Отрывок из повести Всадник на белом коне

Александру Аникину, Светлане Анатольевне Дашевской, родным, Ирине Артюхиной

***
Революционный Петроград. Россия была в агонии, но в тоже время, была надежда, что большевики смогут поднять Россию, даже если тут будет земной ад.
Солдаты бросали оружие, грабили. И только у большевиков был кое-какой порядок, а это в те дни многое значило. Все будто притаились, затаив дыхание…
Все силы были брошены на созидание через разрушение. В головах главарей большевиков зрел план особого государства. Другого государства, обладающего той силой, которая способна помочь бедным и улучшить состояние обездоленных.
Дмитрий Сергеевич открыл окно. Его супруга, Зинаида Николаевна, стояла напротив Сав., который расположился в кресле. Все трое будто пережидали. Но пережидали чего? Ждать было нечего. Дмитрий Сергеевич прекрасно понимал, что Сав, которому было всё равно что делать – лишь бы не угодить к большевикам, выступит непременно. Но кто выступит с ним? Это выступление казалось бессмысленным, а потому оно должно было быть скоро подавленным. Это Дмитрий Сергеевич понимал прекрасно.
Сав. старался не смотреть на Зинаиду Николаевну, чтобы не видеть её бледного лица. Женщина с прекрасными, густыми рыжими волосами понимала, что наступает крах. Что потом? Если к власти придут большевики, им с мужем, наверняка, придётся уехать за рубеж. А так ли к ним будет ласкова новая родина? Волнения были, несмотря на то, что поэтесса была уже несколько лет назад в Париже. Но она никогда не думала, что это   будет их новый дом. Между тем, политик, сидящий напротив, открыл чемодан, протянул письмо, и сказал:
- Читайте. – Он отвернулся снова от Зинаиды Николаевны, чтобы она не видела его страха в глазах. Но он хотел, чтобы поэтесса знала всё.
- И Вы на это решитесь? – Спросила Зинаида Николаевна тяжёлым голосом.
Он пожал плечами.
- Не знаю. Будет видно. – Сав. взял рюмку белого вина, предложенного Дмитрием Сергеевичем, выпил до дна. Ещё раз посмотрел в глаза Зинаиды Николаевны.
- Не знаю. Посмотрим. – Он поставил вино на столик, и вышел на улицу, которая бурлила своей жизнью. Зинаида Николаевна застыла у окна, словно провожая его взглядом.
- Это безумец… - проворчала она, и посмотрела на мужа.
Дмитрий Сергеевич кивнул, молча обнял жену, и вместе они смотрели в окно на улицу, куда ушёл молодой мужчина…
Им казалось, что вот-вот рухнет всё. И кто был этому виной?
…призрак генерала на белом коне встал над Петроградом. Многие спешили встать под знамёна учёными, стараниями пропагандистов. Борис Викторович через Луначарского получил предложение сдать позиции. Но он был непреклонен. Иначе вёл себя Корнилов. Он явно нервничал, ведя переговоры с Деникиным. Деникин, Алексеев советовали ему вести себя осторожно, никому не верить. Корнилов так и поступал. Под давлением Завойко, без которого он не мог сделать ни шагу, генерал решил действовать без опеки Сав.
- Если Вам и суждено править Россией, то нужен ли Вам тот человек, который только что и умеет, что идти против всех. – Учил Завойко.
Генерал соглашался. Он не смог бы рисковать жизнью ради «журавля в небе». Голос Завойко становился тише, и он передавал следующее:
- Генерал, через некоторое время Вы должны будете уехать …
- Куда? – Спросил Корнилов.
- Куда хотите. – Улыбнулся  Завойко.
- В Сибирь. – Машинально отвечал Корнилов, которому всё уже стало порядком надоедать. Тем более, что он мечтал пробраться в Индию. Он не знал, почему дал согласие отступать. То ли давняя мечта на него давила, то ли потому, что сам очень устал от той суеты, которая вокруг него сложилась. То ли потому, что он не смог бы взять на себя ту ответственность за Россию,  которую ему хотели возложить. Под давлением взгляда Завойко, Корнилов ответил согласием.
- На вас будут давить, - говорил Завойко медленным, слегка сладковатым тембром, - не поддавайтесь. Вы должны завалить план Сав. Нам слишком бурно выступающие не нужны.
- Как? – Опять машинально ответил Лавр Георгиевич. Ему было всё равно.
- Выступайте без его согласия…. Здесь важна каждая буква  - пишите всё, что противоречит его плану…..
- Чей Вы эмиссар, Завойко? – тихо спросил генерал.
Завойко скрестил пальцы особым образом, и Корнилов понял, что перед ним масон. Кроме того, Завойко показал ему то, что сотрудничает с большевиками.