Плагиат Конан Дойла

   Однажды знаменитый автор детективов Артур Конан Дойл встретился с приятелем – журналистом Флетчером Робинсоном. Оба недурно владели пером и играли в гольф. Последнее сблизило их окончательно. Друзья решили вместе съездить отдохнуть в Норфолк.

   В один из вечеров, немного перебрав виски, Флетчер разоткровенничался и рассказал о своей недавней встрече с другом юности – сэром Гарри Баскервилем.
– Тебе непременно нужно с ним познакомиться, Артур. Это такой необычный человек! А история его предков ещё интереснее. Их род восходит к самому Ричарду Львиное Сердце! Почти каждый из Баскервилей вписал своё имя в историю Англии.
– Что-то я ничего о них не слышал.
– Неудивительно. История не твой конёк.
– Можно подумать, что ты сам такой уж знаток истории, Флетч.
– С недавних пор я стал им.
– С чего бы это? – усмехнулся в усы Конан Дойл.
– Меня заинтересовал не кто иной, как Гарри Баскервиль. Недавно он поведал мне одно семейное предание, от которого кровь стынет в жилах. За их родом охотится демоническая собака.
– И ты веришь в эти сказки, Флетч?
– Гарри заставил меня поверить. Совсем недавно умер его дядя. Эта смерть наделала немало шуму в Девоншире.
– Хлебни-ка ещё виски и рассказывай.

– Да уж. История, прямо скажем, весьма любопытная, – сказал Конан Дойл, когда его друг поведал обстоятельства недавнего происшествия.
– Ещё бы, Артур. Я даже хочу записать всё это и издать в виде готического романа. Как считаешь, будет у него успех?
– Не торопись, приятель. Надо как следует всё обдумать. Ты довольно известный журналист. Тебя поднимут на смех, если ты притащишь в редакцию подобные сказки, не придав им соответствующую форму.
– И что ты предлагаешь?
– Знаешь что? Подари-ка мне эту историю – ради нашей дружбы. А я поделюсь с тобой гонораром, если она будет иметь успех.
   Робинсон насупился. Несколько минут он смотрел куда-то в сторону, почёсывая затылок, и, наконец, сказал:
– Эх, Артур, умеешь ты взяться за дело. Ну да ладно. Бери!
– Значит, по рукам! Только, чур, потом не обижаться. А то я тебя знаю.

   На следующий день бедняга Робинсон протрезвел и понял, что сболтнул лишнее. Но было уже поздно. Тем не менее, он взялся за перо и за неделю написал классный мистический роман. В нём не было частных сыщиков. Лишь зловещая легенда, несколько представителей рода Баскервилей и недалёкие полицейские. Финал был открытым – будущий читатель должен был сам представить, что стало с героями книги.

   Совсем иначе подошёл к делу Конан Дойл. Он составил чёткий план будущего романа и работал по нему. Главная ставка делалась на раскрученного сыщика Шерлока Холмса, которому помогал простоватый доктор Ватсон.

   Через месяц друзья встретились вновь.
– Как продвигается работа над романом? – спросил Робинсон.
– Нормально, Флетч. Всё идёт по плану.
– А я давно уже написал свою версию. Руки чешутся отнести её в редакцию. Но я помню наш уговор.
   В последнее время дела у Конан Дойла шли неважно. Всё-таки, идея романа была не его. Иногда он жалел, что ему не хватает образного мышления друга.
– Хочешь, обменяемся рукописями, Флетч? Посмотрим, у кого лучше.
– Давай. Главное, чтоб книга была интересной.

   Робинсон читал очень быстро. Вскоре он высказал Конан Дойлу свои соображения:
– Роман немного затянут. В нём почти не осталось мистики. Интрига исчезает в самом начале – когда появляются собачьи следы на снегу и наблюдатель в Лондоне. Если даже это детектив, то убийца очевиден. Понятно, что это не дворецкий и не старик с подзорной трубой. Я ожидал большего.
– А у тебя многовато мистики, Флетч. И слишком туманная развязка. Читателю подавай готовое решение. Вот убийца – и точка.
– Жаль, что ты так это видишь, Артур.
– Пойми, я лишь хочу, чтобы это произведение имело заслуженный успех у публики. Не забывай: половина гонорара – твоя.
– Да не в деньгах дело! Мне важнее донести до читателя идеи – об извечной борьбе добра и зла, о непредсказуемости жизни, о расплате за преступления прошлого, об истории рода. Всё не так однозначно, пойми!
– Это важно лишь для тебя, Флетч. Людям нужна определённость. Если хочешь, я отнесу в редакцию оба варианта – и твой, и мой. Давай посмотрим, чья возьмёт.

   Вскоре Конан Дойл сообщил другу, что мистику редакторы забраковали.
– Не огорчайся! Я же тебе говорил, что публике нужна ясность. В Лондоне и так слишком туманно. К тому же, людям подавай Шерлока Холмса. Его участие в деле – уже половина успеха. Но кое-что я не прочь позаимствовать у тебя – насчёт фамильных портретов, человека на гранитном столбе и таинственного поведения дворецкого.

   Робинсон был огорчён, но старался не подавать виду. Только всё чаще стал прикладываться к виски. В таком состоянии он как-то встретился с сэром Гарри Баскервилем.
– Ты неважно выглядишь, приятель, – заметил потомок древнего рода.
– Я и сам это знаю. Никак не могу простить себе одну глупость.
– Мы все их совершаем, – философски заметил Баскервиль. – Не стоит корить себя за всякую ерунду.
– Так-то оно так. Но всё равно чертовски обидно. Помнишь, ты говорил мне о проклятии своего рода – о чудовищной собаке? Я хотел написать роман на эту тему. Но по глупости рассказал об этом одному приятелю и подарил ему идею книги. Он известный писатель, и скоро его роман увидит свет.
– Кто-нибудь ещё знает о вашем договоре? – спросил Гарри.
– Нет. Только мы двое – и ты.
– Это плохо.
– Почему?
– По сути, он украл твой успех. И вероятно, завидует тебе. Порой зависть толкает людей на самые изощрённые преступления.
– Что же мне делать?
– Лучше всего – постараться выйти из игры и уехать. Желательно за границу.
– Не могу. Там придётся всё начинать с нуля. А здесь у меня любимое дело, друзья. К тому же, Артур обещал поделиться со мной гонораром за книгу.
– Это тот самый? Плохи твои дела. Уезжай как можно скорее и подальше отсюда. Если тебе необходимы деньги, я одолжу.
– Я хочу остаться.
– Делай, как знаешь, но… тогда ты не жилец, приятель. Сочувствую. Прощай.

   Вскоре Флетчер Робинсон неожиданно скончался. Артур Конан Дойл опубликовал роман о таинственной собаке, который принёс ему мировую известность. Единственным, кто отказался пожать писателю руку, был сэр Гарри Баскервиль. Он по-прежнему живёт в своём старинном родовом поместье. Порой до него доносится собачий вой, и ему рассказывают о странном существе, которое рыщет поблизости и не оставляет следов.