За окном май

Цветут гроздья сирени. Любуются собой, вкопанные в почву, нарциссы. Переливаются птичьи трели. Под яблоней в танце кружатся соцветий повесы. Вкрай опостылела зверью мошкара. Шатаются пьяные вишни. Сохнет по земле скошенная трава. Ветер провода колышет. Греют душу шафрановые одуванчики. Пёс дрёму даёт в уютной будке-обители. Детская ручонка крохотными пальчиками, словно их кто-то большой намеревается обидеть, вырисовывает мелком каракули. Из которых можно разобрать слово "мама". Улицу заполонило цветение вишни или по-японски дерева-сакуры. Где-то слышны выстрелы автомата. Птицы пролетают низко, будто совершая авма-налёт. Небом плывут жемчужные тучки и бисквитные облака. В щёлку за воробушком шмыгнул чёрный кот. По ящику политиканы роняют, будто пули, слова. В песочнице явилось новое чудо света: то ли паска, то ли подделка. Видно, надули нас милые дети, глядя с опаской на собственную поделку. Слёзы льются проводами. Слесарь зажужжал у каких-то людей. Сыплются беды с денежными счетами на плечи несчастных семей. Вдалеке визжат моторы приезжающих присно машин. Угольный смог заводов плывёт мимо донецких, из слоновой кости, башен. Школьники с уроков в продуктовые машут. Стёкла дрожат вовсю, не вспаханы земледельцами пашни. Из-за обстрелов стынут не добытые горы руд и я, сгорая фениксом в деньках тленных. За терриконом гремят орудия. К полигонам бегут учиться толпы военных. Над городом повис кровавый закат. Плеяды цинковых звёзд усеяли небоскат. Тишину сменил собачий лай. Пусть лучше будет так. Война бьётся агонии в такт. За окном май.