Реальность смысла. Глава 7

1. В прошлой 6й главе мы закончили вопросом о том, какую роль понимание (по нашей терминологии сюнетивная ориентация от греч. сюнесис понимание)практически может сыграть в движении от хаотической данности экзистенциального кризиса к относительно упорядоченной реальности, где оси и парадигмы матрицы вместо того, чтобы отчаянно соперничать друг с другом за ресурсы контекстной энергии начинают реально взаимодействовать и приходят к равновесию, а затем от этой реальности к самому ее смысловому ядру, где те же оси и парадигмы находятся в состоянии интенсивного взаимоопосредования, взаимодополнительности и взаимоперехода. Именно такое устойчивое смысловое состояние в его различных специфических социальных и культурных выражениях и является подлинным продуктивным разрешением экзистенциального кризиса.

2. Здесь  нужно сказать, что философская категория понимания (Verstehen)играет большую роль в герменевтике немецкой философской традиции, заложенной еще Гумбольдтом и Шлейермахером, продолженной Вильгельмом Дильтеем, а далее Хайдеггером и Гадамером. Эта традиция повлияла и на классическую социологию Макса Вебера (т.н. понимающая социология verstehende Soziologie). С другой стороны к этой традиции примыкает логотерапия, разработанная австрийским психологом и бывшим узником нацистских лагерей смерти Виктором Франклем. Вся эта философская работа была проделана во время седьмого экзистенциального кризиса европейской цивилизации (о семи кризисах этой цивилизации см. выше главу 6)и безусловно может быть полезна для наших современников,переживающих восьмой кризис этой цивилизации.Но сама практика понимания спонтанно использовалась людьми разных культур, религий и эпох в течение тысячелетий для работы с тупиковыми и конфликтными ситуациями характерными для состояния социальной идентичности в эпохи экзистенциального кризиса.

3. Вот этот нетехнический ранний вариант понимания для нас особенно интересен, поскольку он легко доступен людям,желающим освоить этот подход без специальной философской подготовки. Возьмем например следующую историю из древнего патерика, интереснейшего сборника изречений и историй, связанных с ведущими фигурами раннего египетского монашества 4 и 5 вв. хр.э.

В одно время пришел некий монах из Рима, занимавший высокое место при дворе царском, и поселился в Ските близ церкви. При себе он имел одного послушника, который прислуживал ему. Пресвитер, видя его немощь, и притом узнав, в каком удовольствии он жил прежде, посылал к нему, если что подавал Бог, или что приносилось в церковь. Прожив двадцать пять лет во Ските, монах получил дар прозрения и сделался славным. Один из великих подвижников Египетских услышал о нем, посетил его, надеясь найти у него более строгий образ внешней жизни. Вошедши к нему он приветствовал его, и помолившись они сели. Вот Египтянин видит, что он носит хорошую одежду; под собою имеет рогожу и кожу; у него небольшая подушка; ноги чисты и обуты в сандалии. Видя это, он соблазнился тем, что в таком месте так живет этот человек, а не в строгом подвижничестве. Старец по дару прозрения понял, что он соблазнился, и говорит прислужнику: сделай нам ныне праздник ради аввы. Прислужник нашел немного овощей, и сварил их. Когда пришло время, вставши, они ели. Ради немощи старец имел у себя немного вина, и они пили. Когда же наступил вечер, они прочитали двенадцать псалмов и легли. Тоже сделали и ночью. Вставши утром, Египтянин говорил старцу: помолись о мне, - и пошел от него, не получив пользы. Когда же он несколько отошел, старец, желая сделать ему пользу, послал за ним, воротить его. Когда тот пришел, старец опять принял его с радостию, и стал спрашивать: из какой ты страны, или из какого города? - Я вовсе не городской житель, отвечает Египтянин. Старец спрашивает: какое же у тебя было дело в деревне? - Я был сторожем. Опять спрашивает: где ты спал? - В поле, отвечал он. Имел ли постель под собою? - В поле какую постель я мог подстилать под себя? - отвечал он. Старец спрашивает: как же ты спал? - На земле, отвечал Египтянин. Какая пища была у тебя в поле, и какое вино пил ты? Египтянин отвечал: какая в поле пища и какое вино? - Как же ты жил? - Ел немного хлеба, отвечал он, и что нибудь соленое, а пил воду. Великий это труд! сказал старец, и спросил: а была ли в деревне баня, где можно было мыться? - Нет, отвечал Египтянин; но когда хотели, мылись в реке. Когда старец выслушал все это, и узнал бедность прежней жизни Египтянина, то, желая сделать ему пользу, рассказал ему и сам о прежней своей жизни в мире. - Я смиренный, говорил он, которого ты видишь перед собою, - из великого города Рима, и был вельможею при дворе царском. Египтянин как только услышал эти первые слова, пришел в умиление, и внимательно слушал, что далее говорил ему старец. И вот, продолжал старец, оставил я Рим, и пришел в сию пустыню. Я, которого ты перед собою видишь, имел великолепные чертоги и великое богатство. Презрев все это, пришел я в эту малую келью. У меня, которого ты видишь пред собою, были кровати из золота с драгоценными покрывалами, а теперь вместо них Бог дал мне рогожу и кожу. У меня были драгоценные одежды; вместо них ношу я теперь это бедное одеяние. На стол мой тратилось много золота; вместо сего теперь Бог дает мне несколько сего овоща и небольшую чашу вина. Мне служило множество отроков; и вот вместо всех их ныне Бог внушил этому старцу прислуживать мне. Вместо бани я лью на свои ноги несколько воды, и сандалии ношу по немощи своей. Вместо пения певчих и игры на флейтах и арфах прочитываю я двенадцать псалмов; тоже делаю и ночью за грехи содеянные мною, - и тотчас по успокоении совершаю малое богослужение. Итак прошу тебя, отче, не соблазняйся моею немощию! Выслушав это, Египтянин, пришедши в себя, сказал: увы мне! от многих нужд мира пришел я сюда на покой, и имею теперь то, чего не имел прежде; а ты от такого довольства пришел к скорби, и от великой славы и богатства пришел в уничижение и бедность! Итак Египтянин получив назидание оставил старца, сделался ему другом, и посещал его ради пользы. Ибо старец отличался рассудительностью и исполнен был благоуханием Святого Духа. (Патерик древний,изложенный по главам 10. 106, 3 издание М. 1899 г. это издание легко найти в сети если погуглить название книги,)

4. Посмотрим,теперь с помощью нашей матрицы идентичности, как понимание используется в этом тексте 5 в. хр.э., относящемся к эпохе четвертого экзистенциального кризиса.

5. Для этой эпохи конца античности, гибели Западной Римской империи и Великого Переселения народов были вообще характерны инверсии (перевороты)социальных ролей, например,когда захваченное  германцами население римских города, в том числе и самого Рима, взятого вестготскими войсками Алариха в 410 г. хр.э. (о чем, кстати говоря можно найти краткое упоминание в одной из глав Древнего Патерика, где речь идет о набеге варваров на египетские монастыри, района т.н. Скита: "Мир потерял Рим,а монахи Скит")оказывалось в рабстве у захватчиков.  Тогда люди, принадлежавшие к  привилегированным слоям населения, должны были переосмыслить свою жизнь в связи с тем, что казавшаяся прежде незыблемой социальная иерархия, которая в нашей матрице отображается полувертикальной дифференциальной линией НВ от контекстного  поля ценностей Н к контестному полю совершенных жизненных форм В (обычно монополизированному социальной элитой)внезапно разрушалась и переворачивалась.Именно таким переосмыслением является знаменитый труд философа и отца церкви Аврелия Августина О Граде Божьем, опубликованный вскоре после взятия Рима Аларихом.

6. В цитированном выше тексте инверсия социальных ролей, т.е. в терминах нашей матрицы спуск вниз по дифференциальной линии ВН, или иначе говоря обмен высокопоставленного положения в точке В на низкое и смиренное положение в точке Н монаха в египетском монастыре происходит добровольно, как выражение монашеского обета отречения от мира. С другой стороны египетский подвижник из простых крестьян, постепенно поднимающийся из начальной точки в контекстном поле обьектов/ценностей Н вдоль связанной с исполнением религиозных заповедей (включая особенно важную для него заповедь воздержания)референциальной линии НА к контекстному полю А универсальных норм и принципов,таких как истина и справедливость,в начале диалога с бывшим римским вельможей воспринимает его только в рамках той же референциальной линии и считает его ниже себя на этой линии.

7. Однако дальнейший рассказ бывшего аристократа о своей прошлой жизни позволяет ему  понять что в рамках всей парадигмы идентичности (а речь идет в данном случае о гипономике BHA, главной парадигме сюнетивного подхода, которой согласно Платону пользовался еще Сократ в своей предсмертной речи к афинянам на суде)уровень отречения от мира римского аристократа относительно его собственного прежнего положения на дифференциальной линии гораздо выше. То есть если размах этого отречения представить в виде отрезка он должен включать всю дифференциальную линию, а не только то скромное расстояние которое римский старец прошел вверх по референциальной линии.

8. Таким образом в данном случае сюнетивная ориентация (ориентация на понимание) в контексте матрицы идентичности позволяет найти общий язык людям, принадлежащим к разным социальным и культурным полюсам разрушающегося римского общества. Такой продуктивный процесс перехода от одномерной данности социальной фрагментации и конфликта, к упорядоченной многомерной контекстной реальности мы будем в дальнейшем называть  реализацией, а обратный ему процесс распада многомерных контекстных соотношений и их проекции на одномерную "данность" в ходе социальной фрагментации регрессией.

В следующей 8й главе мы займемся подробным разбором этих важных для нас категорий.