Ваджра... в соавторстве с Шишковой Юлией

— Пётр Савельевич! — Светлана, бортпроводница, сияя румянцем, склонилась к уху командира корабля и зашептала ароматным шепотком:
— Фёдор на Земле забыл свою ваджру. Крон в ярости и требует вернуться за ней. Может, вы поговорите с ним?
— Это собьет график полёта, — командир раздул ноздри и бросил взгляд в сторону пассажирского салона. — Предложите ему воспользоваться вашей, а по прилёту я оплачу ее стоимость из своего кармана.
Бортпроводница, нервно одернув форменный пиджачок, с учтивой улыбкой направилась ко входу, но обернулась и в её глазах мелькнул страх.
— Где этот командир! — заполнил пространство рубки запредельный для человеческого уха бас, и краснощекий гигант, гневно сопя, втиснулся в низкое помещение. — Разворачивай немедленно громыхалку! Какого дьявола мы еще не возвращаемся?
Руки гиганта потянулись к шее командира.
Бортпроводница тут же повисла на руке Крона и залепетала:
— У нас есть запасная прекрасная ваджра! — ослепительная улыбка Светланы отразилась в налитых кровью глазах Крона. — Я сию минуту её предоставлю вашему ребенку! На ней есть логотип нашей фирмы!
— Ребенку лучше не видеть планету после охоты. Это не безопасно.
Крон, как котёнка, стряхнул девушку с руки и мясистой ладонью смял воротник форменной рубашки командира.
— Эта ваджра моего деда. Есть еще вопросы?
Пётр Савельевич попятился и повис на руке Крона.
— Альберт, мы возвращаемся, — сдавленно прохрипел командир. — Предупреди Центр. Скажи, на борту ЧП.
Маршрутный туристический корабль пошёл на разворот.
 
Заплаканный худенький мальчик прижал нос к холодному стеклу обзорного окна. В руках у него была программка экскурсии. Огромная туша Крона нависла над рядом сидений и победно-утешительно зарокотала:
— Ничего, детка, ничего. Они у нас ещё попляшут.
— Ага, а куздра курдячит бокрёнка. И бокра будланула. Глокая она.
— А ваджра на что? Дедко Игнатко возьмёт, бывало, ваджру, да как затянет: «Варкалось. Хливкие шорьки. Пырялись по наве. И хрюкотали зелюки, Как мюмзики в мове...»
Фёдор ещё два раза хлюпнул носом и затих, заулыбался мечтательно:
— А ваджра, а ваджра…
 
На этом можно было бы и закончить эту немудрёную историю и поставить точку, но мы не успокоимся, пока не расставим обе точки над Ё.
Светлана всё-таки женила на себе Альберта и сейчас уже не летает бортпроводницей, а нянчит пару милых малюток Альбертовичей, одного она назвала Фёдором, а другого Кроном, тайно надеясь, что они когда-нибудь перерастут Крона, да и Фёдора тоже перерастут.
Пётр Савельич так и водит громыхалку, туда водит, и обратно тоже водит, но перед посадкой на всякий случай велит другой уже Светочке проверить, все ли ваджры в наличии, и только потом даёт команду пристегнуть ремни.
Фёдор с Кроном, один другого краше, занимаются тем, чем раньше один только Крон и занимался, но иногда сядут рядышком и затихнут, заулыбаются мечтательно:
— А ваджра, а ваджра…
 
Есть еще вопросы?