Сказка про охоту на будущее гл. 1-2

Принцы- сыновья шаха: близнецы(32года): Джалиль (великий) и Джавад (щедрый, великодушный) в походе; 1-й старший из оставшихся(30лет) – Ареф (мудрый); 2-й старший(29 лет)-Джахангир(завоеватель мира); 3-й старший(26лет) - Навид(обещание, добрая весть) - женаты
Трое младших: Кабир (большой-23года), Сейд (принц, наследник - 21год), Сафуан (крепкий камень, гранит, чистота, здоровье - 17лет)
Принц птица-Хомайюн (царский, счастливый – возраст соответствует примерно 13 годам)

                Первая глава
1.
Скучает шах, в камнях и золоте года купая.
Полно в конюшнях тонконогих лошадей,
народ послушный, плодовитый, а судьба слепая
встречает шаха ласково при утренней звезде,
и день хорош, и вечер празднику подобен:
прекрасны жёны, любят сладко и нежны,
с любой он силу мужа проявить способен,
и даже слушать в сердце голоса  весны…
Пусть реже, но такая цель недалека:
неискушённых покупать нетрудно,-
купить бы молодость и силу на века…
Чтоб чувствовать желание, и утром
шутя взлететь в седло и с ветром ускакать!
Скучает шах, в который раз рассеянно глядит
на дивные узоры сводов и рисунок плит.
“Пожалуй,- мысль ему ленивая пришла,-
любимого и младшего из сыновей женить пора.
И этим утвердить себя среди других земель…”
Велит позвать к себе он взрослых сыновей.
Не все явились: старший уж погиб,
два близнеца в походе к дальним странам,
осталось шестеро, из них женаты три,
два непутёвых с  младшим - неженаты...

- Отец, мы собрались и слушаем с почтеньем...
Шах пристально на каждого глядит:
сын младший, Сафуан, прекрасней без сомненья,
и волос подбородок не по возрасту пушит...
- Сыны мои, я не хочу обидеть никого из вас,
любимы мною все, и потому сегодня же решил
женить трёх младших на царевнах из соседних стран.
Направлю я гонцов за девами прекрасными тотчас,
как только высоко в горах добычу к ужину сумеете
из лука пристрелить, попав ей точно в глаз,
но пусть иных на ней не будет ран!
И принесите мне, как подтвержденье взрослости своей.
Гонца с письмом пошлю туда, где много дивных дочерей...

Три сына, поклонившись, вышли с разным настроеньем.
Недружны были меж собой, но преданны отцу...

2.
Кабир был старшим  по годам,  угрюм и неуклюж,
всё в жизни подвергал проверке и сомнению,
мечтал, как все, о троне, только чаще помнил ужин,
вслух  возразить отцу он, как обычно,  не посмел…
Среди камней тропинки горной подстеречь решил
козла проворного с расчётом - не потратить лишних сил.

3.
Сейд,  средний из троих, природой одарённый в хитрости  особо,
смекнул, где затаиться: у озёр в горах. В людских побасках говорится,
что там охотится на рыбу до сих пор диковинная  птица.
И принц решил её на взлёте подстрелить, - пусть лазят братца оба
по горам, ему ж с победой будет проще первым воротиться…

4.
Был Сафуан с лет малых не в ладу с терпением.
Стремительно взлетая вверх по видимым уступам,
гнездо орла  он разглядел и острым зрением
в нём кладку  золотом сверкающих яиц.
Принц подобрался ближе  караулить птиц…

5.
Так трое братьев затаились  по укрытиям своим.
Замечен был козёл, и старший выстрелил из арбалета,
стрела насквозь пробила шею. Душа звериная с приветом
взлетела к небесам, а тело падало и билось, вслед за ним
кровавой  нитью по камням бежала Смерть, даруя милость.
Был старший горд своей удачей, спешит с кинжалом узкою тропой
добычу взять, но слышит над собой шум взмахов мощных крыльев:
огромная, невиданного оперенья птица ему готовилась дать бой
за горного козла. Cебя жалея  в суматохе  пыльной,
про испытание и ужин позабыл Кабир, от  схватки
в страхе устремляясь вниз, на помощь  призывая  жалким воем.

6.
Сейд терпеливо ждал. Искрилось озеро  от прыгающих рыб,
в кустах пичуги песни пели, и им внимали облака и глыбы,
что сторожили берега. Пейзаж  к охоте не располагал,
и в ласковом покое средний брат тихонько задремал…
Тень скрыла солнце, смолкли птицы, проснулся принц от тишины.
Создание, подобное орлице, но столь могучее, - кровь в жилах стынет,-
над озером кружило в переливах света от собственного оперенья.
Тут участь царскую свою беззвучно проклинает  средний...
Дрожащими руками заряжает арбалет,
вот  острый слышен свист - стрела пронзает свет...
И дикий крик заполнил мир, и, вздыбив  воды, закружил в горах.
Крылатое созданье взвилось, роняя перья, облака порвав,
но...выровняло свой полёт и унеслось за белые вершины.
Лишь перья тусклым жемчугом у берега сквозь тину
слегка подсвечивали воды, лишая принца гордости и прав…
Шатаясь,  Сейд побрёл обратно, предвидя  недоверие двора.

7.
Меж тем смышлёный младший, Сафуан, от нетерпения сгорая,
свой арбалет нацелил прямо на гнездо. Вот странное свечение
все тени от уступов поглотило. Увы,  от света таял  миг везения:
стрелять, оставшись незаметным, -  не будет и полшанса  на удачу…
Летела птица тяжко, клёкот боли, скорее схожий с женским плачем,
смутил охотника - он равный предпочёл бы поединок с птицей той,
но  разглядел стрелу, вонзившуюся в спину, и перьев потемневший слой
вокруг  раненья. Вот, наконец, огромная орлица пала на уступ с гнездом.
Сквозь скорлупу светящихся яиц увидеть юных  дев теперь возможно,
и  вскрикнул  в восхищенье царский  сын, забыв про осторожность.
А птица, обернувшись женщиной высокой, казалась спящей вечным сном...

8.
В печали выбравшись к дороге, Сейд  ждущих слуг едва спросил:
-Что, с пойманной добычей кто спешил?- как видит: без трофея  тоже
Кабир едва переставляет ноги, весь в синяках и без кинжала в ножнах…
Завидовал всегда ему брат средний – его невозмутимости и весу, сам же хил,
с оттенком серым кожи, он ревность с завистью топил в науках сложных,
в чём преуспел. Отец терпел его причуды, и на охоту редко приглашал,
но в тайне Сейд себя тренировал в стрельбе на меткость в уголках
 безлюдных. Цель поражать в турнирах стал так часто, что уважительно смолкал
 при виде тощего нелепого подростка всякий смех. Отец же взгляд приветливый бросал...

9.
Обнялись братья нехотя при слугах и удалились друг о друге всё узнать.
Договорились обо всём, как есть, сказать, коль Сафуан с удачей во дворце.
А если  нет, то приукрасить битву со свирепой птицей: как им пришлось спасать
от смерти Сафуана, как  ранили орлицу, как  удалось в когтях ей брата
унести … Затем склониться надлежит с печалью обоим низко, виновато.
У врат дворца их ожидали, - крик страшный, дикий слышали везде, молчали,
пряча взгляды, не очень веря в смелость  принцев… Рдели стены главной залы
от факелов, где шах с задумчивостью странной их вопрошал, не дав присесть.
Прослушав весь рассказ про бой, про похищенье сына, он явно вздрогнул  в месте
сказа том, где Сейд попал стрелой в крылатое созданье. Взглянув на  перстень,
шах вздохнул, без слов кивнул обоим,  с  трона встал, и молча, тяжко, удалился …
Смешались в чувствах принцы, так необычным поведение отца им показалось.
Страшась по утру  брата возвращенья, до утра гадали, сколь видна ложь их стала
для отца. Но тут другая новость  всех повергла в дрожь:  шах, не проснувшись, умер,
и лекари провозгласили, что сердце лопнуло, как  рвутся на тамбуре
струны, - мол, о любимом Сафуане  весть так повлияла. До новых сумерек
спор принцев длился: а звать ли из похода близнецов, и ночью выслали гонца.

10.
Сын младший, Сафуан, стремительно карабкался к уступу в надежде ту стрелу
извлечь, и положить бальзам на рану,- его на случай  каждый раз  с собою  брал.
Вот, наконец, он прыгнул в круг гнезда невиданных размеров и поразился тут теплу,
в котором семь яиц лежали, шесть в рост его и малое одно, и мягко все мерцали
чудным светом золотым. Ступая бережно средь них, добрался он до матери лежащей,-
видна между лопаток  царская  стрела. Он метку брата увидал, из-под неё дрожащей
каплей света кровь медленно текла, и  женщина, почти нагая, не шевелилась, но дышала.
Принц подобрался к ране, доставая нож, …но что это?- В мгновение  обратно птицей
женщина вдруг стала, взмахнула крыльями… и – вновь вернула прежнее обличье...
так на глазах  у юноши меняясь быстро много раз,  в предсмертной судороге  птичьей,
она его крылом чуть не смахнула. Отчаявшись, воскликнул Сафуан:
- Не трать так много сил! Замри, дай осмотреть мне рану!  Останься кем-то хоть на час!
Доверься мне,… твоё раненье не смертельно! Не причиню тебе я зла!

Лик женщины сквозь перья проступил, но, крылья распластав, как птица,  замерла.
Принц,  быстро делая надрез, извлёк стрелу, на рану положил бальзам.
Меж тем, заснуло небо, горы кутались во мглу, и  юноша  решил остаться там…


11.
-Здесь, в яйцах, сёстры твои  дремлют, а в малом – брат тебе, - открыв глаза, сказала
Птица. -  Твой батюшка – мой муж, ко мне явился в мир тысячелетие назад через завесу
между двух миров. Там я была царицей, днём в птицу превращался он, а ночью мужем
становился, но часто покидал меня, спеша сюда.  За ним бросалась вслед, быть нужной
стремясь везде, но днём  я оборачивалась птицей, лишь ночью прежней становилась для него.
Мне тесен мир ваш и жестоки ваши лица, я улетала рано, на рассвете, чтобы не видеть никого…
- Позволь, но время? Люди долго не живут! – Принц, завороженный словами, был изумлён.
- Жизнь, как минута тут, а там для вас мы вечны. Вы быстро старитесь, жизнь ваша - сон,
иной уклад вам не представить, вот почему к нам переход на ваших картах не отмечен,
но умираю тут и я...И он умрёт. Не объясняя всё, скажу короче: между мирами есть закон.
Молю тебя помочь царевнам  выйти из скорлуп, не сотвори обиды моим детям. Нельзя,
чтоб сёстры твои путь в наш мир забыли, но брат твой – человек и здесь остаться  сможет.
Туда со всеми, даже повзрослев, ему спешить не надо, птицей жить ему  там будет сложно.
Ты добрый юноша, будь осторожен, когда решение найдёшь…- царица издала последний стон...

Меж тем восток светлел, всё меньше золотилась  скорлупа, орлица исчезала, лишь перьев
несколько осталось, вслух клялся Сафуан, что просьбу выполнит и слову будет верен…

                Вторая глава

12.
На утро дня другого в спальне шаха нашли таинственную дверку,-
ларец причудливый, весь в жемчугах, в просторной нише находился.
Но ни один из связки найденных ключей не выдержал проверки,
и пыткой было мучиться всем принцам от бесплодности стараний
справиться с замком, как вдруг на голос младшего он сам открылся...
Ничуть не удивившись возвращенью Сафуана, все бросились смотреть,
как шахскую  печать на свитке ломает главный казначей,
и замерли в нетерпеливом ожиданье, веля немедленно прочесть
отцово завещанье, хотя всех  братьев собралось  вокруг лишь  шесть.

Две строчки странные несли неясную и колдовскую весть:
«Тому из всех сынов моих во власти первым быть,
кто собственною кровью сумеет птицу накормить…»

13.
- Отец оставил нам загадку, но нам ли, принцам, птиц кормить?-
Ареф, как самый старший из женатых начал: - Кровь цедить
для птиц неведомых и ослаблять себя? Кто знает больше нас самих,
как ценна кровь наследных принцев, а если  плоть терзает гриф
или орёл, то не живым… Пусть наши  братья от границ нескоро подойдут,
но ужаснутся и они такому завещанью,…не лучше ль этот труд
правления страной принять по старшинству,  по силе и уменью?
- Я помогу расшифровать, - промолвил Сафуан, - и день тому  назад
не знал бы я причин такого указанья. У нашего отца была жена –
магических земель прекрасная царица,
но тут для всех она была волшебной  птицей...
- Той самой ослепительной,  которую я ранил?
- И той, которая внезапно и жестоко на меня напала?
- И все легенды озера о том создании?
- Да, и она с рассветом умерла, хотя пытался я немало
помочь ей исцелиться.  Осталось семь яиц в гнезде,-
её и шаха дочери, наш брат в одном из них там есть.
Каким неведомым путём в том мире батюшка наш оказался,
но птица там была в обличье женщины прекрасной, он...задержался.

- Ты говоришь, что в яйцах тех птенцы? Ну что ж, птенцов накормим кем-нибудь.
Но это не решит задачи нашей. А лучше б нам с уступа всех столкнуть,
забыть про птиц и выбрать шаха, поклясться в верности ему...
- А лучше яйца съесть, и я уверен, что вкус такой мы не забудем...
- Но там не птицы…девы! Прекрасные, как сказка поутру!
Моя задача – возвратить их в  мир родной, так мать меня просила,
а мальчика оставить здесь. Но как и где найти  тот путь и силу…
- Поверить в этакую сказку? Нам?-  принц Джахангир заговорил,-
-Ты, Сафуан, хоть и любимец общий, но  с детства - фантазёр,
не стоит даже проверять уступ… А впрочем, можно волонтёров
послать, но я–то не пойду.  Каких размеров были б эти девы,
коль птица столь огромна по рассказам. Нашей древней власти древо
должно цвести, корнями проникая вглубь и вширь страны.
Важней гораздо нам начать немедленно совет закрытый,
как только близнецы Джавад,  Джалиль  вернутся  с дальних битв...
- Что ж, времени немного есть, - промолвил младший брат сердито,
- отправлюсь наблюдать, чем чудо обернётся  на том уступе,
обещаю терпеливо ждать,...но надо с мудрецами тут
мне посоветоваться, вдруг отыщется тот свиток,
который мне в страну царицы путь поможет подсказать.

14.
И самый младший принц  всех мудрецов велел собрать,
но те  качали только головами, иные даже улыбались.
Никто из них не ведал, где могла бы такая карта схорониться,
никто не помнил, чтобы шах путь пролагал себе в такие дали,
чтоб в летописях его отсутствие строкой могло б не отразиться.
Нет, не было того! Да, были свитки с описанием огромной птицы,
но мало ли существ  волшебных можно встретить высоко в горах?
Историю, поведанную младшим принцем, они тот час готовы
вписать туда, где собирают  всё  о разных странных существах...

15.
И Сафуан решил отправиться к уступу. Верный слову,
сидел он долго, размышляя, у гнезда, между тем, в горах
смеркалось, и вновь прозрачна скорлупа, но девы там не спали!
Тянули руки к принцу, улыбаясь, и,  казалось, будто  ждали
в неведении наготы чудесной, что он их вызволит. В бессилии
своём, в отчаянье острейшем душа у принца  зарыдала.
И он бежал обратно, решая брать провизию, одежду, слуг,
чтобы помочь освободиться царевнам-сёстрам от скорлуп.

16.
А во дворце прощались с шахом, тоскливо вдовы плач свой выли,
печально дети обступили гроб,   народ, собравшись у дворца, молчал,
гадая, будет что?- по городу полз страх: уж сорок лет, как пылью
покрылась память о вражде в борьбе за власть. И искренним начало
всеобщей скорби обернулось с утра для каждого, - любим был шах...
Но выбрать мудрого средь тех, кого в наследии оставил он,
предстало сложною задачей при кратком завещании таком.
Так неужели о сытых  днях теперь мечтать придётся лишь во снах?

17.
Принц младший тихо проскользнул в свои покои,
велел позвать к себе надёжных крепких слуг, собрать
одежду женскую, мужскую, снедь в узлах, верёвок и с собою
оружие для всех на случай, коли сестёр придётся охранять...
И незаметно, чрез подземные ходы он вышел за пределы
дворца и города, спеша к гнезду, пока тьма горы не одела.

/продолжение следует/