Жизнь и смерть одного апельсина
Вместе с другими, покрытыми чуть сизым нетронутым налетом, он улегся в деревянные ящики и затрясся по пыльной дороге к ферме, и это было самое начало его большого путешествия. Лежа в ящике, он ехал в фургоне, плыл по морю, покачивался в поезде, снова ехал в фургоне, и это были новые, доселе неведомые толчки и перекаты, так отличные от мягкого колебания ветки под напором ветра или шлепков дождевых капель по корке. Наконец тряска прекратилась, и началось знакомство с новыми руками, которые нагло ощупывали его, клали на холодный железный блин, потом снова отправляли: вначале в огромный холодный ангар, потом, снова через железный блин в новый картонный ящик. Вконец измучившись, он был извлечен из душного ящика и водружен на самый верх пирамиды из таких же круглых, ярких, пронзительно пахнущих апельсинов. С удивлением оглядываясь вокруг, он понял, что по какому-то велению слепой судьбы был коронован лучшим из себе подобных, но не успел он как следует насладиться назначением, как был снова плюхнут на железный блин, а с него быстрыми пальцами закинут в шелестящий пакет.
Накачавшись в ритм чьих-то шагов по улице незнакомого города, он очутился в небольшой квартирке, где в тот же вечер маленькие пальцы схватили его и запихали в подобие темного мешка, поверх книжек и еще каких-то важно представившихся ему вещей – пенал с ручками и карандашами, будем знакомы, дневник, тетради, линейка. Вместе с ними он провел много времени. Изредка открывалась крышка, внутрь падал свет, кто-то из книг и тетрадей уходил, приходили новые. Наш апельсин лежал уже на дне подо всеми и сдавленно здоровался. Он ссохся, прежде упругая кожа его стала твердой, как картонная коробка, и покрылась темными проплешинами. Однажды кто-то вытряхнул его вместе со всеми остальными из мешка, и он тяжело плюхнулся на мягкую кровать. Его сухие бока залило яркое солнце, но он уже мог едва различить его. Те же маленькие пальцы аккуратно взяли его, покрутили в воздухе и погрузили в вечную тьму.
Свидетельство о публикации №216052301795