Борзый

А назвали его Борзый, потому что на рассвете выбрался Максим из палатки, смотрит: ведро есть, вода в ведре есть, а рыбы в ведре – нет.  И вокруг:  что уж трехпалых следов!   Натоптано, так натоптано! Наследил, так сказать, на месте преступления.

Впрочем, и сам преступник в бега не подался, а через некоторое время заявился как ни в  чем ни бывало и стал смотреть: не поймают ли еще какой-нито рыбешки.
Подошел он поближе, и разговор у Максима с ним завязался как-то сам собой:
- Красть не надо вовсе, сейчас буду рыбу ловить и тебе отдавать.

Белорусам святое дело аиста покормить. В прошлом году не было разлива воды, и у этих красивых птиц не было потомства.
Деревенские говорили: «Бродят буслы грустные как одинокие волки». 
А в этом году, конечно, получше:  и рыбы, и жаб – полно.
 
Однако,  Борзый не спешил улетать, так и стоял над Максимом до полудня. Максим ему, к примеру, говорит:
- Отойди, Борзый, сейчас забрасывать буду, как бы ты по лобешнику не огреб.
 И аист делает несколько шагов в сторону.
- Это ж надо, отошел в сторону, противоположную от правой руки со снастью, - удивился ближайший рыбак.

Максим не удивлялся, так как был он счастливым обладателем семьи, состоящей из дочки, зятя, двух внуков и нескольких породистых, настоящих немецких овчарок. Очень дорогих овчарок,  для «конского заводу». Так вот, собаки эти не только человеческую речь понимали, но и все нюансы схватывали, прям-таки, на лету.
Бродил по особнячку Максима и сиамский котик, по имени Доктор Зло.   Его обижать вольно или невольно было категорически нельзя, иначе расстанешься со всей своей обувью навсегда.  Доктор Зло никогда ничего не забывал и никогда ничего никому не прощал.

На реку Припять, на рыбалку, приехали на три дня. Расположились с комфортом, разбили палатки, оборудовали  место для костра.
Машину оставили на пригорке, где дорога. Просто закрыли да ушли. Знали, что никто не полезет.
Один рыбак был местный, из деревни, двое из Минска и Максим, из Гомеля.

На Припяти истинно сказочно:  «притихарились»  там места, где, кажется, не ступала нога разрушителя. И бывает нечаянно, без всякого злого умысла, то столетний дуб в окружении буйно цветущего кустарника, то непонятно как изогнутые деревья над быстрой рекой возьмут да и вышибут слезу радости: «Да что ж красиво-то так?!»
Особенно на рассвете и на закате сиди да смотри себе вокруг, глядишь, и осознаешь свою божественную сущность.

Днем Борзый улетел куда-то по делам, к вечеру вернулся. Не особо и есть хотел, а так просто ходил вокруг. Может, компания ему нужна была или любопытный.

На следующий день его не было до обеда. Строились различные предположения:  заявиться ли еще, оставлять ли ему рыбешку, где у него гнездо и прочее разное.

А в обед случилось вот что: прилетел Борзый и с ним два его товарища. Подошел к Максиму, товарищи жались в арьергарде.  Борзый проклекотал что-то Максиму и, повернувшись,  сообщил какую-то информацию друзьям.
«Видать, представил нас друг другу. Хорошо, что рыбки мы ему оставили, все-таки», - подумал Максим и пододвинул аистам ведро с утренним уловом.
Товарищи  Борзого робко подошли и культурно, неторопливо взяли по рыбке. Видно было, что не из-за голода, а «ну, раз уж мы к вам в гости заглянули…» Попробовав угощения, улетать не спешили, а провели с рыбаками всю вторую половину дня: ходили по берегу, что-то рассказывали, отлетали, возвращались, подходили к ведру,  уже не боясь, как свои в доску, оценивали рыбу.

Интересно, как он их пригласил на рыбалку, этих своих товарищей? Что он им рассказывал? А, может, это самочки?
А он такой: первый парень, с людьми - «на короткой ноге».
Или и вовсе: «Мне тут мои люди рыбу ловят, пойдемте, угощаю».  Ах, нет! Они ж ни к кому, кроме Максима не приставали.  Он, наверно,  приличная, интеллигентная птица, которая думает: «Мы с тобой, человек, отличные рыбаки, ну, ты понимаешь, о чем я…  А это – друзья мои, в Африке познакомились, они множество историй занятных знают. Друзья, а это – Максим, ну, тот самый, который душа-человек, я вам рассказывал».
 
Да и чего им бояться? В Беларуси  аиста никто не напугает, люди сооружают им места под гнезда, радуются, если поселится рядом – считается, хорошая примета.      

 Выходные на рыбалке пролетели быстро. Казалось, только приехали, а уже собираться. Хорошая погода и улов приличный.

Прощались душевно:
- Пока, Борзый, живи счастливо.  Заведи в этом году детей себе.
Аист стоял в двух шагах от человека, смотрел в глаза, не мигая, о чем думал – не известно.