Родилась в концлагере

               
                "Счастье с бессчастьем - вёдро с ненастьем" (русск. пог.)         

                Сегодня серый, безрадостный денёк, да к тому же холодный, в  такой  на даче делать нечего. Чем бы его украсить? Отдамся своему любимому занятию – изучению судеб! Может, наконец, пойму какую-то систему их формирования? Есть у меня две знакомых – Галя и Зоя.  С ними много лет я работала на заводе ЗИМ, давненько  о них ничего не знаю, а живут они в одном районе города. Или уже не живут?.. Ведь обоим – далеко за семьдесят. Схожу, узнаю... Галя Саратовцева работала уборщицей в одном из цехов, целых 36 лет. От завода ей и квартиру дали в Черёмушках у нас, в Петропавловске. Я помню её  весёлой, миловидной, не без ехидцы, себе на уме.  Простая, как валенок, начальства она не боялась, товарок не робела, одна подняла двух сынов! Чему она могла их научить, почти неграмотная? Если только трудолюбию… Дома её не оказалось, соседи говорят – видно, ушла в магазин. Ага, значит, живая!..
                - А сыновья? – спрашиваю их.  А сама думаю: «живые или спились?..»
                -  Оба живут отдельно, здесь же, в городе, в своих квартирах, с семьями...
                Хорошо. Собственно, это и всё, что я хотела узнать - всё у Гали в порядке. Но ухожу немного разочарованная - не повидалась со знакомой! Когда снова окажусь в этом районе? И мало что узнала... Выхожу из подъезда, оглядываюсь. Не Галя ли там медленно приближается?  Точно – она! Идёт тихонько, а раньше только бегом бегала! Не сильно изменилась. Меня  не узнаёт, собирается пройти мимо:
                - Галя! Привет! - окликаю я её. - А я хотела тебя повидать, да соседи говорят – в магазин пошла, думала уже, что не увижу. Как поживаешь?
                - Здравствуй, Люба. За колбасой ходила в магазин.
                - А я к Зое Кольцовой иду - помнишь её? Она на складе работала, твоя соседка! Через квартал от тебя живёт…
                - Не помню. Я уже двадцать лет на пенсии, всех забыла...
                - А на заводе тебя помнят? Ты же много лет работала.
                - Помнят! Вот недавно опять приходили, четыре тысячи тенге принесли, и на День пожилого человека приходят, поздравляют.
                - Кто к тебе приходил? Наверное, Люда Красник? Она у нас профсоюзными делами заправляет.
                - Нет, мужчина какой-то… Не запомнила фамилию…
                - А как твои сыновья живут?
                - Да всё хорошо, работают. Женаты, имеют детей, квартиры, у одного  машина есть, и второй собирается покупать.  Меня навещают, но чаще – я их. Вот купила колбасы, я люблю с жиром, сделаю окрошку.  Пойдём ко мне зайдём, а то ты всегда на бегу, на скаку… 
                -  Второй раз на пятый этаж подниматься? Нет, в другой раз. Повидала тебя, и ладно. Ну, будь здорова, живи долго! Лет через пять опять навещу!.. – грожу ей.
               - Да хоть завтра приходи!
               И я продолжаю свой путь, к Зое. У родителей Зои трагическая судьба – во время войны они были угнаны в плен в Германию с Украины, и сама она родилась в концлагере, о чём свидетельствует и вытатуированный на руке номер. Их судьба описана в моём рассказе «Ещё один сюжет». Правда, потом родители  прожили большую жизнь, родили ещё нескольких детей.
                Я помню мужа Зои, Василия – тоже работал на нашем заводе. Выпить был «не дурак», и всю тяжесть по содержанию семьи, воспитанию детей, несла Зоя. На заводе она была  заметным и уважаемым человеком – заведовала большим складом лако-красок. Через её руки также проходили тонны спирта, как технического, так и пищевого, а это - валюта конвертируемая… С Зоей надо было дружить и работягам, у которых поутру голова частенько раскалывалась, и начальникам цехов! Да что там говорить – и у самого директора завода бывали к Зое просьбы… Чтобы единолично распоряжаться всем добром, хранящимся на складе, Зоя не требовала, и даже избегала предлагаемых ей в помощь вторых кладовщиц, полагающихся ей по штатному расписанию, не ходила в отпуск, выезжала из дома на работу при необходимости и в выходные дни, и в праздники - по первому требованию! Зато в полной мере владела ситуацией по распределению дефицита, который находился в её распоряжении на богатом складе.
               Между тем, сыновья росли проблемные, особенно младший, Денис. Что-то с нервной системой не в порядке – гиперактивный. Таких ни в садике не хотят держать, ни в обычной школе заниматься. Но с помощью имеющихся в руках матери возможностей – уж, видно, и подносила, и подвозила кому, когда и что было надо, помогала с ремонтом учреждений образования и воспитания -  дотянула детей до армии. Помню, как к старшему она выезжала на место службы аж во Владивосток – якобы, в командировку. Я и сама в то же время навестила свою дочь в Находке – тоже за государственный счёт (эх, времена были!).
               И вот прошло много лет... Я  знаю, что оба сына Зои женились по два раза, но в конце концов все оказались у матери в её комнатушке в бараке. С работой у обоих тоже не ладилось, оба «закладывали за воротник". Я знала, что пьяницу-мужа Зоя до конца поддерживала, уже парализованного, и давно похоронила.  Похоронила Зоя и старшего сына. Позже - от неё - узнала, что и младший вслед за братом «ушёл» прошлой осенью - сам повесился.  Никого у Зои не осталось… Если не считать братьев и сестёр – у тех сложилось всё «по уму», но живут они далеко – в Москве, Калининграде, на Украине.
                Но вот и Зоин давно сгнивший двухэтажный барак, построенный ещё до революции. Когда-то квартирку в нём дали ещё её родителям. Казалось, Зоя - такая влиятельная, такая уважаемая на заводе была, все её знали, считались с ней, заискивали, а вот квартирой так и не обзавелась. Ладно, когда в такой «хоромине» старики живут – они видели времена и похуже, ко всему привыкли, ничего от жизни не ждут. Горько видеть молодых, красивых в такой гнилятине.
                Но вот и Зоя. Она кое-как поднимается по лестнице к себе на второй этаж – после инсульта у неё парализована половина тела, ходит с палочкой. Несчастная – с самого рождения такая горькая и трудная жизнь! Мы пересматриваем её альбомы с фотографиями. Вот её взрослые сыновья, вот их жёны – я ведь видела мальчишек только маленькими. А теперь их и вовсе нет…
                - Как же это случилось? – спрашиваю её.
                - Младший, Денис, очень тяжело перенёс смерть брата, и вскоре повесился – у бывшей своей жены на квартире. Она мне звонит – так и так, встала утром, а он висит… И записку мне оставил. Вот она. Я читаю:
                «Мама, ты меня прости за всё. Пишу тебе, потому что сам сказать не смогу. Ты мне дала столько любви, сколько мало какие родители дают детям. Я благодарен тебе, но не смог доказать это делом, ты уже прости ещё разочек меня и не горюй. Мамуля, ты у меня сильная, моя гордость, жаль, что я не в тебя. Но не об этом хочу сказать, а вот о чём.  Я тебя буду любить всегда и везде, мы навсегда вместе. Для нас нет расстояний и времени, помни об этом и не забывай!
                Твой беспутный сын Дениска.»
 
                Не зря Зоя так билась – грамотный и красноречивый вырос сын, но разве легче от этого матери? Мы поговорили с ней о том, о сём, вспомнили общих знакомых с завода – многих, многих уже нет... Особенно среди водителей, с которыми нам обоим пришлось много общаться. Я стала прощаться:
                - Ну, Зоя, крепись, мужайся! Ты и правда сильный человек. Не одиноко тебе? Я тоже одна, знаю – не сладко.
                - Да нет, ничего! Мы с соседкой одной сильно дружим, да и другие ко мне хорошо относятся.
                - Пенсия хорошая? И Меркель, наверное, подкидывает?
                - Да нет, от Меркель ничего не получала, хоть она и обещала большую поддержку узникам концлагерей. А, может, и высылала, да наши чиновники тут всё расхватали…
                И мы простились с Зоей...

                Так в чём причина неудавшейся родительской «карьеры» Зои? И Галка, и Зоя – обе отменные труженицы. И у Галки муж был пьяницей, но она с ним жить не стала. А Зоя изо всех сил сохраняла семью с пьяницей, и… погубила сыновей?.. Надо съездить к Зое, навестить её - давно не была, лет пять. В прошлом году ездила, но не застала - Зоя гуляла. Она много и подолгу гуляет, и потому - жива!.. А Гали Саратовцевой в 2018 году не стало...

               На фото Зоя Кольцова, родившаяся в концлагере в Германии. Несмотря на все жизненные перипетии и совсем подкосившее её нездоровье, живёт, сопротивляясь и... побеждая!