Плющ, стена и пять ступенек

          Возле Стены старого дома прижился росток Плюща. Он совсем недавно проклюнулся на свет, только-только раскрывал молодые листья и осматривался вокруг.
          Рядом устроились пять ступеней лестницы, которые были знакомы со Стеной давным-давно. Еще с тех времен, когда строился дом.
          Они жили душа в душу и занимались своими делами. Ступени помогали людям подниматься к двери и спускаться обратно, а Стена берегла жилище. Каждый день с восходом солнца все радостно приветствовали друг друга:
          – Доброе утро! – восклицала Стена.
          – Доброе, доброе! – хором и каждая на свой лад отвечали ступени.
          Соседи никогда не спорили, не ссорились, а по вечерам с удовольствием желали доброй ночи.
          И вот, однажды, по самому краю между ними пробежала трещина.  Когда она появилась, то была такая тонкая, что никто не обратил на нее внимания.
          Но с годами трещина становилась все шире и шире. А постепенно выросла такая большая, что не замечать ее стало уже нельзя. Теперь Стена и ступени разговаривали все реже и реже. Они перестали желать доброго утра, потом прекратили произносить «Доброй ночи!», чаще молчали, а со временем и вовсе забыли друг о друге, словно поссорились.
          В этом-то месте у основания трещины и появился маленький Плющ. А когда немного окреп, протянул тонкий усик, крепко ухватился за край и поближе прижался к Стене. Однажды, подняв голову, он поприветствовал ее:
          – Доброе утро!
          – Доброе утро! – откликнулась та и с грустью вздохнула. – Как давно я не слышала этих приятных слов.
          – А почему? – с любопытством спросил маленький Плющ. – Разве Вы ни с кем не разговариваете?
          – О, нет! – сказала Стена. – Раньше я всегда беседовала со ступенями лестницы. Мы очень любили желать друг другу доброго утра.
          – И что же случилось?
          – Между нами пробежала трещина. Вот эта самая, возле которой устроился ты.
          И стена печально рассказала о своей давней размолвке со ступенями.
          Плющ выслушал ее внимательно и очень сожалел, что так получилось. А потом обещал, что когда вырастет, непременно поможет им помириться. Стена еще раз вздохнула и про себя пожелала ему удачи. Она очень горевала из-за разлуки, но не знала, как это можно исправить, – трещина была глубока, и казалось, что так останется навсегда.

                * * *

          Когда Плющ раскрыл листья и приподнялся выше, а его усики стали крепко держать стебель, он оказался как раз на высоте Первой ступени.
          Та приметила его и сама начала беседу:
          – Ты еще кто? – забыв даже поздороваться, спросила она.
          – Здравствуйте! – Плющ был более воспитан. – Я Плющ.
          – Сама вижу. Откуда ты взялся? – также неприветливо продолжала Первая.
          – Меня принес ветер. Теперь я здесь живу и поднимаюсь вверх по Стене.
          – По Стене, – фыркнула ступень. – Подумаешь!
          – Мне кажется, у Вас плохое настроение? – Плющ был молод, но наблюдателен.
          – Еще бы! Ты побудь всю жизнь Первой ступенькой лестницы, тогда посмотрим, какое у тебя получится настроение.
          – Я не могу стать ступенькой.
          – Куда тебе! – хмыкнула та.
          – Но я сейчас такого же роста, что и Вы, и не вижу в этом ничего дурного.
          Первая не собиралась смотреть на Плющ как на равного себе, но все же объяснила:
          – Да не в росте дело, глупый! А в том, что на меня наступают кому не лень. Об меня первую запинаются. Меня больше всех ругают. Что это за жизнь?
          – Но разве так уж плохо быть именно Первой? – с интересом спросил Плющ.
          – Если об тебя первого вытирают ноги, то не очень хорошо.
          Плющ вынужден был согласиться. Ему стало понятно, почему она говорит так недружелюбно.
          – А ты, значит, со Стеной дружишь? – опять прищурилась ступенька.
          – Ну, да. Она – моя опора в жизни.
          – Предатель.
          – Но почему?
          – Предатель и все.
          – За что же Вы не любите Стену? – удивился Плющ.
          Первая задумалась и пожала плечами.
          – Не знаю, – пришлось ей признаться.
          – Посмотрите, – сказал Плющ, – Вы же с ней заодно. Бок о бок.
          – Ничего не заодно! – сварливо заявила ступень. – Она другая! По ней никто не ходит! Ты видел когда-нибудь, чтобы запинались о стену?
          – Нет, – согласился Плющ.
          – А чтобы Стена была такая же потрепанная, как я?
          – Не видел.
          – У нее своя жизнь, а у меня своя.
          И ступень раздраженно замолчала.
          – А ведь вы когда-то были друзьями! – воскликнул с волнением Плющ. – И желали друг другу доброго утра.
          – Может и так, – немного успокаиваясь, вздохнула Первая. – Только давно это было, и с тех пор нас разделила глубокая трещина. Вон, смотри.
          Они вместе посмотрели туда, где была причина разлада. Но молодые листья Плюща уже накрыли собой трещину. Его сильные усики обвили ее края, и она почти совсем исчезла из виду.
          – Ух ты! – с изумлением вскричала ступень. – Это как же так?
          Плющ плотнее сдвинул листья над трещиной и гордо ответил:
          – А вот так. Нет теперь трещины между Вами и Стеной. И причины для ссоры тоже нет.
          – Ну, не знаю, не знаю, – продолжала сомневаться Первая. – Непривычно как-то.
          – А Вы больше об этом не думайте, – попросил Плющ. – И все забудется.
          – Тоже мне, умник, – пробурчала ступень, помолчала и добавила, немного смягчившись: – Ладно уж, зато не предатель. 
          Плющ улыбнулся, а потом еще долго был рядом и видел, что она действительно выглядит не важно: почти наполовину ушла в землю, в середине имела глубокий изгиб, а край отломился.
          «Наверное, жизнь у нее и правда, не сахар, – думал он. – Всегда в самом низу, пусть и Первая».
          Он решил немного помочь, как умел, и потихоньку накрыл своими листьями еще и тот край ступени, который был сломан. Ему показалось, что так будет приятнее. Но характер Первой не изменился, и она не благодарила. Хотя… так сварливо, как раньше, уже не разговаривала.

                * * *

          Шло время. Солнце пригревало Стену, дожди поливали землю, а Плющ рос вверх и вскоре оказался напротив Второй ступени лестницы.
          – Здравствуйте! – поприветствовал он.
          Вторая скучала. Она зевнула, рассеянно посмотрела на Плющ и равнодушным голосом ответила:
          – И тебе привет.
          – Я тут недавно, – обрадовался Плющ. – Но уже знаю Вашу соседку снизу!
          – А… эту. Неудачница, – бесцветным голосом сказала ступень. – Вся мхом поросла давным-давно.
          – Она – Первая, – попытался вступиться Плющ.
          – Вот поэтому и неудачница. Ей больше всех достается.
          – А как Вы себя чувствуете? – спросил Плющ.
          – А я то что? Я – другое дело, – лениво продолжала Вторая. – Почти как  новенькая. Меня берегут. Через меня часто перешагивают. А раз так, значит, я пользуюсь уважением!
          – Но ведь ступени, если я правильно понимаю, созданы, чтобы по ним ходили? – попытался возразить Плющ.
          – Ты же видел Первую?
          – Видел.
          – Вот тебе ступень, по которой ходят. Неряшка, прогнулась, край обломала. И чего хорошего?
          Плющ немного растерялся, но ответил:
          – Ну… Зато ее все замечают. Она привлекает внимание. О ней знают. Может быть, она не хороша собой, но приметная.
          – Вот еще! Скоро совсем в землю уйдет со своей приметностью.
          Плющ улыбнулся:
          – Но тогда Вы займете ее место.
          Тут Вторая чуть изменилась в лице.
          – Что-то мне не хочется, – сказала она.
          – Вот, вот! – подхватил Плющ и посоветовал. – Тогда Вам нужно привлекать к себе больше внимания.
          Он был действительно молод, но оказывается, уже мог дать разумный совет.
          Ступень его слушать не стала:
          – Ну вот еще! Буду я возиться! Пусть остается все как есть. И вообще, – каждому свое, – она равнодушно замолчала.
          Плющ решил заговорить о другом:
          – Скажите, а правда ли, что была ссора со Стеной из-за трещины, что пробежала между вами?
          – Была или не была, не так уж важно, – снова бесцветным голосом ответила ступень.
          – А что теперь?
          – А что теперь? Я и забыла, когда с ней последний раз разговаривала.
          – Вдруг трещина исчезнет? Что тогда?
          – Старые трещины не исчезают, – уверила его Вторая.
          – И все же? Вдруг? – настаивал Плющ.
          – Наверно, стало бы  получше, чем сейчас, – задумчиво сказала она. – Хотя, какая разница?
          – А Вы гляньте вот сюда, – показал Плющ и плотнее сдвинул листья, которые и так надежно закрывали трещину.
          Ступень нехотя повернулась и не увидела никакого изъяна:
          – Вот те раз! Из-за чего же теперь нам дуться друг на друга?
          – А может, и думать об этом не стоит?
          – Думать вообще не интересно, – скучно пробурчала Вторая и отвернулась обратно.
          – Хотите, я передам привет Вашим сестрам-ступеням? – вежливо поинтересовался гость.
          – Ну, передай.
          Плющ не стал больше ни о чем спрашивать.

                * * *

          Пришло время, и Плющ встретился с Третьей ступенькой. Она неуверенно пошевелилась на своем месте и воскликнула:
          – Привет!
          – Добрый день! – ответил он.
          – Чего ты тут делаешь? – с любопытством спросила ступень.
          – Расту вверх.
          – Эх, вот повезло! – завистливо вздохнула она.
          – Я так устроен, – Плющ уверенно пошевелил листьями.
          – Говорю же, повезло! Вот бы мне так. А то лежу тут вечно. Нигде не бывала. Никуда не росла.
          – Вы так устроены, – попытался успокоить ее Плющ.
          – И что в этом хорошего?
          – Каждый делает то, что может.
          – Но не каждый поступает так, как хочет, – резонно заметила ступень.
          – Не расстраивайтесь! – стал уговаривать Плющ. – Я вот, например, не умею лежать так уютно, как это делаете Вы.
          – Что есть, то есть, – согласилась та и с удовольствием поворочалась с боку на бок. – Знаешь, а ведь я еще и поблескиваю красиво! Особенно после дождя.
          – Вот! – сказал Плющ. – Это не всем дано.
          – Спасибо за доброе слово. Расскажи, как там дела внизу.
          – Там Первая ступень.
          – А-а… – протянула Третья. – Я давненько ничего о ней не слышала. Хорошо ей, первой-то быть.
          – Она сейчас очень расстроена.
          – Да чего ей расстраиваться? Она всегда такая важная.
          – Сильно прогнулась и отломила край.
          – А вот не надо быть сварливой.
          – Так ведь не по своей воле.
          – Это правда, – согласилась ступень. – Мы все тут не по своему желанию.
          – А что Вторая?
          – Скучает.
          – А как же еще! Всю жизнь ни туда, ни сюда, никуда и ни с места. – снова посетовала Третья.
          – Но зато, по сравнению с другими, вы вечные, – нашелся Плющ.
          Третья опять приободрилась:
          – А ведь и в самом деле! Я каменная. Это надолго. В общем-то, мне повезло.
          – Вот видите, – сказал Плющ. – У каждого есть свои хорошие качества.
          – И еще я поблескиваю, помнишь? Особенно после дождя. – гордо напомнила ступень.
          – Помню. И умеете уютно устроиться!
          – Эх, что верно, то верно, – и Третья опять немного поворочалась, стараясь устроиться получше. – Вот только и поблескиваю и лежу я всегда на одном и том же месте. Другие-то летают, скачут, бегают или, как ты, растут.
          Плющ уже не знал что добавить и сказал просто:
          – Но Вы всех перележите!
          Ступень опять успокоилась:
          – Ты прав. Кому-то ведь и лежать надо.
          – Хорошего Вам настроения! – поспешно пожелал Плющ.
          – Будет скучно, возвращайся! – сказала ступень. – И… передавай привет. Там, наверху.
          – Непременно. Кстати, я хотел спросить.
          – О чем?
          – Почему Вы поссорились со Стеной?
          – Вот этого не помню, – ответила Третья ступенька.
          – Тогда Вам стоит помириться.
          – Я и не против, – она пожала плечами. – Почему нет, если все равно не знаю, из-за чего ссорилась?
          – Тогда, прощайте!
          – Будь здоров.
          На этом они расстались.
          Плющ очень обрадовался, что Третья ступень вообще не вспомнила про ссору, и готова была дружить со Стеной безо всяких условностей. Тем более что его листья теперь так надежно скрыли трещину, что и говорить было не о чем.

                * * *

          Плющ рос выше и выше и был рад, что ему всегда есть с кем поговорить по дороге.
          «Какие они, оказывается, разные, – думал он о ступенях. – А с виду и не скажешь. И похоже, что ни у одной из них нет настоящей причины ссориться со Стеной».
          Скоро показалась Четвертая ступень. Вид у нее был печальный.
          – Здравствуйте! – вежливо приветствовал ее Плющ.
          – Да чего тут здравствовать? – расстроенно ответила та.
          – А что случилось?
          – И не спрашивай, – надулась ступень. – Я так опечалена!
          – Но чем?
          Плющ оглядел ее со всех сторон и никакой причины для печали не увидел.
          – Грустная история. Мне ужасно не повезло. Представь только, еще бы чуть-чуть, совсем немного, и я могла стать Пятой ступенью лестницы.
          – Почему же плохо быть Четвертой?
          – Было хорошо. Пока не появилась эта Пятая! А теперь…
          – А что теперь?
          – Я уже никогда не окажусь на самом верху. Вот в чем беда.
          – Но под Вами есть Третья ступенька! Кстати, она просила передать Вам привет.
          – Третья, говоришь? Она все еще там, внизу?
          – Ну, да! И Вторая. И Первая.
          – Надеюсь, – Четвертая немного повеселела, – они никогда не займут мое место?
          – Думаю, что Вы можете об этом не беспокоиться, – Плющ доверительно прошептал: – Они все лежат на своих местах.
          – Тогда у них нет причины подниматься выше.
          – А зачем? Ваша родственница, Вторая ступень, говорит, что каждому свое.
          – Да, пожалуй. Приятно знать, что многим не удалось стать даже Четвертой ступенью. Так спокойнее.
          Плющ решил, что это верные слова – «каждому свое» и утвердительно кивнул:
          – Тогда не печальтесь!
          – Ладно, попробую. – довольно заметила Четвертая. – Передавай приветы моим сестренкам.
          – Непременно! – Плющ немного помедлил и спросил: – Скажите, пожалуйста, а почему Вы поссорились со Стеной?
          – Давно это было. Во всем виновата трещина, что пробежала между нами. Мы, конечно, не ссорились, но перестали общаться.
          – Вам стоит помириться. Ведь Стена всегда рядом!
          – Может и так, – задумалась ступень. – Но ведь никто из наших с ней не разговаривает. Вот и я не решаюсь. Трещина есть трещина.
          – Но теперь-то ее нет!
          – Откуда ты знаешь?
          – А Вы сами посмотрите.
          Четвертая глянула на то место, где была трещина, и не увидела ничего, кроме пышной зелени Плюща.
          – Я стараюсь украсить все вокруг своими листьями, – скромно сказал он.
          – Молодец! – ступень одобрительно кивнула. – И чего это мы со Стеной так долго молчали? Странно!
          Она отвела взгляд в сторону и задумалась.
          – Вот-вот, – поддакнул Плющ. – Совершенно зря.
          И он оставил ее в раздумьях.
          – Прощайте!
          – Прощай! – произнесла ступень.
          Плющ был рад, что разговор с печальной ступенью закончился хорошо. И что она не будет теперь такой расстроенной, как раньше.

                * * *

          После теплого дождя и солнечного утра, где-то возле полудня Плющ поднялся к Пятой ступени.
          – Добрый день! – послышался ее звонкий голос. – Как я рада, что ты заглянул ко мне!
          – Здравствуйте! – ответил Плющ. – Я тоже рад Вас видеть.
          – Как поживаешь? – весело спросила Пятая.
          – Расту вверх.
          – Умница! А я уже тут. Добро пожаловать на самый-самый верх.
          Зная, что у ступеней бывают очень странные характеры, Плющ не стал рассказывать, что есть верх еще выше, чем здесь.
          Вместо этого он улыбнулся:
          – Рад, что у Вас хорошее настроение.
          – А как же иначе? Мою старую спинку все утро грел хозяйский кот. И мурлыкал мне замечательную песенку.
          – Я его знаю.
          – Он мой друг! – сказала ступенька. – А сам старичок-хозяин, когда добирается до меня по лестнице, всегда останавливается и вздыхает с облегчением. Иногда он даже говорит: «Ну, наконец-то!». Как будто скучал без меня.
          – Вы очень счастливая ступенька! – вежливо заметил Плющ.
          – Еще бы! У меня всегда светло, из дома веет теплом, а иногда… – Пятая наклонилась к Плющу. – Меня даже моют и вытирают тряпкой. Чем не счастье?
          – Со мной такого никогда не случалось, – с улыбкой признался Плющ. – Хорошо тут у Вас.
          – Так и оставайся здесь.
          – Я бы очень хотел, но не могу.
          – А почему? – поинтересовалась ступень.
          – Я устроен иначе.
          – Жаль! – откровенно призналась Пятая. – Стали бы вместе слушать мурлыканье кота, а может быть однажды тебя даже протерли бы тряпкой. А?
          – Я буду неподалеку, – согласился Плющ. – Кстати, большой привет Вам от нижних ступеней!
          – Ах, как славно! Что-то давно не слыхать моих сестренок. Передай им от меня наилучшие пожелания.
          Пятая с удовольствием жмурилась на солнышке и поэтому сама была похожа на хозяйского кота.
          – А почему у вас разлад со Стеной? – спросил Плющ.
          – Со Стеной?! – удивилась ступень. – У меня никакого разлада нет. Кто такое придумал?
          – Другие ступени рассказывали мне, что вы все вместе поссорились из-за трещины.
          – Не было ничего подобного, – уверенно заявила Пятая. – Глупости! Разве стоит ссорится из-за какой-то трещинки!
          – Я очень рад, что это так.
          Они еще немного поболтали и расстались.

                * * *

          Тем временем плющ все рос и рос. Скоро он полностью закрыл листьями трещину между Стеной и лестницей. Теперь ее не было видно, и никто о ней больше не вспоминал.
          Постепенно ступени начали чаще разговаривать между собой. Плющ помогал этому как мог, передавал приветы сверху и пожелания снизу, сообщал новости, и они болтали не переставая. Ступени почувствовали себя одной лестницей и очень благодарили его за это. Даже у Первой характер стал мягче. Особенно с тех пор, как перед ней положили коврик.
          А когда стало ясно, что нет никакой причины ссориться со Стеной, ступени с ней помирились. Теперь она каждый день рассказывала о том, что случилось вокруг, пока они так долго молчали друг на друга, а те с удовольствием слушали. И каждый раз на восходе солнца Стена радостно восклицала:
          – Доброе утро!
          – Доброе, доброе! – весело отвечали все пять ступеней.
          – Доброе! – улыбаясь, отзывался зеленый Плющ.

                * * *

          Как-то раз, проходя мимо, я видел этот дом. Возле большой белой стены, ярко украшенной целым ковром листьев, устроились пять ступеней лестницы. Густая зелень закрывала вход и поднималась до самой крыши. Это было очень красиво, и я долго любовался, прежде чем отправиться дальше.