Ишан-кишлак

Вся наша зона, где приходилось чаще всего воевать нашему подразделению, была под контролем нескольких крупных полевых командиров. В Бадахшане - это известный всему миру Ахмадшах-Масуд, на Куфабе - Абдулло Вахоб, в Сахибской зоне - Инженер Башир, а вот в Рустакской - Кози Кобир. После вывода наших войск Ахмадшах оставался быть очень влиятельным полевым командиром, а Кози Кобир в звании генерала стал командующим Царандоя, то есть пограничных войск. В то время это был очень коварный, жестокий и умный противник. Как бы на него не охотились, так и не смогли и не поймать и не уничтожить.

В настоящее время, после американского десанта, многие полевые командиры признают, что зря оказывали такое жесточайшее сопротивление Советской армии. Взять нашу приграничную зону: мы никогда не применяли в густонаселенных районах "ковровые" бобардировки, не стирали с лица земли ударами артилерии. Пишу это свое мнение, что видел сам.

Как-то на одной из операций в моей группе был армейский офицер, который наводил штурмовую авиацию. Тогда он поражался нашим действиям! Как мы пытались действовать "ювелирно" и наводили точечные удары! Не знаю, что он хотел этим сказать, но говорил мне: У нас бы давно эту зеленку сравняли с землей и с воздуха и огнем " Ураганов". Ладно, вернемся к теме. Вот и думаю, мы несли в кишлаки муку, учебники, электричество, трактора, а нас за это убивали.

Итак, появились разведданные, что в кишлаке Ишон-кишлак, Кози Кобир проводит совещание полевых командиров. Командование решило провести операцию по блокированию этого кишлака и захвата или уничтожения душманских главарей. После успеха на Хайлане, хотелось верить, что и здесь так получится. Опять же силами двух ДШМГ, Мотоманевренной группы, внештатными десантными заставами от ММГ, мы тучей обрушились на этот кишлак.

Задача нашей третьей и второй заставы было десантироваться на юго-восточной окраине кишлака и стать в блок. Летим первыми 6-тью бортами. На трех мои, на трех вторая застава с легендарным начальником майором Мещеряковым Виктором Васильевичем. В то время это был один из самых уважаемых и любимых офицеров ДШМГ. Веселый балагур, который к солдатам относился, как к родным сыновьям, провоевавший в Афгане уже ни один год, прошедший "Крым, Рим, огонь, воду и медные трубы"!

Подлетаем к кишлаку, кругом сеть арыков, рисовые чеки, впереди очертания огромного кладбища. Борты Василича чуть правее и впереди. Только стали подсаживаться, из-за дувала кладбища поднимаются гранатометчики и чуть ли не в упор начинают бить по бортам. Вертолеты второй заставы уже встали колесами на землю, мы на подлете. Вижу, как перед нашим бортом в воздухе разрывается граната, летчик делает резкий правый крен, что лопасти вертолета, чуть ли не ударили по земле. Выравнив вертолет, с силой плюхаемся в грязь рисового чека. Впереди вздыбилась земля от очередного разрыва. Мы не успеваем выпрыгивать, летчик орет: "УХОДИМ!".

Вертолет бешенно ревет двигателями, дрожит и резко завалившись на правый борт, уходит с разворотом назад. Тоже самое делают остальные борты. Я наклоняюсь к летчику, он мне кричит: «Сейчас развернемся и будем десантировать по дальше от кишлака, а то духи завалят с гранатометов!» Машу ему, что все понял. Открываем десантную дверь и готовимся к десантированию.

Борты развернувшись, пошли на второй заход, выбирая площадки подальше от проклятого кладбища. Через лобовое стекло вертолета пытаюсь рассмотреть, что нас ожидает впереди. Под нами рисовый чек, залитый водой, который заканчивается через метров двести, следующий вроде сухой. Летчик показывает мне, я машу, что понял. Только выходим на сушу вертолет зависает и вдруг мне летчик показывает, что впереди вертолета кто-то бежит и на ходу из автомата "обрабатывает" близрастущие кусты. Я резко поворачиваю голову, мои все на месте, никто еще не прыгнул. Пулеметчик вертолета наводит пулемет на впереди бегущего, я ору ему: «Не стреляй, НАШ!!!» Хотя не могу понять, какой наш и откуда он взялся?! Но вижу, что НАШ, не ДУХ!!!

Ладно, в пять секунд мы выпрыгиваем с вертолета и бежим вперед за спасительный бруствер арыка, который разделяет нас с впереди маячившим кладбищем, которое находится выше нас по уровню и мы сейчас у духов как на ладони. Рембо, которого я наблюдал с вертолета,  уже лежит на бруствере арыка и посылает длинные очереди в сторону кладбища, прикрывая нашу высадку. Подбегаю к нему, плюхаюсь рядом! ЁКЛМН!!! Челюсть моя отвисла!!! Смотрю и не верю своим глазам! ВАСИЛИЧ!!! Майор Мещеряков собственной персоной!

Бойцы рассредоточившись вдоль арыка, поливают огнем кладбище и прилегающие дома. В ответ слышны выстрелы, бой разгорается. То, что душманы в кишлаке, мы убедились, сейчас они очухаются и начнется! Мы с Василичем, лежим за бруствером, из него изрыгается поток добрых матов, не понять в чей адрес: "Гаденыши!!!" ( Это его самое ласковое ругательство!). "Бросили командира, заставили "старого" за вертолетом бегать, на колесе летать, перед вертолетом бегать, я Вам что? Твою мать, каскадер?!» Оказывается! Как только вертолет завис над чеком, он первый выпрыгнул из своего борта и тут духи стали "поливать" нас из гранатометов. По команде "Ведомого" УХОДИМ! все борты резко пошли на второй круг. Василич, увидев, что остается один, бегом рванул к нашему борту и чудом успел запрыгнуть на площадку и схватиться за стойку шасси. Наверное этот трюк не повторял ни кто в мире! Слава Богу, что мы не Нурсовали (то есть летчики не стреляли с вертолета Нурсами, неуправляемые реактивные снаряды,  выстреливаются со специальных подвесок которые крепятся по бокам вертолета). Если при посадке "Нурсанули", его бы наверное здорово поджарило выхлопными струями ракет. Как только вертолет завис над землей, он спрыгнул и побежал в атаку, а мы с летчиками "фонарели", наблюдая эту атаку.

Я просто обхохотался, слушая его рассказ, вообще Василича слушать без улыбки не возможно. Мы закурили по сигарете, он дает мне подзатыльник и говорит: "Гаденыш! Кому расскажешь - убью!!!" Я говорю: "Товарищ майор, по приезду в Союз, сто грамм и пончик и я "могила"!" За что еще раз получил очередной подзатыльник.

Покурив обсудили дальнейшие действия. Война то идет. Это писать полчаса, а все это происходило 5-7 мин. Договорились, что он со своими обходит кладбище справа и попытается оттуда духов выкурить, а я со своими отойду чуть влево, потому что арык сворачивал и проходил мимо кишлака в метрах 300-400. Надо было взять то пространство под контроль, чтобы духи по нему не ушли. Хлопнув по плечу, он побежал к своим, я, подозвав командиров групп, поставил задачу и мы перебежками стали двигаться вдоль арыка. Рисовые чеки кончились, арык стал глубоким, и одна сторона его была густо засажена тополями. Через метров 400 добежали до какого то подобия мостика. На той стороне одинокая глиняная мазанка, от нее идет дорога к кишлаку, до которого метров 450-500. Со стороны где мы находимся нет никакого обзора, надо оборону занимать на той стороне. Кишлак стоит на возвышенности, мы как на ладони. Война идет с той стороны, у нас как бы затишье.

Осторожно осмотрели хижину: без окон, с одной дверью, и вверху дыра для дыма от очага и все. Хорошо, что дверь с нашей стороны и не видна с кишлака. Решил на крышу посадить расчет пулемета, а самим окопаться справа - слева.  Стали зарываться. Я себе окоп прямо рядом с домиком копаю, пулеметчики делают на крыше, что-то наподобие бруствера. Залез на крышу, посмотрел, обзор, позиция лучше не надо! Хорошо земля мягкая, я уже где-то по пояс себе вырыл, что-то стрельба стала нарастать в нашу сторону.

Радиостанция у меня "Айва" отличная вещь на равнине. По динамику слышу все переговоры и ход боя, это дает возможность контролировать ситуацию. Вот стрельба пошла в районе кладбища, наблюдаю в бинокль - группа духов бежит по окраине кишлака в нашу сторону. Команда: "К бою!". Изготовились, ждем, они нас не видят и видим, что бегут в нашу сторону, но перед нами лощинка. Только выбегают с лощинки, мы открываем шквальный огонь. Духи просто оторопели. Молодец, Василич! Четко все предугадал. Басмота опять рванула в кишлак. Перебежками перебежали в сторону кладбища и вот уже выныривая то тут то там, начинают лупить по нам с гранатометов.

Справа от кладбища на возвышении стоит дом, который окнами выходит в нашу сторону. В одном окне душара установил пулемет и "поливает" нас "мама не горюй". Хорошо, что хоть по пояс все успели зарыться, бруствер у каждого какой никакой спереди. Пули свистят и поднимают фонтанчики пыли, как в кино. Интересно, сижу в своем окопе, огрызаюсь с автомата временами, пригибаясь от свиста пуль. Азарт такой, не передать. Главное ведь не думали о том, что любая эта пуля может тебя убить. Наконец-то, заработал и наш пулемет! Пули вдребезги разбивают глину возле окон. Душманчику это не понравилось, но у него преимущество. Там три окна, скрываясь с одного, он появляется в другом и так постоянно меняет позицию.

Выхожу на связь с Василичем. Говорю: "Батяня! Если вы не выкурите духов с кладбища, они до вечера перестреляют нас, как куропаток". Он отвечает: "Ну сейчас попробуем". И стали пробовать. Слышу, стрельба стала просто неистовой, гранаты рвутся, то ли мат, то ли вопли какие-то, смотрю и душманчики с кладбища перебежками драпать начали. Вдруг ко мне подползает расчет РПГ. Говорят, товарищ лейтенант, давайте мы его, то есть пулеметчика, с гранатомета шарахнем. У меня нет слов!!! Я говорю, давно пора было это сделать! Они спрятались за домиком, достали выстрелы (то есть гранаты, которыми стреляет гранатомет) зарядили и машут мне, что готовы. Я ору пулеметчикам, дайте самую длинную очередь по окнам. Пулеметчик выпускает длиннющую очередь, что от пуль попадающих в стену дома, поднимается такая пыль, что окон не видно. гранатометчик выбегает из-за домика, принимает положение стрельбы с колена, целиться и орет: "Выстрел". Для чего он это орет? Для того, чтобы кто находится позади, не попали под вылетающие со ствола пороховые газы, ну и естественно кто рядом, затыкают ладонями уши. Граната, сделав плавную дугу, прямохенько влетает в среднее окошко. Взрыв, дым, пламя. Все кто наблюдают эту картину, восторженно орут. Что орут писать не буду, это не передается! Наблюдаю в бинокль, что по кладбищу уже шныряют бойцы второй заставы. МОЛОДЦЫ! Выкурили духов. Вижу, вдоль дувала идет Василич. В своих зеленых очках кота Базилио, каска набекрень. Идет вдоль дувала дома, откуда бил сейчас пулеметчик. Ору ему по рации: "Стой! Василич! Стой!" Хоть бы хны! Пподошел к концу дувала, закурил и только тогда услышал мои верещания по радио. Что орешь, говорит. Отвечаю: "Василич, за углом дувала дом, там пулеметчик зашкерился и не дает нам поднять головы. Не вздумай высовываться, башку снесет!" Отвечает: "Понял! Сейчас разберемся!" Разворачивается, к нему подбегают бойцы, что-то жестикулирует и объясняет. Все дружной толпой убегают за поворот.

У нас опять, полное затишье. Начинаем зарываться дальше. Через какое-то мгновенье в кишлаке опять интенсивная стрельба, бросаю лопату, начинаю наблюдать в бинокль.   На крыше дома, откуда стрелял пулеметчик, наблюдаю наших бойцов, приседая, они стреляют во все стороны, потом бросают гранаты во двор и пропадают. Вот опять в окне появляется уже Василич с радиостанцией. Орет мне: Гаденыш! Какой пулеметчик?! Вы же его здесь по стенке вместе с пулеметом размазали!!! А мне пришлось в рукопашную идти, что бы этот дом взять! Мой Копейка (это фамилия бойца) так духа прикладом ухуя....л, что автомат пополам разломался! (Они потом за этот автомат месяц "особистам" объяснительные писали, чтобы доказать, что это не порча военного имущества, ПИПЕЦ БЛЯ!!!). Я говорю: "Ладно, Василич, не ворчи, с меня тоже сто грамм и пончик!"

Прошла информация, что Кази Кобир успел на джипе вырваться из кишлака, но банда в кишлаке и будет прорываться. Мы зарылись основательно. Окопы в полный профиль. Но между нами большие бреши. Докладываю обстакановку командованию, они отвечают, сейчас что-то придумаем. Я говорю, пришлите саперов, мы заминируем. Ответ: "Сейчас что-то придумаем." И придумали! К вечеру присылают внештатную десантную заставу. Половину я определил справа, другую слева. Зарывайтесь, говорю, через час стемнеет. Бойцы какие-то нерасторопные, сержанты никакие, один офицер на всех. Ну, думаю с ними мы навоюем! (Мысли мои оказались пророческими).

Как-то на ходу перекусив, дооборудуем позиции. Поставили перед своими позициями и с тылу "сигналки" (сигнальные мины. Штырьки с зарядами, забиваются в землю,  скрепляются между собой стальной проволокой, если натыкаешься на эту проволоку, вылетает "чека" и штырек выстреливает вверх осветительные ракеты и при этом неистово воет). Василич, на крыше захваченного дома, тоже посадил пулеметный расчет, за свой фронт я теперь спокоен и кладбище под нашим контролем. Одно не дает покоя,  та ложбинка, которая выходит прямиком на позиции внештатников. Перед ними тоже растянули сигналки, посмотрел на них, вроде шевелятся, тоже зарываются, но окопчики за это время вырыли чуть больше колен. А некоторые вообще, окопчики для стрельбы лежа с брустверками. Нашел их офицера, высказал что думаю, но смотрю, гонора на десятерых хватит, пальцы веером, сопли пузырями. ОНИ же ТОЖЕ ДШ!!!

В кишлаке затишье, иногда слышится вялая стрельба. Духи целый день пытались прорваться. Но зажали их крепко и ночь, я думаю, будет веселенькой. Окопчик я свой расширил, теперь в нем можно не только стоять но и даже удобно сидеть, практически лежать, как в комфортабельном шезлонге. Где-то во втором часу ночи вдруг рядом перед позициями внештатников началась интенсивная стрельба. Бах! Сигналка сработала. Слышу истерический вопль: ДУХИ! и стрельба разгорелась с новой силой. Пока пытался понять, что происходит, стрельба так же внезапно прекратилась и крик: "Доктора, доктора, у нас раненный!" Кричу пулеметчикам: "Смотрите в оба, я к внештатникам!"

Спотыкаясь и чертыхаясь бегу на крики. Подбегаю, человек 6-7 бойцов окружили лежащего и стонущего солдатика. Спрашиваю, что случилось? Отвечают: слышим кто-то крадется, в прибор ночного видения посмотрели и заметили человек 10 духов. Ну и открыли по ним стрельбу. Они стали отстреливаться и побежали вправо, там наткнулись на сигналку и убежали назад. Вот нашего бойца ранили.  Боец был ранен в грудь на вылет. Одет в бушлат. Я вышел на связь с командиром, быстро доложил обстановку, говорю нужен борт, ранение тяжелое. Ответ: Все ясно, доктор с двумя бойцами побежал уже к вам, предупреди своих, чтоб не подстрелили. Сейчас доложу на верх и скажу, что с бортом.

Разорвав два индивидуальных пакета, сделав два тампона, я приложил их во входное и выходное отверстие, присел рядом, приподнял его и прижал к себе. Боец был в сознании и все шептал мне: " Товарищ лейтенант, сделайте что-нибудь, я жить хочу! Сделайте что-нибудь, Вы же офицер, а то я сейчас умру!" Я обнимаю его, говорю, да ты что солдат, какое умирать?! Мы еще на свадьбе твоей гулять будем! Ну что я ему мог тогда сказать?! Это был первый раненный на моих руках и я говорил ему то, что видел в кино в подобных эпизодах. Потом он начал просить пить, опять же, как в кино, зная, что пить давать нельзя, какой-то солдатик поливал мне с фляги на бинт, я мочил его губы, а он пытался сделать глоток. (Через две недели, я сам испытал, что это такое, когда получил пулю в живот и в руку).

Вдруг послышались крики, стали стрелять осветительными ракетами и я понял, что к нам приближается доктор. Через пару минут ко мне подбегает наш доктор ДШ лейтенант Андрей Новиков (Ему я посвящу отдельный рассказ). По грудь мокрый, взъерошенный! Я спрашиваю: "Ты что такой мокрый, Андрюха?" Отвечает: Да бежали, вдруг речушка какая-то, думали мелко, а она по грудь! Разложив свою сумку, он стал "колдовать" над раненным. По радио вышел командир и сказал, что через минут 20 будет борт. Эти 20 минут для меня были вечностью. Доктор сделал уколы, перевязал бойца.  Солдатик был в сознании, бредил и стонал. Наконец-то услышали рокот вертолета, в мангруппе прожекторами с БТэра делали горизонтальный луч вверх, а потом указывали в нашу сторону.

Включив свой прожектор, борт медленно приближался к нам. Боец пришел в себя, обхватил доктора за шею и шептал: "Я буду жить? Я буду жить?" Мы хором ему отвечали: да конечно будешь, вон борт за тобой пришел. Бережно взяв его на руки, побежали к подсевшему борту, загрузили, борт взревел винтами и ушел на Союз! Наверно не жилец, прошептал мне тогда Андрюха. Всегда, когда я вспоминаю этот случай, в ушах стоит слабый стон солдата: "Товарищ лейтенант, сделайте что-нибудь, Вы же офицер!" А я даже имени его не знал! Что интересно, ни какой стрельбы, даже когда борт прилетал.

Пришел в свой окопчик, плюхнулся, прикурил дрожащими руками сигарету. Так муторно на душе. На руках солдатик умирал, а я ничего не мог поделать. А что я мог сделать?! В мозг начали впитываться ужасы войны, именно ужасы, которые до сих пор сидят в каждой клеточке тела.

Стало светать и вдруг со стороны кишлака послышалось мычание коров. Это мычание приближалось к нам. Ничего не могу понять?! Какие коровы? Здесь война, а местные решили коров выгонять? И вправду наблюдаем, как из лощины в нашу сторону движется стадо коров. И вдруг один из бойцов который наблюдал все это в НСПУ (Ночной прибор видения, который крепиться на автомат) заорал на всю округу: "К БОЮ! СРЕДИ КОРОВ ДУХИ!!!"

Басмота, собрав за ночь всех коров в кишлаке, погнали на наши позиции укрываясь их телами. Коровы наткнувшись на наши сигналки, которые со свистом стали стрелять и выстреливать свои ракеты, обезумели от страха и кинулись в рассыпную. И тут началось! С воплями Аллах Акбар, духи ринулись на прорыв. Небо посветлело от летящих трассеров. Духи залегли и стали бить в ответ. Наш пулемет просто "захлебывался" на крыше. Но и он был хорошей мишенью для духов. Пули долбились в стенку домика и с воем рикошетили в разные стороны. Орут взбесившиеся коровы, орут басмачи, орут наши солдаты, просто кромешный ад! И вдруг наш пулемет затих. Ору: "Пулемет! Пулемет!" Тишина. От мысли, что их положили, волосы на голове шевелятся! Вскочить и пробежать эти злосчастные 3-4 метра, просто не возможно, так как пули свистят и бьют неимоверно. Вдруг слышу какие-то вопли и глухие удары! Что, рукопашка?! Резко отваливается, нижняя часть стены, оттуда высовывается ствол пулемета и начинает свою грозную песню. Духи уже были в метрах 50-ти, так как кидали гранаты, но к счастью они до нас не долетали! Как только вновь зарычал наш пулемет, они с криками Аллах Акбар кинулись на левый фланг. Мы выскочили со своих окопов и били им вслед, они прорвались к арыку и, попрыгав в него, ушли в тыл. Только тут я заметил, что уже совсем расцвело. У нас стрельба прекратилась, бой продолжался где-то правее, там тоже шла интенсивная стрельба, видать духи прорывались сразу в нескольких направлениях.

К домику стали собираться бойцы, все чумазые, возбужденные. Слава Богу, потерь среди наших нет! Вдвоем с сержантом пошли на позиции "Внештатников". Все живы, перепуганы так, что еле разговаривают. Досталось им! Когда все духи ломанулись на них, они притворились мертвыми и вся орава басмачей пробежала прямо через них. На одном солдатике на спине даже след от галоши духа остался! У пулеметчика с РПК кончились патроны, в него дух бросил гранату, забыв выдернуть чеку, она разбила ему голову. А если бы разорвалась? И главное они отбивали атаку без офицера, он был на другом фланге. Хорошо, что все так закончилось, удивительно, что без потерь, ведь через них прорвалось порядка 80-ти духов!

Кругом перед нами валялись трупы коров и всего 12 духов. Да, коровы здорово прикрыли их своими телами. Прибежал запыхавшийся офицер "внештатников", спрашивает: "Все нормально?"  Говорю: " Нормально, бойцу голову перевяжите!" Подойдя к своим, спрашиваю пулеметчиков: "Что случилось-то?" Отвечают, что вообще не возможно стало головы поднять, решили поменять позицию. Спустились через дырку в домик, выбили сапогами амбразуру и продолжили бой. Помню второй номер по фамилии Кушниренко по-моему. Он был косоват на один глаз, солдаты называли его "Кум". Щупленький солдатик. Разглядывая дырку в потолке, ладно говорю, кум пролез, а КАК второй то умудрился? Отвечают: Ладно мы, а вот как пулемет с коробкой, не складывая ножки, протащили, сами не поймем. Да-а-а, говорю. Мы  пытались и пробовали проделать этот "трюк", ни чего не получается. Просто чудеса. Но второй момент! Как два солдата, ногами пробили брешь в стене?! Эту стену с выстрела гранатомета не пробиваешь!!! Это еще одно доказательство тому, что в экстремальных условиях, возможности человека НЕОГРАНИЧЕННЫ!!!