Возвращение в минор

Лёха волновался. Конечно! Раз в год группа собиралась, из столицы приезжал Саня, Олег из Германии, поляну накрывал Серёга, но не в этом дело. Главное, в этот день как бы возвращалось всё то, что с ними было в те далёкие годы, когда полные залы, когда девчонки, когда в гримёрке было бухла больше, чем воды, когда гостиницы, переезды, аплодисменты, драки после выступления и настоящий портвейн где-нибудь на ступеньках Исаакиевского Собора…
Лёха Миронов, по кличке «Минор», достал из-под кровати заранее припрятанную бутылку пива, с ненавистью выдул её за три глотка, с нежностью вспоминая прежнее пиво, которое они ещё в школе выпивали группой во время репетиций… Золотое время! Пустую бутылку забросил обратно под кровать, та предательски зазвенела.
Мать услышала шум, вошла в комнату.
- Ну, что тут происходит?
- Мам, ну, ты знаешь, в этот день я к друзьям иду. Собираемся группой… - Лёха скорчил на лице примиряющую улыбку.
- А дяде ты сказал, что сегодня на работу не выйдешь?
- Конечно! Позвонил… Позвоню… сейчас позвоню… ну, чо там, раз в год же… поймёт…
- Выгонит он тебя, алкаша!
- Что начинается! Алкаша! Пью по выходным! Имею право!
- Если бы только… право… на лево… Как тебя Пётр терпит? Позавчера расписной с полудня ходил.
- Это у меня сахар низкий.
- Ага. А алкоголь высокий.
Лёха поморщился, решительно встал, взял кожанку, сделал шаг к двери.
- Всё, давай. Буду поздно.
- Петру позвони, что б не ждал! Засунул бы палочки свои барабанные в жопу да на работу ходил, как все нормальные…

Лёха вышел из подъезда, закурил, до встречи оставалось пару часов. Прошёл лёгкой кучерявой походкой до киоска, поглядывая игриво на девок, понимая, однако, что им всего по двадцать, а ему уже к пятидесяти, так что просто игриво поглядывая…
Зашёл в киоск, отслюнявил сто пятьдесят, взял пузырь, вышел, присел на скамейку, выпил из горлышка.
 В голове зашумело, и этот шум быстро перерос в «Кашмир» сначала, потом «Лиззи», потом в «Старгейзер», а дальше в их собственное выступление, где они играли «Тюрьму», «Скоты» и «Пробуждение»…
…руки сами начали двигаться, выстукивая ритм, Лёха начал дёргать головой, подстукивать ногой, пролил малость, остановился. Снова выпил, улыбнулся, открыв лицо летнему солнышку. Убрал бутылку во внутренний карман.
К Серёге можно было поехать пять остановок, а можно пройти, и Лёха пошёл, потому что рано было, и погода хорошая, почему нет, в киоске купил шоколадку, чтобы не так противно было пить; шёл, улыбался, в голове мелодии всякие, в кармане бутылка, в руке шоколадка, всё, как в детстве.
К четырём, уже пустой, пришёл в клуб, где последние три года собиралась их легендарная группа. Банковал обычно Серёга, Саня и Олег вкупались, к Лёхе претензий не было, всё-таки дружбан с детства, правда, с бизнесом не заладилось, но ведь были же золотые времена, когда он всех поил, потому что знал Люду, которая банчила спиртом, и от местных отмазывал, потому что знал как, и деньги тогда были, чего, у кого их не было, пятёрка за поллитра, это сейчас как самолёт, а тогда-то почему нет, и закуски на пятьдесят копеек можно было набрать, что хоть свадьбу справляй.
У Лёхи внутри уже была разминка, он осоловелыми глазами, улыбаясь, смотрел на приятелей, радовался, что они снова вместе, что хоть сейчас палочки в руки и давай мочить хиты, а не это говно, которое в клубах крутят.
Олег взял винную карту, читал, морщил лицо, потом поговорил с пробегавшей официанткой, взял себе воды и салат.
Саня заказал горячее, кружку пива, Серёга взял водки в графине, граммов двести, каких-то кальмаров, сухариков. Лёха смотрел на приятелей с улыбкой, пересчитал в уме деньги в кармане, сгонял в магазин и принёс в рукаве бутылку палёнки.
- Ну, чо? Давай, за наше детство? – весело разливая в стаканы начал Лёха, - Помните же, детство наше?
- Да помним, такое не забудешь, - с улыбкой отозвались друзья, ковыряясь в салате,- Саратов помнишь?
- Помню, но плохо. – Хохотнув, отозвался Лёха.
- Ты ж там угашенный был! В хламину! Но отыграл достойно.
- Я по-другому не умею.
- В Москве правильный концерт был.
- Да… Если бы ты ещё партию свою не забыл.
- Да ладно! Никто не заметил.
- Я заметил! Накошмарил там, хрен его знает, как играть…
- А тёлки-то? Тёлки-то как? Визжали, мама не горюй!
- Да что тёлки? Они всегда визжат, а вот нормальные пацаны в недоумении.
- Ну чего ты начинаешь? Какие там нормальные пацаны?
- Такие! Мы же не получили тогда ничего! Ни места, ни грамоты.
- Да и хер с ним, с грамотой, нафиг она нужна, зато потом отдохнули на Лиговке…
- Лиговка в Питере.
- О! Я даже не помню, где мы тогда отдохнули! Но весело было. Помнишь, как на басу колок сломал? Это же чуть не драка была. Тувинцы там были, помнишь?
- Не, с Алтая пацаны.
- Да один хрен. Тувинцы, алтайцы… А девчонки с Воркуты.
- С Владивостока. Ты вообще не помнишь ничего?
- Девчонок помню. И город на «в». А надо что-то другое помнить?
Пацаны засмеялись. А Лёху зацепило. Ну как так? Как не помнить этих девчонок с Владивостока? Этих прикольных девчонок… С которыми потом за бухлом бегали на Литейный аж, вместе же бегали, а у них закуска была, что-то там рыбное, и Маринку этот Олег, падла, обнимал, а потом они в ванной закрылись на час где-то… а он, Лёха, на кухне так и сидел, ждал, супербарабанщик супергруппы, а они, козлы, в носках валялись на матрасах, а  он на табуретках так и лёг спать на кухне, один, и утром первый встал, потому что неудобно, и давай им чай готовить, потому что а хрена ещё делать на этой кухне…
Потом в голове помутилось, обычное дело, когда палёнку пьёшь уже не первый день, давай высказывать что-то Серёге, обиды какие-то, а тот трезвый, отстраняется, и такси вызвал, потом чуть до драки не дошло, про ми-минор поговорили, пели что-то, Лёха не всё вспомнил.
Проснулся дома. Рука болела, и скула, правая. Куртка грязная, и блевотной от неё воняло. Мамка зашла в комнату.
- Что? Вспомнил молодость? Давай быстро умываться и к дяде иди, хватит бездельничать.
Лёха сжал зубы и уткнулся в подушку. В голове сквозь шум играл «Спэйс Трикинг».