обитель душ глава двадцать шестая

                Г Л А В А    26
     Мы боимся,  и стесняемся, любить плохих детей. А за что, их любить, спросите вы? Не знаю. Ответить, не смогу: Просто, чувствую. Чувствую, что можно, и нужно, их любить. Конечно, любить положительных героев, как нас учили в школе, легче, правильнее, да и, есть за что. А вот с другими, теми самыми, неположительными, как бы прокаженными, всегда, намного сложнее.
Если они, не ваши родственники, то все куда проще: наплевали, и забыли.
Делов-то! Сидите, и наблюдайте со стороны, как люди, друг с другом мучаются.
 А если, они ваши родители, или дети? Что, тогда? Как, быть? Как быть, с матерями предателей, и изменников; убийц, и ……  И, все же? Как быть, с матерью Иуды? Неожиданный вопрос! Сама знаю! Неужели, вы действительно считаете, что она, отреклась от своего сына? Бред. Не верю! Если бы это произошло, то хваленый институт материнства, так прославляемый всеми религиозными конфессиями, рухнул, и похоронил бы под своими обломками, все человеческое. И тогда, такие заповеди, как не убий, не предай, и т. д. ,
потеряли бы весь свой смысл. Если вы заметили: сейчас, все в мире держится на волоске. 
Под всеми нами, кажется,  исчезла опора, стержень. Посмотрите, вокруг себя. Сколько, таких, непутевых, которых бросили в детстве,  или, просто бросили? Когда родителей нет,  оправдать свое несовершенство, легче, и проще, а все свои неудачи, удобно просто свалить на судьбу. А когда, родители есть, и живы? А когда, они любят тебя, и доверяют? Но ты сам, при всем празднике детства, вырастаешь полным говном. Как, тогда? Вряд ли кто, из этого говна, задумывается, о чувствах своих матерей. А как же им быть, любящим, и пока еще, живым? Гордиться, своими хорошими детьми, и любить их, куда приятнее, чем стыдиться пропащими, и, несмотря ни на что, продолжать любить их.
Говорят, что материнская любовь, бывает разная. В подобных случаях: она самая больная, тяжелая, трагичная, и горькая. Но от этого, она не становится менее ценной для человечества. Скорее, наоборот.               
    На плечах, матерей Иуд,- держится институт материнства. Дико звучит?
А что, нынче не дико? Любить, и жертвовать себя,- не за идею, не во имя, не на благо, и уж, тем более, вопреки.  Крест, который возложил на их плечи господь,
 не из обтесанной, теплой древесины. А, из холодного, неподъемного камня.
  Ну, давайте, налетайте на меня! И, разорвите вдребезги, пополам. Я, не гожусь в проповедники. Рылом, не вышла. Я, всего лишь невольный свидетель того, как одна мать, спасая своих непутевых дочерей, взяла всю вину на себя. Она, изначально, с рождения детей, допустила ошибку. Нельзя, воспитать добрых детей, не изгнав, из сердца и души, ненависть, и месть. Это,- энергетически мощные чувства. Они, не могут просто так исчезнуть. Они моделируются, и приобретают новые, гипертрофированные формы. Бороться с ними, - практически невозможно. Мать, пыталась противостоять реальности, и проиграла.  В какую-то минуту, в ее голове, все прояснилось: Она любила, не ту дочь! Страшно звучит: Любила, не ту дочь. Люби, она их с детства одинаково, глядишь, и ничего этого бы, и не случилось. Но, все произошло, до противного, логично. Пытаясь исправить свои ошибки, и защитить своих детей, она созналась во всем, чего сама лично, не делала.  Этим, она пыталась защитить, и сохранить жизнь, не только нелюбимой дочери, но и очистить память, погибшей, любимой, дочери. Даже, несмотря на то, что именно эта доченька, хотела ее убить. Только мать, может простить такое. Ну, давайте, налетайте, и порвите меня на клочки, и на тряпочки, лишь за то, что не осуждаю ее, и хочу верить ей. Со времен инквизиции, мы лихо, и браво, клеймим позором тех, кто на нас не похож. Тех, кто нам неудобен.
Мы, не хотим тратить время, на их оправдание. Нас всегда в школе учили, что поступки, сами говорят за человека, не углубляясь в их природное, психологическое происхождение. А, зачем? Зачем, все усложнять? Есть: хорошее, и плохое. Есть: белый свет, а есть черный. Есть: бог, и есть дьявол. А, что между? Должен ведь, существовать мостик, по которому, многие лучшие особи человеческого рода, его гордость, и достоинство, в одночасье, опускаются, и превращаются в дерьмо, в грязь, на подножках колесницы дьявола. Или наоборот, самое страшное, и затоптанное всеми, ничтожество, получает озарение, прощение господа, и возвышается над нами же, становясь священнослужителем. Честным, усердным,  милостивым, сострадающим,- исцеляющим, загубленные души,- искренним, служителем веры. Несущим людям, только добро, и счастье; свет, и радость. И никто, никогда, не догадывается, через что, ему пришлось пройти, вначале своего пути. Какие грехи, тянуться за ним шлейфом, по этому самому мостику, и как, дается ему каждый шаг вверх? Известное дело: ползти вверх, - всегда тяжелее. Куда легче,- катиться кубарем вниз. Только сейчас, начинаешь понимать, почему господу, ближе один раскаявшийся грешник, чем сто праведников. Путь к совершенству, озарению, самоисправлению, и самоочищению, выдержать, может не каждый. Далеко, не каждый! И поэтому, каждая исправляющаяся, раскаявшаяся,  человеческая единица, дошедшая вверх по мостику, хотя бы до половины пути,- дорога, и бесценна. И не только, самой себе, но и нам,- душам ее окружающим.
       Вы, наверное, голову поломали, думая, к чему это я, так разфилософствовалась? Да, есть к чему! Сами судите:
      Коробов, ведя допрос в лечебнице, уже знал, о невиновности матери, и нормальном, здоровом, психическом состоянии дочери, но умышленно, все сваливал на мать, доведя до исступления, не только ее, но и всех присутствующих.  По доброте душевной, и ментовской наивности, он полагал, что дочь, пожалеет мать, и сама, признается в своих грехах. Ан, нет! Мать, пошла  ва-банк, а дочь, предпочла заткнуться. Такой расклад, был выгоден всем. Всем, кроме Коробова. Зло, должно быть наказано. И, никаких соплей, слюней, и сантиментов. Только наука, факты, улики, анализы, свидетели, и немного везения. Самую малость! Чуть-чуть!
    Хотите узнать, как на самом деле все было?
    Я тоже, не прочь, наконец-таки, все узнать. Наконец-таки!

  Тело Коробова, вальяжно рассредоточилось по всему  креслу.  Он спокойно, не спеша, с достоинством, и заслуженной гордостью, пил коньяк.
Напротив него, сидел Денис.  Дело, об убийстве брата, приобрело конкретные очертания,  и отметить достойное окончание сего события, решили, мы с друзьями, для коих, моя жизнь, и судьба моей семьи, оказалась небезразличной.
 И еще, существовал один момент, который надо было закончить. Все, уже давно знали, что произошло в нашей семье, кроме меня. Я, знала лишь то, что должна была знать. Ефимович, тщательно следил за моим здоровьем, и не разрешал, вторгаться в мой внутренний мир, без особой, на то надобности. Но особая надобность, настала, и было решено, в приятной для всех форме, - дружеской вечеринке, постараться, вернуть меня в реальность. На предстоящем суде, я должна была, выступать в роли свидетеля, а значит, должна быть в форме. Мои мужчины, немного перестраховались. Я, уже давно была в этой самой форме, а отсутствие информации, только вредило мне. Я, ждала этой встречи, и готовилась к ней.
 Ефимович, как настоящий джентльмен, суетился вокруг меня, помогая по хозяйству, чем заставлял меня, изрядно волноваться. Его комплименты, перемешанные с новыми анекдотами, мешали, мне сосредоточиться. Я, пыталась настроиться на нужный лад, но всякий раз, промахивалась мимо кассы. Зная мою слабость к пошлым анекдотам, Ефимович, подобрал правильную коллекцию, и не ошибся.   Старый искуситель, и ловелас, - знал свое дело. А подобные анекдоты, в его исполнении, выглядели, по меньшей мере, трагично, что придавало им, большую ценность, и награждалось моим искренним, заливистым смехом.
-  Ну, вот! Теперь, я спокоен. Девочка моя, ты вполне здорова! На сей анекдот, можно отреагировать, только имея здравый ум, и оптимистическую веру в будущее.
После этих слов, я рассмеялась еще громче, чем довела себя, до слез, и привлекла, нездоровое внимание окружающих.
-  Умница! Умница! Поздравляю, господа! Наша Ядя, к нам вернулась! Предлагаю, за это выпить…..
-  Ефимович, мы обязательно выпьем, и не только за это. Но сначала, нам необходимо, ей все объяснить.
 Стас, заботливо посадил меня в кресло, дал в руки, фужер с коньяком.
-  Мам, только не волнуйся! Главное, что все позади. Ты богата, здорова, и красива….
  Вы, не замечали? Как только, вам говорят, что не стоит волноваться,- начинает учащаться пульс, руки дрожат, живот болит, глаз дергается.  Все, как просили! Чтобы, мои мужчины не передумали, я наклонила голову, спрятав дергающийся глаз, и сделала вид, что пью коньяк. Мне казалось, что делаю вид. Но, когда я подняла голову,- фужер, был пуст. Эдакий, фокус. Нервы, не в п…у.  В груди потеплело, и отпустило, в голове. Воздух, стал проходить до самого низа живота, насыщая мой телесный, и духовный, организм, живительным кислородом. Напряжение спало, и как говорит Ефимович, вернулась, оптимистическая вера в будущее. Все, я готова! Рассказывайте!
  И, рассказали. Все, о чем я услышала,- дорогого стоило. Оказывается, все подозрения, падали на моего сына, что меня потрясло, и взволновало. Моя домработница, и врач в психиатрической  лечебнице: одно, и тоже лицо. Она, является бывшей женой, погибшего брата. О его ранней женитьбе, я также, узнала впервые. Также, впервые, я узнала о наличии двух племянниц, которые родными, мне не являлись. Но, являлись близнецами. Одна из них, Света,- была Сашей, и жила, с моим сыном, Стасом. О превращениях Саши в Свету, и наоборот, мне объясняли недолго. Я все поняла, на удивление быстро. Все преступление, спланировала Света. Она убила отца, и подставила меня. На это, указывают улики: Отпечатки ботинок, Аси. На ботинках: немного пыли, от белого щебня, купленного папой недавно, и завезенного из пригорода, для оформления внешнего газона. А пальчики на них,- Светины, тогда еще,- Сашины, с примесью крови брата. Мои воспоминания о том дне,- скудные, но их достаточно, чтобы оправдать мать. Насколько я помню, она, защищала меня от Светы. И только, благодаря ее бдительности в больнице, я осталась жива. Она, в больнице, сама изъявила желание, быть моим лечащим врачом, пытаясь защитить.  В больнице, она подменяла бомбовое снотворное, на витамины, давно заподозрив главного врача в нечистоплотности. Именно она, спасла меня от розовой феи, и ее послушного слуги. Только после того, как у моей палаты, выставили охрану, она немного расслабилась. Об Асе, она вовсе, ничего не знала. Жалко, эту девушку! Она, также стала Светиной жертвой.  Столько денег, отдать за красивые сиськи, и умереть, от рук любовницы! Если не верить любимым, то кому, тогда верить? В коробке конфет, в доме отравленной девушки, было несколько надкушенных конфет, вернее сказать,- все. Все они,- с отпечатками зубов Стаса. Что, правда,- то, правда! За моим сыном, водится этот грешок. Он, с детства, любит надкусывать конфеты в коробках. Привычка дурная, а многие скажут, что неприличная, и будут правы. Сколько, в детстве ему ни делали замечаний, все равно не помогло. Он, делает это автоматически, не сознательно, не специально, не задумываясь о последствиях.
И если его, в момент пожирания - порчи конфет, спросить, что он делает,  он, вряд ли вам ответит. Наверняка, его голова в этот момент, будет занята другими мыслями, и идеями. Он, вообще не вспомнит, что ел их. Так вот! Зубы,- были его, а отпечатки пальчиков на коробке,- Светины. Причем, только один, и очень слабый. Криминалист Светик, еле его «вытянула». За что ей, мое огромное, материнское, спасибо!   
Затем Света, дочь домработницы, вступает в преступный сговор с главврачом, и своей больной сестрой. Врача,- подговаривает убрать мать, а сестру,- убрать Бигу. Потом, планирует убрать сестру, с помощью пистолета Дениса, и, на законных основаниях, залечь в больницу, под своим настоящим именем. Врач,- прикроет, а мать,- уже ничего не сможет подтвердить. Прикинуться больной овечкой, и все свалить, на свою мертвую сестру. Даже если, смогут доказать ее причастность к преступлению, что взять с умалишенной, не отвечающей за свои поступки, бедной девушки? Она, с помощью врача, смогла бы доказать, что сестра, управляла ею, с помощью наркотических медикаментов. Квартира Алексея Волгина, и его часть наследства, достались бы ей. Нигде не доказано, что ее нарушенное психическое состояние, не сможет вернуться в норму.  А то, что Волгин, не мог иметь детей, сейчас,- доказать невозможно. Хороший адвокат, докажет это, за одну минуту.  Но этим планам, не суждено было сбыться. Света, переоценила свои организаторские способности, и не учла, способности Саши. Скорее, не хотела верить, в их существование. Чувство собственной исключительности, криминальный талант, которым она, была одарена с детства, приглушили ее бдительность. Она, поверила врачу, и сестре. А у них, на наследство отца, были свои планы. Врач, хоть и непрофессионал, узнал о притворстве Саши, выдаваемой за Свету. Под гипнозом, она рассказала о том, что случилось с ней, в ее городе. Он, рассказал об этом матери, чем, и стал ее шантажировать. За исключением, одного момента. Он не сказал, что девушка притворяется. Вот, гад! Поимел всех! Играл, со всеми. Но, союз с Сашей,- был самый выгодный. Все, должно было быть сделано, руками Светы. Затем ее, и мать,- убрать, а деньги,- поделить. В этом союзе, руководил врач. Он, решал все! Надо отдать должное, Саша, ничего не знала, об отравлении матери. В ее планы, это не входило. Она, хотела забрать наследство, и вместе с матерью, уехать прочь, из этого города. Впрочем, он ей, именно это, и обещал. Вот, только напрасно, расслабился!  Даже, если бы  Света, и не хотела убивать мать, ее участь, была предрешена. Видя, насколько Саша нервна, и истерична, боясь, что в самый ответственный момент, она может все испортить, он, сам убивает Свету. Отпечатки его обуви, были обнаружены под окном. А на ветке,- остался кусочек белой ткани, вырванный, из его халата. Который, во время задержания, был на враче. 
  Итак! Главврача, будут судить за убийство Светланы Волгиной, и, за организацию …….  Сашу Волгину, будут судить, за соучастие, в организации убийства сестры.
  Слушая рассказ, и не прерывая его, я, попыталась незаметно встать, и подойти к окну.
-  А где, пистолет? – Спросила я, про себя, неизвестно кого.
-  Его, нашли в грязном белье, в прачечной, в подвальном помещении.  Убийца, пытался его спрятать. – Ответил Коробов, услышав меня.
-  Он, отрицает свою причастность, к убийству Светы?-  Меня явно, что-то не устраивало.
Я, с упоением нюхала коньяк, и размышляла, не заметив, что все, внимательно следят за мной.
-  Разумеется! Все отрицают!- Уверенно, ответил Коробов.
-  На пистолете, разумеется, отпечатки врача. Но….. – Снова, спросила я.
-  Ядя. Что-то не так? – Денис, насторожился.-  Тебе, нехорошо?
-  Мне,- хорошо! Мне,- очень хорошо! Просто, все это странно.
-  Что, именно? – Спросил, Стас.
-  Такой хитрый человек, как врач, забыл домыть, или, выбросить обувь, в грязную погоду, зная, что она, оставила следы на месте преступления. И халат….   И отпечатки…..
-  Что, халат? Что, отпечатки? - Коробов, престал курить, и сел на край кресла.
-  Если бы, он задел за ветку, и порвал его, то первое, что он сделал бы, так это, избавился  от него.
-  Это, если он заметил, что порвал халат. А если он, убегая, не заметил, что на ветке, остался кусок улики?- Спросил меня, Коробов.-  Что, тогда?
Я промолчала, так как не знала, что ответить. Я задумалась.  Все присутствующие, тоже. Коробов встал, и медленно, вразвалочку, подошел к окну. Потом, он повернулся в мою сторону, и пристально посмотрел на меня.
-  А ведь, ты права! Что-то не складывается! Все, как-то гладко!
-  А улики? Все на лицо. – Стал оправдываться, Чернов, доселе не принимавший участие  в разговоре. – А, вы знаете! Против улик, - не попрешь!
-  И ставка, была именно на это. -  Влезла в мужской разговор, я. -  И, мало того: Халат, был попорчен заранее. А на ветку, зацепить лоскут,- большого ума не требуется. Обувь, как бы вымытую,- подкинули. А пистолет? В больнице, столько перчаток, а он,- стреляет без них. Глупо, для умного человека, который, как вы говорите, одурачил, чуть ли не пол страны.
В комнате, воцарилась очередная тишина. Все, смотрели друг на друга, и кажется, думали об одном и том же.
-  Но, кто? -  Наконец-таки в разговор, вмешался Ефимович, единственный, кто еще не догадался.
-  Она. – Тихо, и уверенно, сказал Коробов. -  Провела всех!
Полковник, подошел ко мне, взял руку, и поцеловал ее.
-  Ты, надеюсь, понимаешь. Доказать это, будет практически невозможно!  Нет улик, - нет дела! – Глядя мне прямо в глаза, сказал полковник.
-  Не помню, кто сказал, но помню, что: «Не верь, тихой, забитой девочке, похожей на чукчу- глупышку». - Размышляла я, вслух.- А почему, она еще в больнице?
-  Одного Ефимовича, маловато. Создается комиссия, относительно ее психического состояния. А пока, она в изоляторе, под надежным контролем. И еще: наша тихоня, - компьютерный гений. Это, должно было нас насторожить, а мы, в улики вцепились, и…-  Коробов, тяжко вздохнул.
-  Какой, компьютерный гений? – переспросила я.
-  Она, изъявила желание сотрудничать с Интерполом. Она, время от времени, тайком рылась в ноутбуке врача, взломала коды, и подсказала пароли. Ее помощь, по делу «Вершителей », значительно продвинула следствие вперед.
-  Какой Интерпол, в нашей деревне, Сережа? Ты, разыгрываешь нас? - Спросила я Коробова, чуть не подавившись от смеха.  Все присутствующие, заулыбались. Денис, попытался мне все разъяснить.
-  В нашей деревне, так точно ничего, и никого, нет. А вот, столичные органы, нашим врачом, заинтересовались. И наша Сашенька, им здорово помогла. Кто знал, что в нашей, как ты говоришь, деревне, есть такая умненькая девочка.
-  А кто, сомневался? Изображать из себя дуру,- работа не из легких! -   Философски, подумала я вслух.
В комнате, воцарилась тишина. Мужчины, как обкуренные мухи, сонно, хаотично, передвигались по гостиной: Броуновское движение - в действии.
-  Еще есть время, все исправить? – Неожиданно, спросил Стас, нарушив всеобщее замешательство.
-  Время есть,- улик нет! Ведь, не думаешь ли ты, что она сама, добровольно, признается в убийстве? Дело закончено. Кто нам даст, разрешение на доследование? На это, нужны более весомые причины, и новые улики, а не наши умозаключения, основанные только на догадках, и интуиции.
-  А кого, она убила? -  Спросил Ефимович.
Он единственный, кто не принимал участие в акте протеста, и не маршировал по комнате.
-  Сестру, друг мой! Сестру! -  Передразнил его, полковник.
Ефимович, не обиделся. Скорее наоборот, ему это льстило.
Коробов, взял бутылку с коньяком, и до половины, заполнил им фужер.
Как только, он поднес его ко рту, зазвонил  телефон, находящийся в кармане его пиджака.
- Да! Слушаю вас!
По мере того, как он слушал звонящего, его благодушное лицо, менялось не только выражением, но и цветом.
-  Моему начальству?  Компрометирующие фотографии?  Со мной, и Све...... Отомстить мне? Вышел из тюрьмы?  Шантаж!- Заорал полковник, и смачно выругался матом.
В этот момент, в комнату вошел Чернов, держа у уха, телефонную трубку, от нашего домашнего радиотелефона. Рот, прикрывал пустым стаканом, отчего его голос, напоминал загубленный туберкулезом, голос незаконопослушного гражданина.  Когда, он просочился из гостиной в столовую? Никто не помнил! Но его возвращение,- запомнят надолго! Он, встал напротив шефа и смог, вернее успел, ответить, только несколькими словами, на большой, и длинный, вопрос начальника….
-  Какого …?
Приблизительно так, звучал вопрос Коробова. Вопрос, был громкий, и темпераментный. Коробов,- человек русский, а значит, по мелочам размениваться, не привык. Уж спросил, так спросил! Энергетически емко, и смело! От излишней эмоциональности шефа, и во избежание служебного конфликта, Чернов, ретировался за спину Стаса, и стал  орать, что есть мочи:
-  Эффект неожиданности! Эффект неожиданности! Поверили!
Поверили! Свидетель! Свидетель!...
  На защиту Чернова, встал Денис, и вместе со Стасом, они сконструировали живую китайскую стену, которая металась из стороны в сторону, повторяя направление движения шефа, который пытался нагло, перепрыгнуть через нее, и нанести, тяжкие телесные увечья слабому, беззащитному, и слабоумному,  помощнику, Чернову. Назвать его умным, после этого смелого подвига, язык не поворачивается. На фоне этого беспредела,  который уже десять минут, веселил зрелых мужчин нашей развеселой компании, мы с Ефимовичем, смотрелись, как два тополя, на Плющихе, как два прыща, на ровном месте. Пенсионеров и дам, в эту загадочную игру, не принимали.  Нам, с Ефимовичем, была отведена  самая безопасная  роль: роль болельщиков. В моменты, когда Коробов, не мог сдерживать более свои эмоции, и обращался за помощью к народному фолклёру, Ефимович, по видимому, считая себя солистом группы поддержки, каждый раз, вскакивал с кресла, «бегал» вокруг всего хаоса, и причитал:
-  Сергей Николаевич, голуба вы моя! Держите себя в руках! Не забывайте: среди нас дама. Не позволяйте себе…….
И не договорив, быстро садился обратно, в мягкое, глубокое, безопасное кресло. На скамейку запасных. Отдышаться.
-  Ядя! Закрой уши! - Орал Коробов, и продолжал высказываться в адрес помощника, далеко не деликатно, и по-русски темпераментно, и вычурно. При этом, он пытался достать Чернова, хотя бы одной рукой, полагая, что на такого наглого заморыша, и одного увесистого щелбана, достаточно. Слава, храбро прикрывался спинами Дениса и Стаса. И вся троица, металась по квартире, как потерпевшая.
-  Какую змею, я пригрел на своей груди!  - Причитал Сергей.
-  Хорошо, что не вскормил грудью!- Умирал со смеху, Денис.
-  Так, ты на его стороне?- Разозлился на Дениса, Сергей.
Серьезный тон полковника, рассмешил всех еще больше. Видя, как народ беснуется от смеха, Коробов, в недоумении, резко остановился.
-  Сергей Николаевич, я все объясню!- Выкрикнул Чернов, воспользовавшись минутой молчания.-  Вы, все неправильно поняли!
-  Объясни, мальчик мой! Объясни! И, смотри урод! Горе тебе, если я не пойму!- Сжалился над ребенком, учитель.
-  Вы,- как бы преступник. А я,- как бы свидетель, о котором вы не знали. Я,- вас шантажирую, а вы разозлились, потому что….
-  Тебе лучше заткнуться. Я, уже все понял.- Успокоился Коробов. 
 Что сказать? Было весело. Сначала только нам, а затем и шефу. Когда страсти улеглись, и Коробов с Черновым, выпили коньяк, правда, в разных углах, нашей огромной гостиной.  Слава, уже в спокойной форме, попытался объяснить свой план:
-  Данный эффект неожиданности, заключается в следующем: Подозреваемый в преступлении, не ожидает просчета, в спланированном им действии. Нам, надо устроить, этот самый просчет. Он успокоился, и отдыхает. Работа сделана. Но мы,- ее продолжим. Мы, должны заставить ее нервничать. Это игра. Между нами, и преступником. Но,- уже по нашим правилам. Надо блефовать. Наш блеф, – свидетель, который все видел, или что-то видел. Опрос больных, и медперсонала, результатов не принес. Значит, «наш» свидетель, дал нам ложные показания, и открылся только ей. Почему? На то, может быть много причин. Симпатизировал. А, узнав о наследстве, о котором слухи расползлись по всему городу, захотел долю.  Следовательно, нам нужен свидетель, в лице сотрудника больницы.               
-  Наследство? Какое наследство? – Удивилась я. -  Я, правильно все расслышала? Наследство? У кого? Какое? От кого? Сколько?
Глазки, засветились от предвкушения несметных сокровищ. Рученьки, вспотели от переизбытка чувств. Кассовое табло в голове, защелкало.
-  Наследство? Тебе послышалось, родная! Чернов, имел ввиду квартиру, которая осталась после Волгина Алексея, твоего брата. – Спокойно, сказал Денис, но почему-то при этом, ткнул Славика, коленом в ногу.
Искра, погасла в глазах от разочарования. Ладони, просохли и слиплись. Кассовый аппарат алчности и жадности, поломался, и заклинил. На его табло, высветилась только одна цифра: «0».
-  Да, да! Я именно квартиру, имел в виду. А вы, что подумали? – Ретировался, Чернов.
-  Так! Ничего! Просто послышалось. Так, что ты там говорил про неожиданность? И, какой-то блеф?
-  Вы играете в карты, Ядя? – Загадочно, спросил Чернов.
-  Если хорошая компания; лишние деньги; расточительное настроение; дождливый вечер; сошлись звезды,…..
-  То есть, да? - Чернов, резко закончил мое перечисление, всех сопутствующих, благоприятных факторов, карточной игры.
-  Да! А, что?
-  А вот вы, когда играете, блефуете?
-  Часто, но честно!- Призналась я, как на духу.
-  Отличный ответ!-  Поддержал меня, Ефимович.
-  И вам, верят? – Не унимался, Чернов.
-  Чаще, - да! Реже, – нет! Я хитрая. Чернов, ты хочешь предложить мне игру? Или?...
-   Или. – Уверенно, ответил смелый помощник Коробова, отступая назад, каждый раз, при попытке шефа, подойти к нему поближе.          
-  Я согласна! – Ответила я, кажется, не совсем задумываясь.
-  Чернов! Смирно! – Скомандовал полковник.- Ты, каких сегодня таблеток наглотался? Чем, тебя мама обкормила? Да, в уме ли ты? Что, ты себе позволяешь? Что, ты ей предлагаешь?
-  Да, ничего я не предлагал! Сам, в замешательстве. И кстати, я еще ничего не ел. Весь день, ждал ужина в гостях, и здрасти! Чувствую, что останусь голодным. 
      Смех, и улыбки на лицах присутствующих, исчезли. На своей персоне, я ловила не совсем дружеский, а скорее, профессиональный взгляд, моего лечащего врача. Он, явно сомневался в моем здравии.
-  Малыш, ты хорошо себя чувствуешь? – Осторожно,  спросил папа, намекая на мое, в последнее время,  нестабильное душевное состояние. 
-  Ребята. Родные мои.  Не смотрите на меня, как на больную! Я понимаю, что после всего, что со мной произошло, у вас, есть  причины волноваться. Но, не на этот раз. Пожалуйста, успокойтесь! Я, в здравом уме, и в светлой памяти.
Звучит, как начало завещания, или некролог. Я, хотела пошутить по этому поводу, но вовремя остановилась. Если бы в моей жизни, не было больницы для душевнобольных, то шутка, прокатила бы. Но в данный момент, еще свежо, в памяти близких, и друзей, мое пребывание в ней, и промолчать, не шутить так жестко,- самое правильное решение. Так, как пауза затягивалась, я решила продолжить:
-  Согласитесь, я тот самый человек, который вам нужен. На тот момент,- лежала в больнице. Уже, пыталась выздороветь, и вполне, могла все видеть. Не совсем все четко, но вспомнить, что больная Света (Саша), подбросила в кабинет врача коробку, смогла бы. И звучит, убедительно.
-   Ваша  бывшая палата, и кабинет врача,- находятся на одном этаже. Через палату. – Заметил, Чернов.
-   Чернов, заклинаю! Еще одно слово, и ты уволишься с работы по инвалидности.- Скрипел зубами, Коробов.
-  Сережа, не ругай мальчика! Мне, самой это необходимо. Не могу тебе объяснить, но знаю, и уверенна, что эта роль, оставлена для меня.
Я, женщина, и мать. Девочка, всю жизнь, пыталась повернуть свою мать, к себе лицом, и сестру убила, чтобы быть единственной. Мне, она поверит.
-  Девочка? Не забывай: Эта девочка, – убийца! Хладнокровная убийца! Все спланировала, рассчитала, и воплотила в жизнь.- Папа, терял терпение.
Стас, все время молча сидел в углу. Внимательно смотрел на меня, и гонял в голове, какие-то мысли.
-  Вот, именно! Все спланировала. А я, застану ее врасплох.
-  Эффект неожиданности!- Ожил, Чернов.
Вспомнив, о последних пророчествах начальника, относительно своего будущего, он, испуганно посмотрел в его сторону.
-  Молчу, молчу!- На полусогнутых, прошептал он.
В гостиной, вкусно пахло бараниной, интригой, и блефом.  Все, из перечисленного, сильно будоражило воображение, и возбуждало аппетит. Именно, возбуждало, а не повышало. «Возбуждало» - интимное слово: смысловое, и голодное. Ему, нужна пища. Пища: для желудка, для ума, для тела. За этим словом, должно следовать другое, не менее любимое мною слово:
 «удовлетворить». Удовлетворить, гастрономические потребности желудка; потерянные, в пространстве мысли; сытую жизнью, душу. Чем, недовольны? Я, забыла половые потребности организма? Это просто, первобытно, и примитивно. Вот удовлетворить душу,- куда сложнее, и интереснее. Блеф, розыгрыш, флирт, – вот то, чем можно удовлетворить душу. Игра,- основа всего этого.  Карты,- лишь частный случай. Увлекаться игрой - не стоит, иначе, теряешь связь с реальностью, и жизнь, превращается в хроническую болезнь. Пропадает, ощущение удовлетворенности ею, а возбуждение наступает, только от предвкушения, предстоящих побоев судьбы. Не поняли? Ничем, помочь не могу! Игроки поймут, а остальным - не дано. В малых дозах,- игра необходима!  Она, тренирует наши мозги, оголяет нервы, и меняет планы на будущее. Вспомните. Любимые жанры: триллер, комедия, боевик….    Везде - игра. Игра мысли, человека, обстоятельств. А, если все перемешано,- тем лучше, острее, значимее, и интереснее. Главное, - спланировать игру первым, и правильно. Кто, первый организовал игру, тот, и контролирует процесс. И самое главное,- честность! Именно,- честность! Звучит смешно, но блеф, должен быть честным! Не путайте, с шулерством. Вы, не обманываете партнера. Вы - играете, дразните, испытываете, изучаете его. И кто слабее,- тот проигрывает! Игра, – это просто другая жизнь. Как русские матрешки. Одна, - внутри другой. Так и игра,- живет внутри нашей настоящей жизни. Главное: не перепутать, одно с другим. И правильно, расставить приоритеты. Если для тебя, настоящая жизнь, стоит дорого, то игра,- лишь ее украшение. А, если ты не видишь себя в зеркале, по утрам, или, просто безразличен к своему отражению в нем, то……твое дело: где, и с кем.
Не воспринимайте, все сказанное  мною, серьезно. И, не анализируйте сказанное. Что подходит одному,- не прописывают другому. Я,- просто голодна. Голодна физически, и душевно. Я, домохозяйка, и игра в моей жизни, скорее всего, - допинг. Как кофе по утрам, легкий флирт по жизни, чтобы знать, что ты еще жива, и пока еще женщина; езда на машине, когда одна, наедине со скоростью, и орет музыка; горные лыжи, когда стоя на склоне, мою голову ломает только одна мысль: «Проскачу, или не проскачу?».  А наличие в мозгах, хоть какого-то интеллекта, мешает, просто сидеть в четырех стенах, и обжираться пирогами, собственного производства. Игра, – одна из разновидностей экстрима, как на вершине крутого склона. Холод, озноб, дрожащие колени, страх внизу живота, и любопытство в голове и груди. Даже, дышать тяжело, от беспокойного сердца, которое заходится, от переизбытка эмоций, наслаждения долгожданным моментом, и предвкушения счастливого финала. Страх за провал, риск за собственную жизнь, и любопытство. Огромное, жадное, всепоглощающее, раздирающее все внутренности, любопытство. Полный кайф! Силен духом тот человек, который способен побороть эти чувства. Который, сумел приручить их, и перестал, быть ведомым ими, взял управление в свои руки. Забыть их дозу, – невозможно! Если хочешь спастись,- постепенно уменьшай ее. Дозированный прием счастья, и удовольствия! Блеф, – вершина игры; психологический этюд, высшего класса; вранье, высшей категории. Ты, можешь неважно играть в карты, но, если ты магистр в области блефа,- ты, в высшем эшелоне. Так и хочется сказать: «В высшем эшелоне власти», вот где мастерство, и профессура. Блеф, со всей страной, требует исключительного таланта, и наглости. За эти «достоинства», тебя ценят, боятся, и уважают. Блефуют все! Вот только, ставки на кону, - разные. Но, вернемся к смертным, к карточной игре.  Я, плохо играю.  И причина этого, - в любви. Мне с ней, повезло больше. А, вы помните? Кому повезло в любви,- тому отказано в остальном празднике. Как при коммунизме. От всех, - по способностям; каждому, - по потребностям. Но странно…… они, меня боятся. Кто, спросите вы? Партнеры. Учась в университете, я могла заработать немного денег. Правда, меня приглашали редко. За что, я им благодарна! Игра, не  успела развратить мою душу, и я, не втянулась в еще один порок, коих, у меня достаточно. Так, иногда балуюсь! Играть в семье, - не люблю сама. Папа, каждый раз, пытается вывести меня из психологического равновесия, стремясь, усыпить мою бдительность, сравнивая меня с собакой. Типа: «У тебя всегда, такие честные глаза, как у голодной собаки», «нюх, как у собаки». Это пример, нечестной игры. Игра исподтишка. Я, люблю играть честно. Наблюдать за игроками. Не оскорблять и дразнить, а молча, запоминать их движения, когда врут, или, когда говорят правду. Я физик (или, могла бы им стать), и поэтому, люблю логику, красивое сочетание цифр, и поэзию. Игра, должна быть красивой, гармоничной, как стих. Когда, конец третьей строки, является логическим завершением первой. Но «игрок»  из меня не получился. Меня, спасла жадность, угрызение совести, и боязнь разочарования во мне, любимых мною людей.  Смешно? Не думаю. Есть в жизни экстрим, поважнее игры. Это, - сама жизнь. Но иногда, вечерами, когда на небе сходятся все звезды, а душа капризничает, балуется, и просит чего-нибудь вкусненького на десерт, я хочу, и люблю играть, и желательно, на деньги. Вы удивитесь, но на самом деле,- дело не в деньгах, а в их присутствии. Просто, с ними на кону, блеф - острее, искреннее, и убедительнее. Врать, приятнее с наличностью. Есть, ради чего.
  Плохая! Какая, я плохая! Жадина, и выскочка! Задавака, и хвастунья! Стыдно! Ой, как мне стыдно! Надо, быть лучше, и…..
  Все, хватит! Процесс самобичевания, слишком затянулся. Мне, нравятся мои грехи. Их не так много, и они все, без исключения, мне очень дороги. Без них,- я буду идеальной, а это, мне не к лицу.  Идеальные формы, скучны, однообразны, и предсказуемы. Мир, красив лишь тем, что в нем, мало совершенства. В связи с этим, человечество постоянно, занято реставрационной работой. У него есть, над чем трудиться, и, к чему стремиться. Вся наша жизнь, – игра! До боли в печени, знакомые слова. А! «Пиковая дама»! Но, в том сюжете: «фраера»,  сгубила жадность. Меня же,- жадность спасла. Вот, вам пример: одно лекарство, а результат,- разный.
   Вы думаете, я не боюсь? Глупые! Еще как, боюсь! И, чем больше боюсь, тем больше, хочу это сделать. И еще, есть одна очень важная причина, из-за которой, я настаиваю на своей кандидатуре.  Все, кроме меня, хоть как-то, проявили себя в борьбе, во - спасение нашей семьи. Я же, втихую, отлежалась в больнице, и к тому же, почти ничего не помню. Несколько дней, не просто выпали из моей памяти, но и из всей жизни. Хочется помочь ребятам, стать полезной обществу, и оплатить жизни, недельный бюллетень. Иногда, меня прорывает на общественную работу.  Это надо ценить, и этим необходимо воспользоваться. А то, могу и передумать…..
-  Мам! Мам! – Разбудил меня, Стас. -  Мы, будем сегодня ужинать? Очень, кушать хочется.
-  Что? Кушать? – Я, не сразу сообразила, о чем он меня просит, так как была запутанна, в собственных мыслях, как в паутине. - Ах, да! Ужин! Господа. Милости просим, в столовую.
Два раза, приглашать не пришлось.  Как я не спешила, но попала в столовую, последней, и то, что предстало взору голодной публики, вернуло компании, веселое настроение.  А страх, переживания, неуверенность, и сомнения, в мой адрес,- мгновенно испарились. Всему виной, был опять Чернов. Пока, общая масса, заинтересованного во мне народа, решала: « Доверить мне роль свидетеля, или нет?» ( На их месте, я бы сделала ставки!)  Он тихо, и незаметно для всех, просочился, из гостиной в столовую.   Не включая свет, дабы не привлекать лишнего внимания, к своей, и так уже надоевшей шефу, персоне, он с аппетитом, ел бутерброды, и салат из языка. Когда включили свет, мальчик мгновенно закрыл рот, и прикинулся дебильно удивленным.
-  Что, малыш? Если хочешь быть здоров,- ешь один, и в темноте? - Улыбаясь, спросил Коробов.
Глаза Чернова, были счастливые, и тупые, от сытости. И никому, не хотелось разрушать, и тем более обламывать, это счастье. Хорошо, и вкусно покушать, особенно оперативным работникам,- удается нечасто. Видя, что начальство, сменило гнев на милость, Чернов признался:
-  Вы сами, хотели списать меня по инвалидности? Так, хоть поел вкусно, напоследок.
Ну, что ответишь на такое? Ничего!  Непосредственность человеческая, всегда обезоруживает. 
-  Кушай, Слава! Кушай! Оставь местечко, для горячего. Не побоюсь этого слова, но оно «вкусное». – Сказала я, поглаживая Чернова по плечу.
-  И для десерта, уголок прибереги. Брусничное мороженное, с вишневым сиропом; клубничное желе, со свежей вишней… - Мягким, гипнотическим голосом, шептал на ухо обжоре, Стас.
-  Буду все! -  Ответил вместо Чернова, Сергей Коробов, и плюхнулся на стул, успев скомандовать: – Наливай!
Гусаров, долго упрашивать не пришлось. Все, просто заждались этого приказа. Даже Ефимович, который за последние полчаса, только и делал, что краснел, за весь присутствующий мужской пол, вернее, за некоторых ее представителей. Его: «Господа, это не пристойно!»- эхом, отражалось от всех стен нашего, почти большого, загородного дома. Он, не раздумывая, поддержал инициативу коллектива. Перестал, назойливо извиняться, и втянулся в общую, долгожданную, теплую атмосферу, семейного ужина. Я не оговорилась. Семейную.  Все они, – моя семья.
   Наблюдая, за нарастающим мужским, сытым счастьем, я думала о предстоящей встрече с Сашей. Конечно, я не была до конца уверенной, что мне позволят помочь следствию, и что я, действительно способна на подобный подвиг. Пока не попробуешь, - не узнаешь. Но блеф, на то и блеф, что никто не знает, когда он начинается, и какие преследует цели. Не буду хвастаться, но таким образом, мне досталась моя первая машина,- вишневая девятка. Когда-то, эта машина, была вершиной мечтания, и эталоном благополучия. Трудная была задача, но окупилась с лихвой.  И, самое главное в сем процессе,- научиться  выдерживать паузу, и уметь наблюдать, и ждать. Любуясь мужчинами, и их широкоплечим благодушием. Их природной, фонтанирующей, нескончаемой щедростью. Величием ума, и искрометным юмором, лучших представителей этого, богом избранного пола, как они сами считают, я скромно, тихо, незаметно и честно, готовила нападение.
  Будучи трусихой от природы, я удивлялась самой себе. Откуда, во мне эта уверенность, жесткость, целеустремленность, и огромное желание, попасть в психиатрическую лечебницу? Я, которая всегда прячется за папину спину, и смело, храбро выглядывает, из-за его широкого мужского плеча. Я, которая посещает врачей, исключительно после предварительного звонка папы, или, принимает их на дому. Я, которая с детства подслеповатая, привыкшая ощущать окружающую жизнь по ароматам, запахам, звукам природы, и музыке. Желаю добровольно, всосать вонь брошенной жизни, и оглохнуть, от больничной какофонии, и немого шума изолятора? Все это,- не для меня! Так, было раньше. Я всегда боялась, даже пройти мимо этой больницы, а не то, чтобы зайти в гости к психам на чаек. Хорошо, что когда лежала, ничего не понимала. Хорошо, что смогла вернуться к своим мальчишкам. А вот, почему хочу посетить сию обитель вновь,- ни вам, ни себе, объяснить не могу! Просто, мне надо туда, вот и все! Разумеется, не в роли больной.  Нет. Но, все же.  Меня тянет туда, магическая, неведомая сила.  Туда, где сыро, и неуютно. Где воздух сперт, и хронически болен. Где нет, и не может быть, гармонии. Следовательно,- нет жизни, для меня, и моей души. Я не могу сказать, почему,- но хочу, хочу, хочу туда! Видно, это последствия непродолжительной, редкой, странной болезни. Так сказать, осложнение, как после гриппа. Но Ефимовичу, об этом,- ничего не скажу. Старый лис, забракует мое выздоровление. Как пить дать, забракует!
   Вечер, получился живым, хотя и традиционным. Он, неизбежно подкатывался к завершающей стадии,- десерту. Узнать время подачи десерта, несложно: Оно, находится между любовью к мужским игрушкам, и политикой. Ближе к политике. Как только речь, заходит о новых налогах, повышении цен, и росте стоимости одного барелля нефти, пора нести десерт. Что же касается мужских игрушек,- обольщаться не стоит.  Женщины, вообще не входят в сей список, разве что, проститутки.  Душевный мужской разговор, начинается с охоты: Это оружие, ножи, трофеи, баня, рецепты.  Продолжается рыбалкой:  Катера, лошадиные силы, акваланги, турбазы, снова бани, и рецепты. Между всем этим: новые каталоги автомобильных выставок, папина Вираго ( мотоцикл ) в гараже, и планы Стаса, уломать отца, на спортивный мотоцикл. Затем, обсуждение заграничных поездок. Смысл, всегда один и тот же: Почему, мы ездим отдыхать туда, когда дома не хуже? Почему, не поддерживаем местных производителей? Сами задают себе вопрос, и сами же на него отвечают: Вот, если бы у нас было то, а у них, не было этого,  то…..  И, едут снова туда. Тема, незаметно переходит на цены, и плавно подползает к барралю нефти. Пора нести десерт! Политика за столом, – это не эротические фантазии несчастных трезвенников, которым нельзя пить, из-за подорванного жизнью здоровья, или, когда просто не дают. Политика за столом, – это определенная, долгожданная, стадия опьянения. Все, становятся министрами, депутатами, дипломатами. И ведут себя, соответственно, как политики: Уже, не джентльмены, но еще, не свиньи. Вращение интеллекта, в данный момент, происходит на какой-то новой орбите. Космос ближе. Земля, с ее реальными событиями,- все дальше, и дальше. Чудеса в решете, да и только! Процесс захватывающий, и очень подходящий. Для чего? Да, практически, для всего. Для новых, диких, нестандартных идей, и старых, давно испытанных, путей их реализации. Это я, про себя. Именно этого момента, я и дожидалась. Все сыты, и добры; рассеянно бдительны, и настороженно лояльны. Хороший момент, для решения важных вопросов. Отличный!
  Старый ловелас Ефимович, в приятном одиночестве, и мягком полумраке, восседал на воздушных подушках ротангового кресла. За окном, шумели деревья, потревоженные холодными, северными, осенними, ветрами. Днем, еще пока вспоминаются, недавно прошедшие, жаркие деньки лета, а вот ближе к ночи,- неизбежность зимы, настораживает. Но у меня в доме, есть свое лето, причем круглый год.  Маленькое, домашнее, тропическое лето. - Зимний сад. Ефимович, медитировал под большим, семейным фикусом, монотонно качая ногой, и гипнотизируя в аквариуме, золотых рыбок. Его мысли, были уже не с нами.  Они, прихватив хозяина в нагрузку, блуждали в развалинах воспоминаний, спотыкаясь о самые приятные, неповторимые, незабываемые, осколки счастья.  Пройдя через них, улыбаясь, не стесняясь, нежно напевая: «Ямщик, не гони лошадей. Мне, некуда больше идти.  Мне,  некого больше любить….»,  мысли, громко возвращались к началу пути, снова, и снова. Помните актера, Шона Коннери?  Ему - сто лет, а он, все еще, герой – любовник. Так, и наш Ефимович! Ему сто лет, и он, все еще, герой – любовник. Жаль, что он не пишет любовные романы. Если бы он их писал так, как рассказывает пошлые анекдоты,- цены бы им не было. А опыта, опыта сколько! Ему, опытом надо делиться, и не только с молодыми.
  Я, любовалась врачом со стороны. Полное умиротворение, и самое главное, перестал присматриваться, прислушиваться, принюхиваться ко мне. Ушел в себя, и оставил меня в покое. Хоть, вздохну свободно! Контроль, даже самый приятный, незаметный, и доброжелательный,- все же контроль. Дрянь, да и только! Я, попыталась незаметно, поставить перед ним чашку с кофе, и также незаметно, испариться. В момент моего исчезновения, он, незаметно погладил меня по руке, а потом, также незаметно, поцеловал ее.
-  Благодарю, девочка моя! Благодарю! – Томным голосом, сказал он.
  Я же в ответ, смогла только улыбнуться.
Надо, писать ему романы! Надо!
 -  Мам, мы с Черновым поедем в город.  Прогуляемся.  Время детское. Сергею Николаевичу, он не нужен. Я, уже такси вызвал.  – Сказал Стас, делая вид, что спрашивает разрешения. 
Я же, сделала вид, что разрешила.
 Мужчины, плавно разделились по двум категориям: возраст, и интересы. Одних, возраст, и интересы,- гнали из дома. Других, возраст, и интересы,- удерживали в нем. «Зачем, куда-то плыть, если и так, все хорошо видно?» Молодежь, смеясь, толкаясь, перебивая друг друга, выпорхнула из гнезда, и улетела в желтом такси, на поиски приключений, и пищи. Не думаю, что духовной. Скорее, совсем наоборот. Пусть мальчикам повезет, и они, хорошо проведут время с друзьями.  Они, заслужили это. Не хлебом единым сыт человек, но и той недопитой бутылкой виски, которую Чернов, усердно прятал в пологе плаща, пока Стас, отвлекал мое внимание, чрезмерной благодарностью за ужин. Прямо, как дети малые! Честное слово!
  Папа, и Сергей,- не прятали ничего. Авторитет, не только позволял, но и требовал, к себе уважения. Красивые, умные мужчины в самом рассвете творческих и физических сил, в хорошем настроении: что еще нужно, что бы разрешить одной, маленькой, скромной, и обаятельной женщине, делать то, что ей вздумается, что она захочет? Практически, – ничего! За исключением, простой мужской жадности, вредности, неслыханных оправданий, и поражающих своей логикой, умозаключений, дабы не дать ей, это сделать! На что, я и рассчитываю.
-  Еще кофе? - Спросила я, мило улыбаясь.
-  Не темни! Я тебя знаю. Ничего, не получится. - Ответил мне, папа.
-  Ты это, о чем? – Удивилась я.
-  Ядя. Я весь вечер, за тобой наблюдаю. Если ты сразу, не стала спорить, значит, готовишь нападение, выжидаешь момент. - Бросился в объяснения, папа.
-  Папа, ты мне льстишь! - Кокетливо, ответила я. -  Кофе?
Я, красивыми, пластичными движениями, налила чарующий напиток, в элегантные фарфоровые чашечки. Недаром, все свое детство, и отчасти, здоровье,  оставила на полу,
 у хореографического станка.
-  Так, ты хочешь сказать, что не собиралась, упрашивать меня, вернее, нас, разрешить тебе, сыграть роль свидетеля убийства? – Удивился, Денис.
-  Папуля, чему ты так удивляешься? Я, даже забыла об этом. И если бы ты не напомнил, то….
- Ты, шутишь? – Не дал мне договорить, Денис.
-  Нисколько!  Мне это,- ничуть неинтересно. -  Равнодушно, ответила я. – Да, и у вас, наверняка, уже есть кандидатуры на эту роль. Пару репетиций, и плутовка поймается в сети. Только, не забудьте, ребята. Она, девочка умненькая, настоящую  актерскую игру, от любительской, отличить сможет.
 Я, изо всех сил, изображала равнодушие. Убирая со стола грязную посуду, одним глазком, смотрела телевизор, а всеми оставшимися органами, включая второй глаз, уши и нос, наблюдала, за слегка подвыпившей парочкой, которая, в свою очередь, не скрывая своего искреннего удивления,  следила за мной. Если бы, в данный момент, меня рисовал Пикассо, то, кроме огромного глаза, и уха, на холсте, ничего бы не было. Приблизительно так, я себя и чувствовала.
-  Из медбратьев,- только один, сообразительный.  Но он, был в палате с нами, при задержании, и при убийстве. - Размышлял вслух, Сергей.
-  А, другой медперсонал? - Спросил его, Денис.
-  Несколько теток, и дежурный врач.
-  Кто?
-  Анастасия Леонидовна, которой на месте, не оказалось.
-  А тетки? - Полюбопытствовал папа.
-  Тяжелый случай.
-  А если…..?
-  Нет. Очень тяжелый. - Утверждал полковник.
-  Тогда, своих.
-  Не поверит. - Ответил Коробов.
 В воздухе гостиной, повисла тишина.  Вязкая,  шаткая, пронизанная сомнениями, тишина.
-  Мальчики, может быть, сыграем разок? - И я, показала им карты.
-  На деньги? - Спросил, положительный, и бескорыстный полковник.
-  На желания! - ответил из-за моей спины,  Ефимович, не весть каким образом, просочившийся из зимнего сада, в гостиную. - На желания!
-  Ефимович, не хочу тебя обидеть, но на желания, я последний раз, играл в детском саду, из-за чего, и приобрел свой первый сексуальный опыт. Там же.
 -  Рассмеялся, Сергей.
-  Друг, мой! Как мне не прискорбно признаваться при даме, но я, сегодня пуст…
 - Пояснил Ефимович, как бы смущаясь.
Затем, многозначительно добавил:
-  Материально.
Во всем остальном, все закрома, были переполнены.
-  Ефимович. Гусары, друг друга, не бросают в беде….
-  Друг, мой! Гусары, как мне помнится, в долг, не берут у друзей,- только, у врагов, коих я здесь, не наблюдаю. А желания,- не так уж и плохи.  Они, тренируют фантазию, сохраняют бюджет, и оставляют, незабываемые воспоминания.
-  Скучно же, Ефимович! Скажите еще, на фанты!– Пытался сопротивляться, Коробов.
-  А мне, нравится! - Неожиданно, сказал Денис, глядя прямо в глаза, Ефимовичу.
- Только, без фанатизма.
-  Разумеется, голуба моя, все достойно! Так, смеха ради! – Уточнил, старый лис, достойно выдержав папин взгляд.
-  Сговорились вы, что ли? Детство в ж…е заиграло? Предупреждаю: памперсы, надевать не буду. А за желания свои,- не отвечаю! Если что,- ответственности за них не несу:  Пьян был. - Предупредив всех, за последствия своих бредовых желаний, Коробов, согласился.
-  Господа. Желания, высказываются после победы. Так, заманчивее, и интереснее. – Пояснял правила игры, Ефимович.
-  Вы, для меня сегодня, Ефимович, просто новогоднее открытие, подарок – сюрприз! И,
 в руки брать страшно,- и вернуть нельзя: Подарок, же. Вот, и маюсь в догадках, за что мне, все это? - Шутя, бурчал Коробов, садясь за карточный, круглый стол, обтянутый зеленым бархатом.
   Каждый, играл сам за себя.  Я знала, что выиграю. Не потому, что играю лучше всех. Скорее, наоборот. Просто, мне дадут выиграть, и исполнят, мое желание.  Папа, сразу все понял, и с удовольствием, проглотил наживку, делая вид, что
хочет играть больше, чем «медведь бороться».  Ефимович, мне открыто подыграл, соврав, про свою бедность. А Коробов, просто был участником событий, и свидетелем, моей «честной» победы. Сделать все, как хочешь, все по- своему, и постараться сохранить мужчине его любимое достоинство,- очень просто! Надо хорошо знать, правила этой увлекательной игры, и милосердно, оставлять сильному полу, шанс на победу. Эдакий, жест доброй воли.  «И, волки сыты, и овцы целы».
  Не буду рассказывать про игру, все и так понятно.  Скажу, только одно: «Мне, пришлось попотеть»!  Коробов, - сука, играл по настоящему, и отдавать мне победу, не собирался, ни за какие пряники. Намеки, на денежную взятку и небольшие, безобидные, женские авансы, типа; знакомство с красивой, свободной подругой, работающей тренером по йоге, и нуждающейся в настоящем мужском внимании, нечасто, но хотя бы иногда,- не проходили. Видно, Коробов, разозлился на нас на всех, не на шутку. Играть впустую, за какие-то желания,- было, ниже его достоинства. А может быть, и наоборот. Очень, хотел победить, и поизмываться, поиздеваться над нами, от души. Жаль, что мы так и не узнали, какую пытку, он для нас приготовил. Я выиграла! И победа, как мне ни хотелось, досталась  честно, и без всякого блефа. После игры, дав добро, на мое участие в следственном эксперименте в больнице, вся честная компания, захотела кофе, и Коробов, подозрительно вежливо, бросился, помогать мне на кухне.
-  А, сколько ей лет?- Неожиданно, спросил он.
-  Кому? - Удивилась я.
-  Йоге.
-  Кому? - Снова, удивилась я.
-  Твоей подруге. Забыла, что предлагала мне тайно? - Тон полковника, был заискивающий, и смешной.
-  Не дождешься! Я, тебе ничего не должна! Победа чистая. Сам виноват!
-  Не скажи! Вспомни, как я тебе поддался? В конце.
-  Ну, ты и гад, Коробов! Да, за такую помощь, наказывать надо, а не подарки раздавать!
Затем, немного подумав, решила, что знакомство с Татьяной и будет для него, самым изощренным, медленным, верным, мучительным, и невыносимым наказанием. Как китайская пытка: каплей, на темечко.
-  Только предупреждаю, ко мне потом,- никаких претензий. Помни! Я, не хотела давать тебе ее телефон. Ты, сам его вырвал!
-  Конечно, конечно! Разве я, когда-нибудь, жаловался на баб…, то есть, на женщин? - Засмущался гусар, подхалимно, чмокая меня в щечку. - Не повезло мне, как твоему Денису, вот и мечусь, как потерпевший.
«Знаю тебя, знаю! Только ты, Татьяну не знаешь? Фейерверк, а не баба. Как шампунь: два, в одном. И огонь, и дым. Боюсь, пороху на запал, у тебя не хватит!»- Глядя на Коробова, думала я.
-  Вы, друг друга стоите! – Сказала я, про себя.
-  Что? – Не расслышал, мой друг.
-  Ничего, ничего! Это я про свое, про женское.
Коробов, подозрительно мило улыбнулся. Стоя у меня за спиной, положил свою небритую физиономию, на мое плечо, и неслышно, тихо, вкрадчиво, и нежно, произнес:
-  Напрасно, сопротивлялась! Если бы я выиграл, то исполнил бы, любое твое желание.   
-  Блефуешь?
-  Нет! Хочу, телефон йоги!
В этот момент, в столовую, вошел Денис. Увидев меня, с Коробовым на плече, он, в недоумении, застыл на месте. Полковник, не придумав ничего умного,  растерянно ляпнул:
- Это не то, что ты думаешь…
 Всегда, хотела услышать эти слова, и причем, только в свой адрес. Правда, я не ожидала, что папина физиономия при этом, будет такой смешной. Мне бы хотелось, чтобы она, была грустной, злой, или, хотя бы, трагичной. Но, кроме гомерического смеха, эта пикантная ситуация, у Дениса, ничего не вызывала.
-  Тебе смешно? – Обиделась я.
Ничего не говоря, продолжая хохотать, Денис, подошел к нам, и показал мне на руки Коробова. На обеих руках, указательные, и средние пальцы, были перекрещены.
-  Что, он тебе пообещал? -  Как девочку - чукотку, спросил меня папа.
-  Это уже, неважно. – Ответила я, сделав вид, что не обратила внимания, на детскую шалость, взрослого мужика - афериста.
А желание, подсунуть ему Татьяну в приятельницы, лишь укрепилось.
-  Сергей, мое предложение в силе! Татьяна,- милейшее, добрейшее, и бескорыстнейшее существо! Вот, ее телефон.
-  Спасибо, дорогая!  Огромное спасибо!
Коробов, положил телефон в нагрудный карман, и важно, ретировался в гостиную. 
-  Ах, какая бессовестная девчонка! Какая умница! И, совсем не врунья! - Целуя мои скрещенные пальчики, мурлыкал папа. - Отомстить, самому Коробову, и на некоторое время, избавиться от назойливой подруги…. 
-  «И одною пулей, он убил обоих…» - Послышалось, пение Ефимовича, все это время, сидевшего в углу столовой.
В интимном полумраке, его, никто и не заметил. Я, тихо подошла к улыбающемуся врачу. Сев на корточки, перед его креслом, я, положила голову на подлокотник.
-  Какой, у вас размер обуви? -  Неожиданно, спросила я.
-  Сорок второй.- Не удивившись, ответил он.
-  Я знаю, что вам подарить на Новый год.
-  Тапочки, на пластмассовых, звонких каблуках? Не так ли, дитя мое?
-  Я полагаю, что вам понравится синий цвет.- Продолжая улыбаться, сказала я.
-  Не поможет, Ядочка! Не поможет!- Проходя мимо нас, похлопав Ефимовича по плечу, как бы, промежду прочим, сказал Денис. – Это,- хроническое профессиональное заболевание.
-  О да, дитя мое! Насколько хроническое,- настолько, и профессиональное! – Ответил врач, по - отечески, погладив меня по волосам.
-  Вы, когда-нибудь, расскажете мне о своей работе, в молодости? – Спросила я.
-  Это, так скучно! Лучше, я тебе расскажу….
-  Опять, анекдот? -  Перебила его я, навесив на лицо, недовольное выражение.
-  Ах ты, маленькая плутовка! Тебе, не нравятся мои анекдоты?
-  Я, обожаю ваши анекдоты, но хочу, другое! -  Капризничала я, надув бархатные губки.
-  Мило, мило! Я люблю, когда ты так делаешь! Помню….
-   Вот, что я хочу! То, что начинается со слов: «помню…» - Эмоционально, перебила его я.
-  Ну, что с тобой поделаешь? Тебе повезло! Вечер, как раз такой, когда из головы, то и дело: помнишь, помнишь, помнишь…..
  Я, взяла Ефимовича под руку, и мы, уединились в зимнем саду, прихватив с собой коньяк, сигары, и авантюрное настроение. Вернувшись в воздушные подушки ротангового кресла, мой солидный, почтенный, седовласый друг,- превратился в поэта, романиста, и драматурга, одновременно. Я, полулежала напротив,  в кресле-качалке. Слушая его воспоминания, мои эротические фантазии, уходили куда дальше, чем он, описывал свои.  Может, это действие  прекрасного коньяка, или простое, человеческое желание, ощущать земную жизнь так, как предназначено нам, природой, и небесами? Природа,- сближает нас с животными, а небеса,- наделяют нас художественно-эмоциональным фоном, и памятью. Память,- грустное следствие интеллекта, или, его подарок! Хотя…, все зависит от того, что именно, мы помним. Хотелось бы, вспоминать только приятное. Но жизнь, - тетка  капризная, непредсказуемая; временами ленивая, но чаще, изменчивая, и блудливая. Есть моменты, о которых мечтаешь забыть, а они, как назло, поселяются в твоей голове, как паразиты: не вывести их, не вытравить; разве что, - вместе с хозяином.  А есть в жизни, и такие мгновения, которые мусолишь, любишь, нянчишь, бережешь до дыр, раздуваешь их размеры, до критических,- и все мало! Вот и сейчас, раскачиваясь в кресле, я нежно гладила рукой, старый, выцветший, махровый плед: любимый плед, моей маленькой Шишки. Казалось, он сохранил, тепло ее тельца, и ее запах. Безмолвное существо, без интеллекта, и с одними рефлексами, как считают «великие умы» современности.  А, какая без нее пустота внутри! Какая, трагедия в жизни! Какая, память в мозгах! Мои щеки, незаметно, украдкой, ласкали слезы.  Я, не стыдилась их. Я, была благодарна моей памяти, за сие малодушие, и инфантильность. Я, – венец природы, человек разумный, прямоходящий,- страдала о потере «безмозглой животины». «У нашей девочки, напрочь, отсутствуют мозги. Зато, огромное, огромное сердце!», -  часто, говорил папа, когда они вместе, смотрели свою любимую передачу «Охота и рыбалка». Моя память скучала, о ее условных, и безусловных, рефлексах, наполненных только любовью, счастьем, и преданностью. Мы все, платили ей тем же. За это, ее и отравили! Один из венцов природы не смог смириться с тем, что животное, живет лучше, и….    А то, что это животное, человечнее его, его хваленый интеллект, не смог понять, оценить, и простить. Бедный, какой бедный, и ущербный, бывает этот венец, сплетенный из горькой полыни безотцовщины, дурмана несбывшихся желаний, и ядовитого плюща ненависти. Мне, плохо без нее, и грустно! Я закрыла глаза, и на минуту, мне показалось, что мои слезы не высыхают, а их, кто-то слизывает. Теплый, маленький, знакомый, шершавый, Шишкин язычок, лизал мою щеку. Я, боялась открыть глаза, чтобы не спугнуть ее.  Конечно, это была не она! Это,- моя память, игралась со мной!  Дразнила!
-  Ты спишь? Тебе, неинтересно?
-  Ну, что вы! Слушая ваши похождения, я просто размечталась. Кое-что, представила себе. Ну, вы понимаете!   
-  Ах ты, плутовка!
-  Не совсем, Ефимович! Не совсем!

-  Ну что, общаются?
-  Нашли, друг друга! Сладкая парочка: один,- мастер врать; другая,- сию прелесть нелепую, слушать. Кстати, Серега, ты, чуть все дело не испортил. Какого черта, спорить кинулся? А если, выиграл бы?
-  У твоей жены? Смеешься! У нее, легче гланды без наркоза вырвать, чем в карты выиграть.
-  Да! Что верно, то верно! А, хитрая какая! Я, только подумал, как вернуть ее в игру, а она…опередила.
-  Да! Это-то, меня и смущает!
 -  Не понял!
-  Женский ум, наукой еще не изучен. Сомнения у меня, по поводу ее подруги. Уж, больно хороша, для одинокой.
-  А ты, не сомневайся!  Примеров, - море. Ты, вроде как тоже, пацан  неплохой, только сс…ся, и глухой. Я, имею в виду, …..одинокий, местами.   
-  Так, ты советуешь? Ты, ее знаешь? Йогу, эту.
-  Не знаю. Но, видел. Издалека.
-  И, что?
-  И, то! Чего пристал? У нас, есть дела важнее, одинокой йоги, и твоих безграничных, сексуальных потребностей. Пошли в кабинет. Пару звонков, надо сделать. Пока мальчишки отдыхают,  план набросаем. 
-  А Ядя?
-  Прочитает, готовый сценарий. Главное, чтобы Ефимович дал добро. Психиатрия, как оказалось,- дело тонкое. Да, и еще! Объясни Чернову, про наследство, и адвоката. Пусть рот свой, почем зря, не открывает. Стас, уже в курсе.
-  И как, он отреагировал?
-  Не разговаривал со мной, весь день. Считает, что мы подвергли опасности, жизнь Яди.  «Неумышленно. Что, не снимает с нас вины!»
Выучил, на свою голову!
-  А сам то, что думаешь?
-  А что, тут думать? Прав, он! Лоханулись, - по полной программе. Так, в рапорте и запишем. Главное, чтобы Ядя не узнала.
В кабинете Дениса, зазвонил телефон.
-  Стас, вы где?
-  Не переживай! Мы, в ночном клубе. Все, под контролем.
-  Это, меня и волнует!
-  Батя, ну хватит! Я серьезно!  Трезвы, как простыни монаха. Уже вернули, маму в игру?
-  Откуда, ты узнал? – Удивился отец.
-  Смешно, батя!  Я сразу знал, что все этим, и закончится. Можно подумать, ты этого не знал? Эй, Чернов! Гони, десять баксов!
-  Ты, за этим позвонил? -  Улыбаясь, спросил Денис.
-  Ага! Ну, все пап! Я побежал! Скоро, не ждите. Скажи маме, чтобы не волновалась. Приду, сегодня.
Денис, посмотрел на настенные немецкие часы своего прапрадеда.
-  Полпервого ночи. Не соврал, паразит! Придет, – сегодня! – Почти смеясь, констатировал отец.
-  Чему, радуешься то? – Спросил его, Коробов.
-  Приятно! Все, возвращается на круги своя.  «Имея,- не ценим. Теряя,- скорбим!»
  Коробов, внимательно, понимающе, посмотрел на друга. Затем, любя, похлопав своей десятикилограммовой ручкой, по папиному измученному плечу, добавил:
-  Все же, дружище, больше не пей! Смех, без причины,- признак дурачины. А в твоей ювелирной работе, в автосервисе, да, при хорошем медосмотре, на службе……
-  Гад ты, полковник!
-  За что, и ценят! А некоторые,- и любят!
  Друзья, уже начинающие седеть мужики, по-детски, пошпыняли друг друга кулаками, и довольные собой, отправились в кабинет, решать взрослые вопросы, больших дядек.