Тиферет или Один день господина Анселмо

Вот уже тридцать из сорока пяти лет своей жизни Анселмо посвятил служению Богу. Тяжело судить, насколько канонично проявление его веры, но выполняет он свою работу исправно и методично. Работа его стара, как христианский мир, и имеет безусловную пользу для его поддержания. Тяжело быть мастером пыток святой инквизиции, а если официально, Святого отдела расследований еретической греховности. Анселмо никогда не задумывается на тему того, действительно ли его работа праведна. Он верен своему хозяину, ведь он всего лишь пёс, Пёс Господень. Ему глубоко плевать на то, кто предстаёт перед ним, главное выведать правду, будет ли она истиной – дело третье.

Так однажды случилось, что с утра было нечем заняться, и Анселмо долго рассматривал свои инструменты и хитроумные приспособления на предмет загрязнения или неполадок. Своя эстетика должна быть во всём, а в правосудии и подавно. Смазав петли на дверцах железной девы и пройдясь шлифовальным бруском по поверхности колыбели Иуды, Анселмо наконец-то ощутил удовлетворение, ведь всё было опрятно и красиво. Металл холодно блестел в мягком свете свечи, словно просясь взять его в руки и приняться за дело. Работа определённо приносила Анселмо внутреннее удовлетворение, а за тридцать лет он научился выполнять её с точностью хирурга или ювелира, ведь нет ничего приятнее в нашем мире, чем аккуратно проделанное действо. Многие из его коллег по цеху допускали лишние разрывы, недопустимые для определённых процедур увечья, а некоторые и вовсе держали кошачий коготь в таком удручающем состоянии, что даже если их клиент сознается и раскается, сколько он после этого прожить-то сможет? Занесение инфекции определённо не входило бы в планы свежепрощённого еретика.

В тот замечательный полдень в прохладный подвал, в котором работал наш мастер пыток, в сопровождении рыжеволосой девушки в кандалах зашёл инквизитор лет сорока от роду с густыми чёрными волосами и бородой. Последний факт немного разочаровал Анселмо, ведь он был совершенно лыс, причём не потому, что любил брить свою голову, а потому что на месте волос у него с годами образовалась отвратительная лысина. Регулярное бритьё было вынужденной мерой для поддержания приличного вида, положенного человеку его профессии. Никогда не подумайте, что палач завидовал, просто был расстроен тем, что всевышний наделил его столь скудной шевелюрой.
- Здравствуй, Анселмо, - заговорил черноволосый, - сегодня нам предстоит с тобой очень серьёзная работа. Эта дама обвиняется в колдовстве, но признать свою вину отказывается.
- Признается голубушка, - отвечал мастер пыток, - у меня тут есть двадцать две причины сказать правду и я могу их перечислить в алфавитном порядке. Боюсь, сударыня после этого захочет признать свою вину и раскаяться в содеянном, но будет ли это искренне? Я не хочу брать грех на душу, милый Лоренцо, и предлагаю прокатить эту девушку на пыточном колесе. А после этого мы уже с чистой совестью сможем вынести приговор.
- Это, безусловно, будет лучшим исходом. Меня всегда изумлял твой профессионализм и преданность Господу.

Подготовка человека к поездке на ведьмином колесе предполагает малоприятный, но очень занимательный процесс. В скелете взрослого человека 206 костей, наиболее крупные из которых и являются объектом этого действа. С помощью изящного молотка с прекрасной ручкой, обёрнутой кожей для уменьшения скольжения и просто для красоты. Двенадцать истошных криков, сменяющихся стонами, служат сигналами об успешно проделанной работе. Хирургическая точность – безусловно, самая важная составляющая качественно выполненной работы. Перелом нужной кости одним единственным ударом – это искусство, позволяющее еретику сохранить максимально ясный ум во время допроса. Только настоящий дилетант может себе позволить ломать кости долго и с лишними мучениями клиента. Причинять лишнюю боль – это грех, а Анселмо – человек богобоязненный. Именно поэтому делать своё любимое дело хорошо – это часть его жизненного кредо, включающего в себя служение господу во всех возможных и невозможных проявлениях. Кричи же, Раймонда. Это ничего не изменит, но, по крайней мере, ты сможешь с достоинством принять свои мучения. Достоинство это должно быть не меньшим, чем то, с которым ты отдалялась от Господа, выполняя свои чёрные ритуалы, преграждающие путь Его благодати.

Закончив с приготовлениями несчастной к экскурсии в мир настоящей изнуряющей боли, Анселмо привязал во всё горло кричащую женщину к колесу. Если бы вы были столь же хорошим мастером пыток, как наш герой, вы точно восхитились бы тем, как идеально лопатки, поясница, бёдра и икры совместились с этой машиной правосудия. Брат Лоренцо сел за стол напротив, положил руку на библию и начал вещать приятным уху баритоном:
- Властью, данной мне Папой Львом десятым, требую вас, Раймонда из Генуи, сознаться в содеянном вами акте колдовства, раскаяться в распространении ереси и посвятить остаток своей жизни служению Господу нашему.
- Аминь, - отозвался Анселмо. Ответа от Раймонды не последовало, хотя палач и остановил на миг колесо, дав ей шанс сказать правду.
- Сознайтесь хотя бы в том, что у вас есть еврейские корни, и мы смягчим ваше наказание в соответствии с законами Божьими, - продолжал полный вдохновения Лоренцо.

Действо это продолжалось достаточно большой период времени, а Анселмо хотел только одного: чтобы девушка признала свою вину и всем сердцем уверовала, что совершила ошибку. Все ошибки поправимы, не правда ли? К чему же молчит Раймонда? В Генуе её не научили, что инквизиторам лучше отвечать, а молчание вопреки расхожему мнению символом согласия не является? Ох, милая Раймонда, тебе никогда не понять, как жалеет тебя твой палач, но жалеет он не твоё тело, а душу. Он хочет передать Богу тебя обновлённую, очищенную и безгрешную. Не сопротивляйся и сознайся. Жаль, что ты такая упрямая, но что поделать. Анселмо очень не любит, когда из-за несговорчивости его клиентов у небесной канцелярии появляется лишняя работа. Что же подумают о нём? Он не смог добиться истины и очистить её, сделав сосудом для благодати Господней. Мольбы несчастной вывели Анселмо из раздумий. Остановка механизма поспособствовала наступлению относительной тишины: крики сменились стенаниями. Брат Лоренцо подошёл к подсудимой с библией в левой руке.
- Вы хотели что-то мне сказать, дорогая Раймонда?
- Я хотела признаться, - сквозь стоны процедила девушка, - я занималась колдовством, у меня еврейские корни. Я готова искупить свою вину.
В этот момент, пыточных дел мастер почувствовал момент триумфа. Его работа принесла должные плоды, а его служение Господу начало достигать своего логического завершения. Несчастная признала свою вину, но готова ли она открыть сердце Богу, оставалось тайной. Анселмо поднял взгляд и со знанием дела изрёк:
- Теперь нужно очистить её бренную душу.
Лоренцо сглотнул. За двадцать лет служения в инквизиции он научился смотреть на чужие страдания во имя великой цели, но некоторые процедуры выводили его из душевного равновесия. Но всё же, раз маэстро говорит, что нужно, значит нужно. Обряд очищения проводился стандартным методом. Несчастную сняли с колеса и положили на стол. После того, как руки и ноги были закреплены, в глотку ведьмы залили кипяток. С последним вздохом девушки из неё вышла вся ересь. Теперь её тело можно предать земле, а душа отправится к Всевышнему. Он и решит, куда отправить это заблудшее существо. 

Анселмо остался удовлетворён работой, проделанной необычайно быстро по меркам местных мастеров пыток. Так продолжается уже много лет, а он уже и не помнит, из скольких человек он извлёк правду, сколько были признаны виновными посмертно, сколько среди них было женщин и были ли они красивыми. Эти вопросы никогда не представлялись важными, ведь важна истина и благодать для людей, живущих под Господом и беспрекословно выполняющих его законы. Анселмо не верит в смерть. Смерти нет, есть лишь переход в другой мир, лучший или худший разберутся в последней инстанции, а его же работа состоит для Бога лишь в том, чтобы доставить человека на Страшный суд. Если поразмыслить, то он подобен Харону, перевозящему души смертных через Стикс, только вместо лодки и весла у нашего героя присутствуют клещи и молот. О нет, работой это всё же не назовёшь, это скорее средство выполнения его священной миссии, ниспосланной на него с небес и донесённой через кардиналов. Главное - это же не то, как ты делаешь своё дело, хотя это и немаловажно, а то, как ты к этому относишься. Можно быть хоть трижды Папой Римским, но считать, что ты просто высиживаешь на папском троне с шести утра до шести вечера. Результат при этом будет нулевой, а про осуществление великой миссии и речи быть не может.

На него снизошло благословение, и он мог спокойно завершить свой день. Поужинав жареной рыбой с вином, палач прочёл молитву. Он попросил в ней Бога дать ему возможность продолжать заниматься любимым делом, продолжать очищать разум, истязая плоть грешников. Дух первичен перед материей, именно поэтому его отношение к телам божьих тварей такое жестокое, но не подумайте, что Анселмо какой-то психопат или садист. Он просто любит своё дело всем сердцем за то, что оно выступает средством достижения великой цели. Со стороны может показаться, что он бесчеловечен в своём служении Богу, но, только уподобившись Творцу, можно стать ближе  к Нему хотя бы на ступень этой извилистой лестницы, ведущей в Райский сад. Вопросы морали же Анселмо не касаются. Он соблюдает все посты и живёт в строгом целибате и аскезе, а увечья, нанесённые им другим людям во время допросов, разве идут в зачёт? Едва ли. Господь милостив и понимает, ради чего, а если точнее, ради кого всё это делается.  Наш мастер пыток, безусловно, может выступить нравственным гарантом любому из ныне живущих людей, так что рукоплескания и брюзжание неуместны. Благими поступками выстлана дорога в ад, а если его поступки бесчеловечны в глазах живущих, то не это ли есть довершение человека в его способности видеть благо для Господа в деяниях, на первый взгляд перечащих всем христианским законам.

В праздных размышлениях о человеческой жизни, прошедшей через его руки, прошло не больше четверти часа. Ангел Метатрон ниспослал палачу сообщение от Господа, служащее ответом на молебен в форме сновидения. В нём святой Пётр встретил Анселмо перед вратами Рая и любезно отворил дверь.