пустыня

       Среди слепых перламутровых рыб, плывущих по песку, я черчу круги и треугольники, потом они чертят себя сами, с нечеловеческой точностью.
       Я пишу по воздуху звуком, и письмена стекают на песок. Меня продувает свет и просвечивает ветер, где-то на горизонте со звоном рушатся стеклянные небоскребы, и осколки плавятся в стеклянное море, время растекается по песку и ветвится прозрачными жилами.
       Откуда-то выбегает гнедая лошадь, изящная, грациозная, и смеется женским смехом.
…………………..
       В полуденном сне, в призрачно-ярком свете, она проходит мимо меня, я пытаюсь увидеть ее лицо. На ней одеяние из огненных сетей и точек раскаленного света, за которыми сквозит темнота. Она окружена вихрем прозрачного огня, я прохожу сквозь него невесомыми шагами, не касаясь песка.
       Воздух кишит голосами, вокруг нас катается, ускоряясь, золотой обруч. Ее лицо скрыто вуалью из искрящихся нитей, сквозь которую ничего не видно. Я откидываю вуаль.
       Вместо лица у нее огромный черный глаз, как провал в черноту, со светящейся белой точкой посередине. Свет ослепляет меня, я опускаю вуаль и падаю. Небо становится черным, а солнце ослепительно-белым, как зрачок ее глаза.
       Я хочу снова заглянуть в ее черное око. Она скрывает его веером из осколков стекол и зеркал, их острые углы ранят блеском, с ее рук стекают капли стекла и ртути и осыпается золотая пыль. Мои руки становятся стеклянно-прозрачными и дрожат и двоятся, я задыхаюсь от блеска.
……………
        …слух затопляется гулом, передо мой стена из морской воды, за ней рождаются лица, сначала проступают движущиеся губы, линии подбородка и скул, глаза долго не появляются, потом наконец открываются и смотрят удивленно. В пустоте висит огромное око, из него растет звук, ветвится и колеблется и врастает в пустоту, под ним огромная белая воронка слуха, и время наматывается на световое веретено, в ореоле тишины.