Малая родина - Новые Санжары

               

     Мой отец, выходец их белорусского еврейского местечка, в своём отношении к материальным благам от природы был очень скромным человеком, я бы сказал, бессребреником. Несмотря на весьма солидный служебный пост – он был начальником отдела снабжения крупнейшего в стране тепловозостроительного (а, фактически, танкостроительного)  завода им. Малышева – единственное, чем очень дорожил,  это автомобиль.  Без него  жизни  себе не представлял. Пешком, практически, не ходил,  всегда ездил, но на служебной машине.Своя появилась уже  после войны - старенький  «Москвич». Всё остальное – одежда, мебель и другие   домашние вещи – ему были «до лампочки». Не говоря уж о драгоценностях.   Кроме одного обручального кольца и пары золотых серёжек, других  украшений у мамы никогда не было.   
   Несмотря на то, что отец постоянно общался с высоким начальством, к своему внешнему виду  был абсолютно  равнодушен.  Порой выглядел  даже неряшливым,  чем очень огорчал маму.  Она  старалась  следить, чтобы «на людях»  её Лёвочка смотрелся прилично.
     Мама любила  домашний уют, много усилий прилагала к обустройствуо жилья, к тому, чтобы в доме был достаток.   Этим маминым  запросам, отец  противиться  не мог,  по возможности старался  их удовлетворять, хотя и без особого энтузиазма.  Её  стремление к  более серьёзному обогащению  считал  чрезмерным и этому  всегда всерьёз  противился.
     Единственное, перед чем отец не смог устоять,  это перед  длительными, многолетними  уговорами мамы получить участок земли в Новых Санжарах и построить там дачу.

 Почему именно в Новых Санжарах?

    Дело в том, что   на протяжении многих лет, начиная  с 1946 года,  почти  каждое лето,   излюбленным местом  отдыха  нашей семьи был этот районный центр в Полтавской области  («пгт» - посёлок городского типа). Сколько себя помню, ещё с послевоенных школьных  лет,  мы отдыхали там. Всю свою юность каждое лето я проводил в Новых Санжарах. Позже там же проводил летние каникулы наш   сын Серёжа. Практически  каждое лето там же жила и моя  старшая внучка Настя, несколько раз бывала и младшая - Аня.  Теперь там проводит лето  уже следующее подрастающее поколение-   праправнучка Льва Евсеевича Милана, моя правнучка.
    Поначалу родители снимали квартиру у разных хозяев. И не только наша семья облюбовала это место. Многие сослуживцы отца ездили туда, включая семьи директора завода Николая Семеновича Лычагина, главного инженера Фёдора Михеевича    Малярова, непосредственного начальника отца Фельдесмана и других заводчан. Новые Санжары для них открыл отец. А ведь от Харькова  это - не ближний свет:   178 км.
   
        Дорога в Новые Санжары из Харькова, когда мы начали туда ездить  с точки зрения современного человека  была просто аховая. В 40-х годах - грунтовка. Добирались со всем скарбом - на лето, на дачу - на грузовых машинах. Всю дорогу, сидя в кузове, смотрели на небо – не дай Бог, тучки  и дождь. Тогда начинаются муки – по грязи не проехать. Лишь в  начале 50-х пленные немцы построили дорогу Харьков – Киев, частично заасфальтированную,  частично бетонную. Она проходила через Полтаву.  А от Полтавы до Новых Санжар – 32 километра -  по-прежнему оставался  грейдер.  И  на этом отрезке тогда, когда мы ездили уже  на собственных легковых машинах,  не раз случалось,  если попадали в дождь, чуть ли не на руках вытягивали их из вязкого украинского чернозёма.

    Спрашивается, неужели ближе к Харькову не было подходящего места для отдыха?   И впрямь это вызывает удивление.
    А дело в том, что этот небольшой городок, расположенный   между Полтавой и Кременчугом,  обладает какой-то особой притягательной силой.
 
   Однажды  я  прочитал где-то такие строчки:
«Тот, кто первым пришел сюда, на берег Ворсклы, пристально огляделся вокруг, выбирая место для  поселения, залюбовался окрестной природой, тот наверняка  решил: «Жить буду здесь!»  И сколько времени утекло с той поры, сколько страниц перелистала история, а неизменным остаётся одно: побывав хоть раз в Новых Санжарах, хочется приехать сюда ещё и ещё!».

  Именно такое  впечатление действительно  производит этот  укромный уголок на  Полтавщине на  многих, кто  приезжает туда на отдых.

   Считается, что слово «Санжары» тюркского происхождения и в переводе означает «урочище» или «брод». Это название осталось после зимовки  здесь татарской орды в 1243 году на берегу речки Ворсклы. Именно эти кочевники и назвали   урочище «Сан-Чаров». Любопытно и происхождение  названия речки, на берегу которой  расположены Санжары.
    По легенде,  по броду  через эту реку во времена оны  переправлялась императрица Екатерина II со своей свитой. И обронила в неё какую-то драгоценность, не то браслет, не то кольцо. А вода в реке всегда была, хоть и чистая, но очень быстрая.  Найти царскую  побрякушку не удалось. Вот и назвали за это речку: « вор скла» ( и по старо-русски и по украински стекло – скло).

    За те годы, когда родители  каждое лето снимали  квартиру в этом городке, у них появилось  много знакомых из местных жителей,  с некоторыми   сложились дружеские отношения.  В числе  друзей оказался и председатель сельского совета.  Николай Леонтьевич Панченко. Именно он надоумил отца  обосноваться в Новых Санжарах более устойчиво.  В самом деле, зачем каждый год мыкаться по чужим хатам?

   Уже тогда, в 50-е – 70-е годы прошлого века там  были собственные дома у многих  москвичей и ленинградцев.   В основном, это были семьи  военных. Дело в том, что  это благословенное место известно не только красавицей речкой Ворсклой и чарующей, ласковой природой, но и полезной минеральной водой. На базе её источника с давних пор там была всесоюзная здравница – санаторий военно-воздушных сил СССР. Приезжая туда лечиться, лётчики, как и другие отдыхающие, влюблялись в это место, потом привозили  на летний отдых  свои семьи. Некоторые покупали  дома и постепенно  оседали там,  как дачники.

   О том, чтобы родителям купить  дом в Новых Санжарах, не было и речи. Таких денег, несмотря на солидный служебный пост отца,   у них не было. Но о том, кто  он такой  и что такое завод им. Малышева,  Ново-Санжарские руководители, включая отцовского приятеля Панченко, хорошо знали и понимали.    Кроме бескорыстной дружбы с харьковчанами, у местных руководителей сработал и чисто хозяйский интерес:  связи  с заводом - гигантом  были очень полезны для посёлка!

   На самом берегу реки, на участке, ежегодно в паводок заливаемом половодьем, практически  не пригодном для застройки, сельсовет отвёл два отрезка земли по 8 соток (800 квадратных метров): стройтесь, дорогие малышевцы!  И вот из  «вагонки» - вид тонкой доски -  мои родители и директор завода сколотили домики, похожие на большие скворечники. Из-за угрозы наводнения,  а оно  в те годы случалось  каждую весну, домики поставили на высокие столбы, что придавало им ещё большее  сходство с таким птичьим жильём. (Этот район  Новых Санжар  называют  «Островок».  В прежние времена во время ежегодных  весенних половодий Ворскла разливалась так сильно, что он становился полностью отрезанным водой от  остального посёлка. Добраться туда можно было только вплавь, на лодках).
  В  каждом домике было по две комнаты  - 14 и 12 метров и небольшая верандочка – строго по нормам!
 Но  в те годы действовал один из идиотских советских  запретов: строить новые дачи нельзя! Ни к чему советским гражданам  такая роскошь – загородное жильё. (у кого дачи появились раньше, до выхода этого запрета, так и быть, уж можно было ими пользоваться. А новые – ни-ни!)   Особенно строго в   случаях нарушения этого запрета подходили к членам  КПСС:  за такое  прегрешение их могли даже исключить из партии и снять с работы!

   И вот, на фоне такого законодательного  табу да ещё и целой армии завистников и стукачей,  посыпался град сигналов,  заявлений, жалоб – от граждан, глубоко возмущённых такими барскими замашками! На отца писали и в ЦК КПСС, и в прокуратуру, и в КГБ. Приезжали комиссии с проверкой – какой дворец построил Гугель? (Лычагина трогать  опасались – он генеральный директор завода, Герой соц. Труда, член ЦК КПУ! Но реально земля горела и под ним). Однако когда на проверку Этого "безобразия" прибыла даже  делегация  возмущённых  рабочих завода,  вид этих «дворцов» на  проверяющих подействовал отрезвляюще.
 
    В ходе всей этой кляузной свистопляски отец не раз грозился подпалить «этот чертов дом»!
  Успокоить   бурю сумел мудрый Николай Леонтьевич Панченко. Он считал себя ответственным за все свалившиеся на отца неприятности: ведь разрешение на строительство дал он!  И выход был найден-элементарный. 
Дело в том, что строить жилой  дом в другой местности (в другом районе, тем более, в другой области) разрешалось. Главное,  чтобы не там, где жильё уже имеется. Но  дачу строить  нельзя нигде!
Вот и дал Николай Леонтьевич отцу мудрый совет:

- Да обложи ты, Лев Евсеевич, эту халупу кирпичом снаружи. А на крыше поставь трубу кирпичную,  как-будто, там печка внутри есть. Получится уже не дача, а дом.
   Так и сделали. И получился дом.  И не в Харькове, где у Гугеля и  у Лычагина  было жильё, а в другой местности – в Полтавской области. Всё по закону!  И всё затихло, будто воздух из воздушного шарика выпустили.

   И по сей день, стоит этот кирпичный дом с трубой, под которой нет печки. Правда, столбы под домом обложили кирпичом и соединили их кирпичной кладкой, в результате под домом образовался большой подвал (благо, наводнения стали редкостью), а дом стал казаться высоким. И газ провели, и канализацию. А позже, уже когда отца не  стало, над  домом  вырос второй этаж и внутри произошла  реконструкция.  И теперь хозяйствует там  правнучка Льва Евсеевича  - Анастасия. Участок  при доме содержится в идеальном порядке,  на нём появились  новые строения.   Думаю, сейчас мой отец, столько настрадавшийся из-за этой дачи, был бы  доволен – не зря страдал!

   Когда семья приезжала на выходные дни или в отпуск в Новые Санжары, отец первые два-три дня посвящал обустройству дома и наведению порядка на участке. После  каждой зимы (в течение которой  дом не один раз обворовывали) надо было наладить  всё необходимое для нормальной жизни. Отец находил  сантехников, электриков, газовщиков и других мастеров. Своими руками он никогда ничего не делал, а вот организовать любое дело – это была его стихия. Мама только задачи ставила:  там прибить,  здесь переставить, повесить, покрасить, расчистить, вскопать и т.д. и т.п. Она была всегда в роли заказчика, а отец – подрядчика и прораба.  И  постепенно дом  и участок приобретали красивый вид и удобство для жизни, которая входила в свою колею.

  Когда всё было готово,  для мамы наступал период удовлетворения нормальной, налаженной дачной жизнью, а для отца-самые тяжелые дни: надо было отдыхать. Этого он не умел по определению! Вставал всегда рано.   Телефон на даче появился не сразу. Так что звонить нельзя. Слонялся по участку из угла в угол. Просто гулять он не мог, вообще не привык ходить пешком, а служебной машины под боком  нет! Иногда, пока позволяло здоровье, отправлялся  на рынок или на какие-нибудь другие раздобытки: с кем-то из соседей договориться, чтобы приносили молоко, свежие яйца. Но разве это его масштаб!
 
   И вот местному руководству становилось известно, что приехал Лев Евсеевич, и на радость отцу его находили  (позже, когда появился телефон,  стали раздаваться телефонные звонки) - из райкома партии, из райисполкома, сельсовета, «Сельхозтехники».  За ним приезжали, он куда-то ездил, к нам приезжали. Начинались встречи, застолья, посиделки,  разговоры. Отец был в своей стихии.

Он много сделал для Новых Санжар. Помог построить дорогу из райцентра до железнодорожной станции Руденковка. Через Харьковские заводы – тракторный и «Серп и Молот»  помог с газификацией посёлка,  «Сельхозтехнике». Многие из местной молодёжи,  благодаря ему,  поступили в Харьковский заводской техникум,  устроились в общежитие, а затем – и на работу на завод.  Помогал он  и районной больнице с приобретением оборудования. Всего не перечесть. Тогда во всех делах нужна была "помощь". Многие в Санжарах помнят отца по сей день.

    Место, где стоит построенный им дом,  называли «Гугеливка», пляж на Ворскле, что напротив  дома – «Гугеливский». Территория  нашего земельного участка граничит с территорией санатория.   Когда-то вокруг санатория   один из его начальников  возвёл забор. Для отдыхающих это было очень неудобно – удлинялся путь к реке, на пляж.  Как водится у наших людей, в заборе пробили дырку и стали ходить через неё. Этот проход -  недалеко от нашего дома - назвали  «Гугеливским» лазом.У нового поколения санжарцев   фамилия Гугель постепенно стала забывается, а  наш пляж  стали называть еврейским. Такое название   мы  с женой в один из своих приездов из Израиля на лето в Санжары   услышали от молодого водителя такси, которому растолковывали, как подъехать из центра к нашему дому.

 Новое молодое руководство посёлка за последние годы много сделало для улучшения облика этого замечательного курортного уголка Украины.  Они дорожат и  памятью о моём отце.  Летом 2006 года в районной Ново-Санжарской газете  была напечатена большая статья «До встречи в Новых Санжарах!» - об отце  и о том, что он сделал для Новых Санжар, а также о тех фанатах этого места – друзьях нашей семьи, которые приезжали туда из разных уголков тогда ещё необъятного СССР. 
  Например, это семья москвичей Обломских. Инга Обломская - наша близкая подруга (безвременно, увы, ушедшая из жизни), известный учёный – экономист,  доктор наук,  профессор  Академии общественных наук.  Со школьных лет каждое лето она проводила в Санжарах, где жили её предки. Вместе  с Ингой ещё совсем молодыми мы бегали на танцы в санаторий, купались, развлекались,  у нас была хорошая, интересная компания.  Дружбу сохранили на всю жизнь. Сын Инги - Андрей Обломский – друг детства нашего сына, с ним они  занимались «раскопками» в поисках древностей на берегу Ворсклы. Сейчас Андрей известный в России археолог, доктор наук, исследует историю  восточных славян. Каждый год после летней экспедиции обязательно приезжает с женой -  учителем истории -  в Санжары, где у них сохранилось родовое гнездо.
   По соседству с нашим домом  - дача москвичей Павловых. Их отец, ныне покойный, с довоенных времён боевой лётчик , полковник, герой войны,  друг нашей семьи, мой партнёр по преферансу - Иван Георгиевич Павлов. Замечательный, добрый человек, интересный рассказчик. От него я много узнал о Великой Отечественной войне. Его дети – дочки  Адель и Светлана  в течение многих лет  приезжали  с семьями отдыхать на своей даче.
 Рядом с их домом – дача семьи москвичей Цапенко. Олег Борисович – глава этой семьи, тоже участник войны, полковник,  кандидат военных наук, доцент Академии генерального штаба. Ни его, ни его жены Валентины Алексееевны  давно уже нет. Но на  дачу в Санжары каждый год приезжает их внучка Аня со своей семьёй.  Со всеми с ними у нас большая, тёплая дружба.

    Часто (по телефону) общаемся с Людмилой Горбачёвой – вдовой  писателя Николая Горбачёва – бывшего директора Литфонда союза писателей СССР, заместителя главного редактора журнала «Октябрь». Она  родом из Харькова, необыкновенная красавица, наша близкая подруга, До недавнего времени жила в Переделкино. Но после смерти мужа  из их писательской квартиры,  вопреки всем прижизненным заверениям, её  выдворили, живёт в Москве. С этой семьёй, со всеми их детьми  в годы нашей молодости мы каждое лето встречались и  замечательно проводили время  в Санжарах, где они ежегодно снимали дачу. Кроме этих, близких нам друзей, в Санжарах  общались со многими интересными людьми. С двумя известнейшими харьковскими профессорами- медиками (запамятовал их имена) регулярно встречались на санаторном теннисном корте, где с моим  другом Володей Грищенко терпеливо дожидались, пока они - солидные дяди доиграют свою партию   («больше – меньше», «больше-меньше», и так, до бесконечности). И если нам удавалось опередить их и «захватить» корт, испытывали уже их терпение!
   
 На пляже, у реки я познакомился с послом СССР в Бразилии, с режиссером Рижского русского драматического театра. Много ещё всяких интересных встреч, знакомств, надолго сложившихся отношений  связаны у меня с моими Новыми Санжарами.

   Практически на протяжении всей моей жизни редкое лето проходило без отдыха там. И всегда это был прекрасный отдых, интересные встречи, общение с друзьями. Там в 1954 году мы с моей женой Лилей провели свой счастливый  медовый месяц. Будучи в аспирантуре,  каждый год во время  научного отпуска Лиля  трудилась там над диссертацией. Все условия для творчества ей создавала моя покойная мамочка, которая очень любила свою невестку и гордилась ею. Уже много лет живя за рубежом, вдалеке от «малой Родины",  редкий год  мы не бываем в Новых Санжарах.  Ведь целых 70 лет (!) жизни у меня связано с этим   украинском городком! 

 Сейчас многое там  очень изменилось.  Заасфальтированы дороги.  В центре  на них «лежачие полицейские»  немыслимой высоты, «чтобы потише ездили, отдыхающих не беспокоили». Это - установка мэра города Реки Андрея Александровича. Тротуары выложены плиткой. В городе чистота, новые скверы, газоны, море цветов и только розы!  В парках красивые беседки, удобные скамейки. оборудованные пляжи.  Масса магазинов, рестораны, кафе. Летом жизнь кипит. Много отдыхающих. Женщины - особенно местные - ухоженные, красиво причесанные,  модно одетые,  в обуви на высоких каблуках. Они  всегда отличались яркой, южной, украинской  красотой, мимо которой лётчики, когда-то приезжавшие в санаторий,  пройти не могли. Многие повыходили замуж за этих лётчиков.  Приезжие отдыхающие в своих легкомысленных, незамысловатых летних одеждах на фоне этих местных модниц  очень проигрывают!
 
   Ещё о мэре Новых Санжар. Он  из новой генерации  руководителей местного самоуправления.  Деловой, стремительный, всегда элегантно, хорошо одет,  редко сидит в кабинете. Ни свет - ни заря уже «на участке» - везде. Совещания, скорее, летучки,  проводит прямо на улице,  там, где идут работы по благоустройству города. Кстати, Новые Санжары – в числе лучших в Украине районных городов по благоустройству. Андрей  Река вездесущ. Сам за рулём, то мотоцикла, то микроавтобуса. Встретит по пути знакомого или чужого - пожилого или инвалида – остановится, подвезёт. Всё видит, в курсе всего. (Теперь он уже  депутат Верховной Рады Украины). По утрам весь аппарат  сельрады на «территории»: в своих нарядных одеждах дамы убирают улицы, сажают цветы. По городу разъезжают «экологичні кареты»: убирают мусор, пустые  бутылки и пр.  Везде  расставлены  урны для сбора  пластика,  бумаги,  других отходов.

   Летом в посёлке  празднуется «День мёда». В национальных нарядах народ на улицах. Пчеловоды торгуют своей  сладкой, полезной продукцией,  играет музыка,  поют, танцуют  нарядные  красивые дети. В День независимости Украины кавалькада мотоциклов во главе с мэром города с украинскими "прапорами"(знамёнами) под  барабанный бой и фанфары проезжает по всей территории города.  По вечерам гремит музыка, в парках  концерты, выступают приглашенные из столицы «звёзды».Не знаю, как сейчас, но два года назад всё было именно так...

   Правда, не всё так благостно. Бывший «военный»  санаторий перешел в ведение  МВД Украины. Спортплощадки, когда-то собиравшие  по несколько  волейбольных команд (играли в очередь)  и толпы болельщиков,  теперь грустно пустуют. Теннисный корт  исчез.  В упадок пришли когда-то заполненные под завязку отдыхающими  турбаза,  бывшие пионерские лагери. На их  территориях запустение, гнетущая тишина,  обломки домиков,  спортивных  снарядов и другого имущества. А главная беда – река. Когда-то чистая,  быстрая, утопающая в своих зеленых берегах Ворскла сейчас являет   печальную картину: угрожающе обмелела, деревья на  подмытых паводками берегах нависают над водой, падают в реку, перегораживая  её. Вода цветёт, по ней медленно плывут заросли  «синих» водорослей.  Налицо, фактически,   экологическая   катастрофа. Бороться с нею местным властям не под силу. Требуется серьёзное вмешательство на общегосударственном уровне. Пока  в Украине, увы,  много других проблем,   Хочется верить, что когда-то руки  дойдут и до этой,  одной из лучших речек страны!...

    Об этих,  как говорят в Украине,  «негараздах»  - пишу так, в скобках.  Главное: течет   речка Ворскла, на её берегах живут красивые, умные, остроумные,  доброжелательные  люди. Грустно,что многих уже нет, а кто-то  не по своей воле не приезжает летом на отдых в Новые  Санжары.
 
  Я же бережно храню  память о моей МАЛОЙ РОДИНЕ, о времени, когда  дома там не закрывались  на замки, и людская  дружба ценилась  на вес золота…