и лайя.. в соавторстве с Моргенштерн Иоганн Павлов

Сигизмунд не находил себе места. Времени тоже уже не было. В голове вертелось: «Журнал Огонёк. Сигареты Друг. С собакой на красной пачке…» Что такое собака Сигизмунд не знал, но догадывался приблизительно. И ещё эти красные шарики.
«В два часа пополудни, в два часа пополудни…» Думать головой у Сигизмунда получалось плохо. Да и кому в голову придёт назвать головой то место Сигизмунда, где открывалось входное отверстие. С зубами. Где выходное отверстие у Сигизмунда зубов не было. Мозгов не было вообще нигде. Так что, где вертелись сигареты Друг с собакой на красной пачке Сигизмунд не знал. Он знал только, что в два часа пополудни.
Сики-Тики вообще не вертел головой. Хотя у него-то голова имелась в наличии. Но пустая. Сквозь зияющие глазницы пробивался странный голубоватый свет. Даже в два часа пополудни. Вообще это было странное место, где и в два часа пополудни было уныло, серо, пустынно, где не было ни одного журнала Огонёк и негде было взять сигареты Друг с собакой на красной пачке, где одни только Сигизмунды и водились. Курить не хотелось совершенно. Даже сигареты Друг. Впрочем, курить Сики-Тики не любил и вообще не умел. У него при этом странный голубоватый свет подёргивался дымкой, вернее даже поволокой. Ему так все и говорили: «У тебя сегодня взгляд с поволокой». Все Сигизмунды так говорили, когда находили себе это место. Но это бывало очень редко. Потому что это место без журнала Огонёк не просто найти. Даже Сигизмунду непросто, не говоря уж об остальных. Кто такие остальные Сики-Тики не знал. Всё очень просто, чтобы что-то знать, нужны мозги, а их у Сики-Тики не было. Вообще не было. Как он вообще знал, что он Сики-Тики, он тоже не знал, но как-то же знал.
Да, знал. Кроме тех случаев, когда взгляд был с поволокой, потому что этот взгляд-то, который с поволокой, непременно наводил поволоку. Тогда думать было не просто нечем, но и некуда. Обычно-то если Сигизмунд знал или думал что-то, то он непременно делал это в это место. В то самое это место, которое трудно найти, а особенно без журнала Огонёк.Все Сики-Тики это знали, хотя им и нечем было это знать. И некуда, потому что это место — это уже вот.
Но Сигизмунд знал, хоть и не знал чем, что сейчас у него взгляд как взгляд, без поволоки. И вообще в два часа пополудни взгляд с поволокой могут сделать только сигареты друг. Потому что с собакой на красной пачке. Хоть и не ясно, чем и куда.
И вот ещё журнал Огонёк. Чем же это он? Хотя бы понятно, что он-то тоже в это место. Но чем же? А если самим Сигизмундом? Сигизмунду вдруг сразу чуть непохорошело. И дело даже не в собаке на красной пачке и не в этом месте. Даже не в журнале Огонёк. Это значит то, что это всё из-за двух часов пополудни!
Сигизмунд медленно направился вперёд, в это место. Он не знал, чем, но знал — ему-то туда надо, в это-то место-то! Вперёд. Нет. Стоп. Остановиться. Всё. Нет, не всё. во входное отверстие влилась тёплая масса, Сики-Тики довольно заурчал. Сигареты Друг! С собакой на красной пачке! Журнал Огонёк… Вышло какое-то неразборчивое шуршание… Ровно в два часа пополудни! Девятого ноября! ДК Первомайский! Заказ билетов по телефону…
Уважаемые пассажиры метрополитена, просим вас соблюдать осторожность…
Сики-Тики летел в перёд, в это место. Вперёд уходила бездна туннеля, едва подсвечиваемая дежурным освещением и странным голубоватым светом, вырывавшимся из его глазниц. Третий контактный рельс приятно холодил живот. Журнал Огонёк...! По бокам струились жадные змеи кабелей. С собакой на красной пачке...! Ну вот и много света. И взгляд с поволокой. Свет — это плохо. Сигизмунд сунул голову в следующий туннель, а сам раззявил входные отверстия и ждал пока набьётся масса. А затем дальше, вперёд, в это место. Ой, не легка жизнь Сики-Тики. Все это понимают, хоть и некуда, хоть и нечем.