Сказка про охоту на будущее гл. 5-6

                Пятая глава

22.
Как быстрых  молний блеск, в мгновение  доставлен Сафуан в парадный двор дворца.
Там  братья в ужасе, схватив оружие, готовы были драться. Учтиво птицы поклонились,
 а Сафуан воскликнул:
-  Стойте! То сёстры наши, их увидеть можно ночью, а сейчас...
- Брат, ты ещё не знаешь, как в битве с птицами погибли близнецы! – воскликнул
Джахангир, шамшер нацелив в гневе на  крылатые  созданья. – Месть им в ответ!
- Нет!!! Нет и нет! Я матери их обещал, что в мир другой отправлю без обид, и даже след
сестёр я буду защищать, пока не долетят  до царства своего! Нам надо разобраться...
- Да, надо! Уведи их и запри в дворцовой зале до ночи, и сразу возвратись об этом рассказать!
А мы тебе покажем растерзанных Джалиля и Джавада. И будем хоронить, - так вымолвил
Ареф, решив, что битва с птицами сейчас опасна, и лучше бдительность их усыпить.
- Ареф, ты мудр, ну,а вдруг они решат сейчас сражаться? - Сейд, лук не опуская,
нацелился в глаз крайней птице. Кабир мишенью взял яйцо,  копьё держа наперевес. 
- Что ж, - властно заключил Ареф, - должны мы верить брату,...и дождёмся ночи! Ты,
Сафуан, веди их, и запри все двери! Там зала велика, и им не будет тесно.
- Нужны им женские одежды, хотя бы ткани пусть мне принесут, - и Сафуан с поклоном
повёл  сестёр в большую залу, где не было окон – лишь щели узкие  и двери все с замками.

23.
- Что будем делать мы с яйцом? Там чудище, наверное,  таится, - спросил Навид,
сжимая в  кулаке ремень с тяжёлым  кистенём и расстояние до шага сократив.
- Постой, величина яйца такая - как будто там ребёнок лет пяти, с ним воевать? Нас много тут.
Важнее птиц всех увести подальше от дворца и  к краю  царства, там и...-  речей своих
Ареф закончить не успел, как треснуло яйцо, и облако серебряное пыли окутало
почти всю залу. Пока чихали принцы, лица спрятав в рукава, не слышали, как тихо
рассыпались остатки скорлупы, и вот уж  на полу, кистень катая, словно мячик лёгкий,
сидит прелестный мальчик. Взглянули братья на «птенца», от изумленья охнув,
и принцам  зала для гостей  казаться стала бедной, настолько царственно светился лик
ребёнка, а черты его лица неуловимым  образом  напомнили
усопшего любимого отца.
Дитя смеялось, будто пела флейта, играясь шаром тяжким, катя его по плиткам.
Так заразителен был детский смех, что принцы улыбнулись.  И лишь Кабир копьё держал наперевес,
не веря никому и ничему, подвохов страшных от любых событий ожидая.

24.
Принц Сафуан, введя царевен в залу, слуге велел внести воды и фруктов, тканей тонких.
Затем с поклоном удалился, обещая, что возвратится  на закате. Двери запер все тихонько,
но больше из-за любопытства слуг: ведь, птицы на закате обернутся в дев нагих.
Вернувшись к братьям, был обрадован немало, увидев братьев за игрой  с ребёнком.
Он сразу понял, кто теперь в кругу смеётся, но лишь Кабир стоял угрюмым среди них.
Принц сзади подошёл к Кабиру, приобнял за плечо и тихо начал говорить ему:
- Брат, думать надо всем, какое имя дать чудесному дитя: кровь царская и голос звонкий...
Назвать ли Хамайюном? Гляди, как ласков он и как игрив,  какие силы дивные таятся
в царевиче-малютке. Что так сердито смотришь? Вечно что-то тебе при свете  мнится.
- Все заворожены птенцом, а между тем погибли наши братья от таких же взрослых птиц,
что ты привел сюда. Но что теперь нам делать с ними? Ты вечно носишься с идеями
благими...
- Увидишь вечером ты сам, насколько птицы не опасны. Отставь копьё, дитя не нападёт,-
слегка Кабира Сафуан подтолкнул к ребёнку. Малыш взглянул внимательно на толстяка и,
улыбнувшись, протянул ему кистень. Потом поднялся, закружился,
а руками,
как крыльями взмахнул. И брызнули на пол из пальцев искры золотые, как мёд
или смола, застыв мгновенно, всех одарив чудесным  ароматом неведомых цветов.

25.
- Что ж, братья, нам пора оставить мальчика играть,
а лучше отвести его к сестрицам в залу.
И поспешить готовиться к печали похорон, -
Ареф, остановив забаву, слуг жестом к малышу позвал.
- Мой брат, ты мудр,- начал Сафуан, -  но подождать
закат нам надо: не удастся птицам  днём
с отцом проститься в облике дочернем.  Немало
обсудить решений нам придётся, и братьев подготовить
к последнему пути достойно. Я должен вам сказать к тому же,
что брат наш, Хамайюн, остаться должен тут. Он нужен
будет царству, как опора, а я готов царевен в мир их отвести...
- Послушай, Сафуан, клянёшься ты, что новой крови
не прольётся вновь? Внизу лежат растерзанные братья,
а были самыми умелыми они в военном деле. Тут матери
и жены, дети наши тут, они погибнуть могут в одночасье!
А птицы, говорят, огнём способны всё спалить,...и властью
старшего средь вас, - Ареф обвёл всех принцев взглядом
грозным, - я повелю сейчас же хоронить отца и близнецов!
А поздней ночью приведёшь к нам птиц–сестёр, тогда поладим...
может быть. Готовым будь к дороге дальней с воинами теми,
кто помнит путь к пещерам тем в горах. Двоих тебе достаточно?
- Ареф, - тут в разговор вступил Навид, - что если нам
убить всех птиц, когда они заснут? С дурманом соки дать им пить...
- Как говоришь такое! - вскричал вдруг Хамайюн, он слышал всё,
хотя сидел в сторонке, - мои сестрицы столь же беззащитны,
как ваши сёстры-люди. Вы братья нам, или враги?- он подбежал
к стоявшим принцам и возмущённо продолжал:
 - Ты, Сафуан, нам обещал, мы породнились кровью, нас поил
ты ею, и я тебе служить готов, сестёр веди скорее в мир другой...
- Как мальчик не по возрасту нам говорит, - Ареф умолк и посмотрел
в окно. Стояли братья молча в изумленье.  Сейд головой
качал в растерянности от всего. На Сафуана глядя, он спросил:
- Так завещанье батюшки ты выполнил, нам не сказав?
Что думать о тебе должны мы? Кто видел это, кроме птиц и этого...
птенца,...его ты именем без нашего участия назвал. Ты шахом себя мнишь?
- Брат Сейд, и вы, мои все братья, об этом я не думал на горе,
просили девы есть, а пищу и питьё обычное отвергли, но лишь
я крови в кубок нацедил, спросите «почему?»... Решил скорее,
что надо так! И после этого мне сёстры рассказали, как преданы
друг другу были наш отец и мать их, что в мире в том она  была царицей,
как ждали оба встреч и как скучали в одиночку. До самого утра
я слушал, как прекрасна может быть любовь, соединяя разные миры...
- Что ж, только ради памяти отца мы подождём заката,
когда, как говоришь ты, эти птицы девами предстанут.
Но,...Сафуан, - Ареф обвёл рукой присутствующих, - все мы
за будущее царства отвечаем, и потому иди сейчас же в залу.
И малышу и сёстрам объясняй, как хочешь, что выходить к умершим
 вечером придётся, там мы решим, что делать птицам после ночи.

                Шестая глава
26.
Взяв за руку мальчонку, Сафуан спешит к большой парадной зале,
где птицы утомлённые дремали. Еда по-прежнему нетронутой была.
А Хамайюн с восторгом тут же бросился на фрукты.  Он ел и пил,
шумел, смеялся радостно, но сёстры глаз не открывали, будто бы без сил
совсем они остались. А вдруг их тайно отравили? Неужто рок в том свыше?
- Скажи мне, Хамайюн, царевны словно крепко спят, они нас потому не слышат?
- Нет, ослабели - в этом мире их может оживить хотя бы капля царской крови.
Там, в мире нашей матушки, она своей поила нашего отца. Родился я другим...
- Так вот чего боялась твоя мать. Они погибнуть могут? Я сейчас их напою.
Пожалуй, мне об этом надо промолчать до времени - слова ответные порою
всё могут обернуть трагедией ужасной. Я верю, что Ареф сумеет удержать
порывы мстительные братьев, но завещание отца теперь меняет жизнь мою,
Что ж делать? Тайно увести их раньше похорон? – с самим собою рассуждать
принц стал, пока надрезав руку выше локтя, он в кубок крови собирал.
- Уверен я, что ты найдёшь решение, тебя мы любим, и не надо крови много,
способна быть лекарством одна капля,...смотри, уж сёстры оживают! Строгий
брат Ареф сюда спешит проверить, жив ли ты.  Дай рану мне,- на рану дунул
Хамайюн, и рана затянулась. А Сафуан стал каждую царевну поить из кубка.
И верно: капнуть в клюв хватило, чтоб птицы вздрогнув, сразу же очнулись.

27.
- Что, Сафуан, - стремительно войдя, Ареф спросил, - расскажешь? Удалось
тебе поговорить с царевнами такими?
- Я помогу перевести, - вмешался Хамайюн,- на человеческий язык ответы,
пока все сёстры – птицы, но имя ты моё произнеси, иначе мы пока не братья.
Я старше «лет пяти», чем ты предполагаешь,  но в этом мире телом  не дорос
до права среди вас участвовать в сражениях, однако, в разговоре этом
тебе не обойтись без перевода на иной язык твоих вопросов.
- Да, брат мой Сафуан тебя назвал удачно, тебе подходит имя Хамайюн, и зваться
всеми будешь так, но расскажи нам о царевнах. И, может быть, тогда мы разгадаем
причину смерти батюшки внезапной. И тайну завещания узнаем до конца.

Пока Ареф и Сафуан устраивались на коврах, все птицы собрались вокруг меньшого
брата и что-то быстро щебетали. Серьёзным стал малыш. Сияние его лица
из золотого стало бледно-голубым. Потом сердечная улыбка дружбы появилась снова.
- Мне сёстры говорят, что в мире том у нас два брата есть. Любя сердечно мать,
боготворя отца, они сердились сильно, когда родители надолго пропадали.
Лишённые внимания родни, искали принцы путь, куда родители могли уйти,
чтобы позвать  обратно к тем, кто, почитая, любит…
Тот мир всегда был благодатен и богат. Сложилось так, что юная принцесса-сирота
царицей стала очень рано, но время шло, пора настала ей спутника по жизни выбирать.
Не по годам она была мудра, и понимала, что хотя в традициях любовь  - не голова,
однако будущее обернётся  платой за выбор правильный или случайный.
Хотелось мужа не по званью выбрать, а в нежных чувствах  постигать  вершины.
Так женихи, надеясь и мечтая, со всех краёв к дворцу спешили.
И кто тогда мог  знать, что прилетит однажды  беркут-великан, который к ночи
шахом обернётся, всех красотой и обхождением затмив? Соперников умнее прежних,
он ароматом дивных слов пленил царицу молодую и мужем стал её, в приданое
взяв всю страну. Рукою твёрдой правил мудро,  народ его зауважал.
Но… время, словно меч: рассвет едва прольётся, как облик шаха исчезал,
и бдительный орёл  небесным стражем над страной кружил…

- Постой, отец наш никуда отсюда нАдолго не отлучался, - Ареф в недоумении
глядел на Хамайюна, - тут много дел, страна большая, и много тут его детей...
- Отгадка видится простая: возможно, там и тут по-разному текут потоки лет и дней.
Где тот портал, что мира два соединил? Не знаю я, но могут сёстры от сетей
нависшей смерти не уйти, коль быстро не позволите им улететь в родное царство.
Они тут живы только кровью Сафуана,...но знать и вас мы все безмерно рады.
- Ты кровью их поил опять? – Ареф воскликнул возмущённо. А птицы распахнули
крылья, как если юношу бы надо защищать от нападения родного брата.
- Ареф, мать этих птиц поила своей кровью нашего отца, пока он в той стране гостил.
Так странно всё сложилось меж мирами, но я царице обещал, хотя теперь я понимаю,
что друг без друга после первого глотка они прожить бы не сумели. Теряют много сил
тут наши сёстры – кровь моя им, как лекарство. Ты тоже мог бы им помочь и остальные
братья, пока мы всех царевен не отправим в их страну, - порывисто ответил Сафуан.
- Тогда я жду тебя с царевнами у тела нашего отца. И Хамайюн нам нужен будет.
Но завтра утром вы отправитесь к пещерам. И с вами двинется колдун – он камни
будет раздвигать. Пусть птицы вас несут туда – так будет очень быстро. А теперь,-
Ареф взглянул на мальчика, стоявшего среди сидящих птиц, - как равный равному,
скажи мне, что умеешь ты, в чём видишь миссию свою ты в нашем мире?
- Ещё не знаю до конца я всех способностей своих, но я могу лечить, могу послом
для стран других побыть, мне языкам не надо обучаться – с рожденья  знаю все.
- Что ж, для начала хорошо, а скоро как расти ты телом будешь, чьим временем измерить?
- Не знаю я сейчас ответа, как на закате сёстры девами предстанут, их и спроси.
- Пока ты оставайся тут, мы с Сафуаном  вас оставим. Пойдём, брат, остальные ждут...

28.
Вернувшись к братьям, принцы начали рассказ. Но верить в это остальные не спешили.
- Итак, без царской крови, - начал Джахангир, - слабеют птицы? Но завещание касается
лишь нас! Тогда собрать кровь каждого нам надо в чашу. Так уравняем всех, лишив
случайность править будущим надолго. Ты должен согласиться, Сафуан, что эта стая
птиц-сестёр нам принесла несчастий много. Пусть чашу подадут, я достаю кинжал...
- Мы все готовы кровь отдать теперь, но только ради процветанья царства. Совсем не жаль
созданий этих, но нам за трон нельзя начать между собой сражаться, - сказал Навид.
- К тому же есть другие братья, пусть и малы ещё, да Хамайюн не прост, - Ареф добавил.
- Кровь им нужна при каждом превращении, и хоть  мы знаем, что одною каплей  сыты
они с восхода до заката, но вечером и утром чашу с нашей кровью им надо доставлять.
А завтра, раз Ареф мне то велит, готов я их один сопровождать до самого портала, -
тут Сафуан умолк и посмотрел внимательно на всех, - но надо ль нашим сёстрам говорить
о том сражении в пещерах, где птицы растерзали принцев? Возможно, это стражи...
- А, может быть, то были сыновья царицы?- угрюмо вслух Кабир стал рассуждать,-
тогда не миновать беды! Как поведут себя днём птицы, сейчас узнать об этом важно...
- Проговориться могут во дворце. Сегодня ж ночью надо их вести к отцу проститься,
но пусть тела погибших близнецов лежат отдельно, а к утру всех уведём в сады, и
пусть оттуда улетают. Четыре воина и наш колдун с тобою, Сафуан, пойдут, -
Ареф всегда последним говорил, - нам дорог ты, а Хамайюн посажен будет
под замок, пока не возвратишься жив и здрав. Потом и будем шаха выбирать...

Договорились все до сумрака оставшееся время тела готовить для прощанья и молчать:
народ неведомым нельзя пугать. Хоть слухи разные неслись, пусть видит каждый,
что всё идёт положенным порядком, обычаи все святы, и важно также соблюдать
закон во время скорби от утраты. Дворец был встроен в стену  горного плато,
стелился ниже город, со стороны другой к могилам предков выбит спуск крутой
ко входу в низкие пещеры. Там ветер западный дремал и охранял покой всех душ.
Готовы были шкуры молодых быков, и ткани дорогие для тел, спускаемых в проём.
В пещеру Тишины, где находились царские останки, доставили без слов, что нужно
для пути бесследного в Безмолвные миры.
А опускать тела в пещеру полагалось днём.

/продолжение следует/