Оливер Картер

Майкл  Фрейзер
               

                Оливер Картер

               
                Эту книгу я посвящаю самым невероятным людям в моей жизни:   Александре Сигал,
               Анастасии Стрижневой,
                Августу,
                Юлии Сафиновой   
                и Валентине Адамян.


               
                Пролог

“ Оливер Картер, потерпевший” – объявляет прокурор.  Все мои мысли, не касающиеся дела, я стараюсь спрятать глубже в сознании и встаю с места. Все присутствующие  в зале разом оборачиваются на меня и что-то шепчут друг другу. Я волнуюсь. Не сказать бы мне чего-нибудь глупого.
   Я иду медленно. Стук моей обуви проносится эхом по всему пространству. Наконец, я у самой трибуны, поднимаю ногу и ставлю на деревянный лакированный порог, мельком взглянув на Тейлор. Вдруг моя голова начинает сильно раскалываться и болеть, я ощущаю головокружение, сильную тошноту. У меня отнимаются ноги. Я падаю в обморок прямо на суде. Тьма, пустота и холод…

               
                ***
Каждый знает, что писательство, как таковое, дело непростое, требующее острого внимания, конечно же, богатого воображения и словарного запаса. Но самое главное в этой сфере - это такое интересное и загадочное слово, как вдохновение. Если его нет, то литературные произведения выходят скучными  и непривлекательными, но  если вам посчастливилось  его найти, то все выходит поразительно и красиво.
  К сожалению, мое вдохновение появляется очень редко. Для этого, я должен быть вовлечен в какую-нибудь интересную и необычную историю с каким-нибудь вдохновляющим человеком, в нужной обстановке. По крайней мере, я так думаю.

               
                Глава 1
   
  В одно прекрасное утро я просыпаюсь от дребезжащего и раздражающего звука будильника. Моя рука касается верхней кнопки, и звук наконец-то прекращается, ознаменовав начало нового дня.
  Я плетусь в душ, потом одеваюсь в строгий костюм, так как мне предстоит важная встреча с начальником “компании писателей и журналистов Великобритании” Биллом Ричардсоном.
   Спустившись на первый этаж, я перепрыгиваю через многочисленные пыльные стопки бумаг, в которых находятся мои романы и рассказы.
   Теперь, наконец, я сижу в кухне, попивая горячий зеленый чай с тостами и гляжу в окно: легкая лондонская дымка застилает дома и скверы, но люди даже не боятся столкнуться друг с другом. Они спешат на работу. Выхлопной газ автомобилей смешивается с белой пеленой и получается некий сероватый туман. Ничего не получается разглядеть в этом месиве, но кое-что все-таки можно различить - это мелькающие двухэтажные красные автобусы, которые рекламируют новую мазь от прыщей, ультрамягкую туалетную бумагу или еще какое-нибудь важное средство для жизни человека.
   Закончив свой легкий завтрак, убрав все со стола, я направляюсь к главному входу, тоже обставленному книгами, разбросанными бумагами и  даже какими-то странными коробками. Но я не заостряю на этом свое внимание. Уберусь как-нибудь в следующий раз, которого, я так думаю, не будет.
   Работая над своими книгами, я провожу бесчисленное количество часов перед компьютером или тетрадкой с побитой обложкой, а потом в три или четыре часа ночи я иду и с грохотом падаю на постель. Как видите, моя специальность писателя не предусматривает уборку за домом, она предусматривает жизнь в других Вселенных с различными литературными героями.
  Итак, надев любимое кремовое пальто и трубкообразный вязаный шарф, я осматриваю свой рюкзак, чтобы убедиться, что все лежит на месте и открываю дверь.
   Я оказываюсь уже не в туманном пространстве Лондона, а уже на залитой солнечным светом улице. Людей стало поменьше, но вот злополучный транспорт не перестает издавать душераздирающие звуки и сигналить каждую ценную для меня минуту.
   Я работаю в союзе писателей и журналистов уже четвертый год. В Оксфордском университете на факультете журналистики я отличался от своих товарищей большой способностью констатировать факты и излагать связно мысли, богатым воображением, словарным запасом и комплексным  мышлением. Мой декан Генри Осборн восхищался моими достижениями и посоветовал вступить в это общество писателей и журналистов, утверждая, что там я получу более большой опыт и славу. Поначалу я засомневался в его предложении, думая, что это, во-первых, слишком пафосно, а во-вторых, я боялся выделиться, как писатель, отправившийся в мир литературы самостоятельно. Но проработав там год, я убедился в том, что это общество мне вполне подходит.
   Мой босс Билл Ричардсон -  очень требовательный и эгоистичный шестидесятилетний мужчина с сединой в волосах и пухлым телом, прямо как вылитый ананас. Однажды он поднял на дыбы все общество лишь из-за того, что не может пролезать в узкие двери и потребовал, чтобы их “стерли в щепки” и поменяли в широкие и большие. Так что вы не удивляйтесь, если заметите огромные деревянные двери с красивой кельтской резьбой в нашем здании общества.
  Войдя в строение, я первым делом записываюсь на ресепшене, что пришел на работу, затем иду к кабинету Билла Ричардсона, который находится на втором этаже и стучусь, поправляя галстук. Слышен его хрипловатый голос за дверью, и я захожу в просторную прохладную комнату моего босса. Оно сделано в стиле минимализм: все четко, без излишеств. Консервативность такой степени уже давным-давно исчезла у англичан. На белых стенах красуются его портреты и фотографии, где он стоит в одной и той же позе с разными деятелями искусств и другими управляющими каких-то предприятий. Мой босс - большой позер, но на фотографиях он предпочитает не пускать в бой свои самые нелепые позы.
   Билл Ричардсон занят тем, что подписывает какие-то жизненно важные бумаги, и поэтому он не замечает, что я уже целых две минуты жду его приглашения присесть, но он, встав со скрипящего коричневого кресла, закуривает очередную трубку и поворачивается  к окну. Я поневоле сажусь и жду его речи.
- Вы знаете, почему я вас сюда пригласил, мистер Картер? - спрашивает мой начальник, прокашлявшись.
- Нет, сэр, не знаю, - отвечаю я.
- Итак, теперь послушайте меня! Наш союз уже два месяца не может придумать что-то стоящее для публикации и денег. Мы теряем репутацию, понимаешь меня?- я киваю. Билл Ричардсон обращается на “ты” и повышает голос, когда ситуация слишком важная. – Я знаю, что ты талантлив, да еще и молод. Так что я попрошу тебя написать любое литературное  произведение, которое мы сможем опубликовать и продать на книжном рынке. Мне нужен бестселлер! Понял? – он сморкается в розовый платочек и продолжает уже намного спокойнее. – Я даю тебе два с половиной месяца. Если не успеешь за это время, то считай, что у тебя нет работы!
- Я понял. А что с журналистами? Они не могут, что - ли, статьи написать? Можно создать колонку новостей,- говорю я, смотря в его напряженное лицо, на котором появились капельки пота.
- Мне плевать на них. Эти паршивцы не способны ни на что. Они то и делают, что сидят в своих кабинетах и разглядывают пятна на окнах. Вот поэтому я эту работу хочу доверить только тебе. Получишь грант, если все будет сделано идеально.
- Но у меня маленький срок, сэр. Я вряд ли за два с половиной месяца успею написать идеальный шедевр, как вы понимаете.
- Если не сделайте то, что я вам сказал, значит выметайтесь отсюда! – плохо получилось. Не надо было жаловаться. От ярости мой начальник наливается красной краской. Нужно вывернуться из этих болот на чистую дорогу.
- По крайней мере, мне нужен напарник или помощник, - говорю я то, что первым приходит в голову. Вероятно, я разбавил этим предложением ситуацию, потому что сейчас мистер Ричардсон успокаивается.
- Хм. Приходи сегодня на банкетный вечер по этому адресу, и я сыщу тебе напарника. Только главное, чтобы ты написал книгу, дабы поскорее заработать много денег,- говорит мой начальник. – А теперь ступай.
   Не судите меня строго, но мой начальник, по правде говоря, очень надоедлив своими бесчисленными трактатами про деньги. Несмотря на то, что у него есть куча банкнот и сверкающих золотых монет дома в специальном сейфе и в банке, он все еще хочет  заполучить их любым образом. Но на данный момент мне лучше стоит задуматься о своей новой книге и не дать мистеру Ричардсону меня уволить. Эта работа писателя – мой святой долг в жизни. Я не хочу работать ни продавцом, ни учителем, ни врачом. Мне надо, во что бы то ни стало продолжить нелегкий, но до жути интересный путь писателя.

               
                Глава 2

    Я сомневаюсь по поводу моих слов насчет напарника, ведь я могу и сам справиться с задачей, порученной мне Биллом Ричардсоном, но что было, то было. Думаю, мне не помешает новый друг.
   Банкетный вечер известных компаний в сфере журналистики и писательства должен состояться в галерее “ Найтингейл”, вблизи очень красивого лондонского сада.
   Я рассчитываюсь с водителем  кэба и направляюсь к парадному входу, по обеим сторонам которого красуются скульптуры греческих женщин античности. Я захожу в просторную залу с большой хрустальной люстрой на потолке и скользким полом. По бокам стоят столы с напитками и фуршетом с разнообразными закусками, две мраморные лестницы ведут на второй этаж. Нежный золотистый свет падает на стены с красивой мозаикой и картинами эпохи Ренессанса. Женщины в элегантных вечерних платьях просто светятся при таком освещении – они с бокалами в руках беседуют о чем-то с другими представителями союзов писателей, о которых я совершенно не знаю. Официанты разносят шампанское на медных подносах, а где-то в углу, на небольшой сцене музыканты играют классику. Я поворачиваюсь к стеклянной двери и вижу, что в саду не так полно народа, и решаюсь выйти на свежий воздух, потому что  здесь невыносимо душно и вдобавок  пахнет дымом от ментоловых сигарет. Лучше придаться природной легкости, нежели потеть в закрытом помещении среди напыщенных снобов. Честно говоря, я не любитель пышных банкетов и вечеринок.
   Официант подходит ко мне, и я беру бокал шампанского, которое выглядит, как жидкое золото. Фонари своим тусклым освещением озаряют маленькие дорожки с красиво выложенным гравием, мягко и успокаивающе звучит журчание воды в фонтане в стиле барокко, и легкий ветерок, гость, пришедший в наш мир из других стран, приятно бьет в лицо, освежая его. Допив свой напиток,  я смотрю на свои часы: с минуты на минуту должны подойти мистер Ричардсон и мой новый напарник. Становится вдруг холодно, и я нехотя захожу в галерею, чтобы в толпе аристократии и журналистов с писателями начать искать лысую голову с проседью и надменную пухлую физиономию моего начальника, который, возможно, уже подцепляет каких-то дам.
   И вот, наконец, я вижу Билла Ричардсона, стоящего возле стойки с пуншем с молодой девушкой. Это и есть моя новая напарница?
  Я стою как вкопанный,  уставившись на нее, тут же начав свое исследование нового человека, с которым мне предстоит познакомиться. Ее нежно-страстный взор и изумрудные глаза глядят куда-то вдаль. Этой молодой особе тоже, наверное, хочется поскорее покинуть это место,  но я не в силах прочесть ее мысли.
    Белоснежные изящные руки девушки поправляют темно-коричневые волосы в пучке, которые переливаются в разные оттенки. В золотистом свете люстр блестит ее бордовое платье. Она стоит и лучезарно улыбается моему боссу. Я иду к ним навстречу.
- А, вот вы и пришли, мистер Картер. Мы заждались вас, - мой начальник явно пытается скрыть свою ярость от ожидания меня.- Знакомьтесь, это Тейлор Вестфилд, ваша напарница, которая будет с вами работать над новой книгой.
- Оливер Картер? Приятно познакомиться, - она жеманно протягивает руку, и я едва касаюсь губами ее нежнейшей кожи, как она продолжает. - Я слышала о Вас и о Ваших двух романах, даже прочитала один из них. Вы пишете невероятно красиво для начинающего писателя. Очень приятно было проводить  вечера, сидя в теплом кресле у камина и читать ваш роман “ Сияние двух сердец” с чашкой ароматного чая,- ее голос необыкновенно звучен и ангельски прекрасен. А ее дурманящие глаза опьяняют меня разом. Я улыбаюсь ей. Она читала мой роман. Это приятно. Очень.
- Между прочим, Тейлор тоже окончила институт журналистики. Она вполне прекрасно может изложить свои мысли на бумаге… А сейчас, я оставлю вас одних, ибо мне предстоит важная встреча кое с кем,- его голос очень наигранный, а движения и манеры, по-видимому, отрепетированы много раз, чтобы не выглядеть неприятным брюзгой при людях и  Тейлор. Но сейчас это меня не заботит. Пусть идет куда хочет, потому что я пленен моей новой спутницей.
               
                ***
  Мы с Тейлор стоим молча несколько минут, слушая классику, а потом она снова начинает говорить:
 - Мистер Ричардсон даже не сказал, что сейчас нам  делать и как это делать… Какой же он идиот! Похоже все в нашем распоряжении. Слушай, а давай выйдем, а то все здесь угнетает меня, -  она берет меня под руку и ведет к главному входу, открывая большие двери.
   Я сначала подумал, что Тейлор - девушка из аристократии с манерами, но я ошибся. Она крутая девчонка с неземной изюминкой. Такая она нравится мне больше.
-  А почему мы вышли через парадные двери? Внутри же есть сад, можно посидеть там,- предлагаю я. Лицо Тейлор кривится в улыбке.
- Нам здесь больше делать нечего. Мне надоела вся  эта нудная обстановка. Пойдем, выпьем чего-нибудь и обсудим наши дальнейшие планы. Здесь подают самые противные напитки – в точности болотная вода,- Тейлор распускает волосы. Они касаются ее плеч.
-Хорошая идея,- говорю я, не отрывая взгляда от ее изумительных глаз, улыбаясь ей. Я даже и не думаю о том, что мы будем выглядеть смешно в изысканных нарядах среди вакханалии какого-нибудь паба.
   Не знаю, что и сказать по поводу нашей встречи. Возможно, судьба моя захотела, чтобы моей компаньонкой по литературному делу была именно Тейлор. И я этому безмерно рад. Хочется узнать о ней больше, ведь нам обоим предстоит долгая совместная работа.
               
                ***
   Мы сидим в английском стареньком пабе. Звучит легкий блюз, пахнет розами и безысходностью. На небольшой сцене поет женщина с цветочным венком на голове, параллельно выпивая коктейль Френч 75, и покуривая сигарету. Мы с Тейлор выбрали столик в самом углу этого заведения. Над нами висит плафон в стиле ретро, а подле нас стоят небольшие стойки с фотографиями знаменитостей шестидесятых годов.
   Тем временем, официантка с темными волосами и  пирсингом в носу приносит нам поднос с коктейльными рюмками с Мартини, украшенные соломками и кусочками свежего лимона. Она мне незаметно подмигивает и уходит.
   Я и Тейлор сидим молча некоторое время, поддаваясь успокаивающим звукам контрабаса, а затем я начинаю разговор:
- Ты  обо мне много слышала, наверное, так что давай разузнаем о тебе.
- Ха, много?- переспрашивает Тейлор.- Я о тебе знаю только из твоих же автобиографий на различных сайтах.
- Так это и есть вся моя жизнь. Я – раскрытая книга.
- Ну ладно. Давай обо мне. Я публикуюсь в газетах и журналах, как корреспондент. Я всегда ставлю свои инициалы в конце статей,- объясняет Тейлор.
- А ты пишешь больше статьи, прозу или стихи?- музыка прекратилась. Такое чувство, будто на меня с Тейлор сейчас смотрят все присутствующие в пабе.
- Да. Я пишу и то, и другое. Но об этом стараюсь не распространяться, так как это мой большой секрет. А остальная моя жизнь – банальная: налоги, низкая зарплата, платежи почти за все удобства  жизни… Это очень скучно и серо. Я рада только тому, что пишу, говорю свободно и свободно предъявляю свои недовольства по определенным причинам. Это интереснее,- говорит она. В ее жизни, единственная надежда- это творчество и самовыражение своего таланта и себя самого. – Знаешь, это не мистер Ричардсон меня нанял, а я сама попросилась, чтобы быть с тобой знакома и помогать тебе в твоем творческом деле. Мне просто хочется быть с таким человеком, у которого жизненные полосы не черно-белые, а  яркие и жизнерадостные, понимаешь меня? И вот я нашла его, то есть – ты тот самый человек, - эти слова застают меня в ступор. Похоже, мой начальник даже в газету написал о том, что мне нужна помощь. Я даже и не предполагал, что я живу яркой жизнью. Конечно, мне нравится мыслить творчески, писать книги, но не знал, что их когда- то вот так вот оценят, как Тейлор. Она невероятно милосердна и добродушна.
   Моя спутница  допивает Мартини до дна и смотрит на сцену, где все еще поет та женщина с венком:
- Тейлор, но я даже не знаю с чего начать. У меня вдохновения нет уже очень долгое время. Я пишу лишь хорошие вещи, если оно у меня есть. Даже, когда я заставляю себя сесть и писать, -  все выходит другим боком, ты же знаешь, - объясняю я моей напарнице всю свою проблему
- Не волнуйся. Я спланировала все заранее. Слушай,  в моем офисе есть один парень по имени Питер. Когда мистер Ричардсон нанял меня, я поговорила с Питом, и он мне предложил кое-что.
-Что?
-Путешествие! Вдохновение можно найти везде, даже в какой-нибудь аптеке на углу, но в твоем случае лучше путешествия по миру, знакомства с разными людьми ничего не сыщешь, Оливер. Еще Питер оплатил кругосветный тур, но он особенный, потому что мы сможем посетить любые места когда угодно со специальной визой, а денег у нас предостаточно,- Тейлор весела, сообщая мне эту новость, и я таращу от удивления глаза, - Я могу стать твоим куратором.
- Это потрясающе! - может и вправду попробовать согласиться на это предложение? Мне необходимо вдохновение и идеи, а для этого нужно выйти из зоны комфорта.
- Ну что, ты согласен? – спрашивает меня Тейлор.
- Да, согласен. Я согласен на тур, -  мне даже не верится, что у меня есть возможность заниматься любимым делом, путешествуя по миру.
- Так, нам нужно поскорее начать. С чего, как ты думаешь? Какая будет наша первая точка?
 - Я даже и не предполагал, что ты все тщательно продумала, Тейлор- она лишь улыбается на мой ответ.
   Волшебство это или нет? Быстрый поворот дел, лучшая напарница и ошеломительная идея начинают мне постепенно нравиться.
               
                ***
 Тейлор приводит меня в ближайшую библиотеку. Уже время за полночь, но тут сидит пара зубрилок, полностью углубившись в гору книг. Мы с моим новым куратором по туру направляемся  к столам.
   Выбрав компактную карту и пачку булавок, мы присаживаемся, расстилая чертеж всего необъятного мира. Перед моими глазами предстают разные страны, государства, материки, моря, океаны, полуострова и острова. Они отмечены яркими, бросающимися в глаза, цветами. Моя новая спутница достает из небольшой пачки булавку синего цвета и протягивает мне:
- Вот. Закрой глаза и проведи булавкой над картой. А потом воткни ее. Если булавка находится в какой-то стране или острове, то это наша первая точка.
   Я с каким-то трепетом и сомнением закрываю глаза, пытаясь не подглядывать, и провожу булавкой над картой. Я быстро втыкаю ее и открываю глаза:“Это Испания!!!” – шепотом радуюсь я, как маленький ребенок.
Я  нахожусь одновременно в некой эйфории и страхе неизведанного мира. Булавка находится на берегу Коста-Брава в местечке Калея, у моря. А рядом в 56 километрах я замечаю Барселону.
- Вот видишь? Это и будет нашей первой точкой тура, Оливер, - Тейлор, улыбаясь, складывает карту и коробок с булавками в сумочку. Начало нашего путешествия положено.
   Честно говоря, я никогда еще не бывал за границей, разве что я пару раз ездил в Шотландию и Уэльс по не таким-то уж и интересным делам.  Я люблю спокойную, размеренную жизнь без всяких передряг и резкостей. Но с момента нашей встречи с Тейлор, я как-то сразу привязался к ней. Также я полюбил случайности. Они - ключи  к чему-то чудесному, неожиданному и таинственному. Без моей новой спутницы я был бы как огонь, только холодным и потухшим. Появилась Тейлор, которой я сразу же доверился, и преподнесла мне горячее и полное жизни пламя. И вот, я вновь приобрел интерес к неизведанной и не открытой мной окружающей планете. Ведь нам с моей спутницей предстоит, наверное, обойти весь мир в поисках вдохновения, идей для романа, амбиций, приключений и, конечно же, случайностей.
               

                Глава 3
               
                Барселона, Испания

   Наш самолет прибывает в аэропорт в назначенное время. Мы с Тейлор берем наши небольшие чемоданчики и направляемся к выходу. Сразу же передо мной в ряд предстают высокие пальмы и небо лазурного цвета. Я впервые нахожусь на материке, а не на утомительных островах.
   Мы арендуем темно-серый кабриолет у одного странного испанца, который подкупает своих клиентов тем, что он жонглирует ключами от разных автомобилей и грузовиков. Это глупая затея, но туристам и местным это приносит радость. Также мы покупаем в ближайшем киоске компактную  карту Испании вместе с  южной Францией, потому что мы собираемся путешествовать одни, ведь так, по-моему, намного интереснее и увлекательнее.
   Барселона – это альтернатива Лондона, с его улицами, закоулками, а самое главное – с его домами в стиле модерн, которые привлекают своей некой фантасмагорией  и эстетикой. Но самое необычное в Барселоне, что прямо отличается от Лондона – это грациозные пальмы и пестрые попугаи, которые свободно летят в лучезарном небе и живут на тех же деревьях. Они поедают голубей - воздушных крыс, тем самым, очищая этот прекрасный исторический город от такой напасти.
   Я тут ощущаю новую для меня атмосферу; вижу больше новых людей, парки, архитектуру, другую жизнь. Работы Гауди меня завораживают и потихоньку вдохновляют. Вот они, первые зачатки идей для книги и первые отголоски вдохновения, которые через мое черствое энергетическое поле просачиваются в сердце и в душу. Надо было всего лишь ступить на новую землю.  Мою голову мигом заполняют картины другого мира, возможно, будущего мира моего романа. Я впервые за столько лет открываю свой Молескин и начинаю строчить быстрее,чем люди печатают на пишущей машинке или же на компьютере.
   Тейлор мне не мешает, умело справляясь с рулем автомобиля. Я украдкой смотрю на нее: нежный ветер ласкает ее волосы и ее легкий шарфик. Она поворачивает свое лицо ко мне, и я вижу, что она счастлива. Счастлива, что путешествует, счастлива, что она сейчас со мной. Во мне вспыхивает некое пламенное желание. Я хочу продлить этот момент. Хочу, чтобы она водила автомобиль, а я смотрел на ее белоснежные руки, развевающиеся шелковистые волосы и милое радостное лицо, пока мы едем вперед, в бесконечность. Но мои мечты прерывает красный сигнал светофора.
   Через две минуты мы останавливаемся у забегаловки, так как я и Тейлор сильно проголодались.
               
                ***
Мы решили остановиться в отеле в маленьком курортном городке Калее, вблизи провинции Жироны, где в городе Фигерас родился и умер Сальвадор Дали. А сама Калея находится на берегу Балеарского моря.
   Наш кабриолет едет уже где-то час, а мы с Тейлор поменялись местами, и теперь вожу я. Моя напарница  молчит, пытаясь всецело насладиться синей каемкой голубого моря. Закатные лучи солнца опрокидывают на воду мягкие оттенки желтого и оранжевого цветов. Они смешиваются с морской водой, и блики на его поверхности блестят чистым янтарем, который уходит в лимонный тон. Неподалеку люди уселись на небольшой скале, играют на гитаре и поют задорные испанские песни, похлопывая в ладони. Музыка и песни переливаются в лад с шумом моря.
   Теперь мы с Тейлор едем на небольшом зеленеющем  холме. Плавно передвигаясь, я иногда прибавляю скорость, потому что впереди простирается пустая серая дорога. Моя спутница настраивает радио и натыкается на какую-то песню прямиком из 80-х годов, которая ей сразу же западает в душу. Она облокачивается на спинку сидения, продолжая смотреть на море  и на закат. Сейчас,  наверное, ей спокойно, как и мне. Мы оба чувствуем умиротворение. Музыка на радио меняется на  спокойную рок-балладу, и мои глаза начинают слипаться.
  Ночь. Последние лучи солнца уже давно скрылись за темнеющими облаками в небе, которое вскоре расчистилось. Тейлор заснула. Я смотрю на пустынную дорогу: испанский пейзаж “дикого запада” переменился на зеленеющие виноградники, низковатые пальмы, деревья причудливой формы испанского северо-востока. Мы скоро доедем до Калеи, так как я въехал в Жирону. Безжизненный тусклый свет придорожных фонарей падает на спящую Тейлор и как змея скользит по ней на заднее сидение,  скрываясь за багажником машины.
  А вот и Калея. Наконец, тишину нарушают мало-помалу появляющиеся на дороге грузовики, легковые автомобили и магазинчики.
   Я останавливаю машину возле супермаркета  “Меркадона”, чтобы купить освежающие напитки. “ Купи мне тоже что-нибудь” – сонливо протягивает Тейлор, в точности маленькая девчонка просит родителей купить ей мороженое или леденец.
   Я захожу в прохладный магазин. Фух, наконец-то можно укрыться в божественной прохладе от жарища на улице. Даже ночью жара не спадает, и это немного надоедает. Взяв несколько энергетиков и колы, расплатившись с кассиром, которого тоже клонит в сон, я выхожу опять на жаркую улицу. Тейлор проснулась, и опять переключает кнопки на радио, никак не удовлетворив свои вкусы в музыке. В ее руке телефон, который своим светом озаряет задумчивое лицо моей спутницы:
- Прокараулила машину специально для тебя, - говорит  Тейлор, концентрируясь на радио и на телефоне одновременно.
- Вот энергетик, - я протягиваю ей бутылку. – А что с отелем? Где останемся?
- Я тут поискала отель и нашла “ Калея Парк”. Он вполне подойдет нам. Смотри, находится у железнодорожной  станции, а за ней- море.
- Отлично, - я завожу машину.- Нам осталось только найти его и…
- Я нашла его и забронировала нам номера онлайн, пока ты прохлаждался в супермаркете. Сейчас нам надо на следующем повороте повернуть налево, а потом все станет ясно.
            
                ***
  На пороге отеля нас встречает милая девушка низкого роста, со светлыми вьющимися волосами и невероятно чистыми голубыми глазами. Она одета в черную футболку и леггинсы темного цвета. Это наш администратор по имени Моника, которая в связи с проблемами на своей родине переехала в Испанию. Взяв ключи от наших номеров, мы с Тейлор осматриваем первый этаж отеля. 
Ресепшен находится вблизи лифта, а рядом находится лобби с большими синими диванами, баром и лестницей, ведущей вниз, в ресторан. Лобби и сам вход в отель окружают маленький премилый дворик с бассейном, бильярдом, зонтами и белыми стульями и столиками. В углу красуется кремовая  скамейка, обвитая темно-зеленой жимолостью. На стенах висят фонари и  тарелки с испанскими картинками и миниатюрами, изображающие провинции Испании.
   Мы заходим в лифт  стиля ретро с выдвижными дверцами и еще одной за ними. Третий этаж. Коридор с тусклым освещением приводит нас к нашим номерам.
   Через полчаса утомительных распаковок вещей, я и Тейлор сидим на балконе моего номера с видом на прибрежные дома и железнодорожную станцию, за которой слышен шум ночного моря.
   Иногда внизу по узенькой дороге проносятся с ветерком местные скутеристы и велосипедисты. Дальше я замечаю то веселую компанию со своими пошлыми шуточками, то серьезных взрослых людей, то любящую друг друга пару, то семей со своими озорными детишками, которые тащатся в отель после интересной и поучительной экскурсии, то хозяев c собаками, которых  вывели погулять.  Или же это собаки вывели на свежий ночной воздух своих хозяев, ибо они только сидят дома перед компьютерами и набивают свое брюхо. Передо мной проносятся люди разных поколений, мировоззрений, возрастов, характеров, индивидуальностей.
   - Я сегодня видела, что ты уже начал что-то писать, Оливер,- начинает разговор Тейлор, прерывая комфортную тишину.
   - Да, ты права. Но это пока начало. Как ты знаешь, начало может быть незначительным в первое время, - отвечаю я, вставая со стула.
- Я всегда думала, что важно начало и конец в каком-то деле, а вот середина может быть незначительной, как ты говоришь.
   Подойдя к ограде террасы, я прислоняюсь к ней руками, а Тейлор подходит ко мне. Я различаю в воздухе аромат ее горько-сладкий  духов, немного горький, но такой сладкий, как спелое яблоко.
   - Думаю, нам надо завтра сходить в собор святой Евлалии в Барселоне, чтобы почувствовать испанскую готику. Возможно, там у меня появятся идеи, а заодно прогуляемся по неизведанному нами городу.
- Почему бы и нет. Только давай перед этим искупаемся в море.
- Хорошо.
   Мы снова садимся на стулья, и все оставшееся время молчим, наблюдая за окружающими. Изредка наши взгляды встречаются в сладкой темноте ночи, а потом стеснительно отводятся прочь.
               
               
                Глава 4
               
                Калея, Барселона
   
   Завершив наш изумительно вкусный завтрак, моя напарница и я берем наши вещи для купания и направляемся к пляжу. Миновав еще два дома, мы оказываемся прямо перед железной дорогой, а слева от нас, чуть подальше находится и сама станция с информационным бюро в окружении высоких и изящных пальм.
   Пропустив электричку, мы переходим рельсы и, наконец, видим безмятежное просторное море в нескольких метрах от нас. Я слышу чей-то хохот, местный каталонский диалект, цоканье и легкий скрежет посуды в кафе. Моя спутница переводит взгляд на маленький парк, чем-то похожий на некую набережную. В середине красуется традиционный памятник Каталонии, где изображены мраморные люди, держась за руки на уровне плеча. Они танцуют вокруг пламени. А на постаменте выгравированы разные пожелания и слова, украшенные ангелочками. Вот  такой вот прелестный памятник, изображающий радость и единство жителей Каталонии.
   У моря на пляже я замечаю перевернутые шезлонги для туристов. Вдалеке, в синем лазурном небе парит парашютист, нежно взмывая над гладкой поверхностью фиолетового моря.
   Расплатившись за шезлонги и зонт с обаятельным африканцем из Сенегала с белоснежной улыбкой по имени Мамалу, мы с Тейлор устраиваемся поближе к морю.  Невыносимая жара и палящее солнце - вот к чему я не привык, живя в стране севера.
   Безграничное теплое море так и манит к себе своими журчащими звуками, и я первым прыгаю в воду, а за мной – Тейлор.
   Прохладная соленая  вода морского дна обволакивает мое тело, и я рад, что хоть где-то скрылся от убивающей жары. Нащупав дно, я некоторое время плыву вперед, а потом выплываю на поверхность и глазами ищу Тейлор в сиреневом купальнике. “ Я прилично отдалился от пляжа”- думаю я.
   Вдруг кто-то цепляется к моей ноге и медленно поднимается к спине, хватает мои руки, чтобы я не пошевелил ими  и бросает в воду. В мой нос и рот проникает большое количество соленой воды, а мои глаза видят лишь кусочек неба и большие пузырьки воды, а потом снова сжимаются. Наконец, я выныриваю и обнаруживаю, что передо мной – Тейлор. Она смеется, прикрыв рукой лицо, а затем хохочет вовсю, разбрызгивая меня водой. Небольшой шок у меня прошел, и я тоже нехотя начинаю смеяться, откашливаясь:
- Ну ты, глупышка, - приговариваю я.
- Да что ты. Я представляла, что ты так отреагируешь! Ха-ха! Знаешь, нужно было еще к спине прицепить спинной плавник как у акулы, и ты бы вообще лишился рассудка, Оливер,- говорит Тейлор сквозь смех.
   Я, конечно, не такой большой трус, но эта ситуация меня очень напугала, даже сердце ушло в пятки: реально подумал, что это была какая-то акула. Мне стоит привыкнуть  к новым и непривычным моментам.
   Немного поплавав уже в теплом море, мы с моей напарницей, которой я полностью доверился, идем загорать на пляж, слушая приятную и страстную испанскую гитару, попивая красное полусладкое вино и, поедая приторно сладкий виноград, который нам заранее принесли.
   Тейлор читает книгу Стивена Кинга “ Темная башня”. Она иногда прикрывает страницу рукой и поглядывает на море, которое начинает шуметь все сильнее и яростно биться о скалы, засасывая прибрежные камушки.
               
                ***
   Электричка движется в Барселону,  медленно покачиваясь то туда, то сюда. Я  делаю заметки о прошедших днях, Тейлор сидит впереди и слушает музыку, смотря в окно: линия моря и пальм резко сменяется громоздкими промышленными конструкциями, а затем невысокими домами, и вскоре мы выходим на остановке “ Плацца Каталуния”, направляемся к выходу, оказываясь на солнечной площади – одной из главных достопримечательностей Барселоны. Улицы и дома стоят в ряд в неких формах квадрата. Их окружают высокие пальмы и невероятной красоты чинары,  вдоль пешеходных дорог.
   Огибая фонтан с зелено-голубой водой, мы с Тейлор приближаемся к широкому  переулку, по краям которого расположены различные лавки и бутики одежды, обуви и причудливых великолепных сувениров, сделанных уличными мастерами, но почему-то люди бесцельно проходят мимо по своим делам, не замечая столь красивые изделия, изготовленные собственноручно.  Здесь ходят огромные толпы людей, и сейчас все, что я хочу – это добраться до собора святой Евлалии. Я не люблю большие собрания людей, как вы это уже поняли.
- О, сегодня книжная ярмарка у собора,- я подхожу к стенду с новостями, проводя пальцем по потрескавшемуся стеклу. “ Ничто в этом мире не вечно” – проносится в моей голове от вида разбитого стекла. – Интересно. Нужно взять кое-какие книги, – я фотографирую рекламу книжной ярмарки.
- Серьезно? Книги? – начинает Тейлор. – Опять ты про них. Книги, книги, книги… Я читаю их редко. И все. Ты можешь не думать о них? Вдохновение кроется не в книжонке с древней обложкой, а в том, чтобы открыть глаза на мир, наслаждаться им, находить идеи в людях, культуре разных стран, а не в какой-нибудь толстенной энциклопедии. Согласись, что в Лондоне не было так захватывающе, как здесь. Пока мы работаем над нашей книгой, мы сможем также поразвлечься, - с каких пор это теперь наша книга? Тейлор согласилась помочь ради знакомства со мной. А может она… Неважно. Но то, что говорит Тейлор, разит меня наповал, и я  тут же выбрасываю мысль о книгах из головы. Она права.
   У меня дома в Лондоне есть отдельная комната-библиотека, где собраны миллионы коллекций различных новелл, сборников стихов, сказок, рассказов, словом, у меня мириады книг по художественной литературе. И да, все они  перечитаны сотню раз, так как это было моей привычкой. Но сейчас я понял, что книги – не реальность, но все же, я больше примыкаю к нереальным мирам, потому что настоящее время  и ее проблемы - просто-напросто неинтересны для меня.
- Чтобы поразвлечься, нам нужно найти изюминку в Испании, то, чем отличается Барселона от других городов, - продолжает моя спутница.
- “Luz de la Luna”,- говорит кто-то позади нас. Мы с Тейлор оборачиваемся. На нас смотрит на вид приятная девушка. Ее светлые гладкие рыжие волосы развеваются на ветру, она улыбается нам. В руке у нее небольшой клатч, другой она поправляет волосы, повторяя сказанное уже на английском языке.- “Лунный свет”. Это такой клуб для вечеринок. Я услышала, что вы ищете, чем поразвлечься здесь, в Барселоне.
- Извините, а как вас зовут? – спрашивает Тейлор.
- Ой, простите за мое бескультурье. Меня зовут Серена. Я работаю режиссером, но в свободное время подрабатываю  менеджером в “ Лунном свете”. Вот, возьмите эти визитки. Приходите сегодня вечером, и вы почувствуете атмосферу настоящей  Испании,- Серена вынимает из своего клатча две визитки.
- Спасибо, - говорю я, и она убегает к парню, который только что вышел из магазина продуктов, подмигнув нам.
   Мы стоим с Тейлор и разглядываем перламутровые бирюзовые  визитки, которые переливаются на солнце в глубокий зеленый цвет.
- Тейлор, похоже, нам следует сейчас изменить наши планы. Я опишу в книге не известные места разных стран, пафос городов, а незамысловатую и яркую  жизнь мира, людей. Серена появилась как раз тогда, когда нам нужно было найти то веселье, о котором ты говорила, Тейлор. Это очередная случайность, видишь? Серена очень загадочная, можно списать с нее кое-какие ключевые моменты для моей героини.
- Я так и знала, что права, - говорит моя спутница, поцеловав меня в щеку, и я мигом растаял.
- Давай прямо сейчас поедем в этот клуб, - предлагаю я, опомнившись. Тейлор соглашается, она идет нанять такси. Я касаюсь  рукой щеки и расплываюсь в улыбке, как ребенок.
               

                Глава 5
               
                Барселона, Испания

      Глубокие цвета вечернего неба завораживают мои глубины сердца и разума. Солнце медленно скрывается за незаметным тлеющим горизонтом. Мы едем на такси в другую Барселону, в другое пространство города около морского побережья.
“ Luz de la Luna” – поистине интересное и необычное место у побережья Барселоны. Оно сделано в пастельных тонах, таких нежных и мягких, что я очарован всей этой красотой и трансцендентностью. Огромные белые люстры круглой формы, широкая веранда, которая выходит на вид бушующего моря – все прекрасно и утонченно в этом клубе. Небольшие длинные столики по краям танцпола, сделанные из чистейшего мрамора, покрыты непробиваемым стеклом, а на них стоят миски с фруктами и ягодами. Недалеко около барного отсека находится сцена и прожекторы, которые освещают пару музыкантов, настраивающих свои музыкальные инструменты.
- Послушай только! – восклицает Тейлор. - Здесь играет Элвис Пресли. Как же я его ненавижу!
   Из соседней комнаты выходит  Серена в легком летнем платье до колен, украшенное цветочным орнаментом. Ее волосы собраны в хвост. Замечая меня и Тейлор, она одаривает нас своей лучезарной улыбкой:
- Я так рада, что вы все-таки пришли. Поверьте, вы не пожалейте об этом, - сказав это, она бежит к музыкантам давать указания. На миг я думаю, что Серена – не менеджер “ Лунного света”, а ее настоящий владелец. Люди приходят в клуб, чтобы повеселиться, отдохнуть, от мирских забот, а я все думаю и рассуждаю. Пожалуй, сейчас мне следует забыться на некоторое время вместе с моей спутницей, которая зовет меня с собой в бар. Выпив коктейль “ Джонни Уокер”, мы с Тейлор устраиваемся на диванах в лаунж-зоне. Людей все прибавляется и прибавляется.
- Эй вы, малявки! – подходит к нам скинхед со своей панк-девушкой. – Катитесь отсюда, это наше место! А то я вас сам отсюда выкачу, – скинхед демонстративно показывает нам свои мускулы и его девушка бросает на нас острый взгляд.
- Сам катись отсюда, урод! – Тейлор, похоже, не боится сильных парней. Она показывает неприличный знак громиле и, взяв меня за руку в очередной раз, ведет нас на веранду со множеством цветочных ваз и табличек с бессмертными цитатами Шекспира, на которые перепрыгивают маленькие пушистые черные обезьянки, внимательно рассматривая нас. Ночное побережье сверкает буйками и маленькими катерами, на которых катаются оптимистичные на вид молодые люди. Но одна Тейлор сейчас невеселая:
- Если сюда еще скинхеды придут, то я им покажу, как надо обращаться с нами. Они связались со мной, выгнали меня из своего же пространства, а это значит, что сегодня будет, зашибись, какой вечер!
   Тейлор немного успокаивается, я все  молчу. Тишина напрягает мою напарницу, она идет в толпу и ударяет скинхеда прямо по челюсти, а тот с размаху дает ей сдачи, но она успевает увильнуть, взяв стул и врезав им со всей силой по спине парня. Она прыгает на него и начинает колотить твердой вазой, которую взяла на столе. Разбив уже третью о его голову, она принимается кусать его за уши, как дикое ловкое создание матери-природы.  Бедный скинхед пытается отделаться от нее, но вместо этого получает еще порцию удара и укусов.  Я слышу ее проклятия в сторону громилы с поношенной кожаной курткой и горячим темпераментом, но я не вмешиваюсь в их дикие  разборки. Меня что-то держит здесь, на веранде. На мою шею взбирается обезьянка, и вместе мы наблюдаем за всем происходящим в клубе.
   Как же это смешно и примитивно, но мне нравится во всей этой ситуации только одна Тейлор. Она дерзкая,  умеющая постоять за себя и свое пространство, девушка.
   Никто и не пытается разнять двух хищников. Вместо этого слышны  подбадривания и улюлюканья со стороны пришедших в клуб. И вправду – отличный вечер. Но Серены нигде не видно, наверное, слишком занята, чтобы видеть всю эту вакханалию. Ну хорошо, я  все улажу. Оставив крошечного зверька на табличке с цитатой  “ Быть или не быть”, я подхожу к Тейлор и  громиле,  пытаясь сначала без агрессии  разнять их, но вместо этого я лишь со всей своей мощью ударяю по лицу скинхеда по имени Марко, и он ничком падает на пол.  А его девушка всего лишь бежит из клуба прочь. Вся толпа, которая недавно окружала Тейлор и Марко расходится. Серены все так же нигде не видно. Положив скинхеда на диван, который стал теперь его полноправным местом, я кладу на его распухшее лицо холодное полотенце, которое попросил у бармена. Тейлор вместо того, чтобы сесть на кресло, припадает  к стене и тяжело дышит. Я подхожу и подаю ей стакан воды. У нее на лице ни одной царапины и удара. Наверное, она решила поиграть со скинхедом в “ поймай меня”, а тот лишь поскальзывался на своих тяжеленных ботинках и ударялся лицом то в стену, то прямо в сильный кулак Тейлор.
- Все в порядке, леди? – спрашиваю я мою спутницу, а она начинает смеяться. С ней точно все в порядке?
- Не знала, что ты настолько силен, что смог уложить его так легко. Знаешь, Оливер, надо всегда уметь постоять за себя и за свое личное пространство. Это как война за территорию, только похлеще, - моя напарница молчит и смотрит на танцующих тинэйджеров. У сцены, где выступает испанская инди- рок группа, сформировавшаяся в Валенсе, толпятся хипстеры. У бара стоят люди высокого статуса и деловые персоны. Даже в клубе, под такую громкую и подвижную музыку их лица остаются каменными. Держу пари, что они пришли сюда, чтобы просто выпить ореховый ликер и обсудить свои дальнейшие планы. На диванах в зоне отдыха, помимо спящего Марко, сидит влюбленная парочка. Могли бы выбрать место поромантичнее. Вот на веранде – отличные места, но меня попросту не станут слушать.
   Общество сейчас не такое, какое оно было раньше. Я вижу, что люди несчастливы. Просматривая фотографии  картины прошлых годов, веков, я уверен, что тогда улыбка и живость была одним  из  главных компонентов в жизни, не считая, конечно разные междоусобицы и войны. В наши дни люди созданы для того, чтобы манипулировать друг другом. Они грубые и упертые. Темнота разума, деньги, алкоголь, курение, пошлость, секс, наркотики, измены, фальшивая красота и соблазн – все это сейчас присуще почти каждому человеку.  Но я в глубине души знаю, что есть и такие единицы, у которых жизнь, - как цветущее растение, как нечто чудесное и прекрасное. Такие люди талантливы; они прошли через многочисленные испытания жизни, но не утратили былую красоту, талант, ум, обаяние и даже свою экстраординарность, которую нередко осуждает вся толпа, состоящая лишь из незнающих и непонимающих людей. К сожалению, в нашем мире большинство вязнут в топких болотах самолюбия и деградации, а хороших людей мало.
               
                ***
- Давай потанцуем – предлагаю я Тейлор после повисшего между нами  молчания, протягивая ей руку в темноте зала под нежное фиолетовое освещение. Начинается медленный танец. Тейлор кладет свою мягкую и хрупкую руку в мою, и мы выходим на танцпол. Ритм контрабаса сливается с отголосками труб, фортепиано и гитары, но это не классика:
- Прости, что повела себя глупо. Не надо было вмешиваться во все это. Я просто  импульсивна, - начинает Тейлор, и я ей верю, потому что ее голос звучит искренне и откровенно. Вся эта сумбурная история за территорию забыта.
- Ничего. Это даже как-то было веселее собора святой Евлалии, - наш взгляд снова встречается и мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Оно бьется все сильнее и сильнее, но я стараюсь держать себя в руках. Такой момент не надо испортить. – У тебя глаза невероятной красоты, - я не верю, что сказал это все вслух.
- Благодарю, - Тейлор уводит свои глаза вверх, вниз, вправо, влево; она точно волнуется так же, как и я. Главное не сказать чего-то сумасшедшего. – Ну…тебе нравится Испания? –  спрашивает она со спокойным и безмятежным взглядом, несмотря на то, что некоторое время назад она была зла, как разъяренная амазонка.
- Да, нравится, - музыка почему-то затихает, свет падает на нас, вокруг никого нет, кроме меня и Тейлор. Ее космические глаза снова  сплетаются с моими. Тишина. А потом я осторожно подвожу свои губы к ее бархатным желанным губам и мы, наконец, сливаемся в головокружительном сладком поцелуе. Я обхватываю ее талию и подношу поближе к себе, чтобы она никуда не убежала. Она держит в руках мое лицо… Реальность. Наш рай прерывают хлопки. Я поначалу думаю, что они предназначены нам с Тейлор, а потом осознаю, что это все – для музыкантов. Повторюсь, я хочу продлить все моменты с ней, но что-то все время их прерывает. В машине – светофор, здесь – конец музыки и аплодисменты.
- А ты страстно целуешься для скромняшки, - говорит Тейлор. Меня заводит ее взгляд: она слегка морщит лоб.               
- Знаешь, больше Испании мне нравишься ты, Тейлор, - отвечаю я, и она снова целует меня. Как же я ждал этого момента!
               
                ***
   Вечер в клубе подходит к концу. Все расходятся. “ Серена, где же ты”, – думаю я. А может, она была иллюзией? Может весь этот клуб – иллюзия? Нет, не думаю. Мы с Тейлор стоим около бара. Она меня обняла, положив свою голову мне на плечо, и следит за музыкантами. Вдруг я слышу чьи-то тихие всхлипы и упреки с вопросами: “ Почему ты так со мной?”.  Этот несчастный голос доносится из кабинета менеджера заведения, то есть Серены.
   Я открываю тихо дверь и вхожу в нее, за мной входит моя спутница и новая любовь. И вот, что мы видим: Серена сидит на полу, прислонившись к рабочему столу, ее влажные глаза искажают неимоверную боль, черная тушь течет вниз по щекам и падает на уже безобразное платье девушки. Несколько часов назад она была в расцвете сил и радости, а сейчас она разбита. Кипа исписанных бумаг  и разбитая ваза с мертвыми цветами невинно валяются на плиточном полу.
   Мы с Тейлор помогаем ей встать и привести себя в порядок. Но ее слезы не перестают литься из ее влажных и красивых больших глаз:
- Скажи нам, что случилось? – Тейлор протягивает ей носовой платок, бокал виски и присаживается со мной на диван около ее стола. Серена дрожащими руками вытирает последнюю слезинку и холодными глазами смотрит на разбросанные по полу цветы. Она поднимает один мертвый цветок и вплетает в волосы:
- Я трепетно любила Матео очень долгое время.  Любила гулять с ним по побережью, глядя на горизонт, говоря о будущем. Он мне все время что-то рассказывал, а я его не слушала,  все глядела в его честные  глаза порядочного человека. А когда было холодно, то мы любили сидеть и молчать, укрывшись клетчатым пледом…  Мы были так счастливы до этого момента, - в ее глазах снова выступают слезы,   и она тут же их вытирает. – Сегодня я узнала, что Матео уже четыре месяца заигрывает  со своей любовницей по работе. Он пришел сегодня ко мне, но вместо извинений  кинул мне в лицо наши любовные кольца, которые он мне подарил на одном из наших свидании и сказал, что все закончено. Я была на пределе и попыталась его побить, но он лишь сильно оттолкнул меня и бросил меня здесь, на этом холодном полу. Получается, что она врал мне, так откровенно и романтично разговаривая со мной, признаваясь в своих чувствах,  улыбаясь мне в лицо, а за спиной проводил все свое драгоценное время с этой его шлюхой, пользуясь мной ради удовольствия. Я боялась такого, когда мы были вместе, боялась, что мои страхи стали реальностью.  Но знаете, я не сдамся. Я не такая наивная девочка, как его мерзкая партнерша, я смогу обойтись и без него! Теперь я поняла, что ошиблась, ответив взаимностью на его лживые любовные слова. Отличный сюжет для моего следующего фильма! Никогда, слышите? Никогда не поддавайтесь такому искушению.
- Он тебя оттолкнул? Это же насилие! – я чувствую в себе внезапный прилив гнева. С женщиной так ни в коем случае не надо обращаться! – Я сейчас же пойду к нему!
- Нет! Не надо, пожалуйста, Оливер. Давайте все забудем  это. Я не хочу испортить ваш вечер. Самое главное сейчас – это знакомство с вами, с моими новыми друзьями, - Серена встает с дивана. Румянец снова возвращается на лицо, которое недавно искажало гримасу боли и глубокой раны. Она нам тепло улыбается. Все хорошо закончилось.
   Я ценю сильных духом людей. В школе я был силен не физически, а наоборот – душевно. Сила – не самое главное в жизни человека. Важен его дух и мораль, важны его внутренние качества. Человек не должен прицепляться к кому-то или чему-то навеки. Жизнь такова, что придется нам и падать, и вставать с гордо поднятой головой и идти дальше – в светлое будущее, к хорошим и добрым людям. Я понял это только сейчас. Серена – сильная и понимающая женщина. Многие на ее месте начали бы прилагать все усилия  для того, чтобы вернуть любимого мужчину или же просто сидеть, грустить и выпивать, но менеджер клуба не такая, она – тот самый человек, который  все это забудет ради своего собственного счастья и продвижения вперед. Люди входят в твою жизнь, остаются немного, а потом выходят из нее, словно пассажиры в электричке.
               
                ***
Менеджер “ Лунного света” позволяет нам остаться на ночь в клубе, где я смогу написать пару глав.  Мы приятно беседуем  за чашкой ароматного чая и рассказываем Серене про происшествие со скинхедом Марко, а она лишь смеется, вместо того, чтобы поинтересоваться еще. Потом я просто-напросто валюсь на диван, на котором уже нет  того злополучного и тупоголового  неформала  и засыпаю крепким сном.
 Утро. Мы сегодня с Тейлор должны уехать в Калею после долгого и длинного дня в Барселоне, а именно в клубе “ Лунный свет”. Здесь время течет иначе, поверьте мне на слово.
   Я с Сереной сижу на веранде. Заведение пока закрыто, а на пляже собралось уже куча народу, расставив на золотом сверкающему песке свои круглые пестрые зонты. На столике между нашими плетеными креслами стоят два бокала с вкуснейшим вином “ Ля Террасес”. Я не называю себя заядлым любителем выпить, просто легкая выпивка помогает  мне сосредоточится на своем деле. И теперь, сидя перед видом моря, я думаю о развивающемся сюжете моей книги. Тейлор практикуется  игре на электрогитаре в зале. Музыканты из Валенсы пообещали дать ей пару уроков. Ее смех очень мил, а голос восхитителен, хотя в ее пении попадаются фальшивые ноты.
Я смотрю на огромной солнечный шар, сизый небосвод и прокручиваю в голове все те события вчерашнего дня.
Серена помогла мне усилить любовь к Тейлор, но кто-то с этих пор стал во мне тихо что-то шептать. Я не могу различить какофонию в моей голове. Голоса что-то говорят, возможно, даже, предупреждают о чем-то, о чем я в скором времени узнаю. Серена помогла мне узнать больше и о себе.
   Летнее ароматное терпкое вино со вкусом апельсинов с плантаций оживляет мое воображение и украшает его бесчисленными красками.
- Эти обезьянки  твои животные? – говорю я.
-Нет, эти зверьки принадлежат сеньору Диего, владельцу этого заведения. Он их всех держит у себя, потому что они привносят в это место больше  жизни и разнообразия, как и все его растения. Осенью лишь они напоминают о летних теплых днях  на побережье вокруг  городской смерти. Так что вы собираетесь делать дальше, после всего этого, что с вами произошло здесь? – менеджер клуба не отводит взгляда от морских волн.
- Не знаю, в Калее все будет ясно. Несколько глав моей книги уже написаны, благодаря тебе и твоему клубу. Ты и “ Лунный свет” здорово меня вдохновили. Это такое чувство, которое у меня редко появляется, знаешь ли.
- Съездите в Арль, в Провансе в Южной Франции, - я вспоминаю, что в нашей карте  Испании также есть карта Юга Франции. Она нам с Тейлор пригодится, если мы все-таки решим поехать в город, предложенный Сереной  – Думаю, там вы найдете больше идей. Это очень волшебный исторический город, Ван Гог там жил и работал…
- Интересно. Так вправду ли там так красиво, каким ты его описываешь? – я сомневаюсь в ее словах, но потом это чувство исчезает напрочь из моей головы и сердца. Сердце мне шепчет то, что очень важно для меня в моменты выбора.
- Говорят, там есть некий Лес Светлячков. По ночам эти маленькие существа освещают весь этот лес и зрелище это достойно внимания, - она кладет выпитый до дна бокал на столик, и скрывается в клубе, бросив мне загадочный взгляд. Я заинтригован этим городом. Я не слышал о нем ни разу, находясь  в заточении своей любимой страны, а потом понял вкус свободы. Надо нам с Тейлор обязательно посетить этот город и увидеть Лес Светлячков воочию.
  Я один на веранде. Каждый человек живет своим моментом на пляже: вот на плоту в море кто-то готовится спрыгнуть в объятия прохладной воды, на горячем песке в тени сидит группа юных  студентов, и они играют в правду или действие. До меня доносятся их ответы, и я внутренне смеюсь их нелепым действиям. А вот и женщины в своих бикини и хрупкими загорелыми телами соблазняют проходящих мужчин, но никто из них не обращает внимания на такое искушение. Они, опустив головы, идут играть в волейбол.
   Я сижу, призадумавшись. Время незаметно пролетает. Оно, как песок, быстро рассыпается и с ветром уносится вдаль. Мой взор падает на женский силуэт в легком нежном платье и невесомом прозрачном балахоне. Это призрак? Или настоящий человек? Она ходит, нет, парит вдоль пляжа, бросая взгляд на морскую гладь, тоже думая о чем-то… Интересно, о чем? Вновь мою голову заполняют  чьи-то голоса, но я подавляю их. “Какое же время?”- я перевожу взгляд на свои наручные часы, а потом снова на силуэт, но она  куда-то исчезла, скрылась в неизвестность.  Возможно, это была русалка, которая превратилась в морскую пену или улетела в небесное царство, навсегда оставив это бренный мир.  Я  перестаю думать о ней. Время покинуть Барселону.
   В очередной раз я нахожусь в переполненном зале. Вот и Тейлор, обняв меня, оглядывает вместе со мной клуб “ Luz de la Luna”- изысканное здание в пастельных тонах.
   Мы садимся в такси грязно-желтого цвета. Я поворачиваюсь к заднему окну и оглядываю Серену, которая с новой надеждой и прелестной  улыбкой машет нам с Тейлор вслед.
“ Я рад, что мы познакомились, Серена. Ты помогла мне открыть свои глаза на те вещи, которые я давно не замечал”.
     Калея, дорогая Калея, ты совсем другая по сравнению с Барселоной. Здесь нет тех высоких мощных домов, толп людей, как муравьев, на улицах; здесь нет той истории, через которую я прошел с моей милой Тейлор. Мы с ней становимся близки, начинаем доверять  друг к другу самое откровенное и тайное. Но ты сохраняешь море, песок и девственные скалы, о которые бурно бьется вода, ты сохраняешь природу в чистом виде. Тем не менее, Барселона – первый город случайности, первая точка моей свободы, но, к сожалению, ее будет совсем мало.
   Мы с моей спутницей договариваемся в последний раз искупаться перед отъездом в Арль в лазурном теплом море.
               
                ***
На крыше отеля дует порывистый ветер. Свет флуоресцентных ламп постепенно с задержкой включается. Нас с Тейлор никто не должен заметить. Большая луна так близка ко мне, что миг, и я уже на спутнике Земли. Но до нее еще сотни и сотни километров. Мы лежим и болтаем. Это то, что нам сейчас надо после сумбурных двух дней в Барселоне. Приподнявшись на локоть, я поворачиваюсь к моей спутнице, смотря в ее  изумрудные глаза, которые очень необычно переливаются в свете ламп. Мы целуемся - в этот раз дольше, в бесконечность. В поцелуе мы взлетаем ввысь к звездам. Только они и луна будут свидетелями нашей любви, но я вдруг предполагаю, что Тейлор может оказаться девушкой с неискренними фальшивыми ко мне чувствами. Я ведь только-только знаком с ней, а уже начинаю считать ее давней моей возлюбленной. Это прерывает нашу идиллию.
- Все в порядке? – спрашивает Тейлор.
- Да, все в полном порядке. Я люблю тебя.
- Нет, я, - отрезает моя любимая спутница, смеясь.
- Ну все, я тебя люблю больше! – я ее дразню. Она прислоняется ко мне, и я чувствую ее тепло на холодном ветру. Мы лежим в полном спокойствии, глядим на завораживающее испанское ночное небо и говорим о всякой чепухе вплоть до рассвета. Спать не хочется. Хочется быть всегда здесь и сейчас с Тейлор.
   Все началось с драки, танца и Серены...
               

                Глава 6
               
                Прованс, Южная Франция
   
     Граница Испании и Франции находится прямо в миле. Переехав ее, мы тут же оказываемся совсем в другой Вселенной – более зеленой и богатой. На левой стороне от нас, в дали синеющего неба красуются мои любимые горы – Альпы, с заснеженными вершинами. А потом я встречаю и Пиренеи. Мы движемся по местности Лангедока и плавно переходим в сторону мириад холмов, напоминающих мне природу Англии. Тут находится табличка с надписью “ Vous ;tes en Pays Cathare” (вы находитесь в стране Катар), которую я не совсем понимаю. Затем я изумляюсь. Мои глаза цвета кофе устремляются ввысь на желто-зелено-синее небо и спускаются к глянцевому тихому каналу аспидно-синего цвета. Это канал Дюмиди, где выращивают известных устриц южной Франции.
Опустив крышу нашего кабриолета, я вдыхаю свежий пахучий воздух – смесь алоэ и нежной распустившейся сирени:
- Здесь природа богаче, чем в Испании, - говорит Тейлор, доставая фотоаппарат.
- Ага, - соглашаюсь я и не отрываю взгляд от канала, на котором мерцают сверкающие блики. – Получатся великолепные фотографии.
   Я устаю от долгой утомительной поездки, и Тейлор предлагает остановиться ненадолго в футбольном лагере, где кроме этого вида спорта есть кафе, сувенирный магазинчик и потрясающие виды на горы и кипарисы.
   Выходя из машины, меня поначалу трясет, а потом я привыкаю к новой стране. Поднявшись на возвышенность, я осматриваю высокие остроконечные кипарисы, верхушки которых пожелтели от первых лучей рассветного солнца. Вокруг нас громоздятся синие гряды, напоминающие могучих стражников. Мне не верится, что я во Франции и вижу все это вживую.
               
                ***
   В кафе  оказывается пусто. Приятно пахнет растопленным шоколадом и  пряной корицей. Верно, повара готовятся к приходу туристов. Мы делаем заказ, пытаясь объясниться немного по-французски, потому что тут люди на английском говорят с большим трудом, хотя я немного побаиваюсь, потому что французы не так уж и любят английский язык. Моя любимая Тейлор подходит к круглому столику и садится с подносом в руках. Я взял себе круассан, яблоко и капуччино, а моя спутница – йогурт и черный чай. Откусив немного горячего круассана, я буквально впадаю в эйфорию. Вкусовая гамма настолько богата, а “ горячесть” и текстура заставляют меня буквально  растаять. Я запиваю внутреннее удовольствие крепким кофе.
- Ну что, нравится? – обращаюсь я к Тейлор, которая с жадностью поедает свой шоколадный йогурт.
- Нет, представляешь?  Этот завтрак мне не нравится! И я все еще его пожираю. Парадокс, - я сначала не понимаю ее сарказма, но потом до меня доходят все значение ее слов. – Конечно, нравится! Что за глупый вопрос?
  Поев легко и незатейливо, мы  осматриваем футбольный клуб. Как оказывается, он для туристов. Около кафе находится небольшая железная калитка, а за ней небольшой спуск на  просторное футбольное поле, на котором играют две команды: одна красная, другая желтая.
   Сувенирная лавка располагается в тени деревьев с густой кроной. Тейлор хочет приобрести вещи в память о нашей поездке. Магазинчик только-только открылся. Тут работают супруги – миловидная шатенка, которая приветствует  нас и могучий мускулистый мужчина где-то сорока лет. Он, по-видимому, перестал поднимать штанги и висеть на кольцах, потому что его здоровье ухудшилось, и он стал работать в лавке со своей любящей женой.  Я предпочитаю подождать Тейлор у входа, но наблюдаю за действиями продавцов магазинчика: они переставляют товары, меняют ценники в связи с мелкой инфляцией. Их лица серьезно вовлечены в открытие лавки, в их каждодневный ритуал. Когда Тейлор с двумя пакетами в руках направляется в мою сторону, мы, оставив это божественно тихое местечко, садимся в наш кабриолет.  Тот начинает сверкать при первых солнечных лучах, попадающих на его матовую крышу. Он, как закадычный добрый друг встречает нас в конце каменной лестницы, где мы его и припарковали.
   Почему я начинаю пристально смотреть на людей, на их поведение, исследовать каждый потаенный уголок их подсознания? Дело лишь в том, что этим образом я создаю облики всех моих персонажей в книге, беру в основу прототипы реальных людей, во-вторых, я начал выделять интересных для меня  из гущи толпы. Я различаю их выражения лиц, манеры, движения, жесты потому, что мне стал интересен их ход мыслей, их собственная история. Среди них я, понятное дело, нахожу, как и безнравственных, так и чистых, открытых персон. В третьих, это такое мое времяпровождение. Я в какой-то мере, психолог, только закрытый в себе, и нахожу это занимательным подмечать  персональные черты людей и давать свои выводы по ним.
   Но есть исключение во всем этом – это Тейлор. Странно, но она не поддается моим разгадкам ее личности. Ее натуру мне никогда не постичь, разве что она сама  не расскажет  мне ее историю полностью.
               

                Глава 8
               
                Арль, Южная Франция

     Арль…. Сколько звуков и природы! А сколько истории в этом одном слове. Его крохотные неприметные улочки, которые стоят не отреставрированные, в истинном виде, не утратили свой шарм перед туристами и жителями этого дивного городка. На каждом балкончике висят премилые цветочные кашпо и стоят расписные горшочки с растениями. Но самое интересное и привлекательное в Арле – это широкая полноводная река Рона с лодочками и живописными местами великого Ван Гога.
   Памятник художнику стоит у большого старого дуба, где почти не осталось ни одного желудя. Мраморные глаза импрессиониста устремляются вперед – в неведомый мир добра и счастья, его рот чуть приоткрыт, видимо, он желает сказать что-то каждому проходящему человеку, кому не лень остановится и посмотреть на эту скульптуру. Лоб художника наморщен, брови грозно обрамляют верхние веки живописца, который может быть чем-то не удовлетворен:
- Чем же вы недовольны? Что вас смутило? – спрашиваю я скульптуру. Тейлор на меня странно поглядывает. С каких это пор я начал разговаривать с памятниками? Я вглядываюсь в его очертания глаз и понимаю, что я слишком много времени провел впустую. Идеи так и льют потоком. Нужно их зафиксировать в блокноте. Но я этого  не могу сделать, так как мне нужно увидеть Лес Светлячков, - я отхожу от скульптуры подальше, в надежде, что  Тейлор не подумала, что я полностью свихнулся.
- Мы идем? Или ты будешь вечность разговаривать с ним? – мне не нравится этот сарказм Тейлор.
   Экскурсионное бюро находится прямо за древнеримским Амфитеатром, где проводится оригинальная французская коррида. Нам надо выяснить есть ли экскурсий в этот лес со светлячками. Но все проходит слишком глупо и нелепо. Нам говорят, что  в Арле нет никакого леса светлячков, и вдобавок, обзывают нас несмышлёными детьми. Тейлор на взводе. Она хочет устроить скандал, но я вывожу ее из этого бюро. Теперь я понимаю, что часть французов дружелюбна и умна, а часть - узколоба.
               
                ***
- Серена нас одурачила, чтобы отнять у нас время! Вот дура! – возмущается Тейлор.
  Я и моя спутница  сидим под плакучей ивой возле реки Роны, которую я с нетерпением хотел всегда увидеть вживую. Если Тейлор права, то в любом случае, Серена не отняла у нас времени. Наоборот, я влюбляюсь в Арль, в его некую отстраненность от внешнего мира.
- Я так не думаю. Может она по ошибке  сказала нам… Не надо только  волноваться. В Арле можно увидеть много других симпатичных мест, - я успокаиваю Тейлор, которая краснеет от злобы.
- Ага! Конечно! Я  не хочу здесь ничего смотреть! В этом бедном захолустье только беднякам и жить!
- Что? Ты хочешь сказать, что бедняки – не люди? – Вот и настает момент. Тейлор раскрывается мне потихоньку. Она медленно снимает свою маску веселой девочки-хулиганки, и я вижу полный мир злости и чего-то еще, что я не могу четко увидеть. Но моя спутница быстро успокаивается, и фальшивая маска опять красуется у нее на лице. Фальшивая маска.
- Ой, извини меня, пожалуйста. Я была неправа. Прости мою вспыльчивость, - она целует меня в щеку, но я, в свою очередь не чувствую возбуждения. Тейлор импульсивна и вспыльчива. Только это я пока о ней знаю. Ну, и еще то, что она журналистка. Больше ничего.
   Сделав вид, что все хорошо, я наблюдаю за медленно плывущими лодочками, одна за другой, как утиный клин. Но одна все-таки выбивается из колеи и подплывает к берегу, туда, где мы сидим с Тейлор. Оставив лодку на мели и сняв плащ, наш незнакомец тут же притягивает мысленно к себе. Интересная личность. Он одет в белую рубашку в клетку и черные, немного узкие подкатанные брюки. Самое примечательное – это его округлые очки в черной толстой оправе и зачесанные назад волосы. Он садится поодаль от нас, достает  блокнот и бутылку Амаретто из своего рюкзака. Открыв свою записную книжку, наш незнакомец начинает что-то писать. Неизвестная личность, которую мы недавно повстречали, странно поднимает голову кверху и наблюдает за плывущими пушистыми облаками и небом, кажется, вдохновляясь шумом реки и небесным куполом. Не знаю как, Тейлор, однако я заинтересовался им. Может, он знает про лес светлячков?
  Проходит где-то двадцать минут. Я и Тейлор все еще сидим у реки. Мы не покинем это спокойное место, побудем тут еще некоторое время. Моя спутница слушает музыку, а я пишу очередные главы, которые у меня с невероятной легкостью получаются.
   Вдруг незнакомец, который писал что-то, закрывает свою записную книжечку и приближается к нам. У меня есть возможность увидеть вблизи его мягкие добрые черты лица. Вся гармония бытия отражается в его широко раскрытых глазах цвета пасмурного неба.
   Больше всего в людях меня привлекают их глаза. “ Глаза – зеркало души”, но думаю, что можно еще сказать, что они – ворота в светлую жизнь человека, если они у него наполнены надеждой, остроумием, кротостью:
- Извините меня, что так бестактно вмешиваюсь в ваше времяпровождение, но я бы хотел, чтобы вы оценили вот это стихотворение, - незнакомец протягивает свою рукопись и показывает нам бутылку Амаретто. – Не составите мне компанию? Это весьма лакомый ликер, и я бы не хотел выпить его один, - его голос приятен, и Тейлор нравится, что он картавит, говоря на английском с акцентом. Я немного колеблюсь, а потом соглашаюсь на его просьбу. Мне больше не хочется быть робким к новым мне людям. Наш аноним достает со дна рюкзака две небольшие рюмочки и вручает их нам, первым делом налив темно-коричневый слегка горьковатый напиток. Я раскрываю последнюю страницу его блокнота, где находится последняя запись. У нашего незнакомца удивительно ровный и витиеватый почерк. А вот и само стихотворение, которое он написал перед тем, как подойти к плакучей иве, где мы с Тейлор погрузились в атмосферу природы Арля у реки Роны:
               
                “ Поэзия”
                Мы шли годами за истиной мира,
                Писали о правде, ничего не боясь,
                Мы пили, толкая в себя капли эфира,
                Писали о жизни, ночью темной таясь.
                Нам было плевать на слова за спиной,
                Писали про истину, любовь и людей.
                Нам было тепло за стихотворной стеной,
                И с каждой ошибкой становились сильней.
                Мы верили каждому, кто поэзии верен,
                Надеясь задеть за сердечную глубь.
                Каждый из нас быть должен уверен,
                Что каждый из вас поймет нашу суть.
                Когда-то чертили забытое время,
                Кусками осколки тяжелые в спекторах.
                Ценить и в конце уничтожить племя
                Знак “ утилизация”, троица в векторах.
 
   В самом низу листа – сегодняшняя дата и невероятно красивое имя нашей загадочной личности – Август:
- Вас зовут Август? – начинаю я.
- Да, вы правы. С этим именем связано многое в моей жизни, но, увы, я не смогу вам это раскрыть, но будьте добры, обращайтесь со мной на “ты”. А вас как звать, дорогие мои друзья?
- Я Оливер, а она Тейлор. Твоя работа изумительна. Ты пишешь превосходную лирику.
- Возможно. Меня многие называют “недопоэтом” с интересной рифмой и ритмом, ибо я знаю, что  пишу не так как все. В Арле никто никого не ценит.
- Посмотри на это с другой стороны, - говорит Тейлор. - Если тебя не понимают и не ценят, то люди тебе попросту завидуют за твой же талант, - Тейлор говорит  это очень остроумно и убедительно, так что Август меняет взгляд на мой Молескин с рукописью моей книги.
- Ты прозу пишешь, как я понимаю? – он очень вежливо обращается со мной.
- Да, - отвечаю я и  начинаю рассказывать ему о нашей с Тейлор поездке.  Это странно, я сразу же раскрылся этому человеку, стал доверчив к нему.
- Я расскажу вам о себе, - Август делает глоток Амаретто и начинает свой рассказ.
               
                Рассказ Августа.
   Я родился в Париже, но много времени прожил в Амстердаме, в том мире, где все мне казалось добрым и правильным. Но со временем моего юношества я понял свои чувства к окружающему миру, и решил стать отшельником, переехав в Арль, оставив там свою возлюбленную. Я отношусь к обществу и к людям негативно. Да, я понимаю, что это плохо, но мне не скрыться никуда и не убежать от  этой реальности.  Я светский гуманист, который пишет стихи и иногда прозу. До встречи с моей любовью, меня называли “ коллекционером поцелуев”. Пытаясь заводить отношения, я, в конце концов, останавливался на поцелуях. Это было тогда лучше, чем убивать себя и свою душу реальной любовью. Однако я встретил ее, мою дорогую и милую возлюбленную и понял, что любовь все же не так уж и безразлична и жестока  ко мне. Отрешенный, я вдохновляюсь небом, воздухом и вином… - Август закуривает ментоловую сигарету. – И от этого тоже не скрыться, - он показывает на нее. Его рассказ походит на какой-то отчет о себе. Он неуверенно разговаривает с новыми для него людьми.
- А куда ты направляешься? – спрашивает Тейлор, сев поближе к нам.
- Я направляюсь домой  в горы через Лес Светлячков. Сегодня ночью, когда луна закроется облаками, то миллионы сверкающих созданий украсят  весь лес, зажигая его всевозможными цветами огоньков.
- Так он и вправду существует! – настроение Тейлор проясняется. Серена, тем не менее, была права.
- Многие не верят в него, поскольку, не видели и не ощутили все это на себе. В Арле живут скрытной жизнью. Однако Лес Светлячков может быть опасным.
- Чем же он опасен?- спрашиваю я.
- Уже несколько лет в этом лесу таятся в густых и непроходимых зарослях  какие-то таинственные люди, точнее их  только двое. Они одеты во все черное, в руках у них револьверы. Эти люди похищают  туристов и нередко жителей Арля, которые приходят посмотреть на светлячков, но больше не возвращаются.  Поэтому экскурсионные бюро запретили походы в этот лес. Я уже привык к похищениям, так что я надеваю плащ, чтобы слиться с природой ночью и незаметно пройти через лес домой -  больше другого пути нет.
- Похищают? Зачем им это? – спрашиваю я.
- Никто в городе толком не знают причину этих мистических случаев. Я уверен, что эти таинственные личности – сектанты, которые считают, что если похищать, убивать мирных жителей и туристов, красть драгоценности, то они постигнут самоуспокоения и очистятся от зла. Но это не так.
- Так вот почему те тур агенты  соврали нам, сказав, что и в помине нет Леса Светлячков, - говорит Тейлор. – В любом случае, нам надо туда сходить, Август, чтобы найти больше идей для нашего дела.
- Вы очень сильно рискуете, ребята, но я восхищаюсь вашей целью и настойчивостью, только я не пущу вас туда. Понимаете, я нашел тех, с кем я заговорил так легко и просто, ведь я был отшельником и ни с кем не общался -  все считали меня странным. Не ходите туда, - Август нас умоляет, и я его понимаю:  ни с кем не общаться такое долгое время – это невозможно и очень трудно, но нам все-таки надо каким-то образом попасть в этот лес.
- Август, с нами ничего не случится, поверь мне на слово. Мы будем предельно осторожны. Если мы не сможем попасть туда, то мы с Тейлор обречены. Пожалуйста, ты только скажи нам, где находится этот лес, - говорю я.
– Ну ладно.  Я вас поведу туда. Ждите меня на этом берегу  в десять часов вечера, - Август поднимается  и накидывает плащ. Он отдаляется от нас, садится в лодку, и через несколько минут от него остается только бутылка Амаретто и рябь от весел на реке.
               
                ***
   Обедаем мы с Тейлор в кафе “ Ван Гог” вблизи мостовой, переполненной людьми. Я тут же осознаю,  насколько это место завораживает своей уникальностью. Присмотревшись к полотну Винсента Ван Гога “ Ночная терраса кафе”, можно увидеть крошечных выпивающих людей, огромный сияющий желтый фонарь, убегающую вдаль мостовую розовато-фиолетового тона и  звезды на темнеющем небе. Эта картина решительно отрицает обыденную повседневность и скуку, а  кафе передает атмосферу и ауру тех прошлых забытых дней…
- Ненавижу, когда столько много людей ходит в вечернее время. Это бесит, - прерывает  раздумья моя спутница. Наш столик находится на уличной веранде, а кафе крайне известно здесь, так что нам немного неприятно, когда нас фотографируют прохожие люди своими ослепляющими вспышками камер. – Слушай, я отойду на секундочку. Не скучай там.
   Тейлор встает и скрывается в кафе среди снующих туда-сюда официантов в желтых фартуках и оранжевых галстучках, которые напоминают картину “ Подсолнухи”.
История многозначительного города переплетаются с настоящим временем, и мне кажется, что я, не спеша, переношусь в то дальнее неуловимое пространство древности. Зигзаги волнения и безысходности принимают в моей голове прямые линии покоя. Я не хочу двигаться в ногу со временем, не хочу ценить идеалы современности. Старое – это и есть новое. Любить старое, не значит не любить новое.  Цикл времен и эпох непрерывно вращается вокруг нашей жизни. Сегодня – ренессанс, а завтра – классицизм. И так каждый раз, каждый сезон. В любом случае, надо хоть иногда обращаться к старым временам, только чтобы узнать, что делать в настоящем и будущем.
    Вдруг мой столик с легкостью пошатывается, и я вижу перед собой девушку с темно-каштановыми короткими волосами и с растерянным лицом. Ее глаза карие – они исполнены волнением.
- Простите, вы не видели случайно тут маленькую девочку? Она моя младшая кузина. Куда-то вот делась. Просто отпустила мою руку и исчезла, - она говорит на чистом английском, отчасти запыхаясь, но уверенно держит себя в руках передо мной.
- Гм. Нет, не видел, к сожалению, - она молчит, верно, вспоминает, куда могла пойти ее двоюродная сестренка. Она смотрит по сторонам. Меня привлекает ее нежный взгляд. В ее глазах я вижу незаметные слезинки, и они светятся звездным свечением среди других мертвых  звезд. Девушка теребит ремешок от кожаной сумки через плечо.
- Извините меня, что побеспокоила вас. Я, пожалуй, пойду. Наверное, она ввязалась в какую-то неприятность, - встав с места, она небрежно опрокидывает салфетницу с белоснежными салфетками.
- Я пойду с вами! – восклицаю я, тоже встав с места. – Я помогу вам, - но девушка мигом, сталкивает мужчину, чуть ли не бросает его на мостовую и просто-напросто испаряется, как тот призрачный силуэт, который тоже исчез в Барселоне. Белые опрокинутые салфетки колышутся на теплом суховее. Я пристально  гляжу на них. “ Это была Она” – проносится у меня в ушах. Это  шепот моего сердца, только он прекращается с появлением Тейлор.  Я выдавливаю фальшивую улыбку.
- Ну что, повеселился тут без меня? – спрашивает Тейлор садясь.  Откусив кусочек малинового пирога, она не обращает своего внимания на разбросанные  салфетки.
- Да, именно. Не успел я моргнуть, как ты тут как тут.
               
                ***
   Весь наш путь  до берега Роны, где будет встречать нас Август, я думаю о Ней, о той незнакомке, которая оставила мне какие-то странные знаки, как послания. Белый цвет – это значение  ее слов для  меня, но почему она сразу не могла сказать мне то, что хотела? Но глаза ее мне запомнятся надолго -  они мне кажутся знакомыми. Может я раньше где-то ее встречал?
   Загораются звезды, одна красивее и ярче другой. Листва на деревьях беспрестанно шелестит, а река Рона тихо журчит и рябится. Мы присаживаемся на скамейку, почерневшую во тьме. Тейлор кладет свою голову мне на плечо, и я почему-то вздрагиваю.
- Что-то случилось? Ты какой-то не свой в последнее время, - спрашивает Тейлор.
- Да нет, все в порядке.
   Нам придется подождать еще пятнадцать минут до прихода Августа. Я открываю свой Молескин и пишу очередную главу, ради того, чтобы я ненадолго забыл всю реальность. То, что там, в моем романе, знать только мне  и Тейлор, которая подает разные идеи, которые я иногда упускаю из виду. Тем временем  я, в свою очередь, как писатель, проношу все идеи сквозь себя, избирая все самое нужное, и переношу все слова, предложения, чувства, жизнь на клетчатый лист. Ручка касается бумаги и выводит неясные очертания истории моего произведения. В голову лезут какие-то люди, их проблемы, семьи, шумный город, множество переполненных автобусов, проблемы внутреннего Я, однако это резкие наброски в моем воображении. Неожиданно кто-то начинает снова  говорить, вернее, шептать мне с листьями, что надо сохранить все в себе, в секрете от всех. Я тихо отворачиваюсь от Тейлор и продолжаю писать. Она глядит на мерцающие фонарные столбы, флажки далеких лодок и чернеющее небо, слушая тяжелый рок. Природа и вся тяжесть хэви-метала – несовместимы. Но не мне это решать, а ей самой.
     Кажется, что я потихоньку схожу с ума. Мне  то ли мерещится, то ли я всерьез замечаю ту незнакомку, загадку с глубоким, поразительно родным взглядом. Неясное желание и притяжение пытаются поднять меня и провести к Ней, но я подавляю их, концентрируясь на своем деле. Все внутри перемешалось. Я хочу узнать кто она, что она хочет сказать этим знаком в кафе? “ Пиши, Оливер, пиши все, что накопилось в душе твоей и никому это не показывай”, -  вновь проносится в моей голове, и та начинает раскалываться. Мое сердце начинает сильно биться, я слышу его четкие глубокие стуки, терпение исчезает, и я принимаюсь  кричать в душе. Этого у меня никогда еще не было. “ Что ты со мной делаешь, неизвестный шепот? Кто ты такой? Рона, ты ли это? Может, ты что-то хочешь мне поведать? Расскажи, кто та незнакомка в белом? Если ты не знаешь, то просто проглоти меня! Пусть твои воды заполнят мою душевную пустоту и желание найти Ее!” Я произношу эти слова, не контролируя собой, только в душе я кричу намного сильнее. Что же со мной происходит? Тейлор откинулась на спинку и дремлет. Ей спокойно,  а мне нет. Я подхожу к реке. Холодная вода приятно ласкает костяшки моих пальцев. Мне стало намного лучше. Это был некий нервный приступ. Надеюсь, Тейлор ничего не слышала. Пускай это будет нашим с Роной секретом.  У меня и вправду пустая душа, и Тейлор не сможет ее заполнить, как это ни странно.
   Я привожу себя в порядок. Август приплывет через пять минут. Забыв о своих целях, я сижу возле Тейлор, глядя на черное, пустое и мрачное небо. Теперь все изменилось. Я, словно Ван Гог, становлюсь сумасшедшим. Скоро меня застрелят, как и его. Забыв свой нервный припадок, я впадаю в сон.
 Меня кто-то трясет, и я открываю свои глаза – это Тейлор пытается всеми силами оторватьменя от моих сновидений. Она сияет своей улыбкой в темноте, при свете одинокой серебристо-перламутровой луны, недавно появившейся на небосводе. Встав на ноги, я отряхиваю пыль, оставленную природой.
   Мы с моей спутницей слышим размеренные всплески небольших волн реки, и я различаю вдалеке небольшой фонарный столб, приделанный к черной лодке приближающегося Августа. Он скидывает  с себя, капюшон и я рад его удовлетворенному лицу. Мы и впрямь с Тейлор оказались теми людьми, с кем он по-настоящему заговорил и познакомился близко, чем просто лишние толки о всякой чепухе.
   Писатели и поэты - разные в стилистике, но их сердца бьются воедино. Они похожи в чем-то своим мышлением и эстетикой, они говорят правду. Я – писатель-романтик, и творчество Августа тоже можно причислить в этот круг, но его работы, по большому счету, несут в себе характер психоделической абстракции.  Умозрение и искаженность мыслей присуща большинству современных писателей и поэтов.
- Благодарю, что вы меня подождали,- говорит Август, помогая Тейлор забраться в скрипучую и покачивающуюся на взволнованной воде лодку.
- Мы тоже рады, что согласился нас отвезти  в лес светлячков, - отвечает Тейлор,  скрывая свое некое выражение победителя. Она чего-то добивается.
   Август достает из-под сидения старый добрый проигрыватель виниловых дисков образца 60-х годов, осторожно ставит  рядом с собой, затем достает большой виниловый диск, на котором собраны лучшие мелодии Гленна Миллера. Настроив проигрыватель, Август берется за весла, и мы начинаем плыть по медленному течению, изредка покачиваясь то в один бок, то в другой. Медленный джаз сороковых годов очаровывает меня, подбрасывая в костер идей новые главы и раскрывающиеся образы моих  главных героев.
   Звучит “ Лунная серенада”. Я вижу и ощущаю каждый звук музыки. Духовые инструменты переливаются с нежнейшими отголосками фортепиано. Легато, мецце-форте плавно двигаются своей чередой, потом слышится величественный контрабас. В проигрыше кричит пылающий саксофон, который передает нам любовь к музыке, а именно к джазу.
               
                ***
Песня “ Лунный коктейль”. Мы прилично отдалились от цивилизации и входим в параллельную Вселенную: смесь джаза и шелеста прибрежных трав и звучанию души природы. Угрюмое небо то глумится над окружающим естеством, то спокойно проясняется, давая выход белоснежной луне.
“ Добавьте пару цветов и капель росы,
Перемешивайте пару часов, пока мечта не исполнится.
Все зависит от количества поцелуев.
Лунный коктейль не требует большего”.
   - Недавно я прочитал, что все, что мы видим, слышим, чувствуем – всего лишь иллюзия действительности, созданная нашим мозгом на основе сигналов, полученных от наших органов чувств. В реальности нет цветов, есть лишь радиоволны разной длины. Нет звуков, есть лишь колебания среды. Нет времени, нет чувств и нет смысла. Каждый из нас живет в своей собственной Вселенной, которую сам создает и сам наполняет смыслом. Это так будет всегда. Человек – животное, не поддающееся дрессировке и отчасти – логике, - говорит Август, приглушая свет фонаря.
- Вижу, ты любишь пофилософствовать, - говорит Тейлор.
 Я наблюдаю за уходящими вдаль силуэтами растений, кипарисов, мостов, волн под звуки бессмертной музыки джаза. Изредка в мой мир просачиваются отголоски беседы Тейлор и Августа:
- Я говорю правду, дорогая Тейлор, правду.
- Значит, ты типо, социопат?
- Я бы сейчас не сказал, что  являюсь им. Я  отвергал общество давным-давно, - Август очень спокойно отвечает на колкие вопросы Тейлор, они не нравятся мне.
   Что же происходит с тобой, моя дорогая Тейлор? А что же происходят с вами, мои чувства? Тейлор, ты была идеальной, космической для меня, когда мы познакомились, и когда мы проводили время в Испании. Я всецело трепетал при одном твоем виде. Я любил тебя, и ты тоже взаимно отзывалась на мои чувства. Но я увидел настоящую тебя, часть твоего истинного облика. И тогда, в кафе, мои чувства  охладились. Теперь они вторят мне о той незнакомке, загадке моей всей  жизни. Мои руки леденеют, и я не контролирую собой при мысли о Ней. Тейлор с этого дня начала являться мне лишь партнером по работе, но и коллега мне сейчас не нужен, в общем-то. Я говорил, что смогу справиться с работой  самостоятельно. Та, которую я вижу в своих снах, мечтах и редко наяву овладела моим сердцем. Полностью и навсегда.
   Но… Но меня что-то все-таки начало тревожить, по правде говоря. Что-то случится в будущем. Я знаю это. А может, я всего-навсего схожу с ума?
- Расскажи что-нибудь еще, - просит Тейлор Августа, - Почему ты любишь небо и облака?
- Это источник идей. Оно может быть разнообразным: грозным и ясным, добрым и открытым, манящим и романтичным. Приятно смотреть на небо и думать о светлом. Хочется дотянуться до него и пощупать облака руками. Хочется дотянуться к небу, когда сияет солнечный огромный круг или, когда с него капают мелкие дождинки, как слезы. Небо, как шапка-невидимка, величаво наблюдает за всеми нами. Оно доброе и прекрасное. Знаете, удивительно ярок образ ночного неба, вот как сейчас. Весь величественный небосклон будоражит мое воображение. Природа, указывал однажды Гете, есть книга, содержащая в себе великие и поразительные откровения, однако листы этой книги разбросаны по Юпитеру, Урану и другим планетам и звездам.
   Вселенная вызывает у нас тревогу и восхищение, для ученого – она тайна, а для поэта и писателя – вдохновение. Слово “ Космос” означает “ все на свете”.
- И вправду, ты говоришь очень интересно и красиво. Я рад, что мы познакомились с тобой, Август, - говорю я, поворачиваясь к моему дорогому новому  другу и Тейлор.
- Знаете, еще не встретив вас, я направлялся один в лес светлячков, откуда я смогу добраться до своего небольшого  деревянного домика в горах. Но мой взор привлекли вы. Некое ощущение потянуло меня к берегу,- говоря это, он устремился  глазами в мутную воду.
- А сколько нам осталось до леса? – Тейлор куда-то торопится. В последнее время она стала очень нетерпеливой.
- Через считанные минуты. Не волнуйся.
  Вы когда-нибудь видели такую интересную улыбку, когда губы, особенно их уголки расходятся, образуя  едва заметные морщинки, а глаза закрываются, как бы удовлетворившись чем-то? Они, в основном, глядят вниз, а в этой улыбке заметна тихая веселость и любовь, которая медленно течет по всей улыбке. Одна из таких красуется сейчас на лице Августа перед тем, как выключить проигрыватель. Наша лодка встает на мель. Требуется немного больше времени для того, чтобы причалить ее к берегу, спрятать все музыкальное оборудование  и с предвкушением чудесной ночи, окинуть взглядом бережок, услышать сонных цикад и кузнечиков. Я вообще забыл о таинственных похитителях, о которых рассказывал нам Август.
Ночью обычно так тихо, что редкие отдаленные звуки – голоса людей, собачий лай, скрип дверей – слышны, будто они совсем рядом. Особым украшением леса и ночной природы является лунная дорожка на водоемах. Она тянется от горизонта в том месте, над которым плывет царица ночи, до самого берега. Кажется, сами волны приносят свет туда. А вокруг дорожки – спокойные и темные воды. Это любимый пейзаж многих художников и фотографов.
   Почему я часто пишу о воде, как о стихии? Вода- стихия чистоты, подсознания, любви и эмоций. Она поглощает и развивает все вокруг себя. Вода символизирует подсознание, потому что так же как оно никогда не засыпает, всегда в движении. Море никогда не останавливается, ни днем, ни в ночное время. Я не считаю себя странным человеком, если  обращаюсь к водной стихии, когда мне грустно и одиноко, больно и плохо. Ее нежный журчащий звук, настроение являются для меня ответами на многочисленные вопросы, особенно на вопросы судьбы. Вода даст мне больше, чем книга или человек.
   Мы с Тейлор и Августом, у которого в руке небольшой фонарь, выходим из кромешных сумерек на широкую опушку. Вокруг нас – сосны, лиственницы, ели и буки. Эти деревья кажутся отчужденными от нашего мира, таясь в темноте. А нас освещает одинокий звездный пастух.
- Скоро появятся светлячки. Это будет невероятное зрелище, но будьте осторожны, внимайте каждому звуку здесь, - говорит Август.
   Я с Августом общаюсь вполне спокойно. Рядом с ним я чувствую себя великим писателем, а он, в свою очередь,  представляется мне величайшим поэтом, достойный мирового признания.
   Тейлор счастлива. Она ходит по опушке и фотографирует почти каждый свой шаг. Но я вижу и распознаю ее скрытую жеманность и… да, аляповатость движений. Наконец-то я потихоньку начинаю видеть мою спутницу насквозь.
   Внезапно, по правую руку от меня  появляется мерцающий шар света. Чуть подальше показывается другой – более сверкающий, но они оба тут же исчезают.
- Сейчас луна закроется облаками, и они все осветят весь лес, - Август кладет руку, согнутую в локте на прохладный ствол дерева, облокачиваясь на него. Он ждет появления маленьких существ вместе с нами.
   Вскоре весь лес, всю опушку заполняют крошечные мигающие светлячки. Луна закрывается. Они кружатся над нами и формируют различные гирлянды и другие формы на деревьях и в воздухе. Эти светлячки, как маленькие фонарики счастья и жизнерадостности летят наверх, уже в чистое небо, усеянное мириадами звезд - космических друзей этих земных звездочек. Они летят все вверх и вверх, улетучиваясь один за другим.
   Тейлор хочет их поймать, заранее достав баночку. Я подхожу близко к группе крошечных мигающих насекомых и всматриваюсь в их неземную окраску. Как же далеко мое былое детство, и как же я хочу его вернуть. Вдохновение начинает снова протекать ручьями в моем сознании, и я снова достаю свой Молескин и начинаю быстро строчить, сев на ближайший валун. Я понял, наконец, что за пределами Англии, в мире есть такие места, где можно вдоволь “навдохновляться”. И я рад этому моменту. Рад, что вскоре моя книга увидит свет, что у меня не отнимут  работу. Рад, что я путешествую. Без Тейлор, я бы не додумался до этого, честно говоря.
- Ну как тебе? – Тейлор подходит ко мне через бессчетное количество светлячковых гирлянд и сетей.
- Невероятно. Как здесь все необычно и трогательно. Я  вспомнил детство, когда мы сильнее упивались подобными моментами. Люди перестают верить в чудеса с взрослением.
- Ты прав, - ее лицо мягко искривляется в милой ухмылочке. Я беру ее за руки и целую ее клубничные губы. Не понимаю, что я только что сделал. Ведь мои чувства к ней постепенно улетучиваются.
- И даже это останется в детстве? – я прихожу в себя, но прикрываю всю неожиданность действия шепотом.
- А как ты хочешь? Пусть это останется здесь, в Арле,-  она кладет свою руку на мою грудь. Тейлор изредка бросает свой взгляд на каждый ближайший светлячок. А может я обманулся? Может она не снимала тогда маску, а это все я выдумал?  Я ищу глазами Августа: он присел под деревом и тоже смотрит с успокоением на эти гирлянды, образованные маленькими существами, которые украсили этот чудесный лес. Лес Светлячков…
               

                Глава 9
               
                Арль, опушка Леса Светлячков
   
    …Выстрел. Еще один выстрел. Пули со свистом проносятся  всего в паре дюймов от дальних гирлянд светлячков, и они начинают рассыпаться. Вся красота рушится перед моими глазами. Все забывается, как забывают все на свете. Становится опять темно и холодно, будто всю радость и успокоение выкачали из мира. Тревога не умолкает в груди. Слышны глухие удары моего сердца в эту нежную ночь.
- Бежим отсюда! Это они! – проносится крик Августа из-за сосны. Он опережает нас, и я, хватая Тейлор за руку, следую бегом за моим “ незнакомцем” в непроходимую глубь леса.
   За нами проносятся еще выстрелы, но уже очень близко. На тропинке появляются широкие большие камни,  упавшие мертвые деревья, непроходимые паучьи сетки. Мне кажется, что я вижу тень неподалеку от меня, но я бегу изо всех сил за Августом, натыкаясь на колючие острые кусты. Громкое стрекотание цикад и криков совы заполняют все пространство, и я попадаю лицом в паутину. Осведомившись, что я все еще держу руку моей спутницы, я равняюсь с Августом, убирая с лица всю эту гадость.
- Срежем здесь путь, доберемся до гор, а оттуда до моего дома.
- Хорошо, - я запыхаюсь, но Тейлор крепко держится и даже ловчее, чем я перепрыгивает  через наступающие овраги.
    Август от нас постепенно отстает. Его хриплое дыхание доносится с ветерком до меня. Я оглядываюсь: Август падает на колени, опершись руками о холодную почву леса.
- Дружище, нам мало осталось, - поддерживаю его я.
- Я не смогу больше бежать.  Они будут угрожать вам по большей части. Бегите, укрывайтесь, а я вас прикрою!
- Ну уж нет, идем! – я приподнимаю его, но он снова падает из моих рук. Он пытается сам подняться, но повторяет, чтобы мы с Тейлор бежали.
- Август, ты сильный! Не сдавайся! Давай! Они уже близко! Соберись!- Тейлор помогает мне взять его за руки, и мы бежим дальше в лесных сумерках. Пули опять проносятся мимо нас. Одна из них проносится со свистом, и задевает мое плечо, но я не сдаюсь. Багровая кровь течет по руке и капает на траву, оставляя следы для этих кровожадных людей. К счастью, звуки бегающих за нами исчезают в дымке наступающего тумана – они потеряли нас из виду.
      Мы врываемся в дом Августа и заваливаем входную дверь всем, что попадает под руки: шкафом с книжной коллекцией, горой виниловых пластинок, столом, подпираем дверь стульями. Август со вздохом падает на диван. Тейлор и я выключаем весь свет в доме. Какое-то время мы все сидим в кромешной тьме и полной убивающей тишине. Она меня угнетает и пугает. Я чувствую только стук моего сердца, удары в виске и горячую кровь на руке. Тейлор видит мое поврежденное плечо и подходит ко мне с какой-то жидкостью, ватой и бинтом, начиная обрабатывать ее. Жидкость адски щиплет мое плечо, оно горит. Из моих глаз текут слезы боли, но я сдерживаю себя.  Из-за нас с моей спутницей Август подвергся чуть ли не смерти.
- Вам нужно уехать как можно дальше отсюда. Завтра. Я виноват во всем этом, - он говорит шепотом.- Не надо было пускать вас туда.
- Август, мы с Тейлор уедем завтра же, но ты пообещай поехать с нами. Тебе больше здесь делать нечего. Они уже знают тебя и найдут, несомненно, твое жилище, - появляется краска на лице моего друга, которая оживляет его черты, и он чувствует спокойствие и уют среди нас. Тейлор садится рядом и берет его ледяную руку, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Когда я привязываюсь к какому-то человеку, то я больше никогда его не забываю, не выкидываю его из своей головы. Многие этого не понимают.
- Так уж и быть. Я поеду с вами куда угодно, лишь бы не оставаться здесь,- снаружи раздаются последние два глухих  выстрела, угрожающе прекратившись. Августа больше здесь не будет. Он нашел тех, кто его поддержит в любую минуту. Он спасен очередной случайностью – нами.
               
                ***
   Мой дорогой друг и великолепный поэт предлагает нам всем съездить в Нидерланды, прямиком в Амстердам, город каналов, где живет его вечная любовь – “ прекрасная Юлия” как он ее называет. Он ищет свой телефон в груде журналов и газет, потом набирает с трепетом номер Юлии, которой он давненько не звонил и просит ее приехать в нидерландский аэропорт “Схипхол” и встретить его и нас, его новых друзей.
   Утром мы вместе Августом идем в город, подальше от леса светлячков. Но я навсегда его запомню таким, каким он был ночью – волшебным и в то же самое время устрашающим и жутким.  Наша машина скучала по нам с Тейлор, и, заводя ее, она принимается рычать  своими выхлопами какие-то слова. Наверное, спрашивает, где мы пропадали столько времени. Все наши чемоданы, к счастью, остались на своих местах в багажнике.
   Мы едем в Ниццу, где расположен необычайно интересный аэропорт у побережья моря. Я распоряжаюсь, чтобы наш кабриолет, который мы арендовали в Барселоне, вернули по назначенному адресу. Сев, наконец, в самолет, я оглядываю счастливые лица Тейлор в кожаной куртке и Августа с одним лишь брезентовым мешком с вещами и с джинсовой курткой в руках, уверенно глядя в светлое будущее.
   Наша история в Арле завершается как-то сумбурно, как в Испании, но очень плодотворно. Я встретил Августа, написал кучу новых глав,  медленно отдаляюсь от Тейлор. Она  замечает это, хотя не придает этому никакого значения. В любом случае, я благодарен ей за идею путешествия по миру. Однако все же разгадка тайн той незнакомки в белом и с космическими бархатными глазами все еще далека от меня…

                “ Налейте мне бокал вина сухого,
                Уйдите прочь из головы моей,
                Найдите человека мне простого,
                Чтоб поделился жизнию своей.
                Пройдите мимо лиц довольных,
                Закройте взгляд руками милыми,
                Пустите птиц в полет невольных,
                Не становитесь вы бессильными
                Решите все проблемы давние,
                Пустите мысли вдаль забытые,
                Забудьте всех ушедших ранее,
                Живите, будто вовсе не убитые”.
               
                -Август

               
                Глава 10
               
                Нидерланды, Амстердам
 
       Сейчас двенадцать часов утра  по местному времени. Мягкая посадка. Нам требуется еще некоторое количество времени, чтобы пробыть в разных душных и раздражительных очередях амстердамского аэропорта “Схипхол”. Меня и Тейлор почему-то два раза проверяют полицейские с каменными угрюмыми лицами.
   Закончив типичный ритуал посадки в аэропорт, мы с Августом и Тейлор с маленьким чемоданчиком, на котором прикреплено нереальное количество значков рок-групп и наклеек, спускаемся в просторный  зал прилетов с людьми разной национальности с табличками, или же обычными людьми, которые ищут в толпе прибывших своих родных и друзей.
  Я следую за Августом, Тейлор  сзади меня. Мой друг с шага внезапно переходит на медленный бег.
    Девушка со светло-коричневыми волосами из конца зала тоже подбегает к Августу, и они крепко обнимаются. Она одета в “ мамины” джинсы с заправленной кружевной рубашкой и легкой ситцевой накидкой.
- Mijn lieve Augustus, ik heb je zo gemist! ( мой милый Август, как я скучала по тебе!) – она чуть ли не плачет, прижимаясь как можно крепче к молодому поэту. Они долго не виделись, и теперь время настало.
- Ik telde de dagen tot onze ontmoeting en een prachtige kans daalde op mij ( Я отсчитывал дни до нашей встречи и чудесная случайность снизошла на меня!) – говорит Август на голландском, а затем переходит на английский. – Знакомься, это самые лучшие люди в мире, которые согласились взять меня в путешествие. И я хотел приехать сразу же к тебе, моя милая Юлия.
- Здравствуй. Я Оливер, а это Тейлор, - говорю я немного стеснительно.  Август выглядит счастливым, как пятилетний мальчик радуется свободе. Юлия и вправду прекрасна.
               
                ***
- Так вы помогли Августу избежать одиночества в Арле? -  спрашивает Юлия. Мы сидим в Шевроле девушки и разговариваем под едва слышные отголоски голландской попсы. -  Я вам безмерно благодарна. Очень-очень!Наконец-то он нашел ответы на все свои вопросы, – на английском Юлия говорит с резким акцентом, но это неважно, так как акцент - не помеха в знакомствах людей разной национальности. Любовь – одна и мир – един.
- Вы придумали, чем себя занять в Амстердаме, чтобы продолжить ваши поиски идей для книги? - Август меняет музыку на магнитофоне.
- Понятия не имеем – шутит Тейлор. - Думаем сходить на пару выставок Ван Гога, в дом Анны Франк, а потом, если здесь найдем идеи, поедем дальше по миру, - о некоторых планах наших действий в Амстердаме я узнаю только сейчас.
   Амстердам -  город мостов, тюльпанов и свободной любви. На улице, залитой сверкающим солнцем после дождя, которая омыта маленькими росинками, предстают множество каналов с перекинутыми мостами. Горожане с упоением покупают книги у продавцов  и беседуют, глядя на мерцающие воды каналов. Велосипедисты со смехом проносятся вокруг нас (их тут неимоверное количество). Мощеные узкие улочки с огромными клумбами тюльпанов, старые здания на высоких балках и обилие парков создают свою неповторимую атмосферу уюта, дружелюбия и романтизма. Тем не менее,  в переулках можно заметить несколько проституток, которые заманивают проходящих; сутенеров и наркоманов, которые курят марихуану, героин и бензедрин, несут всякую несусветную чушь, пребывая в состоянии наркотического безумия.  Это совершенно другой Амстердам – похотливый и практически деградирующий, правда, по их довольным лицам этого не скажешь.
   В общих чертах, я столицу Нидерландов могу описать, как осторожную и тонкую смесь всего ультрасовременного со средневековым. Здесь старинные балюстрады гармонично сочетаются с зеркальными фасадами прямых пестрых зданий, музеи находятся на одной улице с модными бутиками, а в минималистических кафе продают крепкое пиво, изготовленное по рецептам древних монахов.  На каждом квартале, на каждом шагу вырастают огромные пышные деревья и многокрасочные душистые тюльпаны, в сочетание к картинам моего любимого Ван Гога. Нет, Арль, я влюбился в Амстердам, пробыв тут всего лишь час.
  Мы проносимся мимо парка Вондела, потом Сарпатипарка, мимо большого количества цветастых домов. Машина Юлии даже быстрее нескольких велосипедистов на открытой дороге, которые подняли вверх руки и едут только на своем равновесии. Очень увлекательно наблюдать за ними. Один парень пятнадцати лет бросает мельком мне свой взгляд через открытые окна Шевроле и чуть не падает со своего велосипеда.
   Проезжая улицы и площади с шумным скоплением туристов, Юлия замедляет  скорость машины и сворачивает в сногсшибательный тихий район Йордаан (Jordaan) с улочками, расположенными перпендикулярно друг другу, которые те, в свою очередь, носят запоминающиеся растительные названия. мы останавливаемся на “Цветочном Канале”.
   Припарковав машину, возлюбленная Августа приближается к самому красивому хаусботу – это ее дом. Он сделан в стиле “железный” минимализм с элементами модерна и ретро с разными резными панелями и узорами, с панорамными стеклянными окнами, с мириадами растительности. Похоже, природа главенствует в этом райончике больше, чем в центре.
   Переступив на слегка качающуюся веранду хаусбота Юлии, я следую к краю ограды, обвитой жимолостью, и прислушиваюсь к заманчивой тишине. Свежий воздух пахнет лесными фиалками, лилиями и … о Боже, - шоколадом! Мой живот начинает урчать. Я ведь не брал еды в самолете, а все сидел и писал.
  Исследовав с Тейлор потрясающий хаусбот, мы поднимаемся в столовую – простую и уютную, как и ее хозяйка. Плавучий дом Юлии намного больше и ошеломительнее из всех других  на Цветочном канале района Йордаан ( Jordaan).
  Все, наконец, садятся за стол. Юлия накладывает на тарелки превкусные голландские блюда со странными названиями, начиная одновременно рассказывать историю о себе. Тейлор сидит подле меня, заранее расстелив на коленях салфетку, чтобы показаться интеллигентной особой, а у меня от всего этого текут слюнки. Мы с моей спутницей решили остаться в Амстердаме еще пару дней, потому что он покорил нас своей историей и  привлекательностью.
- Я живу отдельно от родителей, учусь в филологическом колледже тут недалеко. К счастью, за коммунальные услуги приходится платить малость. Это мой самый любимый район во всем Амстердаме, приятнее, чем в центре, где царит пошлость и ритм жизни.  Да и соседи тут приветливые и добродушные. Летом я активист - посещаю молодежные форумы, поездки, мероприятия. Конечно, я немного стеснительная, но быть – активистом, значит раскрыть себя обществу. Это правильно и важно для меня. В общем,  моя вся новая жизнь построена с Августом и его великолепным творчеством.
- А почему же он ушел от тебя в Арль? – спрашивает Тейлор.
- Тогда были темные времен в его жизни. У него была депрессия, проблемы с родителями. Он не хотел мне сделать плохо, вот поэтому ушел, но не навсегда, а найти свой путь, внезапное озарение, ответы на вопросы. Я помню, что почти каждый день на балкон садилась белая голубка со свертком письма и стихотворения. Вы не представляйте, как я по нему скучала… Спасибо вам, что помогли ему найти свой путь в мире. Он нуждался в таких людях как вы, - она чмокает Августа в щеку, на которой сразу же появился румянец.
- Знаете, наша с вами дорога, Оливер и Тейлор, завершается. Я остаюсь здесь, с Юлией. Думаю, вы справитесь и без меня. С этого момента я тебя никогда не отпущу, прекрасная моя Юлия, - говорит Август, и мое сердце сжимается. Мне тоже хочется быть для кого-то значимым и любимым. Даже не верится, что я был влюблен трепетно в Тейлор и ее изменчивый сложный характер. Август воссоединился с Юлией. А я? Возможно, это моя судьба – быть навеки одиноким и несчастным писателем-романтиком. Однако я по-настоящему влюблен в ту незнакомку, которая, может быть, имеет чувства и ко мне.
   Я вам много твердил, что мы с моей спутницей, как случайность и совпадение, появляемся в тех местах, встречаемся с теми людьми, которые помогают развить сюжет моей книги и формировать наш внутренний мир и познание самого себя. Мы помогли Серене, Августу и Юлии. Кто дальше?
   На короткое мгновенье мне кажется, что я вижу Ее и, выдавив улыбку, выхожу из-за стола на террасу, начиная волнительно искать глазами  мою загадку жизни. Она может быть в любом окне домов у канала, может сидеть на скамейке, даже стоять за моей спиной, ведь она хочет предупредить меня о чем-то.
   Я вспоминаю, как встретил ее в кафе “ Ван Гог”  в Арле, как восхищался ее глазами, был близок к ней. Надо мной пролетает отрешенный белый самолет в угрюмости  пасмурного неба. А он бумажный? Должно быть, Она там? Не знают ни я, ни люди на мощеных улочках амстердамских кварталов.
   На террасу выходят Август с Юлией и Тейлор. Мы садимся на диванчики в окружении душистых роз и сирени. Август был заметно скован и печален в Арле, а здесь, в Амстердаме, среди тех, кто его по-настоящему любит, чувствует себя не поэтом-отшельником, а счастливым человеком. Даже его черты лица приняли новый вид, стали более яркими и мягкими, чем прежде:
- Знаете, нам надо сходить куда-нибудь вместе, чтобы поближе узнать друг друга,- говорит Юлия.
- Отличная идея, ребята, - подхватывает Август.
- Я тут  недавно взяла как раз четыре билета на диско в стиле пятидесятых, на котором ежегодно собирается городская молодежь.  Думала сходить с кем-нибудь, и тут к моей большой радости и неожиданности появились вы, так что мне уже не надо звонить моим знакомым из совета активистов и просить их пойти со мной.
- Диско в стиле пятидесятых? А когда он? – спрашиваю я.
- Сегодня вечером. Если не хотите, то давайте придумаем что-нибудь другое. Вы можете остаться у меня, а завтра сходить посетить музеи. Передохните хоть немного от всей этой истории.
 - А что, неплохая идея, - говорит Тейлор, - Я уже утомилась после этих побегушек и волнений. Хочу полностью оторваться.
 Мне не очень-то нравится идея Юлии куда-нибудь сходить, потому что не хочу, чтобы я опять ненароком поцеловался с Тейлор или еще хуже. Лучше остаться на этом хаусботе, чем опять совершить ошибку. Тейлор всего лишь моя помощница и не больше.
- А ты, Оливер, согласен? – спрашивает меня Юлия. В конце концов, мне хочется поближе познакомиться с Августом и Юлей, а значит предложение  Юлии в чем-то и хорошее, только нужно постараться не допустить, чтобы Тейлор лезла ко мне со своими любовными чарами и все будет просто прекрасно.
   Согласившись, все мы вместе едем в  магазин винтажных вещей, где мы сможем найти себе костюмы  50-х годов для танцев. Это место находится в   амстердамском  сквоте, то есть в заброшенном здании, где можно бесплатно обустроить его в магазин или блошиный рынок, хотя по большому счету, эти сквоты несут в себе понятие, как нелегально занятые помещения.
   Мы взбираемся к входу в магазин по винтовой непрочной ржавой лестнице в темном переулке. На вид этому зданию я дал бы восемьдесят  лет, если судить его со стороны переулка: облезлая крыша, кирпичные стены, давно потерявшие свой сочный и броский оттенок кораллового красного, наглухо закрытые окна с потрескавшимися стеклами, странные и глупые надписи граффити, местами различимы разводы. Наверное, кто-то  в тщетных попытках норовил отскрести и вновь восстановить это мертвое сооружение, однако все прошло, как видите, безуспешно. Впрочем, это всего лишь внешняя обстановка, потому что я ожидал, что и внутри магазин будет выглядеть крайне убого, грязно и вдобавок будет пахнуть свежими экскрементами крыс. Теперь забудьте все, что я только что вам описал и давайте взглянем, что же в реальности происходит внутри этого обманчивого на вид строения.
 Открывает нам скрипучую  дверь бородатый мужчина сорока лет, а за ним прячется немецкая овчарка, которая при виде нас почему-то начинает вилять хвостом, как будто бы, приветствуя своих давних друзей:
- Старина Гираард! Сколько лет, сколько зим не видал я тебя, – говорит Август.
- Август?! Как ты тут оказался? Ты же сказал, что на долгое время уезжаешь из Амстердама. Ах ты, маленький проказник! Какой же ты непостоянный. Здравствуй, Юлия. Заходите, заходите. Знакомьтесь, это моя Мадлен, - мы заходим в прихожую, где к нам пристает пушистое и такое милое существо, которую мы все обнимаем и ласкаем.  Через дверной проем центральной закрытой двери я вижу  стеллажи, на которых стоят причудливые вещички.
- Гираард, ты никогда не меняешься, - Август  крепко обнимается с владельцем магазина.
- А это кто, Август?
- Вот они-то и помогли мне выбраться из Арля. Это Оливер, писатель, а это Тейлор. Они пишут книгу и выбрались в свет в поисках идей для их краткосрочного дела.
 - Приятно познакомится, мистер Гираард, - пожимаю я липкую и жилистую руку мужчины, а тот качает головой, говоря, что лучше называть его Гиром.
- Ну, тогда, добро пожаловать в Амстердам, Оливер и Тейлор. Поговорим попозже.  Теперь ближе к делу, что вам понадобилось в моем магазинчике?
- У нас есть четыре билета на дискотеку в стиле пятидесятых годов в лофте на Зесде Вогельштраат (Zesde Vogelstraat) и нам нужны костюмы для танцев, - Гираард крутит в руках наши билеты, внимательно изучая их.
- Знаете, ребята, думаю, у меня есть то, что вы хотите, но так просто я не найду эти костюмы для вас, - говорит Гир со своим загадочным взглядом. Даже его собака перестает вилять хвостиком, она садится прямо и внимает  нашей беседе, как своей родной речи.
- Почему? – спрашивает Юлия, мне становится немножко страшновато.
- Сперва, выпейте со мной глинтвейн, а потом я буду весь к вашим услугам.
 Мистер Гираард открывает маленькую дверцу, ведущую в маленькое подобие  комнатки с белоснежными стенами и двумя диванами. На пыльных обоях висят фотографии животных, людей в профиль, природы, русской  архитектуры; на крохотном шкафчике Гираард оставил включенной лампочку рядом с открытой газетой на странице с телефонными номерами, некоторые из которых обведены красным карандашом.  Мы ждем, пока владелец магазина нальет нам всем по рюмочке теплого глинтвейна, затем Август произносит тост, и мы выпиваем напиток до самого дна.
- А вы-то думали, я что-то ужасное вам скажу? – говорит мистер Гир, поправляя фотографию, которая скривилась. – Скажешь что-то не так и все посчитают  тебя чудаком.
 - Мистер Гир, может,  уже все-таки приступим к делу.  Мне так не терпится примерить новые наряды, - говорит Тейлор.
- Хорошо, Тейлор, начинаем.
   Все уходят в главный зал магазина, а я остаюсь в кухне поинтересоваться, что  же за телефонные номера  он обвел:
- Оливер, а я тебя искал. Пойдем, посмотрим, что можно тебе подобрать, - говорит мистер Гираард.
- А можно спросить, что это за номера?
- Ты про эти в газете? – я киваю.
-  В этом сквоте долго не продержишься, понимаешь ли. Если легавые заметят, что здесь я противозаконно  устроил магазин, то будет крышка моему бизнесу. Я созваниваюсь с владельцами  разных зданий, которые сдаются в аренду, и пытаюсь их выкупить, чтобы начать бизнес легально, с чистой совестью. Этим моим прекрасным вещам много лет, чтобы быть достойными глаз моих покупателей.
- Мистер Гир, я уверен, что все у Вас получится. Ведь Амстердам – это город свободы, значит, вы достигнете больших высот в вашем деле.
- Я очень благодарен тебе, Оливер за такие слова. Все, пойдем, а то все нас уже заждались там, - Мистер Гираард закрывает на ключ свою комнату и я, переступив дверной порог, оказываюсь в  некой сокровищнице для любителей антиквариата и старых, не потерявших ценности, вещей. Я даже улавливаю их многолетний запах и историю. На разных стеллажах и отделах  располагаются странные механизмы, книги, шляпы, очки, часы, картины, за которые в наши дни могли бы отдать целое состояние. На пьедестале стоят статуи в античном стиле. Тусклый свет заставляет с головой окунуться в прошлое,  ведь я не представлял, что за внешней мертвой корой здания может находиться такая кладезь всякой всячины (в хорошем смысле этого выражения).
   Я брожу вдоль одежды в поисках достойного костюма для вечеринки и натыкаюсь на брюки цвета желтой слоновой кости, броги, белую рубашку и клетчатый пиджак песочного цвета. Вообще, это не самый лучший выбор в одежде. Надеюсь, вечер в окружении новых знакомых и Тейлор пройдет удачно и я не вляпаюсь снова в глупую историю с каким-нибудь неформалом. Я не собираюсь опять расхлебывать кашу, которая заварит моя спутница.
Наконец, надев яркие винтажные костюмы 50-х годов, уложив волосы, попрощавшись с Гираардом, владельцем потрясающего магазинчика старомодных вещей,  мы направляемся теперь в лофт, где будет проходить эта стилизованная вечеринка. Я замечаю сквозь грязное окно счастливое лицо мистера Гира и озорное веселье Мадлен, его премилой собаки, которые, наверное, ожидают, дабы мы снова навестили их.
               
                ***
  Начало веселью дают музыканты с  первыми аккордами рок-н-ролла, тут же разбудившие что-то спавшее во мне давно. Я всегда с самого детства хотел научиться танцевать, но вместо этого вечерами ходил на курсы испанского языка.  Двигаться под звуки музыки у меня получается, откровенно говоря, плохо, потому что чувства ритма и слуха у меня, считай что, нет.  Хотя я прилично могу танцевать медленные танцы, как танцевал с Тейлор в “ Лунном Свете”. А вот быстрые, энергичные танцы у меня не получаются, но кое-что из этого во мне все-таки есть, наверное. Стоит попробовать.
   Начинается сумасшедшее буги-вуги, и прожекторы направляют в зал, украшенный лентами, картинами, пластинками, свои яркие глубокие оттенки красного, желтого и синего. Август танцует с Юлией, а Тейлор куда-то исчезла, однако это меня сейчас не интересует. И тут мир сходит с ума. Я забываю, что он существует.  Его  больше нет. Я хочу полностью раскрепоститься. Я забываю о том, что я должен писать, что у меня не хватит времени,  танцуя один и много выпивая. Ко мне прицепляется шикарная девушка, и мы движемся вместе под  дикую, но такую великолепную музыку. Это  даже больше, чем оказаться в чужой власти, это полное и окончательное рабство в мире танца и звуков. Твой разум перестает существовать, когда ты должен  руководить кем-то другим, указывать, где должен быть поворот, а где необходимо прогнуться, чтобы почти коснуться пола головой.Я забываю о времени, забываю о границах себя в пьяном безумии с моей новой партнершей.  Запоминаю ее улыбку, руки и шею, в которую хотелось уткнуться носом и так замереть навечно, ощущая летний цветочный аромат духов. Но вот я уже оказываюсь в противоположной стороне, неожиданно для себя. А потом снова ближе, чем только возможно. Эту девушку зовут Анника или просто - Анни. Мы в пьянстве, сумасшествии и возбуждении целуемся, затем запираемся  в тесноватой каморке лофта и даем нашим чувствам влиться в сладострастное действие под отголоски уже медленного бибопа. Анни с легкостью поддается мне, громко стонет в  воодушевлении. Я, тем временем, прикрываю ей рот рукой, чтобы нас не услышали.
Правильно ли это, что я меняюсь в такую сторону, становлюсь другим? В конце концов, Анни была для меня увлечением на два часа, хотя то, что произошло между нами, следует лучше оставить в секрете. А теперь мне хочется это все забыть, но я не могу, потому что новые чувства нужно принимать с трепетом и с желанием познать новое вокруг. Вечер завершен, идеи для моего романа найдены. Они заключаются в том, что пока человек молод, он еще не ощущает приближение старости и забвения. Он должен испытать на себе все ощущения, сделать то, что ему велит сердце, радоваться жизни, быть свободным, потому что человек молод только раз в своем существовании, и  в старости не сможет более вернуть свои утраченные моменты, когда тот был всего лишь отрадным юнцом. Ну а сейчас можно со спокойствием и вдохновением исписать этими мыслями множество страниц всего за одну ночь.

               
                Глава 11
               
                Амстердам, Нидерланды
   
    Завершив на следующий день наши экскурсии в музей Винсента Ван Гога и в галерею современного искусства “ КоБрА”, оба сделанные в причудливом стиле модерн, я и Тейлор отправляемся на площадь Дам. Идет проливной теплый летний дождь. Тяжелые большие капли падают с небольшим грохотом на мой зонт, купленный в одном из музеев.  Они скатываются на мой велосипед, который я усердно пытаюсь держать в ровном направлении, не сворачивая в большие грязные лужи. Линии гравия на дорогах смешиваются в одну серую массу, как смешиваются краски акварели. Деревья и прохожие затеряны где-то в непроглядной туманности, подобно картинам импрессионистов. В этот момент Амстердам вовсе не вычурный и радужный, а наоборот – сереющий, приобретающий  причудливые формы и цвета.
   На площади в такую “отличную” погоду выступает уличный театр под красно-белым навесом. Идет спектакль про проказливого слугу Арлекина и простака с уныло повисшим носом Пульчинеллу, который всегда берет верх в уличных  драмах.
   Нам предлагают попробовать традиционную селедку, и мы не отказываемся, слушая ностальгическую шарманку, а потом нам становится невыносимо холодно. Мы выбираем кафе, чтобы погреться и выпить кофе. Тейлор останавливается на миленьком ресторанчике “ Oud Holland” (старая Голландия). Это вполне теплое и  подходящее место:
   - Ты что-то тихая сегодня, Тейлор, - перебиваю я ее молчание.
- Что? – она смотрит в одну точку, подняв брови. – Да я тут просто думала.
- О чем, если не секрет?
- Оливер, я тут придумала кое-что. Мы помогли Августу выбраться из своей это депрессии, увидели в Амстердаме достаточно интересных и необычных мест… А не съездить ли теперь нам в Америку? Я давненько там не была. На каньоны всегда хотела взглянуть, а когда былая маленькая, то ни разу там не была. Думаю, нам здесь больше нечего делать. Вот, ни с того ни с сего идейка появилась. И, к тому же нам надо оставить время на редактирование текста.
- Каньоны? В пустыню? Одни? – Не успев толком познакомиться поближе с Юлией и с Августом, Тейлор сразу хочет в другую страну, которая находится далеко-далеко отсюда.
- Мы путешествуем одни. Ты так сказал.
- Нет, это ты предложила в Барселоне. Август и Юлия хорошие люди, и я думаю, что завершу рукопись романа в Амстердаме. Что-то ты стала очень нетерпеливой в последнее время, быстро меняешь свои мысли. Юлия разрешила остаться у нее столько, сколько пожелаем, а потом можем съездить в Америку, увидеть твои каньоны.
- О! Ты так изменился, стал социальнее, - протягивает нарочито Тейлор и отпивает свой венский кофе.
- Сейчас это не смешно. Я просто осознал, что хочу больше общения и жизни. В Лондоне я жил в чем-то наподобие вакуума, а знакомясь с новыми люди, я стал более  открытым им, несмотря на то, что среди них есть те, которые колются, как острые шипы растений.
- А я все-таки считаю, что нам надо поехать в Америку! Там ты сможешь закончить свою рукопись и там же найти редакцию. Тебе неинтересна моя родина? – Тейлор ведет себя странно, но, чтобы не расстроить ее, я, нехотя соглашаюсь, зная, что это она оформила наш тур и  с легкостью может выкинуть меня с борта нашего корабля путешествий. Надо быть осторожнее с огнем. Однако  мне всегда хотелось увидеть родину Тейлор – США.
- Ну, хорошо. Только после этого вернемся обратно сюда! Мне не хочется потерять этих людей,– произношу я и подзываю официанта, прося принести нам счет.
   Мне кажется, что сейчас Тейлор извинится и отойдет в уборную попудрить носик, а я получу еще порцию белых подсказок, которые я не в силах разгадать. Тот белый самолет вчера летел на запад, туда, где стоит свободная Америка. Все понятно. Воздушнее белое судно и было подсказкой мне. Я выдаю кислую улыбку, только чтобы Тейлор не заподозрила моих мыслей.
               
                ***
- Очень жалко, что вы так рано уезжаете, - Юлия входит в мою комнату, пока я собираю вещи. Я все еще удивляюсь, насколько огромен хаусбот этой доброй девушки.
- Поверь, мы обязательно вернемся. Уж очень Амстердам мне понравился за эти два дня. Я впервые решился сделать то, что не решался сделать очень много лет, увидел столько мест.  Я недавно прочитал в книге, что за один день можно сделать  все, что угодно. Вот  и сейчас так, хотя мы провели тут два дня. Я и Тейлор покидаем этот волшебный город. И я тебе лично обещаю, что мы скоро вернемся.
- Знаешь, я с тобой знакома малость, а ты стал таким родным мне и Августу, - она любит в речи часто использовать слово “ малость”. – Ты такой спокойный и меланхоличный. У тебя есть какое-то сомнение по поводу чего-то. Я это знаю, - это признание очень удивило меня, но я пока не буду рассказывать Августу и Юлии о той девушке-загадке и о таинственных подсказках белоснежного тона.
- Вы тоже стали с Августом родными для меня, будто мы уже где-то виделись, - меняю я тему нашего разговора.
- Ты очень похож на одного хорошего человека. Очень похож…
- Эй, ты готов, копуша? – перебивает  Тейлор где-то в коридоре  значимые для меня слова Юлии.
- Так точно, капитан Вестфилд! – жеманно откликаюсь я и, вздохнув, выхожу.
   Я очень жалею, что уезжаю. Я сюда еще приеду. Мне будет не хватать компании Августа и Юлии, с которыми я прожил несколько дней, как самые лучшие дни моего писательского тура. Поцелуи с Тейлор были сухими и неинтересными, а любовь была платонической для меня, а вот жизнь с  Августом и Юлией открыла мои глаза, и я стал глядеть на мир по-другому.
     Касаясь сиреневых обоев с бамбуками, я иду по коридору на террасу первого этажа. На улице сыро, но  так тихо, что слышен даже звук патефона в чьем-то доме напротив. На канале рябится вода, несколько стаек птиц пролетает над ней, и она рябится еще сильнее. Я слышу говор местных жителей, плач малыша в колясочке, свист и гудки проезжающих мимо меня велосипедов разных цветов и стилей – экологически чистых видов передвижения.
- Вы точно сами поедете? – спрашивает Август  Тейлор, держа в руке телефон. Он, наверное, вызвал нам такси. Юный поэт одет в теплый свитер, такой же, какой был взгляд у Нее.
   Передо мной проносится вдаль, исчезая во тьме, наша встреча с Августом, побег  из леса светлячков, вкус Амаретто, мое небольшое психическое расстройство, мягкие облака, Юлия, Амстердам, мистер Гираард, танцы, Анника, Ван Гог и тюльпаны – все это зачем-то скрывается в черной бреши  моей памяти. По-видимому, я слишком сильно привязался к этим великолепным людям.
   Настало время прощаться. Такси уже приехало, мигая своим значком на крыше. Я, Тейлор, Август и Юлия крепко обнимаемся и делимся контактами, чтобы можно было связаться с ними. А Август персонально  дарит мне свою записную книжку со стихами, очень дорогую для него: “ Думаю, она тебе будет нужнее, чем мне. Это всего лишь кусок бумаги, а в Голландии их завались”. Я буду хранить ее, как самую важную реликвию.
Вскоре, мы садимся в низкое и душное такси. В салоне  пахнет  табаком. Мотор заводится, и мы отдаляемся от находящихся возле хаусбота Августа и Юлии. Мои дорогие друзья  нам все машут и машут вслед с большой улыбкой и незаметными слезинками в глазах. Со временем они скрываются за цветными красивыми домами.
               
                ***
   Вечер нежен и тих. На реке Амстел, на Тощем мосту загораются гирлянды и фонарики, оставляя блики на водной поверхности; звезды появляются на небе, а дома зажигаются, один за другим. Кто-то поливает свои крошечные садики на плавучих домиках, кто-то целуется под покровом ранней ночи. Велосипеды, машины, люди, музеи, бутики, история – все мигом теряется. И вот, перед такси расстилаются бесконечные зеленые, желтые поля, местами показываются мотели и крохотные супермаркеты.
   Пробыв тут день, прожив истории с разными людьми в разных ситуациях, я узнал, что быть одиноким – преступление. Иметь любовь, детей, честных друзей, знакомых - вот это настоящая насыщенная жизнь. Отказываться от всего этого – значит обрекать себя на гибель души и личности.
   Прощай, мой прекрасный Амстердам.
               
               
                "Твой смысл"

                Открой для меня свой смысл вековой,
                Который не может раскрыть человек.
                Он, действительно, настолько простой.
                Твой смысл приносит мне тысячи бед.

                Не могу жить с твоей вечной загадкой,
                Она не даёт мне никакого покоя.
                Моя жизнь никогда не станет сладкой,
                Если умру и никогда её не раскрою.

                Открой мне, пожалуйста, свой смысл,
                Который ты несёшь обычными днями,
                И не покинет меня одна важная мысль,
                Что есть какая-то связь между нами.
               
                -Август


                Глава 12
               
                США, штат Юта, городок Моаб
   
   В вертолете оказывается слишком шумно, как я предполагал. Неприятно закладывает уши. Если в самолете еще можно пережить это, то в вертолете  лучше не снимать наушники, которые заранее вам выдает летчик. Однако  большинство снимает и привыкает к этому шуму, но не я.
   Мы с Тейлор и летчиком по имени Марти летим из Калифорнии на восток в штат Юта, поближе к городку Моаб, откуда с легкостью на джипе или мотоцикле можно уехать к каньонам.
Сперва мы пересекаем плодородную калифорнийскую долину с прямоугольными ровными полями и крошечными точками домиков, потом пролетаем над высокими снежными горами Сьерра Невады, откуда открывается потрясающая и захватывающая панорама через стекло вертолета. Миновав высокогорные пустыни штата Невады, в которых построен удивительный и странный город Лас Вегас, начинается небольшая страна, земля красных скал, высоких каньонов с вертикальными стенами, огромных монументов, арок и мостов, словом, южная часть Юты (и немного Аризоны).
   Как интересно менялся пейзаж: зеленые чистые поля сменялись на снежные горы, которые в свою очередь менялись на желтые высокогорья и, наконец, появляется большая кровавая рана красных скал и каньонов. Это большое пятно простирается на многие километры в разные стороны, и Тейлор дергает меня за рукав, показывая мне различные формы каньонов и гор.
   После первого моего полета на вертолете, крайне трудно держать себя на неподвижной земле, так как ты привыкаешь к тряске и утомляющему монотонному шуму. Но затем все это проходит, и ты начинаешь вновь с новыми силами передвигаться по земле.
Моаб - это маленький городок для любителей джипов и арок. Он является воротами в два национальных и несколько маленьких парков. Здесь пусто, и я ощущаю некую разобщенность, потому что сейчас я не могу без людей. Они мне стали более интересны, чем раньше. Тут не так динамично, как в Амстердаме.
- Я пойду, возьму нам номер в каком-нибудь мотельчике, а ты найди нам байк, - говорю я, беря в расчет тот факт, что моя спутница обожает мотоциклы.
- Отлично, - отвечает мне Тейлор. Она в Амстердаме не почувствовала жизнь Нидерландов, и ей стало очень скучно. Она хотела сюда, в пустошь, чтобы посмотреть на каньоны. Но мне кажется, что она была здесь множество раз. Интересно, так почему же она привела меня сюда?
   Я захожу в мотель “ Рэд Стоун Инн” с неоновой вывеской и флуоресцентными лампочками на своде крыши. Подходя к стойке администратора, я звоню в пыльный настольный звоночек. Стойка ресепшена очень грязная и заставлена всевозможными брошюрками и книжками. Тут пустынно, только вентилятор не перестает жужжать на потолке. Дверь кабинета со скрипом открывается, а потом с невероятной силой закрывается. Я даже подпрыгиваю на месте (наверное, это из-за сквозняка).  Меня встречает седой мужчина в летах по имени Фредди, как написано на его бейджике.
- А вас все именно так называют? – спрашиваю я то, что первым приходит в голову, показывая на его нагрудный значок.
- Так меня называют с тех пор, когда я еще не научился завязывать шнурки, - его голос хрипловат. Фредди говорит на южном акценте с нотками британского кокни. – Шучу. Я тут работаю с восемнадцати лет. Вот и значок все не могли мне поменять.
- Понятно. Я хочу купить два номера на четыре дня, - выпаливаю я.
- О, на наши каньоны пришел посмотреть? С другом? – широко улыбается мне Фредди.
- Да, с другом. У вас есть свободные номера?
-  Сколько хочешь! Эх, в этой глуши уже все мало да мало народу приезжает. Каньоны и великие пустыни с историей потеряли спрос, знаешь ли. А городок потерял былую славу. Даже слета джипов в этом месяце не было. И не будет, по-видимому, - я присаживаюсь на ближайший стул, увлеченный словами администратора мотеля. – Чую, что наш городок станет призраком в ближайшем будущем, - он берет мои деньги, и протягивает мне два ключа и брошюрку.
- А почему город опустошается? – я заинтересовался разговором, так что за Тейлор пойду чуть позже. Фредди наливает пива в два стакана. Оно шипит, и белоснежная пенка переливается за край.
- Эх, люди изменились, новое поколение, технологии. Понимаешь, парень?
- Оливер, - я забыл сказать ему свое имя.
- Люди сейчас путешествуют по миру в своей виртуальной реальности, чтобы только не двигаться, не познавать материальный, настоящий мир. Сидят дома, набивают свое брюхо жратвой и напитками, и их дети вырастают такими же диванными картошками. Только единицы приезжают в эти края. Вот, почти рядом – Большой Каньон. Стив, мой приятель, рассказывает, что даже там снизилась посещаемость. Эх, люди живут не жизнью, а своими девайсами или как их там. Это, конечно, хорошо, наш мир развивается, но не стоит забывать о своей истинной жизни и целях. Подожди несколько годков, и вообще люди исчезнут, увязнут в своих панцирях. Вся история, достояния наций, величайшие памятники веков покроются пылью, сажей, затеряются в песках времени.  Вот так вот, Оливер, тут обстоят дела. Чувств нет на нашей планете.
- Я вполне вас понимаю, Фредди. Вы говорите правильные вещи. Спасибо за беседу. Поговорим попозже, как только я приду, - я выхожу и слышу его звучный резкий голос.
- Да не за что. До встречи!
   Фредди, видимо, почти ни с кем так не разговаривал, а я помог этому человеку излить свою душу, поговорить о наболевшем. Конечно, он некоторые моменты просто преувеличил для некой эффектности, а в основном, был прав. Мир деградирует. Нужно принять меры.
               
                ***
   - Ты где там застрял? – спрашивает Тейлор. Я в стоянке мотоциклов. Их тут невообразимое количество. Небо окрашивается в нежно-розово-оранжевые тона. Очень душно, поскольку ветра нет.
-Искал нормальный мотель. Все забиты полностью, - вру я ей.
- А я тут объехала несколько кружочков, пока ты там прохлаждался. Оказывается, я вообще не забыла вождение. Мой папа был когда-то байкером, вот и научил  меня секретам этой субкультуры.
- Ну, классно, - я сажусь за Тейлор. Она уверенно и крепко обхватывает ручки руля мотоцикла “Харли Дэвидсон”, и заводит его, а тот с ревом начинает медленно двигаться, постепенно набирая скорость, выпуская сероватые выхлопы. Мы доезжаем до “ Рэд Стоун Инн”, чтобы оставить там наши вещи и собраться в поход к каньонам. Я беру с собой палатку на всякий случай, вдруг мы там переночуем.
   Уже вечереет, и это одно из самых подходящих времен для визита в багровый мир пустынь. Звезды и луна будут наверху светиться, и озарять тропу и скалы, которые будут бросать искаженные тени на горячую от палящего солнца землю. Ты и впрямь окажешься в диком западе. Вокруг тебя пустыня, а ты единственная песчинка в этом пространстве, наживка для индейцев. Хотя, может, на плато покажется гнедая лошадь с ковбоем на седле, который защитит тебя от коренного племени Америки.
   Мы въезжаем в  “ Аркс” -  пешеходный парк, где есть множество лабиринтов в дьявольских шишах, многообразие арок и других причудливых фигур. Ветер развевает мои  и шелковистые волосы Тейлор. Сейчас мотоцикл вожу я, и знаете, у меня прилично получается. Тейлор даже оценила. Она подняла вверх руки, наслаждаясь скоростью и свободой.
- Оливер! Я обожаю тебя! Ха! Моя давняя мечта сбылась! Я вижу каньоны в натуральную величину! И ты умеешь водить байк!– она дико кричит, и все это счастье завершается, когда я останавливаю мотоцикл.
   Первым делом, мы глядим и изучаем монумент скалы “ Дьявольские глаза”. Глаза - это две арки, а если присмотреться, вглядеться в них, то можно заметить звездное небо, озаряющееся во взгляде самого дьявола. А дальше мы исследуем весь огромный парк.
  Я присаживаюсь на деревянную скамью и, достав свой Молескин, пишу долгожданные  последние строки моего романа, а Тейлор кружится вокруг каньона в форме огромного дерева, наслаждаясь им. Никого больше тут нет, и мне становится спокойно. Я дошел до концовки моей рукописи, и все это сделал только я, Тейлор ничего не сделала, кроме как предложила путешествие. Да, я говорил это уже много раз, но  хочу напомнить. Путешествие помогло мне. Очень помогло мне. Даже не верится, что я заканчиваю свою книгу о людях, мире и чувствах. Это было быстро, потому что все эти истории невозможно не забыть. Каждую ночь и свободную минуту я писал, не покладая рук. К сожалению, я не раскрою полностью его смысла. Это пока моя тайна. В мои  мысли  вдруг вклинивается Она. Я ощущаю некое волнение. Она точно здесь. Теперь, в конце концов, я разыщу Ее и узнаю, чт; же она хочет мне все-таки сказать. Только надо проследить, чтобы Тейлор не узнала обо всем этом. Бесчисленные лабиринты, остроконечные скалы, которые пронзают черное небо, река Колорадо, которая течет спокойно, еще не скрывшись в ущельях, помогают мне написать последнюю главу. Проходит час-другой.
   На противоположной стороне дороги находится абсолютно другой парк – огромный, с высоченными стенами, таких размеров, что обычным пешеходам там делать нечего, разве что походить на кусочке с отдельным въездом; зато это место – раздолье джипам, а возможно, и велосипедистам. Мне сейчас хочется встать с места и пуститься в поиски Загадки, но Тейлор подходит ко мне в тот момент, когда я прячу свой Молескин в рюкзак с раскладной палаткой. Где же очередные белые подсказки? Неужели это было неправдой?
  - Оливер, давай останемся здесь. Давай заночуем прямо тут, ведь такую красоту не каждый день увидишь, - Тейлор меня умоляет, а я все жду и жду ее. Моя спутница просит меня миленькими глазками, как у кошечки, которая хочет, чтобы ее вывели погулять, но не выпускают из дома.
   А что? Я сильно устал, мои ноги подкашиваются, и надо закончить рукопись, чтобы завтра же отправить в редакцию  Солт-Лейк-Сити. Я укладываюсь в сроки, назначенные Биллом Ричардсоном. Я киваю Тейлор. Она меня обнимает, потом целует в губы, взъерошив мои волосы. Давненько я не испытывал этакие чувства и страсть. Но это неправильно. Я сопротивляюсь ей.
   Мы ставим нашу палатку под небольшим навесом скал, чтобы нас не выгнали шерифы, если они будут тут проходить. Бросив рюкзаки в угол нашего убежища, мы садимся на теплую поверхность песка и земли.
- Спасибо, что согласился поехать со мной, Оливер. Ты не представляешь, насколько я рада. Не бери в голову, я же обещала, что мы еще вернемся в Амстердам, - ее голос принял мягкий и флиртующий оттенок, мои чувства опять затрепетали, я хочу их прикрыть,  ведь я охладел к Тейлор. Она проводит рукой по моей груди, спускаясь ниже. Я пытаюсь отстраниться от нее,  но сейчас я не могу собой контролировать. Я в этот момент хочу ее полностью. Я устал и хочу передохнуть от всего.
   Мы целуемся, изредка прикусывая губы друг другу для большего удовольствия. Мы сбрасываем с себя верхнюю одежду. Черты тела Тейлор такие грациозные и нежные, а ее кожа такая белая и хрупкая, что это просто-напросто меня заводит, и я поддаюсь своему влечению, забыв все на свете.  Тейлор касается моих плеч, которые отливаются тусклым лунным сиянием, едва озаряя нашу палатку. Я целую ее шею аромата сладких роз, ее белоснежное гладкое тело, а она тихо стонет от большого прилива чувств. Наша страсть подобна музыке: сначала спокойная, потом грациозное фортиссимо вливается в нас, сопровождаемое нежнейшим легато. Триоли заменяются форшлагами, сердца бьют в такт, как литавры, а поцелуи, точно огненная испанская гитара. Моя страсть становятся теплее и даже жарче к Тейлор. Я забываю мою Загадку, виня себя, но в то же самое время, повинуясь Тейлор, как верный раб. Ее кожа принимает сумасшедше-бледный и интересный прозрачный оттенок. Мне сейчас хочется только ее. И больше ничего на свете.
“ Я опоздала, Оливер, моя любовь”…
               

                Глава 13
               
                Парк “ Аркс”, штат Юта
 
   - Оливер! Оливер, проснись! Оливер!- в моей голове проносятся тысячи звуков, голосов, шепотов.  Я вздрагиваю и тут же открываю глаза, быстро встав на локоть. Моя голова сильно гудит и раскалывается после ночи с Тейлор. Я инстинктивно протягиваю руку к рюкзачку, но понимаю, что я нахожусь один в палатке. Тейлор здесь нет. Все исчезло – ее одежда, вещи. Снаружи еще не скрылась с лица небосвода луна, которая была свидетелем нашей ночи. “ Может она вышла прокатиться на мотоцикле?” – предполагаю я, надевая штаны и футболку с моей любимой группой альтернативной музыки. Мне надо дописать и закончить книгу, написать эпилог, так что я беру мой пыльный рюкзак, чтобы достать мое  драгоценное писание,  но… ЕГО НЕТ!!! ЕГО НЕТ В СУМКЕ!!!
  Сомнения  и подозрения льются в  моем сознании насчет Тейлор. Только она была рядом весь наш тур. “ Это она взяла рукопись!” – произносит одна часть меня, а другая твердит: “ Это мог быть кто-то другой, Оливер. Подумай хорошенько.” Черт! Черт! Где же она может быть? Я выбрасываю все свои вещи из рюкзака, но там нет моего Молескина. Я дурак! Дурак! Я потерял работу! Моя жизнь полностью перечеркнута! Крича, я ударяю себя по голове, сев на колени и закрыв свое лицо руками. Надо было защитить его, хранить при себе, а не в том месте, где его с легкостью своруют! В этот самый момент какая-то тень встала напротив входа в палатку.
- Оливер, - говорит ангельский и опьяняющий голос. О, я его сразу узнаю из миллиона других голосов. Я открываю лицо и выхожу из палатки на прохладную местность каньонов, увидев, наконец, Ее. Это моя незнакомка, загадка, в которую я влюблен не фальшивой любовью, а истинными чувствами настоящего писателя.
- Ты здесь… Я искал тебя, хотел найти, но… - говорю я дрожащим голосом. Она прекрасна, как полярная звезда. Моя незнакомка, имени которой я пока не знаю, стоит твердо на земле. Из-за сильного дуновения ветра колышется только ее ситцевая шаль.
- Ты не успел, мой дорогой Оливер. Не успел защитить дорогую тебе вещь, не успел понять все мои подсказки. Тейлор сначала добилась того, чтобы заполучить твое доверие к ней, потом очаровывала тебя, так как она хотела украсть твою рукопись ради славы и больших денег. Белый, Оливер, - это цвет жертвы. Это ты – жертва, - произносит она со вздохом и горечью.  Моя спутница, с которой я путешествовал почти по всему миру, просто пользовалась мной ради моей книги. Я не смог догадаться о всех ее загадках.
- Я был слишком доверчив к ней. Знаешь, через эти подсказки я искал тебя, даже не подумав про их истинное значение. Я был привлечен тобой в Барселоне, и я понял, что влюбился в тебя. Так почему же ты не могла подойти ко мне и сказать все в лицо?
- Меня зовут Вэл Фридоув. И я твой спаситель, та, чья судьба переплелась с твоей судьбой. Я здесь, чтобы помочь вернуть все на свои места. Я не хотела рассказать тебе обо всех планах Тейлор, хотела, чтобы ты сам все понял и нашел решение, но было уже поздно, Тейлор всецело завладела тобой, Оливер, - я не понимаю, о чем она говорит. Какой еще спаситель? В каком смысле?
- Я-я-я даже не знаю, что и сказать. Уже поздно. Времени нет, и я понятия не имею, где сейчас эта Тейлор. Я считал себя сумасшедшим из-за голосов в моей голове, но оказывается, нужно было прислушаться к ним… В любом случае, выхода нет из этой ситуации, - отвечаю я, и моя незнакомка по имени Вэл протягивает ко мне свои тонкие грациозные руки. Ее фамилия означает “ свободная голубь”.
“ Иди ко мне” – зовет она меня, и я иду к ней. Ее мягкие губы касаются моего горячего лба, и оно охлаждатся. Я успокаиваюсь. Теперь я знаю что делать. Я нашел свое сатори ( озарение). Тейлор не убежит от меня с моей книгой! Я не позволю этого! Вэл и вправду мой спаситель. Она помогла мне успокоиться, потому что я бы никогда не узнал, что предпринять в этой проблеме. Я слышу ее теплый шепот: “ Я тебя тоже искала. Всю жизнь”. Оттого, что все хорошо закончится, я начинаю тихо всхлипывать. Не хочу, чтобы она меня увидела рыдающим.Она меня обнимает. Спокойствие и уверенность снова завладели мной. Я даже не понял, что Тейлор все это затеяла ради своих выгод. Вэл меня любит. Я для нее значу многое, ведь она искала меня всю свою жизнь. Она похожа на ангела.
- Вэл, я безмерно благодарен тебе. Ты вернула во мне уверенность. Я теперь знаю что делать. Я собрал всю свою силу, и во что бы то ни стало, отыщу Тейлор! Ты со мной?
- Оливер, я тебе помогла, но…, но нам надо расстаться. Мы не сможем быть вместе, потому что я всегда одна. Счастлива и свободна. Прости меня, Оливер. Я тебя буду любить всегда, до скончания веков, но мы не сможем быть вместе.
- Вэл. Не надо снова меня покидать! Не отпускай меня, прошу тебя. В моей жизни не будет смысла без тебя. А если я снова не найду тебя? Что же мне сделать? Ты стала моей Вселенной, Вэл Фридоув, - я все еще тихо рыдаю.
- Оливер, милый. Ты не сможешь меня принять, потому что ты не знаешь кто я такова на самом деле. Я буду рядом, только в сердце. Я всегда буду с тобой. Я найду Тейлор, а остальное предпримешь ты. Установи в своем мире справедливость. Я верю в тебя, - она встает немного дальше меня, держа мои холодные руки в своих теплых и нежных руках. – Прощай, милый Оливер. Прощай, и верь в чудо…
Вэл отдаляется от меня, отпустив мои руки, и скрывается в ночном небе, исчерченном, как паутина. На миг мне кажется, что она сейчас улыбается мне прямо с луны. Она не человек, а воспоминание. Я где-то видел Вэл. Где-то, только не в этом мире.
               
                ***
   На одном материке под названием “ Мир” мне машет  Серена, Август, Юлия, мистер Гираард, Вэл и даже Фредди. Мое сердце  сжимается в груди, и я чувствую, что опять начинаю плакать, только в душе. Нет, не от грусти, а от счастья. Истории с этими необыкновенными людьми научили меня ценить мир, талант, любовь, а самое главное сердечность и честность в людях. Каждый миг с ними открыл  во мне глаза на новую жизнь.
 Серена. Приключение с ней дало мне понять, что следует выбирать друзей и возлюбленных очень осторожно, ведь среди них есть те, кто просто пользуется   тобой ради славы, успеха и денег. Тейлор, в которую я был однажды фальшиво влюблен, сняла свою маску и показала мне свою истинную сущность и духовный мир.
  Август научил меня спокойствию и философии. Мир в наши дни является эпицентром всего плохого и дьявольского, однако только единицы способны видеть во тьме  свет к самопознанию и волшебству. Поэты и писатели будут жить вечно, потому что они несут в себе огонь правды и красоты, даже если их работы мрачные. Их мысли экзальтированны, они живут истиной.
 Юлия научила меня чувствовать насколько это важно любить своих близких и друзей, а особенно свою вторую половинку, насколько важно не быть одиночкой в этом огромном мире.
Вэл… Она мой ангел-хранитель, моя цель всей жизни, но она исчезла, оставив за собой урок: “В любой ситуации будь спокоен и уверен в себе. Всегда говори правду и не иди на поводу у злых и бессердечных людей, которые питаются вашей жизнью и успехами. Будь спокоен, и ты узнаешь ответы на все твои вопросы”.
Фредди рассказал мне о том, что мир деградирует, и он будет, конечно развиваться, однако люди обленятся и станут совсем слабы для жизни. А мистер Гираард поделился со мной, что всегда надо быть честным и совестным,  двигаться вперед к мечтам, независимо от того, какие впереди будут испытания.
 Тейлор показала мне, что соблазн и внешняя красота – обманчива. В мире есть люди, которые всегда вам завидовали, и будут завидовать вам. Игнорируйте их. Не расстраивайтесь, когда они шепчутся за спиной о ваших успехах и счастливой жизни. Это зависть, мои дорогие читатели.
   Каждый человек помог мне осознать свои ошибки, сформировать мой новый и более правильный характер, открыть сердце и встать на истинный жизненный путь, как бы слащаво это не звучало для некоторых. Я понимаю, что для кого-то мои изречения будут казаться детскими, однако эти проблемы актуальны и в наши дни, когда человечество забыло о таких мелочах, забыло о нравственности.
   В Англии я жил в коконе, был как черное пятно в жизни – размытое и потерянное, а это путешествие меня изменило, я стал замечать и любить жизнь. Тур по странам, приключения, знакомства с новыми людьми повлияли на меня, вдохнули в меня живость, и я знаю, что сейчас делать, потому что у меня есть силы на то, чтобы справедливость восторжествовала. “ Viva la Vida”!
               

                Глава 14

  Спустя месяц…
 
        Мой начальник, Билл Ричардсон, был в настоящей ярости, узнав о том, что Тейлор оказалась воровкой и лживой негодницей. Он впервые за всю жизнь признался в том, что ошибся, допустив ее работать со мной над книгой. Но оказалось, что я честно проработал самостоятельно.
  Тейлор была поймана полицией, которую нанял мой начальник. Влажность и тьма коридора тюрьмы приводит меня и  надзирателей к комнате с одной лампочкой и окном, где ожидает меня заключенная Тейлор Вестфилд. Надзиратели остаются у входа и дают нам десять минут:
- Привет, Тейлор, - говорю я, войдя в сырую комнату.
- Привет, мой дорогой, Оливер, - говорит Тейлор, пуская в бой свою едкую речь.
- Я хочу задать тебе несколько вопросов, а ты постарайся на них честно ответить. Идет?
- Начинай уже.
- Зачем ты так поступила? Ради чего?
- Хм… Давай подумаю. Не знаю. Понятия не имею о чем ты. Какой прок мне от этого. Ты же настолько умен и знаешь, что я не отвечу на эти вопросы.
- Тейлор, ответь мне, зачем тебе было нужно все это. Отвечай!
- Я ничего не знаю. Уходи.
   Так ничего и не узнав от заключенной, я выхожу из комнаты переполненный различными исходами этой ситуации. Надзиратели запирают Тейлор и провожают меня к выходу, откуда я смогу на желтом Бьюике доехать до суда.
               
                ***
   Заседание  проходит в городе Солт-Лейк-Сити в штате Юта. С того дня Билл Ричардсон  изменился, стал более доброжелательным, а не таким старым брюзгой и извергом. Он  был не против лично приехать в Америку и преподать моей бывшей спутнице  правильный урок за все свои деяния. 
  Свежий осенний ветерок колыхает упавшие наземь желтые листья, поднимая их в танце вверх и унося  в дальние страны. К зданию суда подъезжает машина, в которой за тонированными окнами сидит Тейлор Вестфилд в наручниках.
   Рукопись я получил в день поимки Тейлор и сразу же отнес в издательство Солт-Лейк-Сити, чтобы профессионалы в этом деле поработали над книгой со мной. Билл Ричардсон одобрил мой выбор редакции, и теперь я со спокойной душой занимаюсь писательством и издательством. Вот и операторы с журналистами, как кошки подбегают к Тейлор в наручниках, окруженной двумя шерифами, и расспрашивают обо всей этой истории со мной. Она отвечает им саркастично и  спокойно с некоторой странностью. Дальше на их примете буду я, так что, окинув глазами презрения Тейлор, я захожу в здание суда с некоторой улыбкой и насмешкой. Правда все-таки восторжествовала:
- Ах! Вот и вы, мистер Картер! – подходит ко мне мистер Ричардсон и стискивает меня в своих объятиях так, что мне становится трудно пошевелить конечностями и нормально дышать. Вот такого добра я от него, честно говоря, не ожидал. – Я очень удовлетворен вашей работой. Ваша книга, без сомнения, скоро займет титул “ Лучший мировой бестселлер”. Наши продажи снова повысятся до бесконечности, и вы получите свой грант, обещанный мной.  Отличная работа, мистер Картер. Так держать!
- Сэр, я благодарен, что вы приняли именно Тейлор Вестфилд на эту работу, чтобы все усложнить,  - говорю я. Мой начальник бросает взгляд на открывающиеся двери и опрометью пускается к Тейлор, чтобы на нее накричать, несмотря на то, что это также и его вина во всей этой истории. “Вот ты и явилась, поганка!” – слышу я басистый голос мистера Ричардсона в дверях.
               
                ***
- Встать! Суд идет!- объявляет прокурор. – Расследуется дело по краже рукописи потерпевшего мистера Оливера Картера обвиняемой Тейлор Вестфилд.
   Прокурор говорит, а я оглядываю зал. Тейлор со своим адвокатом сидит за первым столом. Он дает ей советы и она, в свою очередь кивает. Мистер Ричардсон со своими коллегами сидит на левом ряду и внимательно наблюдает за всем происходящим. Сначала выступают независимые эксперты по делу Тейлор, затем адвокат, который несет полнейшую чепуху. Он одет, как городской франт, хотя он полный ноль в своем деле. От него несет водкой с ромом, и я с нетерпением жду, когда же он покинет зал.
   Атмосфера в зале очень тяжелая и нудная. Я чуть не засыпаю, все жду моего выхода. За окном проносятся ласточки и уносящиеся листья деревьев. Дети на площадке строят песочные замки, катятся с горки, качаются на качелях, играют в догонялки. Вот бы и мне сейчас поиграть с ними, а не сидеть в это душном зале.
“ Оливер Картер, потерпевший” – объявляет прокурор.  Все мои мысли, не касающиеся дела, стараюсь спрятать глубже в сознании и встаю. Все присутствующие  в зале разом оборачиваются на меня и что-то шепчут друг другу. Я волнуюсь. Не сказать бы мне чего-нибудь глупого.
   Я иду медленно. Стук моей обуви проносится эхом по всему пространству. Наконец, я у самой трибуны, поднимаю ногу и ставлю на деревянный лакированный порог, мельком взглянув на Тейлор. Вдруг моя голова начинает сильно раскалываться и болеть, я ощущаю головокружение, сильную тошноту. У меня отнимаются ноги. Я падаю в обморок прямо на суде. Тьма, пустота и холод… Я куда-то быстро-быстро летаю по коридору  среди каких-то конструкций. Не на свет в конце тоннеля, как описывают клиническую смерть, а как в кино про всякие компьютерные приборы: какие-то перекрещенные трубы, палки, мачты…
               

                Глава 15
   
   Меня тихо трясут. Произносят чье-то имя. Кто? Оливер? Это я? Или это не я? Мои глаза плотно закрыты. Но я слышу размеренные тиканья  то ли часов, то ли какого-то прибора. Я чувствую чье-то касание. Я слышу слова вдалеке, как в вакуумном пространстве.
   Открыв глаза,  тут же щурюсь от сильного ослепительного света, который  пронизывает каждый нерв и зрачки моих глаз. Где я? Почему я в белой комнате? А почему  лежу?
- Мистер Картер.  Мистер Картер, - называет меня дважды по фамилии человек в белом халате с папкой в руках, - Наконец-то вы проснулись.
- Что? Где я? – я с трудом произношу вопросы. Мало-помалу ко мне возвращается память.
- Ваша память в скором времени восстановится. Вы сильно повредили голову, участвуя в той драке три месяца назад. Вы помните это? Это плохо повлияет на вашу шизофрению, мистер Оливер.
- Драка? Я не дрался ни с кем. Я был на суде. Тейлор Вестфилд была виновна за кражу моей книги. Вы что-то путаете, доктор, я не болею шизофренией.
- Мистер Картер, вы были в коме уже долгое время. Все что вы сейчас говорите – видели во сне. Вам сейчас не надо волноваться. Если головную боль не вылечить, то шизофрения проявится еще острее, так как у вас сотрясение от удара.
-  Вы лжете! Вы хотите сказать, что даже суд был сном? И все эти страны, в которых я побывал? Даже Вэл Фридоув?
- Отчасти.  Вэл Фридоув я не знаю, а вот Вэл Адамс у вас не вымышленный персонаж. Она ваша жена, мистер Картер, пришла вас навестить.
   Все у меня перемешивается в голове, и она снова гудит. В коридоре слышен голос медсестры: “ Только на пять минут. И не больше”. Доктор выходит из палаты, в которую мигом врывается Вэл, моя любимая спасительница, мой ангел-хранитель, моя любящая жена. Я нашел ее здесь, в реальности. Нашел ее.
- О Боже! Оливер! Оливер! Ты проснулся, наконец. Как ты, мой милый? – она бросается на ближайший стул и целует меня в лицо. Ее холодные от волнения и радости губы касаются моих впалых и серых щек. Она плачет и смеется одновременно. Она ждала меня все это время. Я не в силах пошевелить телом, чтобы ее обнять. Я ничего не понимаю.
- Вэл, скажи мне, пожалуйста. Я душевнобольной? Шизофреник?  Я был в коме? –  она тихо кивает. Я молчу некоторое время. – Я так ждал и скучал по тебе. Дай я тебя поцелую, - она наклоняется.  Я целую ее в алые губы. Хоть какое-то облегчение, что она здесь. Она рядом,  как и говорила.
   Значит тот приступ, который у меня были в Арле у реки – это приступ шизофрении во сне. А весь этот мир, созданный мною – всего лишь фикция, сон. Тем не менее, я очень жалею, что проснулся сейчас, в этом мире. Хотелось бы пожить в том чуточку дольше, а потом уже вернутся в реальность. Я обещал Августу и Юлии приехать после визита в Америку к ним. А они, наверное, меня все ждут и ждут…
   Вэл уходит, пообещав снова прийти. Мне говорят, что через несколько дней меня отправят в мой дом. И еще я узнал, вернее, вспомнил, что я нахожусь в большом комплексе по лечению душевных заболеваний.
               
                ***
   Тик-тик-тик. Аппараты медленно звучат, тикают, жужжат, за окном падают танцующие в воздухе снежинки, сверкая разными цветами, как дома и природа после дождя в Амстердаме. Неужели уже зима? Я расстроенно и с болью в сердце и душе гляжу на белый и пустой потолок, чтобы не вспоминать то, что я пережил во сне. Я вспоминаю ту драку, в которую я ввязался, дабы защитить одну женщину в комплексе,  вспоминаю  все моменты реальности, но пока еще не полностью.
   Я создал целый мир, людей, пороки общества, однако все это разрушилось в одночасье, грубо говоря. Под монотонные звуки  я вспоминаю Барселону, Серену и Вэл; Арль, Августа, лес светлячков, погоню за нами и стихи молодого поэта; Амстердам, Гираарда, Мадлен, винтажный магазин, вечеринку в стиле 50-х и Юлию  с ее великолепным и уютным хаусботом; Моаб, Фредди и  мотоциклы. Даже вспоминаю Тейлор и мистера Ричардсона. Они все стоят в моем воображении и все машут мне руками через нереальность в реальность. Исходящее тепло от них меня успокаивает, мои лицевые мышцы напрягаются, и я искренне улыбаюсь.
   Я буду всегда вспоминать этот сон, который изменил всего меня, но я не откажусь от реальности, буду жить с моим любящим ангелом – Вэл. Ведь это все-таки лучше, чем жить, никогда  не испытав в жизни приключения, никогда не встретив искренних честных и вдохновляющих людей, никогда не встретив свою любовь, и никогда не почувствовав новые ощущения, от которых проживешь свою жизнь долго и счастливо.

               
                Эпилог
 
    Оливер Картер выписался из больницы и стал жить в своем доме в лечебном комплексе для душевнобольных доктора Мэтью. Его жена, Вэл Адамс часто его навещала, а Оливер, не переставая,  рассказывал ей о своем долгом, но самом интересном и поучительном сне. Шизофрения Оливера обострялась с последующими месяцами его пребывания в лечебнице, у него заболело сердце,  но доктора и его жена помогали ему справиться с приступами и проблемами. Вскоре, он начал писать книгу, включив туда все события своего жизненного и реалистичного сна. Его книгу в итоге издали, а Вэл перебралась к нему, чтобы каждую минуту быть рядом с ним, ведь ее любовь к нему всегда будет искренней и чувственной. В возрасте 75 лет, Оливер скончался от ангиопатии (сердечно сосудистого заболевания). Но, несмотря на это, он прожил свою жизнь в лечебнице очень ярко и плодотворно.  Душа писателя, мечтателя и сильного человека до скончания веков будет вспоминать Серену, Августа, Юлию, Гираарда Фредди, Тейлор и мистера Ричардсона. Всегда.