Чёрный квадрат и современный троллейбус

— Евстафьевич, чем расстроен? — окликнула я соседа.

— На новом троллейбусе ехал. Выругаться захотелось в адрес конструктора. Вспомнился эпизод из моей молодости, связанный с «Чёрным квадратом» Малевича.

—  А что может быть у них общего? — удивилась я.

— Присаживайся. Расскажу. Всё по-порядку.

— Ну-ну.

Свой рассказ сосед начал издалека: «В молодые годы несколько раз в году я охотно сопровождал супругу в Москву. Она ехала «скупляться», а я — приобщиться к искусству. В то время очень интересовался живописью. Первые два-три дня пребывания в столице терпеливо сопровождал жену, был у неё носильщиком. Потом получал свободу для посещения музеев и выставок. Где я только не побывал! Однажды попал на Крымский вал. Там есть большой выставочный зал, где как раз проходила выставка работ из Третьяковской галереи конца XIX — начала XX веков. Случайно оказался следующим за двумя посетителями и невольно прислушивался к их разговору. Один был довольно пожилой человек с важным видом. Другой — совсем юный, парнишка. Пожилой мужчина постоянно отпускал комментарии, как большой специалист по живописи. Вдруг я увидал знаменитый «Чёрный квадрат» Казимира Малевича. Описанная пара замерла перед шедевром. Остановился и я. Прислушался. После минутного молчания пожилой мужчина, обращаясь к юноше, выдал: «Это — вершина глупости! Глупее ничего уже нельзя придумать! Поверь мне. Я академик». Юноша промолчал. «О!— подумал я, — академик так считает, значит так оно и есть».

— Стоп, стоп, стоп! — остановила я Евстафьевича. — С «Чёрным квадатом» не всё так просто. Это веха в истории русского искусства начала двадцатого века.

— И что же там гениального?

— Вот. Уже век минул, а многие всё ещё думают, что автором «Чёрного квадрата» мог бы стать любой. Что видит зритель? Выкрашенную в черный цвет поверхность на белом фоне. А на самом деле это не так. Картина выполнена Малевичем продуманно и технологически сложно. Нарисован квадрат не чёрной краской.

— Хм.

— Это результат тщательного и нескорого эксперимента. Художнику было важно разделить «вчерашний день искусства» от принципиальной новизны нового века. Он смешал сразу три темных пигмента и добавил мел, чтобы сделать изображение глухим, без характерного для масляной краски глянца. Зачем? Добивался эффекта провала, поглощающего свет. В его теории чёрный квадрат на белом фоне означал «нуль» — конец традиционного предметного мышления и переход к абстракции.

Евстафьевич вздохнул.

— Ну, пусть так. Художник вправе изображать, что считает нужным. Совсем не обязательно, чтобы его картина была всем понятна и всем нравилась. Другое дело — конструктор. Если его задумка предназначена для общественного транспорта, то она не должна вызывать оценку, высказанную академиком по поводу «Чёрного квадрата».

— Не должна, — соглашаюсь я.

— Так вот, — продолжил сосед, — попал я сегодня в новый троллейбус. Синего цвета. Ругают, охаивают всё советское, а троллейбусы тогда имели больше мест для сидения и не было в их салонах таких ступенек. Николаевна, ты попадала в новый троллейбус синего цвета?

— Ещё нет.

— Так вот. Будь осторожна. Посреди салона — ступенька. Сантиметров тридцать, если не выше. Внизу предупреждающая надпись: «Осторожно, ступенька!» Позаботились. Предупредили. Если салон свободный, то можно заметить и ступеньку, и надпись. А если заполнен пассажирами? Так и просится оценка: «Глупее ничего нельзя придумать!»

— А может, это роботы проектировали и конструировали троллейбус?

— Человеконенавистники.

— А никто уже и не сомневается, — заключаю я, — что роботы созданы, чтобы...

Уже вместе заключаем: «уничтожить человечество» и иронически улыбаемся.