Дом, который разрушил Джек

Пять утра, типичного Нью-Йоркского понедельника. Приглушенные оконным стеклом, гудки машин собравшихся подкоптить облака до рассвета. В пепельнице тлеет фильтр от Мальборо, чад стоит такой, что хоть топор вешай. Джек уже не спит, он работает. Квартира сильно захламлена. Уборки здесь и мимо не пробегало. В общем, типичный дом-с-привидениями. Объект, по вполне субъективным ощущениям, только начал осознавать себя, и похоже его это не радует. Это главный объект. С виду мужик, лет под сорок. Драные джинсы, дань не моде, но скорее времени, футболка с желтым пятном на животе. Лица не разглядеть. Все словно в тумане, на который смотришь через трясущуюся трубу калейдоскопа. Другие объекты где-то рядом. Может, в соседней комнате. Они будто призраки, а он – Джек, почти настоящий охотник за привидениями. И так, за работу.
Джек старательно убирает пузырьки, и те, что стеклянные (это, чтобы не выдать себя) и те, что бурлят внутри жидкости, цвета свежей мочи (для них еще не время). Не так-то легко сделать их невидимыми для клиента, но Джек – профи, да и стаж у него солидный, где-то с 1850-х. Напарник, Мартин, запаздывает, а может, приходил поработать раньше, - в их с Джеком деле самое сложное угадать нужный момент. Клиент шарит полупрозрачными, расплывающимися перед глазами руками, вокруг кровати. «Нет, парень, ничего не выйдет», - усмехается про себя Джек. Он вообще почти всегда предпочитает внутренний, безмолвный, монолог диалогу вслух. Тем временем полупрозрачный мужик с видимым усилием побеждает земное притяжение и встает с кровати. «Какой тяжелый, значит, не зря я работал над ним все воскресенье», - удовлетворенно отмечает Джек, провожая объект глазами из спальни дальше в дверь, ведущую на кухню. Он спокоен. Ему не нужно резвым тараканом мчаться к холодильнику и проверять, не удастся ли мужику выиграть у него, Джека, еще пару часов. С содержимым холодильника призраки покончили еще вчера, разумеется, под его мудрым руководством. Льда там тоже нет. Вообще Джек любит лед, но сейчас он будет только мешать. «Закончить бы поскорее и можно отдыхать до пятницы», - думает Джек. Его работа достигала пика на уикенд. В течение недели он перебивался лишь беспорядочными заработками. Зато вчера… Вчера он ударно поработал, и теперь оставалось, лишь красиво закончить. Джек встает и легкой тенью просачивается следом за объектом. «Ого! А Мартин точно приходил ночью», - приглушенно восклицает он, наблюдая клиента, прикуривающего от рулона бумажных полотенец. Обычное полотенце уже валяется рядом с горящей газовой конфоркой. Сердитый голубоватый свет в каком-то сантиметре от белых бахромушек. Внимание призрачного мужика, разумеется, совершенно случайно, привлек сдавленный вопль (что-то вроде: «Марвин, ты точно дебил конченый»), и тот круто развернулся. Никого. Почти. Джек не нарушил никаких правил своей работы, которых у него было  избытком. Он не выдал свое присутствие. Тем временем рука с горящей бумагой  прошла по широкой дуге вдоль штор. У коллег из России эти фокусы обычно выходят лучше, даже словечко специальное есть, что-то вроде – телка или грелка. Полотенце за спиной клиента сердито вспыхнуло, не выдержав жаркого соседства с газовой плитой. Огонь был вполне реальным, в отличие от привидения – Марвина, от которого скоро и воспоминания не останется, хорошо работает Джек.  «А вот теперь, когда ты, дружок, как следует прикурил, пора вспомнить про пузырьки. Те, что в желтой жиже», - Как мудрый наставник идет Джек за своим клиентом – учеником, назад в спальню. – «Теперь тебе тяжело стоять и…». Призрак выбивает штукатурку из потолка этажом ниже, при помощи своих двухсот с лишним фунтов призрачности. Прозрачная щека накрывает немалую площадь прикроватного коврика. Слюна, то есть, эктоплазма начинает вязко сочиться из полуоткрытого рта, но розоватые кроличьи глазки уже обращены под кровать. Их завораживает танец пузырьков на желтом. Они зовут его, умоляют выпустить из стеклянного плена. На кухне уже вовсю ревет пламя, а призрачный мужик видит только эти грешные пузырьки: «И чего они все так на это ведутся по понедельникам?». Джек не досматривает спектакль. Его работа сделана. Он может отдыхать, в тысяче домов, сотнях баров, на складах и в кузовах грузовиков, в поездах и самолетах, да много где еще. Другие призраки, вопя на разные голоса, прыгают из окон. Там не высоко. Этаж пятый… Или пятнадцатый, Джек никогда не заморачивался над цифрами, он четко знал только цифру – 40. Пора уходить.
Джек уже часа два, как испарился, а дом продолжал гореть. Проседали балки, стонали в агонии перекрытия. Очередной дом с привидениями был успешно разрушен, так им и надо, призракам мутным, ведь домой к людям Джек никогда не приходил.


(Джек Дениелс - 40-градусный бурбон, выпускался в Америке с 1850-х годов.
Мартин (Реми Мартин) - коньяк. Прим. автора.)