Экскурсия в архив

      
        Экскурсия в Национальный  Мемориал Катастрофы и Героизма - Яд ва-Шем (Шоа) в Иерусалиме.
 
        Перед нами папка с 80-ю листами документов. Возьмем один из них и назовем его:
       
        Д О К У М Е Н Т О М  П Е Р В Ы М.

        М О И  К О М М Е Н Т А Р И И

         Этот документ подписан тремя обезличенными личностями. В годы советской власти подобная практика широко применялась в различных документах, под которыми значились обезличенными подписи(без инициалов).

         В данном случае остались неизвестными занимаемые служебные должности первого и третьего лица, подписавшие документ.

         Однако сомневаться в том, что первый был чекист (в те годы «смершевец» – контрразведчик), а третий, активно сотрудничавший с ним областной партийный функционер – не приходится. Ну, а вторым лицом, подписавшим документ – секретарем комиссии – могла быть и женщина, которой надлежало быть гласной (или негласной) сотрудницей «органов».

         Круглая гербовая печать, скреплявшая подписи на «АКТе» и придававшая документу юридическую силу, не принадлежала органу, создавшему документ. Это печать Исполкома Мур-Куриловецкого районного комитета депутатов трудящихся, должна было символизировать власть Советов над всем и всеми происходящим!
 
         Стиль и орфография текста «АКТа» читается плохо, а описание местности, на которой происходили столь трагические события грозного 1942 года, преподнесена читателю не в лучшей форме.

         Из сказанного в «Акте», следует что:

         «…  21 августа 1942 года в местечке Мур-Куриловцы Винницкой области на полях колхозов имени Тимошенко и Сталина по распоряжению немецкого коменданта Лепаха Изомера под предлогом созыва на работу были собраны советские граждане мирного населения, а затем отправлены в поле, где заранее были вырыты ямы, и там расстреляны, а многие из них зарыты живыми…»
 
         В «Акте» указано, что «…фамилии, имена и отчества 978-ми погибших известны и списки их прилагаются к «Акту». В отношении же остальных жертв — 1336 человек, прибывших из других местностей, то фамилии их неизвестны…».

         Подводя итог, «Акт» констатирует, что «… всего было расстреляно и замучено 2314 человек, а количество угнанных в немецкое рабство составляет 2285 человек….»

         О том, что рассматриваемый нами документ составлен безграмотно, небрежно и совершенно бездушно, говорить не приходится. Мало того, в этом документе, где речь о 2314 человеческих существах, составители его, называя их советскими мирными гражданами, ни словом не обмолвились о том, что это было еврейское население определенной местности, предварительно сконцентрированное в районном центре Мурованные Куриловцы.

         Это были семьи со своими детьми, старыми больными отцами, матерями, братьями и сестрами, родными и близкими людьми. Другими словами: изгнанные из своего жилья еврейские общины – от грудного младенца до глубокого старца - для свершения среди белого дня на глазах окружающего местного украинского населения коллективного убийства!

         О каком предлоге, о какой работе, о каких колхозных тимошенковских и сталинских полях идет речь? Ведь «Акт» датирован апрелем 1945 года, т.е. через 11 месяцев после освобождения Мурованных Куриловец (в марте 1944-го) от нацистской оккупации!

         Тогда еще все было свежо в памяти очевидцев единиц уцелевших евреев и огромного числа местного украинского населения, на глазах которого все свершалось. Убивали людей только потому, что они были евреями, и никому и в голову не приходило делать из этого какой-то секрет.

       А в «Акте» же все в туманной форме: о каких-то полях, о где-то заблаговременно выкопанных ямах и тому подобное. Но ведь были, и остаются на тех же полях конкретные географические места, где происходили расстрелы, где зарывали в ямах живых людей!

       В «Акте» нет ни одного слова о палачах, конкретных исполнителях-убийцах. Ведь кто-то же успел за один день убить, зарыть живыми 2314 человек?

       В «Акте» отмечается, что 21 августа 1942 года из общего числа убитых 1336 были «прибывшие из других мест». В таком случае авторам «Акта» было известно, что и эти, так же отнесенные ими к советским мирным гражданам, не являлись местными жителями, а прибыли откуда-то, кстати, откуда и куда: в местечко Мурованные Куриловцы или к месту расстрелов? Ничего подобного в «Акте» не отмечено.

       В отношении 2285 человек, угнанных в немецкое рабство. По-скольку в «Акте» речь идет о территории Мурованно-Куриловецкого района, то, по всей видимости, здесь нас ждут большие препятствия в этом вопросе.

       Насколько я осведомлен, еврейское население района не подвергалось подобной акции. Угону на работу в Германию подвергалось местное украинское население. При отметке в «Акте» такого важного факта преследования немецкими нацистами местного украинского населения составители «Акта» не сослались и не приобщили к нему надлежащих в таком случае документов.

        Скорее всего, упоминание об угоне населения  в Германию было сделано с тем, чтобы провести некую параллель между двумя видами преступлений: расстрелом и немецким рабством, что, разумеется, не может быть сравнимо.

        Были ли населенные пункты в Мурованно-Куриловецком районе помимо самого районного центра местечка Мурованные Куриловцы, где бы жила еврейская община ко времени немец¬кой оккупации района, то есть к середине июля 1941 года?

        Да были - местечко Снитков. Помимо того, в каждом из свыше 30-ти сел района жило по несколько еврейских семей, общее количество которых могло исчисляться примерно 550-600 человек.