конвеерное воспроизводство

жывые напитки для
буратинок поставлялись в
сообчество деревянных чиловечиков,
страдающих жывотиками и несварением в головах.

"дожыви до моих лет -
а потома и поговорим,"-
было во фразе нечто чисто
чиловеческое, иррациональное.

писатель - пишитель,
смеятель, ваятель,
приятель, душитель,
проситель, сказатель.

из слов было сделано
нечто типа батута, штобы у
падающего была возможность опьять
и снова совершать кульбиты, радуя публику.

имена были в моде,
с ими ассоциировали
достижения, продвижения,
экстраполяции и интриганство.

а хто ты, чиловечик?
пачиму ты таков будишь?
пошто интэрес у тибя не более,
нежели помечтаетси? какоси зовуть тибя?

масштаб удивительно
разнообразно перечеркивал
устоявшиеся стереотипы архитипов,
гундося, бормоча, мимикрируя, двигая ушами.

кншно, кому-й-то
повезло и лобища у евонных
бронированные, а у кого-й-то, можит
оно быть, какоси скорлупка яишная, тому-то какоси?

неизвестное, какоси известно, притягивало
любопытствуюсчие взгляды, и поентому породу
мистифицируюсчих лириков скрестили с породой
жестко-модулированных физиологистов-самоделкиных.

думалось:"и чого-й-то на ентой планете осталось
так мало людев настоясчих, добротных и порядочных?"
фсе как-тось перемешались с челиками, а кое-хде,
и с наносущностями. видно поток времени таков.

для кого-й-то время - обманщик. и жисть евонная улетела.
ты хто, челик,  крытик, режиссер, актер иль зритель?
ловец мгновений, транжира, пустоту пролетающий
иль коллекционэр, пыль с событий собирающий?