Ух ты, Сивилла

Обсуждали звери жителей лесных:
- Лягуха - самая умная женщина. Мозг держит в пузе, замужем не раз побывала. Голая как ни сокол, а летает.
- А возьми сову? Без романтизьму живёт, не по-птичьи.

А сова учится у лягушки:
- Зачем ты пялишься? - спрашивает пучеглазую.
- Прынцыв пеленгую, не рассеиваюсь на мелку добычу.
Напряглась сова, глаза раскрыла во всю ширь, аж нос заложил.
" Верно грипп. Разнесёть по всему лесу, зараза птичья. " - фунтят сторожилы.
А у совы охота добычлевее стала. Обзор-то шире и вонь не чует. Жить стало веселее, бдить лучше.

- Отчего орёшь так, кваква? 
- Найти жениха мало. Надобно ещё зазвать, чтоб услышал.
Напряглась сова: "Уххх" - нула, аж перья на ушах свернулись.
" Заместо ушей теперь пух торчит в разны стороны." - толкуют о сове. А та ещё добычлевее стала. Перья поворачивает, словно занавесь, к кривотолку глуха, к добыче абсолютна. Счастливо учится дальше.

- Скачешь когда, зачем листья лягаешь?
- Мышцы тренирую. Запеленговать, зазвать мало, добычу задержать надо. Между передними лапками стрелу любви напрягаю, а задними силки расставляю.

Ждали всем лесом. Наконец, обнаружила лягушка царевича, заквакала. Передом трясёть, попой виляеть. От мотовства такого, жидкие головы обитателей помешались, будто половником вырубленные. А сова шеей крутит и ещё наблюдает нет ли скрипу. Так и заприметила охотников.

С тех пор живет сова, не по-птичьи, мудро. Охотится ночью, день остроглазым отдаёт. Глазки не строит, единобрачная. Уши крутит, звук на чистоту фильтрует. А шею пользует исключительно для обретения пути, своего, Сивиллиного.
А лягушка назад прилетела. Потому, как в реале утка она, подсадная.