Гардемарины. Настоящий Аполлон

     В середине осени Павловский парк берёт за сердце , а может  быть за душу и возникает желание то ли слиться с этой прекрасностью, то ли забрать её с собой и ни с кем не делиться. Это чудная гармония таинственных дерев, мрамора, бронзы, огненных кущ, романтичных мостиков, благородного дворца со статуей  императора!  Она, эта гармония, покоряет. Она заставляет забыть все мелочи, все суетности жизни. 

     А тут еще блеск реки Славянки, живописные павильоны, руины, колоннады. .Одним словом: души очарование. 

    Со временем довелось побывать Барсукову и в Тюильри, и в Пале-Рояль, и в Сан-Суси, и в Сен-Клу. Красивые парки! Что  есть, то есть. Ничего не скажешь. Но не Павловский парк. В отличии от него они за душу не брали.

   Отчасти  -- казенные, отчасти – чопорные, отчасти – напыщенные, они конечно же являли собой определенную  декоративную ценность, но к чуду на Славянке никакого отношения не имели.

     Барсуков давно, еще с первого курса. оценил завораживающие свойства  парка.  Поэтому однажды в будний день он и пригласил свою подружку прогуляться по его аллеям.

     С подружкой у  него не складывались гармоничные отношения. То есть, целовать её было можно, перси ласкать – сколько угодно, попку гладить --  да ради бога. А вот передок был зоной недоступности. Уж Лешка по-всякому подъезжал. Результат -- ноль.

      Конечно. обжиматься с прелестной девочкой тоже приятно, но  Лешка Барсуков был уже не пацан. Как ни как – курсант третьего курса. А тут приходилось  довольствоваться  пацаньими радостями.

  Разумеется, можно было бы не мучаться и разорвать отношения, но девушка была уж очень хороша, уж такая киска, что отказваться от общения с ней было глупо.   Вот поэтому-то и решил Лешка попытаться воздействовать на недотрогу чарами Павловского парка.

     От белокаменного дворца они, по шикарной липовой аллее,  прошли  до изящного  павильона и свернули налево. Живописная дорожка привела их на круглую площадку, в центре которой возвышалась бронзовая статуя Аполлона Бельведерского. По периферии круглой площадки, вокруг бога – покровителя искусств размещались, между аллеями, двенадцать бронзовых скульптур:  девять муз, а ещё -- Меркурий, Венера и Флора.

   Особенно хороша была нагая Венера. Лешка в свое время сделал серию снимков Венеры, меняя ракурсы и точки съемки. И, не зависимо от условий съемки,  богиня любви на снимках всегда была прекрасна.

    Но нашу пару в данном случае заинтересовала не Венера, а Аполлон.  Конкретнее --  Аполлоново достоинство. Оно было аккуратное, очень милое и симпатичное. Вроде как бы и не срамная деталь человеческого тела. а некое ювелирное украшение (все-таки молодцы греки: владели резцом). Правда заинтересовало достоинство не сразу, а спустя некоторое время.

      Лешка усадил девушку на скамеечку перед Аполлоном и молодые люди стали доставлять друг другу удовольствия.  Но удовольствия были какие-то половинчатые, ненасыщенные. Когда девушка разогрелась, Лешка пошел в наступление.  Кивая на Аполлонову штучку, он лукаво спросл:

     -- Как ты думаешь, скульптор верно изобназил  Аполлонов предмет?

     Девушка застеснялась  и тпхо вымолвила:

     -- Я не знаю.

     -- Вот так раз! Надо знать.

     Он взял девичью руку и просунул её через заранее расстегнутый клапан брюк к своему восставшему естеству. Сначала девушка сопротивлялась, а затем её ладошка мягко охватила крепкий стебель и стала его нервно  сжимать.  После этого Лешкина кисть  беспрепятственно нырнула под  подол  юбки и дальше в трусы, в горячую область между девушкиных ног. А затем все пошло естественным путем.

     Девушка оказалась, хотя и не невинной, но совершенно неиспорченной и даже наивной.  Однажды они, пользуясь отсутствием родителей девушки, отдыхали после душа в широкой родительской кровати. Девушка забавлялась Лешкиным прибором  то раскрывая головку, то вновь её скрывая. Иногда она одаривала её поцелуем после чего внимательно рассматривала. В результате этих действий у нее вызрел вопрос:

     -- Леша, а где у тебя вторая дырочка?

     -- Какая вторая?

     -- Ну. через одну ты писаешь, а другая должна быть для семя.

     Лешка рассмеялся:

     -- Боженька нас наделил только одним отверстием. И для того и для лругого.

     Девушка была очень удивлена.

     Через месяц их общения девушка, при всей её наивности и скромности,  тихо огорошила Лешку:

     -- Леша, я беременна.

     Такая фраза любого мужчину лишает спокойствия.  Лишила она и Лешку.
Прежде всего он удивился. Как так?  Он же тщательно предохранялся. А, отудивлявшись, крепно задумался. Что делать?

       Просто отвалить – для гардемарина это неприемлимо. Предложить деньги для оплаты услуг медиков – жестоко.  Женится –  это в его возрасте неразумно. Коллизия!

     Девушка, понаблюдав некоторое время за взволнованным Лёшкой, сжалились над партнером:

     -- Леша, я пошутила.

     -- Ничего себе шуточки!

      -- Леша, если честно, я очень хочу замуж. Я боюсь остаться в девках как моя старшая сестра. Но я вижу, что ты на горишь желанием устраивать семейную жизнь. Поэтому нам нужно расстаться. 
   
      На столе у Барсукова, под стеклом лежит фотография. На ней запечатлена  у подножья бронзового Аполлона пышноволосая изящная девушка. Изображение девушки в сочетании с бронзовым богом было очень эффектным и красивым, оно поднимало настроение.

    Жена Барсукова несколько раз пыталась убедить мужа  убрать «эту сучку» с глаз долой. На что Барсуков неизменно отвечал: «Если все женщины были бы такими сучками как эта милая особа, жизнь на свете была бы распрекрасной».