно стараясь прочитать, что у той на уме. – Я не смогу приносить тебе еду каждый раз. У меня есть обязанности.
Девушка склонила голову, взглянув на него исподлобья. Кто бы сомневался. Обязанности. Посадить в клетку кого-то ещё, а потом продать подороже? Просто невероятно ответственное занятие.
– Поэтому в моё отсутствие к тебе будет приходить она. Это же лучше, чем кто-то из охраны?
Помимо воли она вздрогнула и сжалась, представив, что в комнату снова будут входить мужчины. Каждый раз разные. И неизвестно, чего от них ждать.
– Поэтому, я очень тебя прошу не пугать Айрис, – заметив её реакцию, продолжил Церезо. – Кроме неё женщин в доме нет. Если она откажется, мне будет некем её заменить. Ты понимаешь?
Девушка кивнула. В этот момент входная дверь с шорохом начала открываться. Марсела вздрогнула так, что заколыхался матрас, и вжалась в спинку кровати с такой силой, что кожа на плечах посветлела.
– Спокойно, – Церезо замер, боясь лишним движением спровоцировать её.
– Босс, я кофе принёс, – раздался мужской голос с порога.
У охраны был чёткий приказ: в комнату гостьи входить только в чрезвычайной ситуации. Или по разрешению босса. Вышколенная команда Гилла умела неукоснительно выполнять приказы. И теперь парень переминался у порога, ожидая отмашки хозяина.
– Не входить! – велел Церезо, заметив реакцию девушки. Её глаза стали двумя блюдцами полными ужаса. – Я встану, – прокомментировал он для неё.
Страх сковал её, не позволяя пошевелиться. Она могла только переводить взгляд с открытой двери на мужчину, который поднялся с кресла и медленно двинулся в её сторону. Шаг. У дикой кошки шерсть на загривке поднялась дыбом. Ещё шаг. Утробное рычание звуком порванной струны вылетело из груди. Лёгкий налёт человечности улетучился за крошечный момент, когда она ощутила себя снова в лаборатории. Церезо замер как раз напротив стола. Охранник видевший выражение его лица потянулся было за шокером, но тот только покачал головой. Ну и что прикажете делать? Только она расслабилась, как снова здорово? Чёрт! Это напоминало ему экзотический танец, где он вынуждал партнёршу отступить, делая шаг вперёд. И буквально через пару мгновений под её натиском, отступал на два шага назад.
– Марсела! – чуть повысив голос, отчётливо произнёс он.

Впервые он назвал её по имени. Первый раз за несколько месяцев вообще хоть кто-то назвал её по имени! Девушка вздрогнула, в глаза вернулось человеческое выражение. Она задышала так часто, словно только что преодолела марафонскую дистанцию.
– Марсела, я заберу кофе у охранника и вернусь, – Церезо, сжав зубы, решительно прошёл к двери.
В какое-то мгновение мелькнула пугающая мысль. А успеет ли он услышать смертоносный прыжок и увернуться? Или дикая кошка решит в этот раз не щадить глупого человека? Он забрал кружку у охранника и, не глядя на девушку, поставил на стол. Дверь закрылась, и Церезо посмотрел на гостью. С ней творилось что-то неладное. Стоя на коленях, она вся тряслась так сильно, что было заметно, даже не присматриваясь. Губы слегка приоткрыты и подрагивают, словно от беззвучного крика. Руки упираются в кровать возле колен с такой силой, что почти по запястье тонут в матрасе. Вдох отдаётся сдавленным хрипом, словно у астматика. Выдох сопровождается всхлипами.

Сердце Церезо ударило невпопад, и он уже дёрнул рукой, собираясь дать знак охране, чтобы вызвала врача, но остановился. По горящим алым щекам девушки текли слёзы. Те, которых он ожидал, когда впервые увидел её в клетке. И потом, когда в ужасе смотрел на неё, сидящую на металлической кровати, превратившуюся в загнанное дикое животное. Зелёные глаза оставались сухими, даже когда он перевёз её сюда. И когда она напала на него и ждала расплаты. Что же спровоцировало солёный поток? Ответ прост. Имя. Имя, которое ей дала мать при рождении. Имя, которое заставило заново родиться человека, казалось, бесследно уничтоженного жестокостью и безразличием окружающих. Церезо решительно прошёл к кровати.
Она задыхалась истерикой, хлынувшей через край. В этот момент зверь-покровитель отступил глубоко в тень, оставив на поверхности только человеческий рассудок. Оберегающий фактор исчез, бросив истерзанную душу беззащитной. Она была не в состоянии справиться с нахлынувшим потоком долго сдерживаемых эмоций. Ужас, паника, страх, отчаяние, безнадёжность…Всё это, казалось, стегало гибкими розгами, оставляя кровавые следы на душе. Имя вернуло человечность, вместе с которой пришло безумие. И у неё не было сил, чтобы справиться с ним. Казалось, череп вот-вот лопнет, распираемый изнутри невидимой силой. Сжав ладонями виски, она слепо шарила взглядом по комнате и никак не могла найти что-то, чтобы зацепиться. Удержаться на краю пропасти. Не свалиться в бездонный колодец сумасшествия. Одной ногой она уже оступилась…

Поверх её ледяных ладоней, сжимающих виски, легли другие. Тяжёлые, тёплые, надёжные. Совсем рядом она увидела янтарные глаза, обрамлённые чёрными ресницами. Прохладные и невозмутимые медовые озёра. Они омутами утягивали за собой. Дальше от пропасти, прочь от безумия. Она окунулась в глубокие волны, позволила им унести её в безопасное место. Покачиваясь на них, впервые за долгое время чувствовала себя в безопасности. Под защитой.
Церезо даже не задумался о том, что действиями может спровоцировать нападение. Сев рядом положил руки поверх её и, держась на расстоянии, старался поймать взгляд.
– Марсела, посмотри на меня!
Он повторял снова и снова, но она его не слышала. Безумие, полыхавшее в глазах, казалось, лишило её слуха. Но он продолжал звать, надеясь, что она услышит. В какой-то момент невидящий взгляд сумасшедшей скользнул по его лицу и двинулся дальше, но тут же вернулся. Её зелёные глаза нашли взглядом его и смотрели…смотрели…смотрели. Пристально. Внимательно. Заглядывали куда-то глубоко внутрь. В грудь, где под рёбрами билась жизнь. Этот взгляд пронизывал. Практически причинял боль, делясь с ним безумием. В этот момент ему показалось, что он видит её глазами. Те дни и ночи, когда было страшно есть, спать…жить. Когда хотелось одного – никогда не рождаться. Когда жестокие руки резали, рвали, били. Когда зверь, замученный человеком, жалобно скулил, забившись в угол, вымаливая смерть. Беспощадный водоворот закрутил обоих, прочно связав зелёные глаза с янтарными, и, казалось, разделив одно безумие на двоих.


Глава 21
http://www.proza.ru/2016/05/21/936