Чехов. Если б не кошка, то и поговорить не об чем!

"Земля изображала из себя пекло... С обывателей лил пот. Лень было его вытирать... На середине площади Почешихин вдруг остановился и стал глядеть на небо. "Скворцы прилетели. Гляжу куда сядут. Туча тучей! Ежели, положим из ружья выпалить, да ежели потом собрать..."
 (Антон ЧЕХОВ, БРОЖЕНИЕ УМОВ, 1884).

   *** Евпл Серпионыч ПОЧЕШИХИН, тридцати пяти лет от роду, в городе жил уже более двенадцати лет. И хотя работал он сапожником в полуподвальном помещении и на улицу выходил редко, но все же имел на все происходящее свой взгляд. И несмотря на миролюбивый нрав и умеренное направление хотел осудить управу за пыль, губернатора за плохие дороги, министров за большие налоги...
Вместе с ним работал и двадцатидвухлетний племянник с лошадиной фамилией - Иван Евсеич Овсов. Раньше, три года назад, у него была фамилия Жеребило. Но за три мешка муки батюшка выдал ему бумагу с более приятной фамилией, хоть и тоже лошадиной, потому как маманя (сестра Евпла Серпионыча) уговорила брата "забрать дурня в город и сделать там из него человека", а то в деревне он мог только научиться драться, играть на гармошке да девок шугать.

   Племянник выходил на улицу еще реже, чем дядя, потому как знал, что он человек новый и "его каждый дурак сможет обмануть".
Но однажды он увидел симпатичную горничную - и промучившись томлениями души и сердца неделю, открылся дяде, как человеку бывалому. Не мудрствуя лукаво, решили дядя с племянником нанести визит к девушке домой.
В выходной день принарядились они - надели новые костюмы, картузы, смазали сапоги смальцем (а не как обычно дегтем), нацепили на грудь бумажные цветы и отправились к барыне, у которой жила горничная.
 
   Дверь им открыла сама барыня и с порога поняла, что за гости нанесли визит. Она проводила их на кухню и позвала девушку Настю. Та вошла, поздоровалась и застыла посреди комнаты, опустив глаза и теребя в руках фартук. Легкая краска заиграла на ее щеках, и от этого она показалась сапожнику еще привлекательней.
   
    Однако что сказать, племянник не знал. В этом вопросе он всецело полагался на дядю, потому как тот давно уже живет в городе. А дядя морщил лоб, шевелил ушами и напряженно думал - с чего начать?!
"Ваш товар - наш купец? Не, не поймут. Не в деревне чай! Да и барыня ушла!"
Время тянулось мучительно медленно. Ни дядя, ни племянник за прошедший час не произнесли ни слова. Оба мучительно думали, но ничего умного ни тому, ни другому в голову не приходило. И потому тупо молчали.

   И вдруг с печки прыгнула здоровенная кошка.
И дядя, и племянник - оба разом - оживились, и на бедную девушку посыпался град вопросов! А кот или кошка? А котилась или нет? А кому отдали котят? А ловит ли мышей? А где спит? А что ест?

... Через час пришла в кухню барыня и выгнала на улицу и незадачливого несостоявшегося жениха, и его чересчур умного дядю.
Вышли они, почесачали головы, и дядя задумчиво сказал:
- Да, брат, ежели б не кошка, то и поговорить не об чем было!