Я - Янтарь

(Вспомнив детство, написала о себе, но в третьем лице :)

Юрмала встретила бабушку с Янкой низким серым небом, моросящим дождем, пронизывающим ветром и неспокойным морем. Метрах в тридцати от берега гребни волн обрастали белой пеной и накатывали с плеском на мокрый песок. Отступали с шелестом и шорохом переворачиваемых и увлекаемых в глубину песчинок и ракушек. О купании не было и речи, хотя стояла середина июля. В лучшем случае можно было расположиться на циновке в дюнах и подышать морским воздухом. Бабушка говорила, что в такую погоду он исключительно полезен. Особенно для чахлого ленинградского ребенка.

Янка хоть и была чахлая, и ребра ее легко пересчитывались под торчащими острыми лопатками, но усидеть на месте не могла никак. Бабушка, и книжку про Алису читала, и в слова на буквы алфавита играла, а это были самые любимые Янкины занятия, но все равно ее хватало ненадолго. Она быстро отвлекалась. Сначала бесцельно ковыряла песок возле циновки. Постепенно уползала все дальше. Ей нравилось просеивать песок сквозь пальцы и смотреть, как ветер сдувает мелкую пыль и разносит ее по пляжу. Янка насыпала песок горкой, а потом напрыгивала сверху и наблюдала, как ступни постепенно утопают все глубже, как отдельные песчинки щекочут щиколотки. Если Янка замечала какого-нибудь жучка или муравья, то сосредотачивалась на нем, следя за тем, как он перебирается через препятствия, которые сама же ему и создавала. То палочку на пути выкладывала, то подсыпала песка, образуя вал. Могла и сверху на насекомое сыпануть и гадать, выберется или нет. Нормальное занятие для ребенка шести лет.

Но больше всего Янку привлекала кромка воды. Бабушка ругалась и кричала, а она все равно умудрялась туда добраться и скакала там, словно резвый пони, взад и вперед, пытаясь как можно дальше на дне оставить след ноги и быстро улизнуть от накатывающей волны. Если удавалось ускользнуть, то гордо задирала нос. Если вода доставала – заливисто хохотала от ее холодных прикосновений.

– Ну, хватит, – сердито окликнула бабушка. – Мы остановились на середине главы. Надо дочитать.

– Надоело, – отмахнулась Янка.

– Тогда в слова.

– Не хочу.

– А что же ты хочешь?

– Купаться.

– Холодно.

– Придумай что-нибудь. Скучно.

– Давай, янтарь искать, – предложила бабушка.

– Что? – загорелась любопытством Янка.

– Пойдем с тобой по берегу и будем внимательно смотреть под ноги, – пустилась в объяснения бабушка, уже сворачивая циновку и пряча в сумку книгу. – Вдруг камешек покажется бронзовый на цвет и прозрачный напросвет. Это янтарь. Его здесь много.

– Почему?

– Таковы геологические особенности местности. Здесь когда-то произрастал хвойный лес. Стволы деревьев источали смолу. Вот эта затвердевшая смола и есть янтарь.

– Как мог расти лес в море? – не поверила бабушке Янка.

– Море тут было не всегда. Когда-то, очень давно на этом месте была суша.

Янку ответ не удовлетворил. Она продолжила смотреть на бабушку с большим сомнением. Та вздохнула озадаченно и выдала после небольшой паузы иную версию:

– Некоторые считают, что янтарь – это превратившиеся в камень слезы русалок, которые оплакивали утонувших моряков.

– Странно, – задумчиво протянула Янка. – Моряки в любом случае не подходят русалкам, ни живые, ни мертвые. Они же не могут жить в воде. А русалки не могут жить на суше. Так почему русалки плакали только о мертвых моряках? Почему не плакали о живых, которые их бросили?

Бабушка растерялась.

– Когда меня разлюбил Игорь , – продолжала рассуждать Янка. – И начал дружить с Катей. Я тоже плакала. От обиды. – И тут вдруг Янка озарилась. – Я все поняла! – радостно воскликнула она. – Русалки плакали из жалости к себе. От того, что они такие несчастные, что у них нет своих мужчин, и даже чужие не могут с ними остаться.

Бабушка не возразила. Взяла свою сообразительную внучку за руку и двинулась вдоль по пляжу, внимательно глядя под ноги.

– Смотри! – в какой-то момент остановилась восторженная Янка. – Янтарь!

Она наклонилась и подняла маленький, размером с ноготь большого пальца, плоский гладкий кусочек, напоминавший по форме слезу, коричневый по цвету, с легким матовым налетом на поверхности с одной стороны и прозрачным с другой.

– Это стекло, – определила бабушка. – Наверное, от бутылки. Брось.

– Не брошу, – заартачилась Янка. – Ты не сразу вспомнила, что такое янтарь. Может, и теперь не сразу его признала.

– Поверь мне, я знаю, как выглядит янтарь, – возразила бабушка. – Это точно не он.

–  А вдруг?

– Без всяких «вдруг». Это обыкновенный кусок стекла, обкатанный морем и отшлифованный песком.

– Сокровище! – таинственно и проникновенно произнесла Янка. – В нем есть и море, и песок. А слез мне и своих хватает.

Она крепко сжала кусочек в кулаке и бодро зашагала по пляжу, мечтательно прикидывая, как удивит своих ленинградских друзей самолично найденной ценностью.