Поезд Харьков-Одесса

Странно уже то, что номер поезда, на который я садилась в Полтаве, оказался 059, а не 69, что по логике происходящего там было тем более уместно. Поезд имел пассажиров, а пассажиры поезд, причём процесс этот носил не совсем естественный характер...
Мы повелись на плацкарт, как обычно. В отличие от купе, плацкарт предоставляет больше свободы, места, наблюдений и общения. Но в этот раз антиклаустрофобия сыграла злую шутку: кто мог знать, что мигрирующие толпы людей с сумками на колесиках не будут стабилизированы до конца маршрута, полностью обновляя компанию плацкарты через каждые несколько часов. Мы не успевали приспосабливаться к новым попутчикам, а само движение людей со станций в вагоны и обратно напоминало далёкие 90-е, когда вся Украина стремилась заработать в приграничных российских городах на продуктах. Поток клетчатосумчатых циркулировал так же, как и в случае с одесским рейсом.
Ещё с коридора на подходе к месту нас колоритно приветствовал многочастотный сюжетный храп одного из харьковских пассажиров. У меня вообще есть предположение, что одного такого булькающего всю дорогу на вагон внедряют по спецзаданию правительства для выявления среди путешествующего населения группы риска с высокой степенью раздражительности и агрессии. Но это только домыслы! Короче, нам повезло: на особо высокие ноты безмятежно сопящего анонима вагон периодически разряжался взрывами хохота. Отчего титан неформального контральто переворачивался на другой бок и временно переходил в режим невидимки. В одну из таких пауз в перемирии с тишиной я и попыталась заснуть. Место располагалось на второй полке, и самое нелепое заключалось в том, что я была в юбке. Работая над женственностью принесла свои странные плоды: я даже не предполагала альтернативы другой одежды в связи с вероятностью поползновений на место вверху. Попутчики, стихая, следили за проявлениями моего бытового альпинизма и улыбались друг другу. На вершине я отворачивалась к стене и обнимала подушку. В этом заключалась уже следующая проблема. Подушка и её свежевыстиранная наволочка, которую я извлекла из выданного проводником спального комплекта, перебивали друг друга, конкурируя между собой запахами, ломающими все стереотипы об одноразовом постельном. Оттенки от пивного перегара и до тройного одеколона, перемешивая в себе ещё, как минимум, 10-12 полутонов спиртных напитков разной крепости и цены, пытались забить все остальные запахи вагона и местами даже доминиррвали над храпом харьковчанина. Я пыталась подобреть к подушке, вспомнить кого-то из знакомых, кто мог бы хотя б отдалённо иметь такой запах, но не смогла... Единственным выходом оказалось стать подушкой, думать, как подушка: то есть купить бутылку пива. Влившись в перегарочную икебану одним из солирующих мотивов, я забылась... Но пиво послужило и источником скорого пробуждения. Добросовестный проводник унес ключ от страны облегчения за полчаса до Кировограда, и поэтому мне пришлось блуждать среди торчащих, как пистолеты в темноту, носков спящих... Но что может быть страшнее этой комнаты уединения в поезде! Есть ли аналог педали ножного привода вагонного то ли газа, то ли тормоза, открывающей всевидящее око железнодорожного полотна, на котором каждый оставляет не самую лучшую свою часть... И возле каждого такого таинственного грота обязательно маячит печальная фигура, которая на вопрос о том, кто последний, отвечает, что нет, от тут дышит свежим воздухом. Видимо, у каждого из едущих в поезде 059 своё понятие о свежести, мы все разные...