Прямая линия

Церемония была простой и недолгой: повздыхали соседи минут пять у подъезда, поохали… да и отправили бабу Шуру в ритуальном пазике в последний путь…

В тот день Александра Ивановна встала пораньше. По привычке подошла к настенному календарю и, оторвав листок, с надеждой произнесла: ‘Слава богу, четырнадцатое!’
Долго ждала. Ещё месяц назад, услышав о ‘прямой линии’, сразу решила стать её полноправным участником. Да не интереса ради, а сложившегося положения. Тяжёлого. Можно сказать, безвыходного.
Вся жизнь в колхозе… Заработок – в трудоднях. Отсюда и мизерная пенсия, зачастую ставящая перед нелёгким выбором: то ли лекарство нужное прикупить, то ли на стол что поставить. При этом, несмотря на все сложности, свои коммунальные счета оплачивала своевременно и в полном объёме. И с тех самых пор, как процветающее соцхозяйствование на отмирающее каппроизводство разменяли.
До власти не достучаться, глухая она на народные вопли стала. Где уж в высоких кабинетах-то услышать! У них ведь всё строго по вертикали и только сверху – вниз. Да что говорить…
А здесь, как нельзя кстати, ‘прямая линия’ с Президентом, гарантом нашим. Выше уж никого. Да и по прошлым ‘линиям’ Ивановна сама видела, как просто проблемы решаются. Стоит только заикнуться о житье-бытье никудышном, как тут же все ‘чины’ по ранжиру выстраиваются.
Письмо у бабы Шуры вышло коротким, но деловым: учить больно не стала, но пару рекомендаций всё ж дала. Ведь кто виноват и что делать… – известно ещё из классики.

Телевизор Александра Ивановна смотрела не отрываясь. И терпеливо ждала. В письме ведь вся правда и боль наша. Разве может наболевшее мимо пройти? Да и кто кроме нас Президенту глаза откроет?
А вопросов с каждым годом всё больше и больше. Главным образом, социальных. Но странное дело: письма, касающиеся соцобеспечения, на Президентский стол почему-то не попадали, а выступающие говорили о чём угодно, только не о пенсиях.
‘Сговорились они, что ли?’ – возмущалась старушка. И тут же утешалась: ‘Сейчас… сейчас точно будет! Причём, именно моё зачитают, ведь в нём главное: что делать и где деньги взять’.

Тем временем телемонтёры ООО ‘Антенна’ Василий Глухов и Пётр Ивкин проводили очередной рейд по абонентам-неплательщикам, отключая их от вещания в связи с образовавшейся задолженностью.
Действовали согласно имеющегося списка и воспитательными беседами себя не утруждали.
Работа кипела. Ивкин оглашал номер ‘задолжавшей’ квартиры, а Глухов доставал из кармана спецовки огромные кусачки и безжалостно перекусывал телекабель провинившегося должника.
Положений Конституции о праве граждан на информацию, для монтёров не существовало, а её статьи на время подобных рейдов - переходили под мораторий ‘ООО’.
‘62’-я Ивановны в ‘чёрном’ списке хоть и не значилась, однако под кусачки молодцев всё ж попала (то ли кабель Глухов перепутал, то ли Петьку не расслышал).
...Удар пришёлся не столько по телевизору, сколько по сердцу бабули и, увы… – оказался скоропостижным. Даже перекреститься не успела.

Вопросов о мизерных пенсиях в тот день так и не прозвучало, будто их и вовсе не было. А вот ответ из Администрации всё же пришёл и в строго установленный срок: аккурат на следующий день после похорон.

                *  *  *

Не переживай, баб Шура, спи спокойно. На кой тебе там эта пенсия, если здесь без неё прожила? К тому же, ‘прямая линия’ теперь у тебя с самим… Без всяких писем и телевизоров. Выше уж точно никого.

25.05.2016