Школьный вальс

Анна смотрела на танцующую Надюшку, и слезы радости струились по щекам. Похудевшая после выпускных экзаменов, словно подхваченная порывом  ветерка, дочь кружилась в вальсе, легко и грациозно. Глядя на неё, трудно было представить, что восемь месяцев назад эта девочка училась ходить заново….
Надюшка росла весёлой и общительной. Старший сын Андрей, спокойный и уравновешенный, как погибший отец,  и  дочурка стали для Анны  смыслом жизни и она по возможности старалась делать для них всё, что было в её силах.
Андрей заботился о сестренке, та повсюду следовала за ним, пока не повзрослела.
В школе Надюша старательно училась, очень переживала, если что – то не получалось. Но вместе с тем, успевала заниматься и спортом, и общественной работой.
В этот день, вернувшись с тренировки по баскетболу, она расплакалась: «Мама, я больше не могу, сильно болит нога». 
Анна встревожилась не на шутку:  дочь обычно терпелива, а тут – слезы.
На следующий день, пройдя рентгеновское обследование с Надей, она поняла, что   уплотнение ткани под коленом вызвано серьезной причиной и предстоит операция на кости в краевой больнице. Это было для них «как гром среди ясного неба». В глазах дочери, прежде горящих радостными огоньками простого детского счастья, Анна  все чаще замечала тень печали и душевной тоски.
Потянулись дни и месяцы подготовки к операции. Все осложнялось тем, что Надя начала часто болеть и вопрос о лечении ноги приходилось   откладывать. Лишь только осенью, в выпускном классе, это удалось осуществить….
Анна стояла у окна, смотрела на купола церкви и шептала имя дочери, просила помощи у Бога: этажом выше оперировали Надюшку. Мысли клубком роились в голове, ничего соображать в тот момент она не могла. Опять катились по щекам слезы, и хотелось верить, что все происходящее лишь плохой сон. К ней подошла Ольга, мать девочки, соседки по палате,  и,  тихо тронув за плечо, тихо сказала: «Все будет хорошо, иди хоть поешь, силы тебе пригодятся».
Анна,  подсознательно чувствуя, что она права, присела на краешек стула и попыталась что- то пожевать, но услышав звук открывающихся дверей лифта,  ринулась в коридор: это привезли Надюшку.
Дочь лежала с полуоткрытыми глазами, бледная, с потрескавшимися губами. Анна неотрывно смотрела на свою «кровинушку», опять предательские слезы наворачивались на глаза. Лишь только, когда Надя стала отходить  от наркоза, по отрывистым фразам, исходящим из подсознания,  она поняла, как страшно и тяжело было её девчушке, как она боялась, но,  ни одним словом, жалея мать, этого не показала.
Первая ночь для Анны стала очередным испытанием: боясь за Надюшку, при каждом звуке, она бросалась к дочери и лишь под утро забылась тяжелым сном.
На следующий день, с ужасом взглянув на промокшую насквозь повязку, она с трудом дотащила  Надю  до перевязочной. В тот момент, когда пересаживала с каталки на кровать, девочка потеряла сознание от большой потери крови. Они её подхватили с Ольгой, позвали медсестру  и уложили в постель. Но спустя несколько дней силы стали возвращаться к Надюше,  и она пошла на поправку.
Через две недели их выписали из больницы,  и Андрей приехал на машине, чтобы забрать домой. Надюшка потихоньку передвигалась, опираясь на костыли. Приходилось останавливаться, давая ей отдых.
Через четыре часа они прибыли домой,  и её одноклассники шумной кампанией прибежали проведать свою подругу. Надюшка была растрогана вниманием, повеселела и лишь когда они ушли, сказала: «Я скоро буду ходить!» Анна, взглянув на дочь, ответила: «Я верю, ты у меня сильная!»
Потянулись дни, учителя приходили домой, учили её. Забегали подруги, навещая  каждый день. Надя с нетерпением их ждала, но стеснялась передвигаться на костылях, не хотела, чтобы её жалели. У неё хватало сил и терпения самой делать себе перевязки.
Как – то раз, примерно через месяц, Анна, прибежав с работы, привычно хлопотала на кухне и услышала за спиной голос Надюшки: «Мама!»  Она повернулась и замерла, её дочь, оставив костыли, неуверенно, слегка покачиваясь, сделала три шага и, видя растерянность матери,  со смехом опустилась на диван. Анна  бросилась к дочери, обняла её и опять расплакалась: то,  что накопилось внутри, вылилось наружу.
С этого дня Надя постепенно начала учиться ходить. А для Анны мир наконец – то перестал казаться серым и унылым. Побывав на консультации в краевой больнице, услышав подтверждение, что дочь пошла на поправку, она стала постепенно успокаиваться.
В школу Надюша пошла после новогодних праздников. И,  хотя на этом трудности не закончились, этот внешне хрупкий человечек проявил такое упорство и старание, которое  порою многим не под силу. Сидя вечерами над тетрадками, она догоняла по учебе одноклассников, стиснув зубы от боли, тренировала мышцы больной ноги: ей так хотелось танцевать заветный вальс. Анна, как могла, поддерживала её и помогала.
И вот теперь, на выпускном балу, глядя на Надюшку, прильнув к плечу Андрея, который уже давно был на голову выше матери, она почувствовала себя счастливой, а слезы радости струились по щекам.