Мемуары разведчика. Глава 4 - Родион

«Настоящему индейцу надо только одного,
Да и этого немного да почти что ничего»
                группа «Ноль»                                Как принято говорить, здесь, на Земле: труд сделал из обезьяны человека, а из человека усталую обезьяну. Я согласен – сто пудов! Только тут, на задворках Галактики начинаешь задумываться о том, что трудовая деятельность, это может быть, не только созидание и радость творчества, но и каждодневная, изматывающая морально и физически, обязанность. Бытует даже такое мнение, что планета Земля это исправительно-трудовая колония для особо «накосячивших» в прошлых жизнях гуманоидов. Каждый последующий день как две капли воды похож на предыдущий. Он тянется, кажется,  целую вечность. Но вот парадокс – недели, месяцы и даже годы спрессовываются в суетном вихре жизненного круговорота в краткий миг. Этот миг, как вспышка Сверхновой где-то в необозримых просторах Вселенной, включает в себя рождение и смерть одновременно. Ведь к тому времени пока свет Сверхновой достигнет Земли, сама звезда, часто, уже перестаёт существовать. Да, что-то пробило меня пофилософствовать. Ах, да! Ну конечно – понедельник на дворе. Будильник уже звонил дважды, чтобы ему ни дна и ни покрышки, сволочуге...
Чо-то как-то кисло, и не по себе, и светло почему-то. С трудом открываю глаза, понятно, свет в квартире горел всю ночь, видать сил не хватило, чтобы щёлкнуть выключателем. Стало быть, вчерашний вечер удался, таки не прошёл впустую, а был наполнен смыслом, общением, алкоголем и прочими атрибутами сладкой жизни. О дольче вита, перферита! Ничего, что я на итальянский язык перешёл? Порцо моледетто! Это неокончательно, это временные трудности с тем мозговым полушарием, которое в ответе за лингвистику.
                "Вчерашний вечер остаётся смутным,
В конце концов, зачем об этом думать,
Найдётся кто-то, кто мне всё расскажет".
                Вывод? Пить-то надо меньше! А лучше не пить совсем и заниматься спортом. «Теннис большой это хорошо!» Поразмышляв ещё немного о несомненной пользе утренней гимнастики, на нетвёрдых ногах, по зыбкому полу прошёл на кухню. Свет горел и там.
- Весьма удобно! – восхитился я и взялся за ручку холодильника. Это как лотерея, интересно, выигрышный у меня сегодня номер? Открываю дверцу, ну красота-а! Да я самый заботливый в мире! Коньяк и водка, на выбор, как в лучших домах Лондона и… притонах Мухосранска. Остановился на коньяке. Замахнул «соточку», зажевал лимончиком. Ага! На подоконнике сигареты. Закурил...Ну, а то!
                "Полковнику никто не пишет
Полковника никто не ждё-от.
На линии огня"...      
                Стоп, блин, как это «никто не ждёт?» Мне же на работу надо собираться. Твою мать дивизию! Кофе варить уже некогда. Да ладно, обойдусь быстрорастворимым. Ставлю чайник на огонь и иду одеваться. Одевшись, слышу свисток чайника. Пару ложек кофе в чашку, наливаю кипяток. Щедрой рукой добавляю в дымящуюся чашку коньяка. Себе – родному, да на здоровье! Чувствую себя гораздо бодрее. Выхожу из дома в хмурое весеннее утро, больше похожее на ночь. В наушниках – Оззи Осборн, матёрый человечище, композиция «I Just Want You» - одна из моих любимых. На остановке сажусь в автобус, еду до площади, там в метро. Эскалаторы, платформы, переходы – везде бегом. Это вместо гимнастики, очень бодрит. Люди в метро меня не видят, не успевают зафиксировать. Только чуть размытые очертания, что кто-то пронёсся. Да не до того с утра народу, всем кому на работу, а кто и с работы чуть жив телепается. Жизнь многогранна, мало ли вокруг всякого – разного? На площади выхожу из метро, беру в ларьке бутылку пива. Уже не болею, а просто дань традиции. Не проходите мимо, пиво – квас, всегда у нас! С пивом иду на работу. Работаю я в научно-производственном объединении, каких сотни по стране. Паяем, собираем некие приборы. Что за приборы? Да какая разница, никому это неинтересно. Люди на производстве подобрались со стажем, могут работать даже в темноте с завязанными глазами и, что характерно, в любом состоянии. С утра «центровой пятак» это курилка. Народ подтягивается кто с чашкой кофе в руках, кто с бутылкой пива. Здороваются, закуривают. Первую сигарету выкуривают почти в полном молчании, лишь сосредоточенно прихлёбывают из чашек и бутылок. Почти без паузы закуривается вторая, языки подразвязались, пошли разговоры о том, кто и как провёл выходные. Ну, кто помнит «чо почём – хоккей с мячом» - рассказывает. У кого память отшибло напрочь от выпитого и выкуренного, молча внемлет. Идёт процесс регенерации, всё своим чередом. Через час – полтора просыпается, так называемая, «рабочая совесть». Атавизм, рудиментарный пережиток того времени, когда за злостный саботаж могли расстрелять. И потянулись по рабочим местам – «пахать», «е..ошить» и «въя..вать». Да, для настоящих профессионалов главное – качество, номиналы по схеме, красивые пайки и вообще, «культура производства». В принципе, всё очень масштабно, на уровне мировых стандартов, но…недолго. Через час все опять на «пятаке». Воздух такой плотный от дыма, что его можно резать ножом. Решается глобальнейший вопрос, что именно сегодня брать «под обед», и кто же пойдёт в магазин. В рабочий полдень пролетариат, как правило, предпочитает водочку. На «общак» собираются деньги из расчёта «ноль семь» водки на брата, ведь до вечера ещё далеко! Пара ходоков–выборных ушла за допингом, остальные, уже в предвкушении славно отобедать, по рабочим местам.
                «Пашите, чёрные обезьяны, солнце ещё высоко! – как бывалыче говаривал Дон Эстебан Феррейра, торговец «чёрным деревом». Арбайтен, аллес цузаммен. Шнель – шнель!»
                Выборные возвращаются уже изрядно навеселе, но в срок и с «топливом». Хотя народ в тяжёлых производственных условиях старается не ожесточаться, но за опоздание, а тем паче за срыв «мероприятия» могут и «наколотить». Даже и по почкам, возможно и ногами. Обеденный перерыв, и «всё так чинно и благородно». Хлопает дверца холодильника, пищит «микроволновка», разворачиваются свёртки с бутербродами, кипят чайники и заваривается лапша быстрого приготовления. Мир и благоденствие. Как у О.Генри – «джентльмены пьют и закусывают». Потом благодушно настроенный народ разбивается по интересам. Большая часть идёт в курилку, некоторые, пользуясь тем, что компьютеры инженеров–разработчиков простаивают по случаю обеденного времени, проверяют свою электронную почту. Есть и особая категория лиц – «зашитые», «кодированные» и временно не употребляющие алкоголь, вследствие непомерных возлияний в прошлом. Они спускаются в подвал здания, в тайно оборудованную комнату. Это «бурбуляторная», там установлен самодельный кальян – «бурбулятор». Воздав должное Джа, пославшего в мир вещество каннабис, растаманы «ставят на хор» кальян, вдыхая различные производные от конопли. Мрачные любители обкуриться выходят из подвала с просветлёнными лицами в явно приподнятом настроении.
                "Небо в ярости – люди в балахонах      
Праздничная ночь облачённых в траур".
                И опять идёт «молотьба», паяются платы и «жгуты», собираются и монтируются приборы – плоды мозговой деятельности целой армии земных разработчиков. Конечно, с точки зрения пришельца, не боги горшки обжигают, но уровень ниже плинтуса. Профанация научной мысли, отсутствие технологий и масштабных проектов. Как следствие мизерное исполнение убогих замыслов. Только языком: ля – ля – тополя, нанотехнологии, бла – бла – бла! Вопрос – откуда в жопе слюни? Ну не бывает что-то из ничего. Чтобы получить, нужно сначала вложить (финансировать), а потом ещё удержаться, и не разворовать. Аксиома. Потому «кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево».
 
Вот и подошёл к концу типичный будний день. Такой жизнью я живу одиннадцать лет,постепенно ассимилируясь с окружающей средой и социумом. Винтик в громоздкой машине земного сообщества, мира людей. Очень много ресурсов забирает такой «режим ожидания». Здоровье уже не то, что по прибытии на Землю. Но, пока держусь и верю, что в один из дней узнаю я, наконец, цель своего пребывания на этой странной планете.