Каким был царь Пётр?

Царь, потом император, дальновидный государственный деятель, искусный дипломат, великий реформатор, талантливый полководец и флотоводец, прекрасный организатор…
Человек, который «прорубил окно в Европу», повёл отсталую Россию вперёд по пути прогресса…

- Ближайшие его сотрудники держались мнения, которое впоследствии Михаил Васильевич Ломоносов формулировал словами:
«Он Бог твой, Бог твой был, Россия».

-  Народная масса, напротив, готова была согласиться с утверждением раскольников, что Пётр I был антихрист.


* * *

Пётр был великан ростом свыше 2-х метров (204 см).
Он на целую голову возвышался в любой  толпе, среди которой ему приходилось когда-либо стоять.
 Правда, высокий рост лишал его проворства и даже мешал в некоторых делах.
В то же время, при таком большом росте, царь был совсем не богатырского сложения.  Носил обувь 38-го размера, а одежду 48-го размера. Руки Петра были также небольшие. И его плечи были узкие для его роста. То же самое, его голова была также мала по сравнению с телом.

 Ходил он быстро, стремительно. И делал такие большие шаги, шагал так широко, что спутники еле-еле поспевали за ним бегом.

От природы Пётр был силач.
Постоянное обращение с топором и молотком ещё более развило его мускульную силу и сноровку:
 -  Он легко скатывал в трубку серебряную тарелку.
-  Разгибал руками подкову.
- Мог перерезать ножом кусок сукна на лету или рассечь саблей подброшенную в воздух шёлковую ленту.
-  Останавливал в сильный ветер рукою мельничные крылья (чтоб лучше рассмотреть механизм некоторых частей).
-  Бывало, во время военных походов, одним мощным усилием вытаскивал Пётр застрявшую пушку на диво солдатам.
-   Если он в весёлом настроении похлопывал кого-нибудь по плечу, тот долго потом кряхтел от царской «ласки».


У него было красивое, круглое, несколько смугловатое и мужественное лицо. Большие, круглые тёмные глаза с проницательным взглядом, густые брови. Длинные, вьющиеся чёрные волосы. Небольшие усы, словно наклеенные.

Современники отличают  красоту и живость его лица.
Правда, они нарушались периодическими сильными судорожными подёргиваниями. Особенно в моменты волнения или эмоционального напряжения. 
Считается, что это было связано с детским потрясением во время стрелецких бунтов – время захвата власти его сестрой Софьей Алексеевной.
Окружающие часто бывали  испуганы этими подёргиваниями лица, которые искажали его облик. 

• Французский аристократ герцог де Сен-Симон так описывал русского царя во время пребывания того в Париже (в 1717 году):

«Царь Пётр был очень высок ростом, хорошо сложён, довольно худощав, с кругловатым лицом, высоким лбом и красивыми бровями; нос у него довольно короткий и не массивный, чуть расширенный на конце, довольно полные губы, красноватое смуглое лицо, большие, красивые, живые и проницательные чёрные глаза; взгляд величественный и приветливый, когда он следил за собой и сдерживается, но иногда суровый и бешеный; он страдал судорогами, которые случались у него не часто, но так искажали лицо и глаза, что внушали ужас. Продолжались они всего мгновение, взгляд становился блуждающим и страшным. Но тотчас же прекращались…
Вся наружность его выказывала ум, рассудительность и величие и не лишена была прелести.
Монарх сей вызывал восхищение своей исключительной любознательностью. Неизменно интересуясь всем, что было связано с его планами в части правления, коммерции, просвещения, полиции; его любознательность распространялась на всё. Не пренебрегая даже самыми ничтожными подробностями, ежели впоследствии они могли оказаться полезными…»

Пётр имел простой нрав и грубоватые манеры.

• Ганноверская курфюрстина София писала о Петре так:
«Царь высок ростом, у него прекрасные черты лица и благородная осанка; он обладает большой живостью ума, ответы у него быстры и верны. Но при всех достоинствах, которыми одарила его природа, желательно было бы, чтобы в нём было поменьше грубости. Это государь очень хороший и вместе очень дурной… Если бы он получил лучшее воспитание, то из него вышел бы человек совершенный, потому что у него много достоинств и необыкновенный ум».

Пётр обладал выдающимися умственными способностями, железной волей, целеустремленностью, неиссякаемой энергией и большой работоспособностью.

Был мудр.
К примеру, после проигранной военной кампании под Нарвой (1700) не пришёл в отчаяние Пётр, как иные. Не ослабел духом. А повелел оружейные заводы строить, железо добывать да пушки лить.
Понимал: без мощной армии с хорошим вооружением не одолеть врага России…

 Был дальновиден, прозорлив, вперёд глядел далеко.
К примеру, приказал Пётр боярских детей послать учиться за границу. Нужны ведь России грамотные, учёные люди. Очень их ещё не хватает в стране. В городах повелел Пётр открывать школы для детей разных сословий.
 Заботился о будущем России, о её завтрашнем дне…

Был смел, бесстрашен, отважен.
Он принимал смелые решения.
 К примеру, приказал перелить церковные колокола на пушки, раз это было необходимо для победы. Не побоялся, что церковь его проклянет…
Во время Азовских походов, в сражениях и битвах Северной войны вёл себя храбро.
Не замечая свиста пуль и разрывов снарядов, он самолично осматривал шведские укрепления.
В Полтавской битве, к примеру, он лично сражался впереди всех.

Настойчивость в достижении поставленных целей и стремление воздействовать на подданных личным примером – вот черты характера Петра, позволявшие ему добиваться успеха.
Царь Пётр Алексеевич всегда подавал офицерам, солдатам и матросам пример личной храбростью и отвагой.
Так было и на Неве, когда Царь вместе с гренадёрами лез на абордаж со шпагой в руках на шведские корабли, на бьющие в упор картечью залпы шведских пушек и ружей.
Так было и в битве при Лесной, в Полтавской баталии. В этих сражениях под жесточайшим огнём царь Пётр Алексеевич проявил личное мужество и воинскую доблесть.

После победы в Полтавской битве царь Пётр Великий с непокрытой головой, объезжал строй русских войск, преклоняя обнажённую шпагу, отдавая честь своим солдатам-победителям, благодарил за службу и ратные труды.
«Здравствуйте сыны Отечества, чада Мои возлюбленные!» – обращался царь к своим воинам.
«Потом трудов моих создал Я вас; без вас Государству, как телу без души, жить невозможно! Вы, имея любовь к Богу и Вере православной, на тысячи смертей устремлялись небоязненно. Храбрые дела ваши будут незабвенны у потомства».
 Войска, под торжественные звуки военной музыки брали оружие «на караул», склоняли взятые с боя шведские знамена и отвечали ему громовым «Слава!», «Виват!» и русским «Ура!».

       Царь Пётр Алексеевич подавал личный пример своим подданным не только в воинском служении.
Царь не гнушался, но со старанием выполнял любую работу – будь то плотника, или же кузнеца.
 Это был пример для дворян. Если сам царь трудится в поте лица, то это никому не зазорно!
Встретив однажды вернувшихся после учения за границей молодых дворян, Пётр Алексеевич сказал юношам:
 «Я Царь ваш, но у меня мозоли на руках. А всё для того, чтобы подать вам пример, и хотя бы под старость сделать из вас достойных помощников и верных слуг Отечества».

 Пётр I в течение всей жизни пополнял свои знания и навыки в различных областях, уделяя особое внимание военному и морскому делу.
 В 1689-1693 годы под руководством голландского мастера Тиммермана и русского мастера Карцева Пётр I учился строить корабли на Переяславском озере.
В 1697-1698 годах во время первой заграничной поездки:
-  Прошёл полный курс артиллерийских наук в Кенигсберге.
-  Полгода работал плотником на верфях Амстердама (Голландия), изучая корабельную архитектуру и черчение планов.
-  Окончил теоретический курс кораблестроения в Англии.

Едва ли не самой яркой чертой его личности было поразительное трудолюбие, которое проявлялось всюду.

Недаром А. С. Пушкин назвал Петра «вечным тружеником на троне».

Он умел чинить сложные механизмы и шить сапоги, выполнять хирургические операции и лечить зубы.

«То академик, то герой, то мореплаватель, то плотник», - сказал о нём А. С. Пушкин.


• В. О. Ключевский:

«Пётр был гостем у себя дома. Он вырос и возмужал на дороге и на работе под открытым небом. Лет под 50, удосужившись оглянуться на свою прошлую жизнь, он увидел бы, что он вечно куда-нибудь едет. В продолжение своего царствования он исколесил широкую Русь из конца в конец, от Архангельска и Невы до Прута, Азова, Астрахани и Дербента. Многолетнее  безустанное движение развило в нём подвижность, потребность в постоянной перемене мест, в быстрой смене впечатлений. Торопливость стала его привычкой. Он вечно и во всём спешил. Его обычная походка, особенно при понятном размере его шага, была такова, что спутник с трудом поспевал за ним вприпрыжку. Ему трудно было долго усидеть на месте: на продолжительных пирах он часто вскакивал со стула и выбегал в другую комнату, чтобы размяться. Эта подвижность делала его в молодых летах большим охотником до танцев. Он был обычным и весёлым гостем на домашних праздниках вельмож, купцов, мастеров, много и недурно танцевал, хотя не проходил методически курса танцевального искусства, а перенимал его «с одной практики» на вечерах у Лефорта. Если Пётр не спал, не ехал, не пировал или не осматривал чего-нибудь, он непременно что-нибудь строил. Руки его были вечно в работе, и с них не сходили мозоли. За ручной труд он брался при всяком  представлявшемся к тому случае. В молодости, когда он ещё многого не знал, осматривая фабрику или завод, он постоянно хватался за наблюдаемое дело. Ему трудно было оставаться простым зрителем чужой работы, особенно для него новой: рука инстинктивно просилась за инструмент; ему всё хотелось сработать самому. Охота к ремеслу развила в нём быструю сметливость и сноровку: зорко вглядевшись в незнакомую работу, он мигом усвоял её.  Ранняя наклонность к ремесленным занятиям, к технической работе обратилась у него в простую привычку, в безотчётный позыв: он хотел узнать и усвоить всякое новое дело, прежде чем успевал сообразить, на что оно ему понадобится. С летами он приобрёл необъятную массу технических познаний. Уже в первую заграничную его поездку немецкие принцессы из разговора с ним вывели заключение, что он в совершенстве знал до 14 ремёсел. Впоследствии он был как дома в любой мастерской, на какой угодно фабрике. По смерти его чуть не везде, где он бывал, рассеяны были вещицы его собственного изделия, шлюпки, стулья, посуда, табакерки и т. п.  Дивиться можно, откуда только брался у него досуг на все эти бесчисленные безделки. Успехи в рукомысле поселили в нём большую уверенность в ловкости своей руки: он считал себя и опытным хирургом и хорошим зубным врачом. Бывало близкие люди, заболевшие каким-либо недугом, требовавшим хирургической помощи, приходили в ужас при мысле, что царь проведает об их болезни и явится с инструментами, предложит свои услуги. Говорят, после него остался целый мешок  с выдёрнутыми им зубами – памятник его зубоврачебной практики. Но выше всего ставил он мастерство корабельное. Никакое государственное дело не могло удержать его, когда представлялся случай поработать топором на верфи. До поздних лет, бывая в Петербурге, он не пропускал дня, чтобы не завернуть часа на два в адмиралтейство. И он достиг большого искусства в этом деле; современники считали его лучшим корабельным мастером в России. Он был не только зорким наблюдателем и опытным руководителем при постройке корабля: но сам мог сработать корабль с основания до всех технических мелочей его отделки. Он гордился своим искусством в этом мастерстве и не жалел ни денег, ни усилий, чтобы распространить и упрочить его в России. Из него, уроженца континентальной Москвы, вышел истый моряк, которому морской воздух нужен был, как вода рыбе. Этому воздуху вместе с постоянной физической деятельностью он сам приписывал целебное действие на своё здоровье, постоянно колеблемое разными излишествами. Отсюда же, вероятно, происходил его несокрушимый, истинно матросский аппетит. Современники говорят, что он мог есть всегда и везде; когда бы ни приехал он в гости, до или после обеда, он сейчас готов был сесть за стол. Вставая рано, часу в пятом, он обедал в 11 – 12 часов и по окончании последнего блюда уходил соснуть. Даже на пиру в гостях он не отказывал себе в этом сне и, освежённый им, возвращался к собутыльникам, снова готовый есть и пить.
Печальные обстоятельства детства и молодости, выбившие Петра из старых, чопорных порядков кремлёвского дворца, пёстрое и невзыскательное общество, которым он потом окружил себя, самое свойство любимых занятий, заставлявших его поочерёдно браться то за топор, то за пилу или токарный станок, то за нравоисправительную дубинку, при подвижном, непоседном образе жизни сделали его заклятым врагом любого церемониала.  Пётр ни в чём не терпел стеснений и формальностей. Этот властительный человек, привыкший чувствовать себя хозяином всегда и всюду, конфузился и терялся среди торжественной обстановки, тяжело дышал, краснел и обливался потом, когда ему приходилось на аудиенции, стоя у престола в парадном царском облачении, в присутствии двора выслушивать высокопарный вздор от представлявшегося посланника. Будничную жизнь свою он старался устроить возможно проще и дешевле. Монарха, которого в Европе считали одним из самых могущественных и богатых в свете, часто видали в стоптанных башмаках и чулках, заштопанных женой или дочерьми. Дома, встав с постели, он принимал в простом стареньком халате из китайской нанки, выезжал или выходил в незатейливом кафтане из толстого сукна, который не любил менять часто; летом, выходя недалеко, почти не носил шляпы; ездил обыкновенно на одноколке или на плохой паре и в таком кабриолете, в каком, по замечанию иноземца-очевидца, не всякий московский купец решился бы выехать...
Пётр вывел натянутую пышность прежней придворной жизни московских царей. При нём во всей Европе разве только двор прусского короля-скряги Фридриха Вильгельма I мог поспорить в простоте с петербургским; недаром Пётр сравнивал себя с этим королём и говорил, что они оба не любят мотовства и роскоши. При Петре не видно было во дворце ни камергеров, ни камер-юнкеров, ни дорогой посуды. Обыкновенные расходы двора, поглощавшие прежде сотни тысяч рублей, при Петре не превышали 60 тысяч в год. Обычная прислуга царя состояла из 10 – 12 молодых дворян, называвшихся денщиками. Пётр не любил ни ливрей. Ни дорогого шитья на платьях…»

Царь был прост в обращении с людьми любого звания.
Запросто садился играть в шахматы с матросами.
С гостями бывал весел, обходителен. Ценил острое слово, шутку.
 Ездил в одноколке, санях.

В отличие от наших сегодняшних руководителей, не стремился к богатству, роскоши.
К примеру, возвратившись из заграничного путешествия, он перевёл в разряд государственных почти все пахотные земли, числившиеся за его отцом. И сохранил за собой только скромное наследие Романовых: 800 душ в Новгородской губернии.
 К доходам своего имения он прибавлял лишь обычное  жалование, соответствовавшее чинам, постепенно им проходимым в армии или на флоте.

Понятное дело, царь не был идеальным. Недостатков тоже хватало…
Откровенный, добрый по натуре, Пётр часто бывал груб.
Следует отметить и его вспыльчивость, самовластие, пристрастие к вину. В юности Пётр предавался безумным пьяным оргиям со своими товарищами.

У Петра I практическая сметливость и сноровка, весёлость, кажущаяся прямота сочеталась со стихийными порывами в выражении, как ласки, так и гнева, а иногда и с необузданной жестокостью.
В гневе он мог ударить и даже избить своих приближённых.

Известны его злые шутки.
Жертвами своих шуток он избирал «знатных персон» и «старых бояр» - как сообщает князь Куракин, «людей толстых протаскивали сквозь стула, где невозможно статься, на многих платья сдирали и оставляли нагишом…».
Особенно часто они были направлены бояр, которые не одобряли его нововведений и тормозили проведение реформ, были сторонниками исконно-русских моральных и религиозных устоев.
Вообще, к противникам преобразований он относился особенно жестоко и пренебрежительно.

Чего только стоит созданный им Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший Собор.
Собор этот  занимался глумлением над всем, что в обществе ценилось и почиталось как исконно-бытовые или морально-религиозные устои.
Это была одна из затей, учреждённых им с целью развлечений, питейных увеселений. Своеобразная шутовская «орденская организация», объединявшая царских единомышленников.


* * *

Самой, пожалуй, большой личной неудачей Петра I была его семья.

Пётр I был дважды женат:
-  на Евдокии Федоровне Лопухиной и
-  на Марте Скавронской, позднее императрица Екатерина I.
 Имел от первого брака сына Алексея и от второго – дочерей Анну и Елизавету (кроме них 8 детей Петра I умерли в раннем детстве).

В первый раз Пётр женился в 17 лет по настоянию матери на Евдокии Лопухиной в 1689 году.
Но он прожил с ней едва ли неделю.
Спустя год она родила ему сына Алексея, наследника престола. Воспитывался он  при матери в понятиях, чуждых реформаторской деятельности Петра.
Известно, что Петр перенёс свою нелюбовь к Евдокии на её сына царевича Алексея.
Остальные дети Петра и Евдокии умерли вскоре после рождения.
Со времени возвращения из Великого посольства Петр окончательно порвал с нелюбимой первой женой.
В 1698 году Евдокия Лопухина оказалась замешана в стрелецком бунте, целью которого было возведение на царство её сына. И была сослана в монастырь.
Первая жена Петра Великого, Евдокия Лопухина, пережила свою счастливую соперницу и умерла в 1731 году. И даже успела увидеть царствование своего внука Петра Алексеевича.

Алексей Петрович, официальный наследник российского престола, осуждал преобразования своего отца.
 И, в конце концов, бежал за бугор - в Вену - под покровительство родственника своей жены (Шарлотты Брауншвейгской) императора Карла VI, где искал поддержки в низвержении Петра I.
Но царь послал туда своего супершпиона Петра Толстого. Тот и уговорил царевича в 1717 году  вернуться домой.
И там Алёша был взят под стражу.
24 июня (5 июля) 1718 года Верховный суд, состоявший из 127 человек, вынес смертный приговор Алексею, признав его виновным в государственной измене.
 26 июня (7 июля) 1718 года царевич, не дождавшись приведения приговора в исполнение, умер в Петропавловской крепости.
Истинная причина смерти царевича Алексея до сих пор достоверно не установлена…
От брака с принцессой Шарлоттой Брауншвейгской царевич Алексей оставил:
- сына Петра Алексеевича (1715-1730), ставшего в 1727 году императором Петром II, и
-    дочь Наталью Алексеевну (1714-1728).

В 1703 году Пётр I встретил 19-летнюю Катерину, в девичестве Марту Самуиловну Скавронскую (вдову драгуна Иоганна Крузе). Она была  захвачена русскими войсками как военная добыча при взятии шведской крепости Мариенбург. Эта обычная европейская девушка-прачка стала по совместительству личной обозной шлюхой Шереметева, затем Меншикова.
 Пётр забрал бывшую служанку из прибалтийских крестьян у Александра Меншикова и сделал её своей любовницей.
В 1704 году Катерина родила первенца, названного Петром, в следующем году Павла (вскоре оба умерли).
 Ещё до законного замужества за Петром Катерина родила дочерей Анну (1708) и Елизавету (1709).
Елизавета позже стала императрицей (правила в 1741—1761).

 Катерина одна могла совладать с царём в его припадках гнева, умела лаской и терпеливым вниманием успокоить приступы судорожной головной боли Петра.
Звук голоса Катерины успокаивал Петра.
 Потом она:
«Сажала его и брала, лаская, за голову, которую слегка почёсывала. Это производило на него магическое действие, он засыпал в несколько минут. Чтоб не нарушать его сна, она держала его голову на своей груди, сидя неподвижно в продолжение двух или трёх часов. После того он просыпался совершенно свежим и бодрым».

Официальное венчание Петра I с Екатериной Алексеевной состоялось 19 февраля 1712 года, вскоре после возвращения из Прутского похода.
 В 1724 году он короновал Екатерину как императрицу и соправительницу. И даже  намеревался завещать ей престол.

Несмотря на безмерную любовь к своей супруге, Пётр I не брезговал походами «налево».
Екатерина I тоже позволяла себе интрижки.

Незадолго до смерти император узнал об измене жены с камер-юнкером Виллимом Монсом.
Пётр I, узнав об этом, Монса приказал колесовать (палачи и пытки в России были всегда), будто за казнокрадство.
Потом прелюбодею отрубили голову, заспиртовали её и на несколько дней оставили в спальне царицы.
После этого общаться супруги прекратили…

После смерти Петра в январе 1725 года Екатерина Алексеевна при поддержке служивой знати и гвардейских полков стала первой правящей российской императрицей Екатериной I.
Но правила недолго и скончалась в 1727 году, освободив престол для царевича Петра Алексеевича.


* * *


Приведём лишь некоторые из множества характеристик этого человека, которого невозможно охарактеризовать однозначно.
Говорят, о человеке надо судить по его делам.
Дела Петра огромны…

Но всегда при осознании этого возникает другая проблема:

А какой ценой?

Послушаем различные мнения о Петре I.

• В письме послу Франции в России король  Людовик XIV так отзывался о Петре:
«Этот государь обнаруживает свои стремления заботами о подготовке к военному делу и о дисциплине своих войск, об обучении и просвещении своего народа, о привлечении иностранных офицеров и всякого рода способных людей. Этот образ действий и увеличение могущества, которое является самым большим в Европе, делают его грозным для его соседей и возбуждают очень основательную зависть».

• Мориц Саксонский называл Петра величайшим человеком своего столетия.

• Михаил Ломоносов всегда отзывался о Петре восторженно:
 «С кем сравню Великаго Государя? Я вижу в древности и в новых временах Обладателей, великими названных. И, правда, пред другими велики. Однако пред Петром малы.
…Кому ж я Героя нашего уподоблю? Часто размышлял я, каков Тот, который всесильным мановением управляет небо, землю и море: дхнёт дух Его - и потекут воды, прикоснется горам - и воздымятся».

• Н. М. Карамзин  был согласен с характеристикой Петра как «Великого».
Но сурово критикует его за чрезмерное увлечение иностранным, стремление сделать Россию Нидерландами.
По мнению историка, резкое изменение «старого» быта и национальных традиций, предпринятое императором далеко не всегда оправдано.
В результате русские образованные люди «стали гражданами мира, но перестали быть, в некоторых случаях, гражданами России».
Но «великий муж  самыми  ошибками  доказывает свое  величие».

• Шведский писатель и драматург Юхан Август Стриндберг характеризовал его так:

«Варвар, цивилизовавший свою Россию; он, который строил города, а сам в них жить не хотел; он, который наказывал кнутом свою супругу и предоставил женщине широкую свободу - его жизнь была великой, богатой и полезной в общественном плане, в частном же плане такой, какой получалась».

• Историк С. М. Соловьёв давал высокую оценку деятельности Петра, а полярность оценок такой широкой личности, как Пётр, считал неизбежной:

«Различие взглядов происходило от громадности дела, совершённого Петром, продолжительности влияния этого дела. Чем значительнее какое-нибудь явление, тем более разноречивых взглядов и мнений порождает оно, и тем долее толкуют о нём, чем долее ощущают на себе его влияние».

• С. Ф. Платонов в своей книге «Личность и деятельность» писал следующее:

«Люди всех поколений в оценках личности и деятельности Петра сходились в одном: его считали силой. Пётр был заметнейшим и влиятельнейшим деятелем своего времени, вождём всего народа. Никто не считал его ничтожным человеком, бессознательно употребившим власть или же слепо шедшим по случайной дороге».

Кроме того, Платонов уделяет много внимания личности Петра, выделяя его положительные качества: энергию, серьёзность, природный ум и дарования, желание во всём разобраться самому.

• Гумилёв Л. Н. относил Петра к пассионариям – людям рождающимся редко и наделённым космической энергией, что позволяет им решительно и властно влиять на развитие народов и целых цивилизаций, определять ход событий.

Все знают великолепный памятник Э. Фальконе 1-му русскому императору «Медный всадник».
Вот этот образ великого преобразователя, попирающего на вздыбленном коне врагов России, по-моему, как нельзя лучше отражает суть его личности…