Отель У Черного озера. Эпизод 10

Джон. 21 сентября, 11:30

   Мне трудно объяснить, что я тогда чувствовал…
   Я не зашелся криком, не бросился к телу Лауры в бессмысленной попытке как-то ей помочь, не осыпал поцелуями ее безжизненное тело, как это часто случается в фильмах. В душе моей мгновенно образовалась зияющая пустота, которая заслонила все прочие чувства. Я просто ничего не чувствовал…
   Я присел на край кровати, не в силах оторвать взгляда от мертвого лица девушки, которую я обнимал всего лишь несколько часов назад. Комната по-прежнему была наполнена ароматами ее духов…
   Кажется, я машинально вытащил сигарету, но так и не прикурил…
Я просто сидел и смотрел на Лауру… Я заметил кровавую ссадину у нее на щеке и синяки на руках…
   Сколько времени я пребывал в таком застывшем состоянии, я тоже не помню…
   К действительности меня вернул звук хлопнувшей двери и шаги в коридоре. Наверное, кто-то из жильцов покинул свой номер. Только тогда я глубоко вздохнул и вернулся к действительности. Надо было вызвать полицию… А еще проще было спуститься вниз и позвать администратора. Пусть он вызывает полицию…
   Я посмотрел на сигарету, которую продолжал держать в руке, скомкал ее и бросил на пол. И уже собирался было встать и направиться вниз, как вдруг простая и очевидная мысль пронеслась в моей голове: нас видели вместе! Видели, как мы вместе подымались в номер и более из него не выходили!
   О, Боже! Полиция сразу решит, что это моих рук дело! А чьих еще? На меня тут же наденут наручники и отправят в тюрьму! А потом будут выматывать долгими допросами, выбивать из меня показания. И я никак не смогу себя защитить, не смогу оправдаться, ведь никто не видел, как я уходил из гостиницы и возвращался… Конечно, есть молоденькая официантка в кафе, где я утром пил кофе и рассматривал карту города, есть кассирша в минимаркете, которая подтвердит, что в начале девятого я заходил в магазин… А если они меня не запомнили? Ведь каждый день перед ними мелькают сотни лиц! Нет-нет, они должны были запомнить! Ведь я был их первым посетителем… Жаль, что я не сохранил чек из магазина…
   Впрочем, что это доказывает? Я мог убить девушку и рано утром, а потом преспокойно отправиться на прогулку… Нет, не мог… Я – не мог! Но, поди докажи…
   Сколько времени уже мертва Лаура?
   Помнится, я наклонился к ней и слегка дотронулся кончиками пальцев до мертвой руки. Рука показалась мне мягкой и теплой, а может быть, у меня просто окоченели пальцы…
   Как ее убили? Почему она открыла дверь незнакомому человеку? В том, что девушка сама открыла дверь, я не сомневался. Иначе она не стала бы надевать халат… Может быть, она решила, что это я вернулся? Или убийца представился работником гостиницы? А может быть, убийца и есть работник гостиницы? Тогда он мог воспользоваться служебным ключом… Но тогда Лаура не стала бы одеваться…
   У меня голова шла кругом. Я ничего не мог сообразить! Лишь одна единственная мысль билась в моем сознании: я не смогу доказать, что не я убил Лауру, мне просто никто не поверит…
   И еще я испытывал огромное раскаяние, что в ее последние минуты жизни меня не было рядом. Я мог бы защитить девушку, не дать случиться непоправимому… И еще я думал о том, что так и не подарил Лауре ожерелье, которое сейчас мертвым грузом покоилось в моем кармане…
   Впрочем, сколько бы я себя не корил, ничего уже не исправишь… Что же мне делать? Я достал еще одну сигарету и, наконец, закурил. Сдаваться на милость полиции я не собирался. Они просто «пришьют» мне это дело… Значит, надо бежать, где-то спрятаться, пока никто не нагрянул в номер. Пока горничная не пришла убирать… Меня, конечно же, будут искать. Значит, надо будет что-то придумать… Пока я буду на свободе, еще не все потеряно. Я обязательно что-то придумаю, обязательно…
   Я машинально посмотрел на часы. 12:10. Я погасил сигарету и направился к двери. Прежде, чем выйти, я прислушался. В коридоре было тихо. Я открыл дверь и выглянул. Никого. И тут на глаза мне попалась стандартная табличка, которая есть в каждом номере. «Прошу не беспокоить». Я закрыл дверь, повесил табличку на ручку и направился к выходу.
   Пока я был в номере с Лаурой, я казался себе необъяснимо спокойным, но стоило мне начать спускаться по лестнице, я почувствовал, как дрожат у меня руки и подкашиваются ноги. Хотелось верить, что на этот раз мне тоже повезет, и никто не встретится мне в вестибюле. Но мне не повезло. Оба охранника стояли на страже возле лестницы, и дежурный администратор скучал у стойки. Я хотел было поскорее пройти мимо них, но это могло показаться подозрительным. Поэтому я подошел к стойке и спросил:
   - Сегодня утром никто не заходил в номер 214, пока я отсутствовал?
   Администратор слегка приподнял брови, давая понять, что удивлен вопросом.
   - Никто из посторонних в отель не заходил.
   - Благодарю вас, - сказал я и направился к выходу. Я весь дрожал, но старался ступать уверенно. На улице я закурил очередную сигарету и направился в сторону автобусной остановки. Я сел на заднее сидение автобуса и всю дорогу неотрывно глядел в окно. Но я ничего не видел, кроме застывшего лица моей случайной подруги…
   Купив по дороге коньяку, я вернулся в свою конуру, в которой провел лишь две или три ночи, и решил было упасть на постель и хорошенько выспаться. Возможно, после этого в голове у меня прояснится и я соображу таки, что мне делать. Но, не успел я даже толком приложиться к бутылке, как очередная, отчетливая мысль посетила мою дурную голову: а ведь найти меня будет достаточно просто! Телефон! Телефон Лауры, который преспокойно лежал на прикроватной тумбочке, когда я покидал номер!
   У Лауры был дорогой телефон, и она часто и с охотцей на него фотографировалась. Особенно любила фотографироваться в постели в достаточно откровенных позах. Кроме того, на ее камере осталось пять-шесть снимков, где мы с ней запечатлены в обнимку… Прекрасно! Полиции даже не надо будет создавать мой фоторобот! Вот же он – убийца с самодовольной ухмылочкой! Я сразу же представил себе, как завтра на всех столбах развесят объявления «Разыскивается особо опасный преступник» с моей дебильной физиономией…
Кроме того, на ее аппарате остался мой номер телефона. Полиция это сразу усечет, позвонит оператору и через десять минут получит все мои данные. Я вспомнил, что когда покупал телефон с сим-картой, то заполнял дурацкую анкету, куда прилежно внес все свои данные – серию и номер паспорта, год и месяц рождения, место прописки… А имея эти данные на руках, они в течении получаса выяснят, где меня искать. Ведь в пансионате я зарегистрировался по всей форме!
   Я выругался, и принялся лихорадочно собирать свои вещи, засовывая их в спортивную сумку… Проверяя, не забыл ли чего, я сунул руку в карман, вытащил свой собственный телефон и тупо на него уставился… Они могут меня вычислить по локализации звонков, подумал я. У меня есть приятель в компании-операторе, и он рассказывал, как просто это делается. Можно отслеживать перемещения любого человека, пока у него включен телефон.
   Я тут же выключил аппарат. Но мне показалось, что этого будет недостаточно. Поэтому я извлек из него аккумулятор (сим-карту я на всякий случай спрятал в бумажник), а сам телефон - ракушка, мне он всегда нравился - разломил надвое. Направляясь к остановке, я бросил остатки телефона в мусорный контейнер. Только после этого я почувствовал себя немного спокойнее.
   Признаться, я не совсем отдавал себе отчет, что я собираюсь делать дальше… Помню, как стоял на остановке и косился на двух скучающих таксистов. Я мог бы сесть в одно из такси, умчаться в аэропорт и взять билет на ближайший рейс до столицы… Но в столице меня вычислят еще скорее, чем здесь. А значит, пришлось бы бежать дальше. Куда-нибудь на восток. Долго ли я так пробегаю? И что такое жизнь в бегах? Я даже не мог себе этого представить…
   Когда подошел первый автобус, я сел в него, даже не глянув, куда он направляется. А потом всю дорогу думал о Лауре. Кроме того, что она живет в столице, я ничего о ней не знал. Я даже не знал, сколько ей лет! Не знал ее настоящего имени, не знал, кто ее родители, не знал, чем она занимается… Я просто пользовался ею, как вещью. Можно сказать, в свое удовольствие… И даже не пролил ни единой слезинки над ее бездыханным телом!
   Сейчас, вспоминая Лауру, я почему-то подумал, что она была одиноким и глубоко несчастным человеком… Она часто крутила в руках свой дорогущий телефон, но ни разу никому не позвонила. По крайней мере, в моем присутствии… Да и отвечала на звонки крайне редко. А когда отвечала, разговор сводился к нескольким коротким, деловым фразам. Мне показалось, что у нее нет друзей…
   И еще… Лаура жила одним днем. Она жила именно сегодня, не задумываясь о дне завтрашнем. «Завтра» для нее не существовало! Если она веселилась, то до упаду, если любила, то отдавала себя всю до последнего… И ничего не требовала взамен. А я, дурак последний, думал, что она похотливая, дешевая девица… Осел! Кретин!
   Всю дорогу, пока автобус не затормозил на конечной остановке, я думал о Лауре…
   Сойдя с автобуса, я накинул спортивную сумку на плечо, и принялся озираться. Вскоре я нашел то, что искал – полуразвалившийся дорожный павильон с облезлой надписью «пос. Уютное». Ах, вот, значит, куда меня занесло! Рядом с павильоном стоял плакат: «Сдаются комнаты», и несколько женщин толклись возле него, придирчиво оглядывая вновь прибывших.
   Я двинулся в противоположном направлении. Отыскав крутую дорожку, которая вела к морю, я вскоре вышел на набережную (хвала Всевышнему, все приморские поселки схожи, как две капли воды). Там я уселся на террасе какого-то кафе и заказал пиццу. Не потому, впрочем, что я ее люблю, а потому что более заказывать было нечего. Потом еще долго бродил дорожками порядком запущенного парка, пока не начало темнеть. Только тогда я вернулся к остановке автобуса.
   Поджидавшие запоздалых курортников женщины уже разошлись. Остались только две. Дождавшись, когда они пропустят по последней рюмочке, я двинулся за той, которая нетвердо держалась на ногах. Про себя я прозвал ее «матроной».
   Я догнал ее на повороте в узкую, темную улочку и, кашлянув, поинтересовался:
   - Комнату сдаете?
   - З-з… даю… - произнесла она, близоруко щурясь. - Вым нужна комната?
   - Нужна, очень нужна, - заверил я.
   Через десять минут она завела меня в конуру, хуже не придумаешь. Две узкие койки, тумбочка, накрытая несвежей газетой, вешалка в углу, мятая голубая занавеска на окне. Лампочка без абажура со следами сотен мух…
   - Пыдходит? – спросила она, пытаясь разглядеть, кто с ней разговаривает.
   - Сколько?
   - Пытнадцать долларов…
   - Сколько-сколько? – переспросил я. – Если мне не изменяет память, такса – пять.
   - А ттут тры месты, - ничуть не смутившись, произнесла матрона и икнула, обдав меня перегаром.
   - Я вижу только две койки, - уныло возразил я.
   - А от ышо раскладушка…
   Я так устал, что был не в силах торговаться. Заплатив за три дня вперед, получив ключи и выпроводив хозяйку, я вытащил из сумки початую бутылку коньяку и приложился из горлышка. Затем откинулся на жесткую подушку и решил, что спать сегодня не буду. Я буду вспоминать Лауру. Может быть, так, запоздало, я смогу хоть как-то искупить свою вину перед девушкой…
   А если коньяк закончится, я найду, где его купить…