Как я поступала учиться на режиссёра

Когда я поступала учиться на режиссёра, я вышла и встала вот здесь, на авансцене.
- Что же Вы там встали, милочка? Выходите на сцену.
- Мне и здесь хорошо, - ответила я.
- Мда... Значит, хотите стать режиссером?
- Ну да...  актрисой уже поздно.
- Да? А сколько вам лет?
- тридцать пять.
- Не слышу.
- тридцать пять.
- У вас что-то с дикцией?
- ТРИД-ЦАТЬ ПЯТЬ!
- Ммда, а что же вы раньше не пришли?
- Некогда было.
- Ммда...  ну и что же Вы нам исполните?

Я ехала в автобусе в Барнаул и не знала еще, что я буду делать. Подруги буквально вытолкали меня из дома: "Езжай давай. Всё лето собралась в огороде сидеть? Так ты ничего в своей жизни не изменишь. Поступай учиться, надо сменить обстановку, а там и познакомишься с кем-нибудь. Кого ты в нашей деревне найдёшь? Со своим разошлась. Чужих мужиков уводить? Смотри, уже все соседки на тебя окрысились. Про то, что институт закончила, молчи, всё равно работаешь по училищному. Поняла? ".

Легко сказать "поступи". На кого? И так уже два диплома: училище и пединститут.     В Барнауле остановилась у своей учительнице по музыке, она была мне всегда рада. Поехала в институт культуры - куда же еще?
 
- На какое отделение вы хотите поступать?
- Не знаю. У меня училище, фортепиано.
- Такого отделения у нас нет. Есть вокальное и народный оркестр.
- Нет, туда не хочу.
- А чего же вы хотите?
- Я сказки с детьми ставлю, музыкальные.
- Тогда идите на режиссёра. Там,правда,конкурс, но небольшой.
- Театр я, конечно, люблю, но на режиссёра... я как-то не думала.
- Думайте быстрее, сегодня последний день принимаем документы.
- Да?
- Вы откуда приехали?
- Из деревни...
- И сказки там ставите?
- Ну да, в школе.
- Ну так сдавайте документы.
- У меня только паспорт. Я узнать приехала.
- Господи, откуда такие берутся. Вы хотите поступать или нет?
- Хочу.
- Ну так сдавайте документы.
- Я на режиссёра как-то ... сомневаюсь.
- Девушка, сомневайтесь не сомневайтесь, а сегодня последний день.
- Но у меня только паспорт.
- Пишите заявление, фотография за углом, остальные документы занесёте потом.

Экзаменов было два - сочинение и творческий: басня, танец, стих, песня, отрывок из пьесы или монолог. На подготовку было два-три дня. Я пошла в библиотеку искать монолог. Вопрос встал, что ещё танцевать. Танцевать я любила и даже в детстве начинала ходить  на танцевальный, но выучить успела одну "Молдовеняску". Из библиотеки я шла грустная,- "И зачем я документы сдала, сама не знаю. Может быть домой? Нет. Лучше уж поступать".

Танец. Что делать с танцем? Надо что-то такое придумать, чтобы они не поняли, что танцевать я не умею. А что придумаешь? В голове вертелась какая-то дурацкая песенка - "мал по мал ты привыкал...". Привязалась же. Только-только появился клип: Пугачёва пела и хулиганила на пару с Гариком Сукачёвым. Мелодия навязчиво крутилась в голове. Для поступления она выбрала стихотворение Блока, басню про Ворону и Лисицу, монолог Наташи из "Войны и мира", который надо было ещё выучить, а тут не к месту прилипла эта глупая песенка.

- Танюшка, ты же ходишь в танцевальный?
- Хожу.
- Значит, в танцах разбираешься.
- А что надо?
- Надо посмотреть мой танец.
- Ой, как здорово!
- Нет, радоваться не надо. Мне нужна оценка, профессиональная.
- Аааа
- Таня, ну что ты задерживаешь гостью? Чай остывает.
- Мы идём, Нонна Николаевна! Две минуточки.


Председатель приёмной комиссии - ироничная дама с короткой стрижкой и какими-то невероятными каменьями на руках и в ушах, промолвила:
- Спасибо. Вы что-то ещё нам хотите исполнить, милочка?
- Да. Ещё танец.
- Я думаю, того, что вы нам исполнили, достаточно. Что вы скажете, - обратилась она к членам приёмной комиссии.
- Только мне нужен пиджак. Не одолжит ли кто-нибудь?
- Пожалуйста, я могу одолжить, - встрепенулся концертмейстер.
- Почему бы не посмотреть, если девушка готовилась, тем более, что пиджак, - раздался мужской голос.
- Ну хорошо, пусть покажет.

Так я поступила в Алтайский институт культуры на режиссёра любительского театра.
Училась я на удивление хорошо. На первую сессию я приехала с тремя эскизами. Я даже не ожидала, что это так здорово - придумывать этюды! Надо было показать сцену из реальной жизни, и я показала развод, но не свой, а просто такой, какой получился. И звучала песня "Позови меня с собой", опять же Аллы Пугачёвой.
Потом были: «Человек в футляре», сцена из «Дяди Вани», сцена из «Ричарда».

На втором курсе я потеряла брата, а потом и маму. Со смертью брата жизнь раскололась на "до" и "после", я как-то сразу повзрослела. Поторопилась выйти замуж, чтобы обнадёжить родителей. Мама умерла спустя полтора года, как схоронила единственного сына. Я перестала придумывать этюды. На сессии я приезжала, но мне было как-то всё равно. Грозились отчислить, но мой педагог Владимир Александрович Галанин меня спас - Островский, Блок.. Понемногу я вошла в норму. Пыталась даже Ануевский «Оркестр» научить играть полифонию. Но после четвёртого курса я поняла, что дипломный мне ставить не с кем. Надо было идти работать по профессии. И я пошла в Республиканский центр детского творчества.
- Что вы умеете?
- Пока ещё мало что.
- А что вы нам можете пообещать?
- Ничего.
- Как же вы собираетесь работать?

Но меня взяли. За честность. И я тут же поехала на "Мимолёт" в Иркутск. В конце лета там проходил фестиваль пластических театров, проводились мастер-классы, и мои сокурсники из Бийска позвали меня с собой.

Вирус, завезённый из Иркутска, поразил всех фантазёров нашего небольшого города, и жизнь понеслась во весь опор. Откуда ни возьмись, на третьем этаже РЦДТ появилась вилла «Курица» и в ней замычала, заблеяла, заквакала и запела небольшая, но дружная компания. Туда стали захаживать Карлсон, Пеппи, Буратино и другие лица. И, несмотря на то, что мисс Эндрю изо всех сил воспитывала детей, дети продолжали прыгать через забор, летать в Бразилию, дружить с клоунами. Кто-то кричал: «Пожар!», кукольные зрители хватались за головы, Карабас снимал бороду и обиженный уходил, Буратино ел носом китайскую лапшу, Пьеро стрелялся из водяного пистолета, Брекекекекс все время хотел есть, а Петька Панкин все равно ничему не верил. Это было НАЧАЛО.                К концу третьего года моей работы в РЦДТ «Фантазёры» заметно повзрослели – первая любовь совпала с войной – так появился «Синий платочек» Валентина Катаева, который потом вдруг вспомнился следующим поколением фантазёров-романтиков при постановке  спектакля  «Идут по войне девчата» - инсценировка по повести Светланы Алексиевич.

Фортепиано всё это время шло «по умолчанию», помогая держаться на плаву. Но и там случались музыкальные постановки. К тому же «Золотой ключик» - малыши-фантазёры,-  базировался на основе эстетического класса музыкальной школы. Выросшие из него дети потом приняли участие в музыкальном спектакле «Служенье муз не терпит суеты...», сцены из «Евгения Онегина» Александра Сергеевича Пушкина.
 
Пушкин возник спустя тринадцать лет с «Метелью» в качестве дипломного спектакля в московской Академии переподготовки (АПРИКТ), куда любезно приглашал нас Илья Григорьевич Рутберг, будучи председателем жюри «Мимолёта» в Иркутске. Круг замкнулся.
Спустя десять лет, снова всё потеряв, я оказалась в Москве и вспомнила про это приглашение, и поступила, только на кафедру театрального искусства к Вячеславу Николаевичу Сорокину. Наш курс был Первым! И я ещё застала живого Рутберга, и мы ещё погуляли на его 80-летнем Юбилее в АПРИКТе. А потом его не стало. Спустя несколько лет не стало и нашей кафедры. Грустно.
 
О чём это я? Да. О том, как я поступала учиться на режиссёра. И о том, что мне не хватает учителей. Кто-то может сказать , что это совпадение, но, возвращаясь к театру, я всегда что-то обретала в жизни хорошее. И жизнь меня сводила с замечательными людьми: педагогами, однокурсниками, коллегами.  Я благодарна им за то, что мы были рядом, вместе что-то творили, вместе пели, пили и спорили.

Как-то у себя на Алтае мы ходили в горы и были на месте крепости Амыр-Саны, знаменитого  ойротского полководца. Нам рассказывали, что были такие «костровые», которые сигналили друг другу огнями, находясь на соседних горах, и это была такая своеобразная «телефонная» связь. Так и мы, разъехались по своим городам, по своим театрам, но как те костровые, видим друг друга издали и сигналим друг другу. И бежит наша «театральная магистраль» вдаль.