Попробуй

Ярлыки.
Я всегда был против попыток навешать на кого-то тот или иной, хотя бы потому, что люди - существа крайне неоднозначные. Вечно меняющаяся субстанция - как, например, глина, из которой при определенных усилиях можно изваять все, что душе угодно: от идеально ровного шара до сложносочиненной фигуры.

Ярлыки - прерогатива работников торговли. Однако, ценник товара - это одно, и совсем другое - его настораживающе-яркое описание (прекрасный вкус, невероятный аромат, продукт для истинного гурмана).

Вспоминаю продавщицу с местного рынка - добротную женщину средних лет, ушлость которой, судя по опыту ее работы здесь, не знала границ. Хитро бегающие глазки и пока отключенный режим «фурии» выдавали ее с потрохами.
Очередь двигалась медленно, но все же двигалась -  с парочкой покупателей «залавочная фея» уже успела зацепиться, и выглядела весьма и весьма недовольной. Со мной же она вела себя вполне сносно, почти вежливо.

- Вкусный виноград, берите, не пожалеете!
- Да, я успел обратить внимание на ценник и информацию на нем. Вкусный, говорите?
- Все так и есть, берите. Сама недавно пробовала

Но я вижу по глазам - бессовестно врет. Ну что ж, дадим шанс тебе и твоему винограду. Хотя я заранее знал, чем это закончится – однако, я люблю как ошибаться в своих суждениях, так и находить очередные подтверждения своим предположениям.
Ожидаемо - мерзкое на вкус игристое я заедал столь же мерзким, совершенно кислым виноградом. Скулы сводило, а я усмехался, опрокидывая бокал за бокалом.

В памяти всплывают недавние события – одно за одним.

Вот я сижу в кафе с премилой молодой особой  – ангельский голосок, хорошенькая, но уж больно приторная внешность (у меня, увы,  другие гении красоты), не совсем глупышка вроде. Познакомились мы очень банально – на вечеринке у общих друзей, а позже запутались в сетях интернета – точнее, запуталась она, а я просто освободил ее, и, словно маленькую рыбку,отпустил плавать в рамках раковины. Не речная вода, но что ж поделать, довольствуйся.

Поначалу впечатление мое было положительным – нас даже хватило на пару встреч. А потом я начал рассматривать человека поближе, а заодно и раскрывать все свои карты - дабы не было сюрпризов в дальнейшем.

И чем больше рыбак узнавал о своей рыбке, тем больше ему хотелось  вынуть пробку из раковины. Меня сразу же насторожило то, что  спутница моя говорила только о себе, причем исключительно хорошее. Даже не говорила-кричала, хотя голос ее звучал  весьма приглушенно. Но я закрыл на это глаза – был очарован  ею первые минуты, и списал все на наше, как мне казалось, взаимное  волнение.

А затем меня будто окатили ледяным душем. Наш ангелок оказался той еще стервой с  диким себялюбием  (видимо, притча о Нарциссе ей была не знакома), ищущей  корысть везде и во всем. Особей мужского пола она привлекала забавы ради, включая милашку, а  потом топтала каблучками своих дорогих туфель, если не получала желаемого.

Нет, я не был разочарован - просто в очередной раз отметил, как обманчива внешность, и как ярлык «ангела», который на нее налепило большинство людей, не представляющих, как они ошибаются, с легкостью отклеивается, и, упав на пол, смешивается с грязью чужих башмаков.  Протрезвел.

Полной противоположностью стало знакомство с другим человеком -  одногруппником, который совсем недавно перевелся к нам.
В принципе, я знал его, но знал косвенно, причем слышал об этой личности много разных вещей – странный, ненормальный, злой (маленький город с кучей «судей», понятия не имеющих о том, кто такая Фемида). Оттого я еще больше стал интересоваться  - хотел убедиться в том, что смогу  увидеть «обратную сторону луны».
И вот настал тот день – я уже сидел в аудитории, неприкрыто скучая (впрочем, как это всегда  бывает со мной в институтских стенах - нет, я не ленив и не глуп, просто ненавижу быть стесненным чем-либо, особенно - давно нуждающимися в побелке стенами).
Вдруг дверь открылась, и в нее просочился  тот самый юноша, о котором ходило так много разных слухов. Довольно стройный и высокий, с бледной кожей, тонкими чертами лица и копной смоляных волос, обрамляющих его одухотворенное лицо, он выделялся на фоне остальных моих одногруппников  – атлетичных и крепких, как на подбор, «аполлонов». Я тоже не вписывался в общую картину, но рядом  с новеньким смотрелся куда органичнее.

Буквально через пару дней я понял, что не ошибся - мы быстро нашли общий язык (мне даже показалось, что я обрел друга). Он оказался очень умным и творческим человеком - в перерывах мы сидели в кафе, заказывая самый вкусный кофе, и взахлеб обсуждали искусство, а вечерами проводили время с его друзьями в галерее (открытой им же на собственные деньги) - такими же интересными и неординарными личностями. Так я покончил с вечным заточением в четырех стенах - меня ждали, мне были рады, это было взаимно.

А моя первая любовь? Раньше я бы никогда не подумал, что с этой взбалмошной, вызывающе громкой, далекой от реальности,особой, у меня будет что-то общее. Мне бы и в голову не пришло с ней заговорить или познакомиться целенаправленно. Как это обычно бывает, нас свел случай, и поначалу я не был уверен, что наше общение продолжится.

Позже меня уже не смущали странности моей дамы, а ее необычная внешность, далекая от мнимых «идеалов» подавляющего «большинства», казалась самой привлекательной, вместе со всеми ее изъянами. Тараканы стали ручными, как только я узнал человека  поближе. Я видел нечто большее, чем просто совокупность  этих самых странностей и черт. И я знал, что ей пришлось пережить за ее короткую жизнь.

«Идиотка, дикарка, набитая дура, непонятная, неприятная»…
Маленькое, ограниченное общество  нашего небольшого городка  из бывших половин, прошлых «друзей» и совершенно чужих  людей, лепило на нее стикер за стикером, прыская ядом и шепчась за спиной, а я яростно срывал их, желая перегрызть глотку каждому, чей язык посмеет повернуться в ее сторону.
Мне было хорошо с этой девушкой каждую чертову минуту нашей короткой истории.
Было хорошо пьянеть с ней в компаниях странных людей, засыпать и просыпаться в пыльных отелях, путешествовать от одного самобытного городка к другому на отцовской машине.
Было хорошо, когда ее ледяные руки касались моих раскаленных плеч, когда она смеялась над старыми комедиями и рыдала, слушая джаз.
Она была моей, моей сумасшедшей, и мне бы никогда не пришло в голову поливать ее грязью просто за то, что она была такой, какая есть.
А самое главное – за то, что с ней и я мог позволить себе такую роскошь, как быть самим собой, не играя и не притворяясь.

Так было всегда. Я закрывал глаза и уши, и просто отдавался людям. Мне плевать, что  говорят – пока я не раскрою их для себя, как книгу, начиная с первой страницы, ни за что не буду подсматривать, чем все закончится.

Открыть секрет? Убийца - не всегда садовник.