Деревенские зарисовки 4

  В лес я ходил чаще всего с Вовкой, иногда к нам присоединялся Юрка. Выходили из дома  с рассветом где-то в пятом часу утра. С собой брали большие корзины и немного какой-нибудь еды, в основном хлеба. Воду никогда не брали. В лесу, если захочется пить, черпали кепками воду из любого водоема и пили то, что просачивалось сквозь кепарь. Вода пахла болотом, но мы не обращали на это внимание.
  В лес ходили чаще всего за грибами, реже за ягодами или орехами. В лесу часто попадалась черемуха. Тогда мы забирались на дерево и горстями поедали ягоды. Наши физиономии после этого становились измазанными этими ягодами, а во рту образовывалась оскомина. Наевшись, мы как Тарзаны, хватались за ветки и с криками пикировали вниз. Как-то в один год во мху на второй сторожке мы напали на черничник. Ягод было так много, что захотевшему сходить по нужде Вовке, негде было сесть, везде были ягоды. А как вкусно есть горстями чернику с черным хлебом, да еще в лесу на свежем воздухе!


Я плохо вижу грибы и поэтому за грибами для меня ходить одна надсада, но по лесу гулять люблю. Каждое место в лесу имело свое название. В начале леса были Шостаки. Там ребята постарше драли с кустов кору, сушили и за деньги сдавали на приемный пункт. На Шостаках обычно грибов росло мало, и туда заходили редко.

 За грибами мы ходили на первую или вторую сторожку. Сторожек, как таковых, там давным-давно не было, а названия остались. Это были очень красивые места, особенно вторая сторожка. Там на большой территории произрастали огромные столетние ивы, среди которых обычно очень много попадалось боровиков и белых.
До первой сторожки было примерно полтора километра от начала леса, и дорога шла в основном через болото, которое мы называли первой грязью.
Отправляясь в лес, мы обязательно надевали резиновые сапоги, потому, что иначе через болота не пройти, да и безопасно, если нападет змея. Преодолевая болота,  сапог иной раз не хватало, тогда ходили, хлюпая с полными воды сапогами, но это для нас было привычно. Вторая сторожка находилась примерно в километре от первой и тоже дорога шла через болото, называемое второй грязью.
   Как я уже говорил, белые, и боровики в зеленой траве я не видел. Это потом я узнал, что являюсь дальтоником. Среди ребят обычно шло соревнование, кто больше наберет грибов. Я тоже пыжился, как и все, набрать полную корзину. Обычно, когда я проходил мимо гриба, мне показывали.
   — Генка смотри, вон гриб растет.
   — Где? — спрашивал я, изо всех сил вглядываясь туда, куда мне показывали.
   — Да вот же, вот, — показывали мне гриб почти в упор. Но я, до боли в глазах, напрягал зрение и все равно не видел. Когда же из травы срезали огромных размеров красавца боровика или белого, я недоумевал, как это я его мог не заметить.
  Вот уже все набрали полные корзины, а в моей корзине болталось два, три гриба. Я готов был провалиться сквозь землю.

 Тогда окружающие начинали помогать мне, и я чувствовал в то время свою неполноценность, что было очень неприятно. Зато я люблю собирать черные грузди, лисички и опята. Найдешь один и начинаешь ковырять под листьями. Один, второй, третий. Иногда на одном месте насобираешь, полную корзину. Тогда уж я реабилитировался в собственных глазах. Еще очень здорово собирать во мхах подберезовики. Зайдешь в мох, а кругом, как невесты стоят белые березы и чистенький зеленый мох. Смотришь в даль и видишь из мха высовывается один, а там вон второй, третий… Подберезовиков иногда бывает так много, что не хватает корзины. Вот уж где азарт берет собирая их.

В лесу мы пропадали целый день и возвращались, когда солнце уже начинало садиться. Шли уставшие, но обычно довольные, набрав полные корзины, или бидоны с ягодами. От леса до дому было около двух километров.
  Дома я отдавал корзину Мане. Она перебирала грибы и кормила меня ужином.

Маня доставала из русской печки какую-нибудь вкуснятину. Это могла быть тушеная картошка со свининой. Простояв целый день в печи, она имела красный цвет, а вкус… о это был непередаваемый вкус! И эта вкуснятина запивалась топленым молоком с пенкой. Еще Маня могла приготовить пшенную кашу. Это была необыкновенная пшенная каша. Печка ее делала крупно-зернистой с ароматным запахом и вкусной пенкой.
  Третьим блюдом могла быть картофельница. Она готовилась следующим образом: Вначале приготавливалось самое обычное картофельное пюре. Это вареная картошка заливалась молоком и яйцами. Все это тщательно перемешивалось и ставилось на целый день в печь. Вечером это было бесподобное блюдо, вкус которого я больше нигде не встречал.


   Моя мать, старшие брат Слава и сестра Тася были помешаны лесом, один я из-за своего дальтонизма отлынивал. Они могли ходить за грибами в любую погоду, хоть камни с неба вались, притом почти всегда блудились в лесу.
   Как-то, когда я был маленьким,  мы пошли в лес всей семьей. На грибном месте у первой сторожки начали собирать грибы и перекрикиваться.
   — Ау, Ау.
   Грибов попадалось мало, потом обнаружилось, что с нами нет Славы, а потом обнаружилось, что мы не знаем где дорога и в какую сторону нам нужно выходить. Мы начали громко орать, но нам отвечало только эхо, да шумели листвой высокие деревья.
   — Пойдем в ту сторону напропалую, — решила мать.
   — Нет, надо идти левее, — возразила Тася.
   А мне казалось, что двигаться нужно вообще в противоположную сторону, но промолчал, так как они меня все равно бы не послушали.
   Вот идем мы, продираемся чащебами, а то в болото попадем. В сапогах у нас давно квакала вода, но мы на это давно не обращали внимания. Мать расстроилась и ревела, а Тася нарочно дразнила меня. В лесу начинало уже темнеть, а мы все шли и шли и сами уже не знали куда.
   — Вот не выйдем, останемся здесь ночевать, и сожрут нас серые волки. Вон смотри, смотри вон там волк.
   Я вглядывался, и действительно показалось, что в кустах сидит волк. Мне стало страшно, и я тоже заныл.
   Идем мы так, идем и попадаем в мох. И тут нам стало попадаться столько много разнообразных грибов, что даже я моментально набрал, целую корзину. А грибов в лесу  все больше и больше. Мать с сестрой сняли платки и начали собирать в них, я снял тужурку и тоже заполнил, а грибов все не убывало. Тогда мы на них не стали обращать внимания и сконцентрировались на том, чтобы выйти из леса.
   — Надо нам запомнить это место, потом прийти и все обобрать, — помечтала мать.
   Вскоре мы наткнулись на канаву заполненную водой. С горем пополам перелезли через нее и сквозь кустарник увидели чистое поле, а за ним какую-то деревню. Нашему счастью не было предела, и я радовался, что все страхи позади. Деревня эта находилась совершенно в другом направлении, куда мать намеревалась выйти. А до нашей Режи надо было протопать еще километров десять, но нас это нисколько не смущало. Самое главное мы выбрались. Когда пришли домой, Слава уже давно был дома и разбирал свои грибы. Мать набросилась на него с упреками, но он отшучивался, что пошел на свое место и не хотел, чтобы еще кто-то знал его.
   Потом мы с матерью специально хотели найти то самое грибное место, но так и не нашли.
   Однажды Слава разбудил меня в четыре часа утра за грибами. Я еле продрал глаза, которые так и слипались от желания еще поспать. В то время я был не совсем здоров. Мои друзья Вовка и Юрка где-то подцепили желтуху и теперь оба лежали в больнице. Меня знобило, но явных желтушных симптомов не было. На улице шел дождь, идти мне очень не хотелось, но брат так настаивал и мы пошли.
   Вначале дождь еле капал, но когда вошли в лес, пошел как из ведра. Мы моментально промокли до нитки. Еле держась на ногах, весь мокрый бродил я за Славкой, который нашел много грибов.
   Наконец дождь поутих. Слава достал завернутые в целофан спички и, ободрав бересту с березы, мы разожгли костер. Меня лихорадило и бил озноб, но постепенно у костра начал согреваться.
   Мы сняли сапоги и повесили вместе с портянками сушиться, вскоре от нас и от портянок повалил пар. Брат сорвал два прутика, нанизал на них грибы и повесил над костром. Когда они немного подрумянились, стали их есть, закусывая взятым с собой хлебом. Вкуснота не выскажешь. Как ни странно, в этот раз мы не заблудились. Окончательно подсохнув, мы отправились домой, и я к великому удивлению обнаружил, что вся моя хворь прошла, был совершенно здоров.

Как-то мы большой компанией деревенских ребят и девчонок отправились в лес. Насобирали тогда много ягод и грибов, и всей веселой компании было так хорошо в лесу, что не хотелось возвращаться домой.
- Давайте в лесу переночуем, - предложил Вовка Федоринов
- А что, я согласен, - поддержал его Вовка Шахов, - наверно интересно ночью в лесу.
  Девчонки пошептались между собой, похихикали и тоже согласились.
  Мы выбрали полянку и принялись строить шалаши  для ночлега. Из ольховых веток построили два больших шалаша, один для мальчиков, другой для девочек. Пока строили начало темнеть и, чтобы было светло, разожгли костер.
  В лесу окончательно стемнело, а подальше от костра темень была, хоть глаз выколи. Костер разгорелся, и пламя уже поднималось метра на три ввысь, а искры летели еще выше, прямо в звездное небо. Красота была неописуемая. Мы стояли вокруг костра и, молча, любовались. Тишину нарушал стрекот кузнечиков.
- Вон смотрите, волк из-за кустов выглядывает, - пошутил Юрка, показывая в темноту леса.
- Ой, девочки, мне страшно, - раздался из темноты голос Зойки Шаховой. Другие девчонки тоже забеспокоились.
- Да не бойтесь вы, - успокоил всех Вовка Шахов, - это же светлячки.
 Вглядевшись в темень леса, я увидел сотни маленьких огоньков. Одни стояли на месте, другие передвигались.
- Как здорово то! - воскликнула Таня.
- По преданию, я слышал, это души умерших подглядывают за нами,- снова сморозил замогильным голосом Юрка.
- Мне опять страшно, - запищала Зойка.
- Да не пугай ты их, - выговорил Юрке Вовка Федоринов, - это всего лишь червячки умеют так светить. Вот смотрите, - и он поднял из темноты одного из светлячков. У него на ладони лежал маленький червячок, который, то загорался, то тух.
- То потухнет, то погаснет, - пошутил я.
- Что-то есть хочется, может грибов пожарим, - предложил Вовка Шахов и, взяв прутик, насадил на него несколько грибов. Потом сунул его в костер. Все последовали его примеру, и воздух наполнился запахом жареных грибов.
 Тут из темноты совсем рядом что-то сначала затрещало, потом странно зарычало.
- Что это? – шепотом спросил Юрка.
- Не знаю, - также шепотом ответил ему Вовка Федоринов.
- Наверное, медведь, - прошептал Вовка.
Тут все девчонки, не сговариваясь, подняли страшный вой и визг, от которого не то, что медведю и нам захотелось убежать подальше.
- Ой, что хотите, делайте, я больше не останусь здесь, - запричитала Таня.
- И я тоже, - подхватила Зойка.
Пришлось нам гасить костер и по темноте добираться до дома. Хорошо хоть у Вовки Федоринова случайно оказался фонарик.