В рабочем поселке

Детство мое прошло в рабочем поселке Глубокий Ростовской области.
Это было бедное детство, но счастливое.
Детский сад был один на большой поселок, почему я не был в нем - уже точно никто не скажет, да и неважно.
Родители трудились с утра до ночи, отец на машзаводе, мама - на кирпичном.
Приглядывала за мною бабушка Глафира, 1901 года рождения.
Это была сама доброта, доброта, которую превзойти нельзя!
Бабушка не имела образования, не умела читать и писать, такая ей выпала судьба, но от этого она была ещё величественнее.
Она вырастила трех сыновей, если сказать самым скромным образом, весьма достойных.
Старший Борис, член КПСС, неоднократно награждался значком победитель пятилетки.
Средний Леонид, всю жизнь проработал на машзаводе, наград не имел, но воспитал двух дочерей.
Младший Иван, получивший высшее образование, добрый в свою мать, но упрямый в своего отца. Склонный к подвигу и совершивший его - когда в 1971 скоропостижно от инфаркта умер мой дед Николай Протасьевич Дерябкин, случился "большой совет" сыновей - кто будет ухаживать за матерью, моей бабушкой Глафирой?
Совет решил - младший сын, Иван! Ивану пришлось оставить город Харьков, оставить свою невесту, которая не соизволила уезжать в рабочий поселок из первой столицы Украины.
И этот удар судьбы Иван выдержал с честью - ухаживал за матерью 25 лет!
Хотя так и не женился в поселке.

Кода родители были на работе, а старшая сестра Лариса в школе, бабушка Глаша приходила к нам присматривать за мною.
Что мне запомнилось - зима, мороз во дворе, снег, сугробы, вечерний закат, сумерки, замерзание и возвращение в свой теплый дом, из которого бабушка в окно наблюдала за мной. Время возвращения в дом 17-оо, бабушка Глаша уже в пальто - свет включать не разрешает - лучи вечерней зари еще освещают комнату.
Мама "прилетит" домой в 17-20, бабушка тут же умчится к себе домой, чтобы накормить дедушку, который вернется к 18-оо. Дед Николай был трезвенником и домой никогда не опаздывал.

Случались случаи, что меня не с кем было оставить. Скандально ли это было - история умалчивает. Тогда мой отец договаривался с "дружками" по улице присмотреть за мною, дружки в кавычках, объяснить это трудно - разница в возрасте 17 лет! То есть ребята 1945-46 годов рождения, сыновья фронтовиков, сыновья героев! Они тоже хотели стать героями как их отцы, но им это было не дано!
Они не доучились по понятным причинам, а востребованность геройства требовала свое!
Самым крутым был Манева - полуполяк, полуказак ростовский. Я обожал его!
Владимир был картавым как Ленин, и нас, зомбированных потом уже пионЭров, это манило. Мой отец Борис умышленно говорил пионЭров, подражая фронтовикам победы.
Манева был первым ловкачем по игре квача - аналог русской игры в салочки (догонялки) на крышах движущихся товарных поездов. Потом железную дорогу электрифицировали, а игру в квача наши ребята продолжили - контактный провод создавал смертельную опасность, но и казаки уже стали взрослее. Помню как они меня наставляли - если мент схватит тебя на крыше вагона за ногу, хватайся за контактный провод - мент "отвалится."
Николай, брат-двойняшка Маневы, был совсем другим, а я увлекающийся Маневой мало замечал его. Николай избежал тюрьмы, Манева "отгрузил" по полной - лет 10 имел в три "ходки".
Точно не скажу, но мне кажется Манева брал на себя эпизоды Коли - это было тогда геройство по хулиганским понятиям!

Так поступал и Сахно, живший с другого конца улицы Щорса, там тоже росли двойняшки - Сашка и Мишка. И там Махно (иногда его кличали трус) избежал тюрьмы, зато Сахно "отгрузил" за двоих. "Ганс", живший напротив, тоже избежал тюрьмы, но скитался в Якутии, в бегах от "советского правосудия", простудился и детей не имел.

Как яркий эпизод детства помню героизм моих "учителей-воспитателей" улицы - поездку  на охраняемое водохранилище, из которого поселок пил воду. Я самый мелкий и другие "слабаки" - в засаде. Смельчаки - Манева и прочие "делают героизм" - лезут под колючую проволоку на охраняемую зону водохранилища и быстро купаются голышом в озере - если охранник с винтовкой замечает их, то мы должны отвлечь охранника и помешать ему стрелять! Такая была жизнь, такие были "правила"! Хорошо, что до выстрелов дело никогда не доходило - наши герои на животе под "колючкой" лазали не хуже чем разведчики в фильмах про войну.

Бабушке Глаше посвящаю!