Начитавшись мафиозных историй...

1.

Прокурор Остолбенелли, сорока четырех лет от роду, задумчиво брел по центральному кладбищу Палермо и думал о Вечном.  Здесь была похоронена вся его семья, за исключением младшего сына и половинки дочери.  Увы, нижняя половина тела дочери все еще не была найдена.  Враги знали, что значит для сицилийца хоронить тело родственника не сразу, а по частям - это было серьезным поводом задуматься о неправоте каких-то своих действий.

У прокурора Остолбенелли было много причин, чтобы заинтересоваться темой Вечного.  Ему сорок четыре года, а он все еще жив.  На Сицилии редко кто доживает до сорока лет.  Тем более судьи и прокуроры.  Мужчин убивают за несогласие с мафией, и уж подавно за открытую борьбу с ней.  Убивают подозреваемых в нарушении закона омерта, нежелательных свидетелей, должников, предателей, кровников. Была бы лупара, удавка или кинжал, а причина для убийства всегда найдется.  Женщин уничтожают как заложниц, как упорствующих в раскрытии места, где скрываются муж, отец или сын.  И просто в порядке напоминания мужчинам о свершенных ими ошибках.  На поиск первой жены Остолбенелли мобилизовал полк карабинеров.  Обнаружилась она случайно, в куче металлического хлама на плавильной фабрике - экскаваторщик поднял ее ковшом вместе с охапкой ржавой арматуры и покореженных деталей.  Тело ее было обмотано колючей проволокой, в рот забит кляп, и надо полагать, несчастная в момент обнаружения еще дышала.  Вторую жену искали долго, больше года.  Даже специальные подразделения были брошены на поиск второй жены Остолбенелли.  Нашлась она тоже неожиданно: раздался вопль, такой страшный, что заглушил визг циркулярной пилы, а распиливаемый пакет досок вмиг окрасился кровью. Рабочий, обслуживающий участок на лесопилке, не успел ничего сделать. Старшего сына Остолбенелли, отличника по математике и капитана школьной футбольной команды, нашли в заброшенном колодце.  Тело, а точнее то, что от него осталось, еще не успело остыть.  Говорят, два федеральных служащих и репортер, первыми увидевшие извлеченную из колодца массу, попали в больницу на почве нервного стресса.   Младший сын просто исчез. Как показала генетическая экспертиза, обрывки окровавленной рубашки и несколько кусков срезанной кожи принадлежали именно ему.  А дочь, точнее, часть дочери, нашлась лишь неделю назад.  Смотреть на фрагменты тела было страшно.  Остолбенелли надеялся, что будет найдена и вторая часть.  Он добился разрешеня властей на демонтаж многоэтажного гаража, сооруженного мафией.  Из обломков бетонных панелей торчали ступни, кисти, локти, колени, осколки черепов.  Он также настоял на том, чтобы разломали весь асфальт на новой дороге, построенной мафией.  Тысячи кубометров бетона были перемолоты отбойными молотками.   Среди множества обнаруженных трупов недостающей части тела  дочери не нашлось.

Мафия в свойственной ей мягкой и деликатной форме давала прокурору понять, что если она не дождется от него сотрудничества, то и с ним самим может произойти нечто малоприятное.  Например, прокурору переломают кости, еще живого заварят в железную бочку из-под солярки и, пробив выстрелом  дырочку для дыхания, сбросят с вертолета в море.  Там и будет прокурор медленно умирать от болевого шока и удушья, болтаясь на волнах и моля Всевышнего, чтобы бочка поскорее заполнилась водой.  Но это произойдет не скоро, ой как не скоро.  А может, ему не станут ломать кости и засунут в бочку не железную, а деревянную, утыканную изнутри гвоздями, и скатят эту бочку в море с откоса.  Можно представить, какие ощущения добавит жертве каждый новый удар волны.  Или изувеченного прокурора закопают  в прибрежный песок, чтобы торчала одна голова, за пару часов до начала прилива. Ему, конечно, оставят один глаз, чтобы он мог видеть медленно приближающуюся смерть. Или несчастному вколют препарат, вызывающий адскую боль во всем теле, привяжут к дереву и оставят медленно умирать в пустынной местности.

Прокурор не рисковал жениться третий раз.  Но как типичный мужчина южных широт, он не мыслил себе жизни без женщины.  Мало кто знал в лицо Мессалину Стервози, а что она любовница Остолбенелли, об этом никто даже и не догадывался.  Лишь пару раз Мессалину видели в обществе прокурора за деловым разговором.  Остолбенелли основательно позаботился о безопасности Стервози, усилив ее охрану высокопрофессиональным составом.  Прокурор часто ловил себя на мысли, что Мессалина Стервози, двадцатишестилетняя красотка, бывшая модель, скрывающаяся ныне под маской делового партнера - единственная нить, которая связывает его с этой жизнью.

Остолбенелли часто обстреливали.  Вот и сейчас несколько пуль с жужжанием отрикошетили от каменной стены склепа.  "Просто пугают", спокойно подумал прокурор, "им нет смысла убивать меня таким примитивным способом.  Разберусь с охраной - куда смотрят эти лентяи?"  В конце аллеи обрисовался силуэт человека.  "Ага - Громилла, шеф охраны.  Но какого черта он покинул пост?"  Великан Громилла неспешно шел навстречу своему патрону и как-то странно улыбался.


2.

Тесная камера была разделена решеткой на две равные части, так что можно было бы говорить не об одном, а о двух смежных помещениях, тем более что каждая половина имела собственный вход. Под решеткой проходил желоб, заваленный драными автопокрышками, промасленным тряпьем и обрывками рубероида, а поверх решетки чернело дымовое отверстие.  Стены были закопчены, но не настолько, чтобы понять, из чего они сложены - это был огнеупорный кирпич.  Сильно пахло соляркой. 

Мужчину ввели первого, руки его были скованы спереди наручниками.  Затем открылась дверь по другую сторону решетки, и палачи волоком втащили в камеру женщину, запястья которой были обмотаны проволокой - вероятно, для нее не нашлось наручников подходящего размера.  В руках одного из убийц появился тонкий стальной трос с петлями на концах - не слишком длинный, но достаточный для того, чтобы жертва могла удалиться на сравнительно безопасное расстояние от источника страданий и смерти.  Этим тросом, предварительно пропущенным сквозь ячейку решетки, соединили руки жертв.

- Сейчас мы подожжем этот мусор и начнем понемножку подливать солярку, - обращаясь к мужчине, сказал один из убийц, Лукьяно Безобрази, правая рука известного всем дона Козлеоне. - Можешь спасти бабу, если залезешь в огонь и дашь ей шанс отползти в сторонку - с нее только немножко пооблезет шкура, но она останется жива и мы ее даже отпустим.  А захочешь, сам останешься живой.  Только для этого тебе придется втащить в огонь и спалить твою красотку.  Ты сильный мужик, да и кости у тебя целы - справишься.  А потом у тебя начнется новая карьера.  Ты ведь и слегка поджаренный будешь нам крайне полезен.  У тебя великолепный выбор.  Что скажешь?

Мужчина шевелил разбитыми губами и отсутствующим взором смотрел на своих мучителей.  Вероятно, он был уже не в состоянии осознать происходящего.  До женщины, несмотря на то, что она больше пострадала от пыток, дошло содержание разговора - она с криком забилась на бетонном полу и замотала руками, тщетно пытаясь освободиться от пут.

- Ну, малый, что ты решил? - повторил вопрос Лукьяно Безобрази.

Мужчина все так же молчал.

- Как знаешь, тебе выбирать - сказал бандит. - Сейчас вам будет немножко жарко.  И не рассчитывай, что вы оба тут быстренько сдохнете от дыма.  Тяга в этой печке отличная.

Палачи не спеша покинули камеру, с лязгом захлопнули железные двери и заперли их засовами.

...

Черный дым над трубой цеха никого не удивил - все знали, что на этой фабричонке иногда жгут старые автомобильные покрышки.  Понятно - так было и на сей раз.  Но запах был несколько странным, словно у хозяина фабричонки сгорела в духовке курица.  Тоже не удивительно - хозяин был стар и рассеян, у него часто подгорали и куры, и бифштексы.

3.

Труп прокурора Остолбенелли нашли на третий день в сотне километрах к югу от Палермо.  Несомненно, это был несчастный случай.  Как установила экспертиза, у машины прохудилась гидравлика тормозной системы.  "Феррари" слетел с откоса, сделал несколько кувырков и ударился бензобаком о камень, в результате чего возник пожар.  Это подтвердила и охрана.  Погибла также пассажирка, некая Мессалина Стервози, изредка посещавшая офис прокурора как консультант по вопросам зарубежных сделок.  Тело Стервози меньше пострадало от огня, но ее так запрессовало в смятую машину, что Стервози пришлось извлекать по кускам.  Почему Стервози оказалась рядом с Остолбенелли и куда они ехали, осталось загадкой - ведь между прокурором и консультантом по зарубежным сделкам не было даже дружеских отношений, только деловые, весьма эпизодические.

Несколько странным казалось обстоятельство, что обгорелые запястья обоих были ободраны до кости.  Экспертам посоветовали не углубляться в детали.

4.

Про дона Козлеоне ходили слухи, что родился он вовсе не на Сицилии, а где-то за рубежом, а его странная фамилия имеет то ли немецкие, то ли ирландские корни и ранее звучала Казлоф или Козлуфф.  Но это к делу не относится.  По крайней мере, к разбираемому в настоящий момент делу.  Дон Козлеоне, попыхивая сигарой, вел степенную и неторопливую беседу с капореджиме, который стоял перед ним бледный как смерть и мелко дрожал.  Кроме консильори  Коррупцио, при разговоре не было никого.  Молчаливое участие консильори придавало беседе несколько мрачноватый оттенок, не сулящий радостного конца.  Но совершенно однозначно говорило о неминуемой драматической развязке то, что голос дона Козлеоне был на редкость мягок и миролюбив.

- Я понимаю, дорогой Лукьяно, что вы чуть-чуть пережарили клиента, и никакой вашей вины тут нет.  Досадно, конечно, что именно вам была поручена ответственность за его жизнь.  Пришлют нового прокурора, и начинай все сначала...  Ну, тросик оказался коротковат, или топлива было чуть больше, чем надо...  Ведь известно, что яичница имеет свойство подгорать, молоко из кастрюльки убегает, пицца покрывается слишком жесткой коркой.  Непредвиденная случайность.  А может, и неизбежность.  Мало ли примеров, когда объективные причины оказываются сильнее наших возможностей...  Прошу вас, извините старика за необоснованное подозрение, что вы каким-то образом причастны к смерти Остолбенелли.  И уверяю вас, что больше я никогда не осмелюсь потревожить вас возвратом к этому разговору.  Забудем все и останемся прежними друзьями.

- Мы все сделали по правилам! - заорал Лукьяно Безобрази, падая перед доном на колени и рыдая. -  И в голову не могло прийти, что этот идиот сознательно полезет в самое пекло!  Ему не ломали костей, он вполне мог передвигаться.  Он...

Дон Козлеоне едва заметно кивнул куда-то в сторону.   Из темноты выступили две темные фигуры.

-  Нет, нет, нет! - завопил Безобрази.

- Что - нет? - удивленно поднял седые брови дон Козлеоне. - Я ведь говорил о нашей дружбе.  Значит, вы отвергаете мое предложение о дружбе?  Впрочем, вы совершенно свободны в выборе друзей...

Один из вошедших, огромного роста и могучей комплекции, приблизился, как-то странно улыбаясь.  Он рывком поставил Безобрази на ноги, а второй подтолкнул его к выходу.  Через минуту сад, окружающий особняк дона Козлеоне, огласился треском, словно неведомая сила ломала рычагом деревянный забор.  Криков не раздавалось - парни работали профессионально.  Дон притушил сигару о край пепельницы и бросил окурок в камин.