Арапы

ВАДИМ ГОЛУБЕВ

АРАПЫ


НЕСОСТОЯВШАЯСЯ КАЗНЬ
Над осажденной русскими войсками турецкой крепостью нещадно палило полуденное солнце. Русские в такую жару не воюют. Поэтому паша велел казнить приговоренных им накануне к смерти. На небольшой площади надрывались барабаны. В центре ее лежали шесть голых, покрытых от ужаса потом мужчин. Рядом с каждым из них валялся острозаточенный кол.
- Может быть, что-то попросить хочешь напоследок, Анвар? – пнул ногой рослого мужчину офицер, руководивший казнью.
- Да! Оденьте на меня отобранный талисман. Тысячу лет он переходит от одного главы нашего рода к другому. С ним мы принимаем смерть.
- Эх, ты – шакал! Время выигрываешь? Думаешь, мы его искать будем, а ты еще полчасика поживешь? Вот он! – офицер подцепил саблей цепь с большим камнем, испещренным непонятной вязью, и набросил ее на шею приговоренного.
Тот закатил глаза, задергался, читая заклинания.
- Не мешкайте! Нанизывайте его! – рявкнул офицер палачам.
В ту же минуту крепость потряс мощный взрыв. Одна из стен обрушилась, и в пролом рванулись русские драгуны и казаки. Следом под визг флейт, ощетинясь штыками, вломилась пехота. Вскоре все было кончено.
- Экие варвары! – покосился на колья драгунский капитан Никита Игнатьев и толкнул в бок толмача Аристарха. – Что эти голые лопочут?
- Просят не оставлять их в крепости.
- Ну а этот – кивнул драгун на пленного офицера, еще недавно руководившего казнью.
- Говорит, что плохие они люди, на кол их сажать надо…
Встретившись взглядом с Анваром, турок вдруг со стоном осел на землю.
- Никак, он прострелен был? – скользнул Игнатьев по расползшемуся на халате офицера кровавому пятну. – Этих шестерых одеть в турецкое платье! Да побогаче подберите, чтобы не стыдно было дома трофей показать.

ТАЙНАЯ МИССИЯ
Поход государя Петра I оказался неудачным. Пришлось заключить унизительный мир с Турцией. Однако победивший Петра визирь боялся, что даже этот договор не удовлетворит султана, навлечет монарший гнев на все семейство полководца. Чтобы спасти хотя бы младшего сына, тайно переправил он юношу в лагерь русских войск.
Отправился турчонок в Россию вместе с отступавшими русскими войсками. Не торопился царь брать знатного гостя в Петербург. Поселил его в небольшом городке Веневе. Учили там молодого человека русскому языку и европейским манерам. Исподволь готовил Петр Алексеевич проводника российского влияния на Востоке.
Охранять царского гостя отрядили команду драгун под началом капитана Никиты Игнатьева и его младшего брата поручика Льва. Братья расположились в своем именьице на окраине Венева. Там же разместили подобранных Никитой в походе «арапов».

ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ
Стал вдруг замечать Левушка странные перемены в брате. Ревностный служака в строю, весельчак в компании Игнатьев-старший стал вдруг сторониться и службы, и развлечений. Больше сидел в своем кабинете, меланхолично покуривая трубку.
В городе тем временем начали пропадать люди, преимущественно девушки. Лев видел, как день ото дня росло в народе недовольство Никитиными «арапами». Да только брат никаких разговоров слушать не хотел.
Задурила купеческая дочь Авдотья Пряслина. Стала ночами пропадать из дома, от святых икон шарахаться. Явился отец к капитану: твои, мол, «арапы» порчу на девку навели. Недолог был разговор – вышвырнул из дома купчину Никита.
После скандала вызвал Игнатьева-старшего городской воевода. Мрачнее тучи вернулся от него драгун. Только раскурил трубку, втерся в кабинет старший из «арапов» Анвар. Неожиданно бойко заговорил по-русски:
- Отчего невесел, капитан? – спросил он.
- Пренеприятные известия. Воевода говорит, что город накануне бунта. Требует, чтобы я вас выслал в какую-нибудь дальнюю деревню. О том, что вы порчу на людей наводите, а я вас покрываю, написал он донос царю…
- Не грусти, капитан, - ответил Анвар. – Ты мне жизнь спас, и я для тебя что-то придумаю.
Темнело, когда за Никитой прибежали от воеводы.
- Доклад украден, а меня отравили, - сплюнул воевода на пол, увидев Игнатьева.
К изумлению Никиты черная слюна прожгла пол.
- Твои натворили! Вот кого ты пригрел! Я тебя в Сибирь… - со стоном протянул правитель руку к капитану и с ужасом уставился на нее.
Она вдруг стала черной как смола. Никита с замиранием сердца смотрел, как чернеют другая рука, босые по случаю жары ноги, лицо воеводы. Почерневшая голова градоначальника в несколько секунд разрослась до невероятных размеров. Огромными стали вылезшие из орбит глаза. С треском они лопнули, разлетелись по комнате черными брызгами. Еще раз закричал воевода и, пыхнув изо рта дымком, замертво упал.

ВЫРВАННОЕ СЕРДЦЕ
Капитан вернулся домой.
- Поднимай, брат, команду! – разбудил он Льва. - «Арапов» надо немедленно схватить. Я попробую их задержать.
- Опасно, дождись солдат! – попробовал остановить его Левушка.
- Меня, если за этих «арапов» в солдаты разжалуют или матросом на галеры отправят – самое мягкое наказание будет. Я сам, коли крепости или плахи избегу, смерти искать буду! Одурманили они меня. Только сейчас понял, что был их орудием. Все по их указке делал. Даже к турчонку допустил…
Команда тихо окружила флигель, где жили «арапы». У окон Анвара Лев остановился. Оттуда доносились сладострастные стоны. Заглянул в окно Игнатьев-младший и обомлел. Обхватив ногами сидевшего на кушетке Анвара, раскачивалась на нем дочь воеводы. Вскрикнув, любовники кончили.
- Отрада моя! – сказал Анвар. – Ты убила отца, выкрала у него ларь с деньгами и донос к царю. Теперь ты – член нашего великого братства. Ты уже пила кровь наших жертв. Сейчас мы должны закончить обряд. На очереди Игнатьев-капитан. Он нам больше не нужен. Его солдаты спят, когда проснутся, мы уже будем далеко.
Завозились солдаты с засовами, а ворвавшись в подвал, увидели уже мертвого командира. Анвар в высоко поднятой руке держал вырванное из груди капитана сердце. С криком бросился Лев на чернокнижника. Махнул палашом, разрубил цепь с талисманом, отбросил ее подальше. Пригвоздил клинком к полу потянувшуюся за амулетом руку Анвара, наступил тому на голову так, что затрещал череп, но одумался:
- Пусть тебя государев суд судит!

РАССЛЕДОВАНИЕ
Из губернского города Тулы прибыл дознаватель Ефимий Захарьевич Шишовкин. Анваром он занялся сам.
- Скажи-ка, молодец, какого ты роду-племени, каким богам молишься? – обратился он к подвешенному на дыбе «арапу» и кивнул палачу.
Тот поднес факел к пяткам чернокнижника.
- Больно! – завизжал Анвар.
- Для того и пытаем, чтобы больно было. Отвечай, басурман, кто твой бог!
- Господин наш – великий Сатана. В его честь мы пьем кровь и вырываем сердца у наших жертв. В его честь мы извели воеводу, капитана, да турчонка – сына визиря… Насчет турчонка мы не уверены. Отворите ему кровь! Если она черная – наш яд достиг цели.
Прибежали в покои к юному турку. Он сидел, забившись в угол, и бормотал, что-то бессвязное. Кровь юноши была черной. К вечеру почернело его тело, и он скончался в тех же муках, что и воевода. Ту же смерть приняли отосланные в монастырь дочь воеводы и Авдотья Пряслина. Остальные жертвы «арапов»: 15 девушек и 6 мальчиков нашли утопленными в пруду. У всех были вырваны сердца и выпита кровь.

ВОЗДАЯНИЕ
В специально выкованных тульскими мастерами клетках «арапов» вывезли из Венева. В поле клетки обложили поленьями и хворостом, подсыпали порох.
- Может быть, они сказать что-нибудь напоследок хотят, желание, какое имеют? – спросил новый воевода.
- Я им, ваше превосходительство, языки повыдергивать велел, чтобы Господа Бога перед смертью не хулили, - ответил Шишовкин, поигрывая Анваровым талисманом.
Увидев его, чернокнижник замычал, протянул руки сквозь решетку.
- Дай ему! – бросил Ефимий Захарьевич амулет солдату. – Пусть только сам медальон откроет.
Анвар впился в медальон, открыл крышку и завыл от отчаяния. Магический камень был перетерт в мелкую пыль. Вой отчаяния сменился воем боли. Пламя заиграло по телам «арапов», загнало их под самый верх клеток, но достало и там, спалив дотла.
               ***
Царь Петр Алексеевич прочитал доклад нового веневского воеводы.
- Алексашка! – обратился он к своему сподвижнику и любимцу Меньшикову. – Драгунского капитана Никиту Игнатьева похоронить в его дальнем имении соответственно дворянскому титулу, но без воинских почестей. Драгунского поручика Льва Игнатьева с командой на два года отправить в один из сибирских гарнизонов. Когда болтовня да слухи улягутся, - в действующую армию, под пули! Ефимия Шишовкина произвести в следующий чин и отправить на службу в Москву. Камень арапский магический доставить в Петербург, в Берг-коллегию. Пусть там изучат его состав, да на какие добрые дела сей минерал можно употребить. Разузнать, есть ли такие камни у нас, на Урале и в Сибири.
- Эх, ваше величество, - горько усмехнулся Меньшиков. – Сказывал мне привезший доклад драгун, что дурни наши камушек сей в мелкую пыль перетерли, и с теми «арапами» спалили. Дабы на колдовской промысел его нельзя было использовать…
- Дик наш народ еще и темен, - вздохнул государь. – Вот этих чернокнижников казнили. Кара справедливая, но варварская. Законы наши многие надлежит переписать на европейский манер.
- В Европах я слышал, ваше величество, законы человеколюбивые, - осклабился фаворит. – Да только кто их писал в Расее нашей, матушке, не живет!